Полноценно подготовить их за оставшееся время не успели, и недостаток выучки моряки компенсировали смелостью и отвагой – ходили легенды, как они, надев бескозырки вместо касок, шли в штыковые атаки и несли при этом огромные потери…
Если ты полюбишь Север…
Этот флотоводец всю Великую Отечественную командовал Северным флотом, во многом благодаря его действиям враг не смог прорваться к Мурманску, и арктические конвои союзников доставили в Советский Союз по программе ленд-лиза миллионы тонн грузов из США и Великобритании.
Детство
Будущий адмирал Арсений Головко появился на свет 23 июня 1906 в казачьей станице Прохладная Терской области в полусотне вёрст от Нальчика. Из воды поблизости была только река Малка, и идти в моряки Арсений не думал. Его деды и прадеды зарабатывали на жизнь крестьянским трудом, отец, Григорий Сергеевич, был сельским фельдшером, мама батрачила на чужих людей, грамоты не знала. Родители хотели, чтобы сын получил образование, отвели его в церковно-приходскую школу, а потом в высшее начальное училище, но окончить его помешала Гражданская война. В 1922 году 16-летний Арсений поехал в Ростов-на-Дону, три года отучился на рабфаке, а потом поступил в сельхозакадемию им. Тимирязева в Москве.
Море, волны, ветер и романтика
Однако, стать агрономом Арсению было не суждено. Как-то после лекций комсомольцев собрали в актовом зале, и бравый матросик из военно-морского училища рассказал им, какая это радость, служить в военном флоте: море, волны, ветер, романтика, и польза Родине. Решающим для многих стал рассказ агитатора о том, что курсантов каждый день до отвала кормят борщом и, конечно же, макаронами по-флотски – стипендия у студентов была не велика, и жили они впроголодь. Арсений получил в военкомате направление, поехал в Ленинград и поступил в одно из старейших в стране военно-морских учебных заведений, которое через год стало носить имя умершего Наркомвоенмора Михаила Фрунзе.
Окончив училище в 1928-м, Головко получил назначение на Черноморский флот и попал на довольно новый, построенный в 1914 году эсминец «Фрунзе». После Гражданской войны грамотных специалистов на флоте было очень мало, краскомы пролетарского происхождения с дипломами были нарасхват: они же не только командовали, они были учителями матросов. Головко вскоре перевели на Каспийскую флотилию штурманом группы канонерок, затем он оказался на Балтике в должности помощника командира эсминца «Урицкий» – старшего брата «Фрунзе» из серии «Новик». Вскоре Головко перевели преподавать на спецкурсы комсостава флота. В 1932-м он, уже довольно опытный командир, возглавил штаб бригады торпедных катеров на Тихом океане.
Симон Гарсия Галвис
В 1936-м, не командуя ни одним военным кораблём, Головко получил направление на командный факультет Военно-морской академии. Случай для флота был не типичный, Головко часто ловил на себе скептические взгляды слушателей, и, чтобы доказать всем, что он не лыком шит, учился особенно упорно. Однако окончить академию не вышло: с третьего курса его откомандировали в Испанию, где шла гражданская война. На стороне мятежников генерала Франко открыто выступили Германия и Италия, Англия и Франция не вмешивались, а СССР помогал законному правительству республиканцев, правда, эту помощь, особенно военную, не афишировал. Поэтому, когда Головко приехал в Картахену советником начальника крупнейшей военно-морской базы, звали его Симон Гарсия Галвис. В Картахену морем приходили военные грузы из СССР, франкисты, пытаясь поставки нарушить, постоянно атаковали базу, и Головко приобрёл командный опыт, опыт проводки судов, защиты базы с суши и с воздуха, и это пригодилось ему в годы Великой Отечественной. Когда он через 8 месяцев, вернулся в Москву, его наградили орденом Красного Знамени, командировку в Испанию засчитали за последний курс академии, присвоили каперанга, и направили начальником штаба Северного флота, в который за год до этого развёрнули военную флотилию. В 1940-м, будучи уже флагманом флота 2-го ранга, Головко командовал военной флотилией на Каспии, в 1940-м, получив контр-адмирала, возглавлял Амурскую военную флотилию. Таким образом, Головко служил на всех военных флотах СССР.
