Он не гнался за личными показателями, для него главное было научить воевать других лётчиков, тем самым, не только увеличивая число сбитых вражеских самолётов, но и сокращая потери полка…

Не отдали, не предали Севера

Когда он на своём истребителе появлялся в воздухе, по всем немецким рациям раздавался панический вопль: «Achtung! Achtung! Im himmel der Safon!» – Внимание! Внимание! В небе Сафонов! И для такой истерики у врага были все основания: к весне 1942 года, меньше, чем за год войны, Герой Советского Союза командир 2-го гвардейского смешанного авиаполка Северного Флота Борис Сафонов лично сбил 17 немецких самолётов, и был самым успешным пилотом не только советской авиации, но и всех держав антигитлеровской коалиции.

Детство

Борис Феоктистович Сафонов родился 26 августа 1915 года в селе Синявино, что в 70-ти верстах от Тулы. Родители были простыми крестьянами. Когда Боря родился, отец Феоктист Дмитриевич был на фронте, вернувшись, тяжело болел и рано умер. Мать Фёкла Терентьевна поднимала сына вместе с отчимом Сергеем Ступиным, деревенским учителем. Именно благодаря ему пасынок полюбил книги и учёбу. Мальчик рос сильным и добрым, и потому за ним вечно бегала малышня. Может, пошёл бы Боря в учителя, но его сызмальства влекла техника.

Тула

В 1930-м, окончив семилетку, Борис уехал в Тулу, и поступил в школу ФЗУ, учился ремонтировать паровозы. Однако устоять перед призывом к комсомольцам идти в авиацию не смог, и пошёл учиться в планёрную школу ОСОАВИАХИМа. В пилоты его не взяли: он был левшой, а управление самолётом устроено под правшей. После долгих тренировок Борис стал амбидекстром, то есть, человеком, одинаково владеющим обеими руками, и добился права быть лётчиком. После планёрной школы его зачислили в лётную школу ОСОАВИАХИМА, и он попал в руки будущей знаменитой лётчицы, Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой.

На Северный флот

В 1933 году Сафонов получил предписание в старейшую в стране Качинскую военную школу пилотов. Через год, отучившись, лейтенант Сафонов оказался в 7-й отдельной авиаэскадрильи им. Дзержинского, базировавшейся в Витебске. Вскоре Борис встретил там свою любовь – красавица Женя училась в местном медтехникуме. Они поженились, и в 1937 году у них родился сын Игорь, которого отец из-за службы почти не видел.

В 1939-м Сафонов попросился в морскую авиацию на Северный флот. В условиях полярной ночи, непогоды, снегов и дождей, он научился летать почти вслепую. Это был профессионализм высочайшего уровня. У морского лётчика шансов на спасение практически нет: в ледяной воде долго не протянешь, так же, как и в заснеженной тундре, где на пятьсот километров никакого жилья. В морской авиации даже средних лётчиков нет – они там просто не выживают. Спустя два года лётчики люфтваффе, несмотря на явное техническое превосходство самолётов, не смогли завоевать на Севере абсолютное господство в воздухе, как это было на «Большой земле». Произошло это как раз потому, что советские морские пилоты в лётном мастерстве немцам не уступали, а земля, всё-таки, была своя, родная.

Сафонов получил назначение на должность командира звена истребительной эскадрильи 72-го смешанного авиаполка. На вооружении эскадрильи были старенькие бипланы И-15бис. Во время советско-финской войны много работать истребителям не довелось: у противника почти не было авиации, и лётчики 72-го САП летали, в основном, на разведку. В апреле 1941 года в полк поступили 4 истребителя И-16 тип 18 с четырьмя 7,62 мм пулемётами ШКАС и шестью реактивными снарядами РС-82 под крыльями. Сафонов стал командиром 4-й эскадрильи, сформированной из этих самолётов.

Великая Отечественная

О нападении Германии на СССР в Заполярье узнали из сообщений по радио. Сафонов несколько часов просидел в кабине, боясь пропустить команду на взлёт, но погода была нелётная. Вечером техник принёс ему банку белой краски, и Сафонов написал на левом борту своего И-16 «За ВКП(б)», а на правом – «Смерть фашизму!».

24 июня немцы бомбили военно-морскую базу в Полярном. Один Junkers Ju 88 откололся от основной группы, и пролетел над аэродромом Ваенга, где базировался 72 САП. Сафонов тут же взлетел на перехват. Сблизившись на 150 метров, он дал залп по кабине пилотов. Немец пытался маневрировать, но один реактивный снаряд РС-82 взорвался рядом с «юнкерсом», Скорость его упала, Сафонов, сделав крутой разворот, вновь зашёл ему хвост. Но вражеский стрелок мешал Борису вести прицельный огонь. Сафонов расстрелял стрелка, а затем в упор поджёг беззащитный «юнкерс». Это был первый вражеский самолёт, уничтоженный в Заполярье.