Командующий Северным флотом
Летом 1940 года 34-летнему Головко присвоили вице-адмирала и назначили командующим Северным флотом, где он и встретил войну. Принимая «хозяйство», Головко увидел ужасающее состояние главной базы флота в Полярном. Пришлось сооружать новые причалы, а их постройка в условиях вечной мерзлоты, при отсутствии механизации, острой нехватке денег и материалов требовала неимоверных усилий. В первый год пребывания в должности Головко был больше строителем, чем военным.
Совсем не было условий и для полноценной учёбы личного состава. Флот должен был действовать в сложнейших погодных условиях на огромном, но малоизученном морском театре, где на сотни миль нет ни одной базы для стоянки кораблей. На изучение и подготовку ТВД времени у Головко было очень мало. К началу войны на Северном флоте была одна бригада старых эсминцев из двух дивизионов и одна – подводных лодок из трёх дивизионов – крейсерских, средних и малых. В распоряжении Головко было 8 эсминцев и 7 сторожевиков, ни одного крейсера, не говоря уже о линкорах. 3 эсминца были дореволюционной постройки, а пять новых строились по итальянскому проекту, у них были открытые ходовые мостики, поскольку предназначались они для плавания в тёплых южных широтах. Головко стал срочно переоборудовать эти корабли, так как именно они составляли главную ударную силу флота в надводном бою. (На Черноморском флоте перед началом войны было 22 крупных корабля и 48 малых – тральщики, сторожевики).
Увёл корабли из Полярного
Нападения врага с севера Москва не ожидала, поэтому Мурманск и Полярный с суши защищены были слабо. Получая от флотской разведки данные о сосредоточении немецких войск в непосредственной близости от границы, Головко понимал, что это неспроста, и за неделю до нападения Германии, рискуя навлечь на себя обвинения в паникёрстве, увёл корабли и транспорты из Полярного, и рассредоточил их по бухтам Кольского залива. Это спасло флот от первых вражеских бомбардировок.
Зная слабость сухопутной обороны, которая находилась в ведении армейского командования, и предвидя, что морякам придётся воевать и на суше, Головко ещё до начала войны объявил набор в добровольческие отряды морской пехоты. Полноценно подготовить их за оставшееся время не успели, и недостаток выучки моряки компенсировали смелостью и отвагой – ходили легенды, как они, надев бескозырки вместо касок, шли в штыковые атаки и несли при этом огромные потери.
Учились на собственных ошибках
Уже в начале июля Kriegsmarine, опираясь на захваченные норвежские базы, используя шхеры и фьорды, начали действовать в Баренцевом море. Им противостояли полтора десятка кораблей среднего класса и столько же подводных лодок Северного флота, которые отвечали за огромный участок от Норвежского моря до Карского. Учиться было некогда и не у кого, учились на собственных ошибках, а воевали, тем, что было.
Одновременно на Кольский полуостров вторгся горный армейский корпус «Норвегия» под командованием генерала Эдуарда Дитля из одноимённой армии – 2-я и 3-я горные дивизии, в составе которых было 5 горно-пехотных и 2 горно-артиллерийских полка. Целью немцев был Мурманск – единственный в СССР незамерзающий заполярный порт. В июле 1941-го о том, что СССР будет включён в программу ленд-лиза и Мурманск примет много арктических конвоев, никто не знал. Первый такой конвой «Дервиш» прибыл в Архангельск в последний день лета 1941-го, а в Мурманск конвои стали регулярно приходить в конце 1941-го – начале 1942 года, и так до самого конца войны. Для организации приёма союзнических судов в Мурманске, Архангельске и Молотовске (сегодня – Северодвинск) Сталин командировал уполномоченного ГКО, дважды Героя Советского Союза, известного полярника, начальника Главсевморпути Ивана Папанина.
Без мобилизации всех резервов Заполярье не отстоять
В первые недели войны немцы прошли советскую оборону на Кольском полуострове, и устремились к Мурманску. Всем стало ясно, что без мобилизации всех резервов Заполярье не отстоять. На этом направлении врагу противостояла 14-я армия, которой командовал генерал-лейтенант Валериан Фролов, затем до марта 1942 года генерал майор Роман Панин, и до конца войны – генерал-лейтенант Владимир Щербаков. Главную ударную силу немцев составляли горные егеря, которые во всех армиях мира считаются элитой. Они были хорошо экипированы и подготовлены к войне на севере, и рассчитывали легко справиться со слабой советской обороной. Гитлер был уверен, что Сталин пожертвует Заполярьем, что войска с севера перебросит на защиту Ленинграда и Москвы. Но эти расчёты не оправдались: войска из Заполярья не сняли, правда, и резервов почти не давали.
Головко понимал, что если 14-я армия не выстоит, немцы захватят все базы на побережье Баренцева моря, и дни флота будут сочтены. Тут-то и пригодились сформированные ещё перед войной отряды морской пехоты. Он наладил взаимодействие с 14-й армией, и вместе они вели боевые действия там, где в этот момент была наибольшая опасность.
Первый десант из 500 бойцов
Чтобы не пропустить немцев к полуострову Рыбачий, что позволило бы им блокировать выход из Мотовского залива, где базировались корабли флота, Головко 7 июля высадил первый десант из 500 бойцов. Специальных высадочных средств тогда не было ни у одного советского флота, и десантировались морпехи с обычных рыбацких судёнышек, на которых доставить тяжёлое вооружение было невозможно. Однако тут хорошо сработала разведка: немцам подбросили убедительную информацию, что русские высадятся на единственном в тех местах причале у посёлка Титовка, и они потратили много дефицитных снарядов и мин на обстрел пустого места: Головко заранее попросил уйти оттуда местных жителей. Они же подсказали четыре точки, где лучше высаживаться. При высадке не погиб ни один человек, но свою задачу десант не выполнил, хотя вражеское наступление замедлил.
Второй десант был лучше подготовлен и привёл к успеху: стрелковая бригада наступление немцев остановила на рубеже реки Западная Лица. Оставшиеся до Мурманска 60 км немцы так и не прошли. К осени 1941-го совместными усилиями 14-й армии и Северного флота ситуацию удалось стабилизировать. Жестокие позиционные бои шли здесь до октября 1944-го, когда победой завершилась Петсамо-Киркинесская операция.
Операцию Archery
В конце 1941-го англичане провели операцию Archery. 500 «коммандос» и норвежских добровольцев на двух десантных паромах при поддержке легкого крейсера, четырёх эсминцев, подводной лодки и авиации высадились на оккупированные Германией норвежские острова Вогсёй. Англичане разрушили несколько военных объектов, четыре фабрики по производству рыбьего жира, из которого немцы делали взрывчатку, уничтожили склады рыбьего жира, боеприпасов и топлива, потопили десяток вражеских судов, сами при этом потеряли 74 человека убитыми и ранеными и 8 самолётов. Вылазка британцев вынудила Берлин держать в том районе значительные силы, доведя их к 1944 году почти до 400 тыс., что ослабило давление немцев на Советское Заполярье.
Лично встречал моряков
Главный калибр корабельной артиллерии позволял обстреливать базы врага с недосягаемого для его орудий расстояния. Главная угроза исходила от авиации, но и корабли отбивались, и своя авиация помогала. Гитлеровский флот превосходил Северный и по численности, и по огневой мощи кораблей, но их базы находились у западного побережья Норвегии – намного дальше от ТВД, чем советские. Эсминцы Северного флота совершали рискованные набеги, атакуя вражеский флот непосредственно на его стоянках в фьордах и шхерах. Головко, ставший в сентябре 1941-го вице-адмиралом, завёл традицию лично встречать моряков, вернувшихся из похода.
Торпедоносная авиация
Головко принял Северный флот, когда на нём не было торпедоносной авиации, и создавать ей пришлось уже в ходе войны. Головко приказал установить на части истребителей И-16 и даже И-153 «Чайка» конструкции Николая Поликарпова устройства для сброса торпед. Лётчикам приходилось работать с предельно малых высот, любая такая атака была чрезвычайно рискованна: попасть наверняка можно было, лишь подойдя как можно ближе, чтобы корабль не успел сманеврировать и увернуться. Но, встав на боевой курс, самолёт уже не мог маневрировать, и сам становился мишенью для корабельных зениток. Очень часто даже для штатных экипажей настоящих торпедоносцев атаки на вражеские корабли заканчивались катастрофами, что уж говорить об истребителях, которые многим нюансам этой работы обучиться просто не успели, но в тот момент другого выхода не было. Чуть легче стало, когда Головко добился у ГКО разрешения оставить на Северном флоте часть торпедных катеров и самолётов, поступивших по ленд-лизу. В ВВС флота попали переделанные в торпедоносцы американские бомбовозы Douglas A-20G Havoc, которые в СССР называли «Бостоном», и английские Handley Page HP.52 Hampden, истребители Curtiss P-40 Warhawk, на котором летал и разбился Борис Сафонов, первым получивший обе звезды Героя в годы войны. В 1943-м на Северный флот пришли и отечественные торпедоносцы Ил-4 конструкции Сергея Ильюшина. К 1944 году авиация флота уничтожила 21 транспорт и 7 военных кораблей врага.
Личная трагедия
В 1943-м на Головко обрушилась личная трагедия: жена Катерина, которую он знал ещё со станицы, умерла, и в 37 лет он остался бездетным вдовцом. К Головко часто приезжали его друзья писатели Юрий Герман и Лев Кассиль. В Ваенге (сегодня – Североморск), был театр, футбольное поле, и всё это появилось благодаря Готовко.
Конвой PQ-17
Бо́льшую часть времени эсминцы, обеспечивая безопасность союзных конвоев, проводили в море. Маршрут на север по 22-му меридиану они изучили досконально. За годы войны в Мурманск, Архангельск и Молотовск поступило 78 конвоев в составе 1400 торговых судов, 85 из которых и 16 кораблей охранения потопили вражеский флот и авиация. Самые тяжёлые единовременные потери понёс печально знаменитый конвой PQ-17: в июле 1942 года из 35 торговых судов 22 потопила авиация. Англичане, переоценив возможности немецкого линкора Tirpitz, сняли свои корабли с охраны PQ-17 далеко от этого места, где начиналась советская зона ответственности, и конвой остался без защиты.
Семья
В 1944-м Головко получил звание адмирала. После победы в 1946 году его назначили заместителем, а вскоре и начальником Главного морского штаба. Но в столице ему было неуютно, он уже привык к северу и полюбил его. То ли случайно, то ли при чьём-то содействии, Головко встретился с актрисой МХАТа сталинским лауреатом почти землячкой Кирой Ивановой, которая была младше на 13 лет. Он произвёл на неё впечатление тем, что не стал ухаживать, не ждал её у запасного выхода на персональном ЗИСе. Когда она заболела, он принёс ей в гримёрку «северные» тёплые носки и кашне. Она поняла, что нужен ей он, а не его регалии и огромная квартира. Они поженились, родились дочь Наталья, ставшая актрисой, и сын Михаил, пошедший по стопам отца.
Ожидал самого тяжёлого наказания
Когда Головко перевели на Балтику командовать южной частью Балтийского флота, Кира ушла из МХАТа и поехала вслед за мужем. В 1952 году в результате столкновения с эсминцем «Статный» погибла субмарина класса «Малютка» вместе с 28-ю членами экипажа, и Головко ожидал самого тяжёлого наказания, хотя его прямой вины в катастрофе не было: только что назначенный командир лодки ещё не освоился на корабле, и допустил ошибку в маневрировании, но командующий в ответе за всё.
В 1956-м Арсений Головко поехал на Новую Землю наблюдать за испытаниями атомной бомбы, возможно, получил там большую дозу радиации, и умер 17 мая 1962 года, не дожив чуть больше месяца до своего 56-го дня рождения.
автор: Николай Кузнецов