На Севере в то время стояло затишье. Финляндия, с чьей территории могли взлетать немецкие самолёты, войну Советскому Союзу не объявляла. 25 июня 72-й САП в составе советской авиагруппировки нанес удар по аэродрому Луостари и порту Лиинахамари. Всего в первом налёте участвовало 224 истребителя и 263 бомбардировщика, которые бомбили Хельсинки, Турку и 18 финских аэродромов.

26 июня Финляндия объявила Советскому Союзу войну, а в ночь на 29 июня началось наступление финско-германских войск на Мурманск. Главная роль в поддержке наступления корпуса «Норвегия» генерала Эдуарда Дитля отводилась авиации, и одновременно с наступлением сухопутных войск начались массированные удары с воздуха, в первую очередь, по аэродромам. Сафонов этот день запомнил до конца жизни. Едва его эскадрилья вернулась с патрулирования, как над аэродромом Ваенга появилась шестёрка пикировщиков Junkers Ju 87 Stuka под прикрытием 18 истребителей Messerschmitt Bf 109Е. Наши лётчики взлететь не успели, и полку был нанесён большой урон, однако 4-я эскадрилья практически не пострадала.

Суровый урок

Вечером поступило боевое задание: сопроводить бомбардировщики полка до линии фронта и обратно. В полк только недавно прибыло молодое пополнение, времени на учёбу совсем не было, и Сафонов решил использовать этот полёт для обучения молодняка работе в составе полной эскадрильи – 3 звена по 3 истребителя. На обратном пути два младших лейтенанта погнались за одиночным «мессером», мелькнувшим в облаках. Раций на наших самолётах не было, и Сафонов лишь жестами и условными знаками мог запретить лётчикам это самовольство, но они то ли не реагировали. Шансов настичь врага у них не было никаких: скорость Me Bf 109 по прямой была выше, чем у любого И-16. Лётчики израсходовали остатки топлива, и разбились, не дотянув до своего аэродрома – один пилот погиб, другой попал в госпиталь.

Едва Сафонов вылез из кабины, вновь налетели «юнкерсы». Комэск увидел, как один из его пилотов попытался взлететь. Он орал, приказывая остановиться, но где там – И-16 начал разбег, но разорвавшаяся перед ним бомба разнесла самолёт в щепки. Всего за один день 29 июня из 16-ти лётчиков 4-й эскадрильи 1 погиб, двое надолго выбыли из строя, 5 самолётов было потеряно безвозвратно, оставшимся требовался ремонт. Эскадрилья на время потеряла боеспособность. Это был первый массированный налёт люфтваффе на северные аэродромы страны, и, хотя его ждали, урон был очень большой. Для старлея Сафонова это был суровый урок.

Однако полностью уничтожить ВВС Северного флота на земле люфтваффе не удалось. Немцы стали наращивать численность своей авиации, и к концу 1941-гл на Севере действовала сотня бомбардировщиков, существенно выросло число истребителей. Пополнение советских ВВС проходило медленно: Север самолёты, топливо и запчасти получал по остаточному принципу. 10 июля 72-му САП передали из состава ВВС Балтфлота 10 не новых И-16 тип 25 с четырьмя 20 мм пушками ШВАК. Сафонов взял себе такой самолёт, и именно на нём он одержал большинство своих побед – в умелых руках кургузый «ишачок» был грозной силой. В тот же день он получил в петлицы капитанские «шпалы».

Право считаться асом

25 июля Сафонов сбил 5-й вражеский самолёт, и по принятым в мировой авиации неписанным правилам, это давало ему право считаться асом. Его тактика стала более разнообразной, и он щедро передавал свой опыт другим лётчикам. На окраине аэродрома Сафонов устроил тир, используя в качестве мишеней бронеспинки немецких кресел и бронещитки двигателей, а в качестве оружия – штатный пулемёт ШКАС на турели. Лётчики стреляли под разными углами и с разных расстояний. Сафонов научил пилотов своей эскадрильи летать инициативно и решительно, научил их не бояться врага. Он был прекрасным педагогом, воспитавшим целую плеяду будущих Героев. Он лучше всех знал технику, он лучше всех стрелял, лучше всех определял расстояние до вражеских самолётов. Получив приказ на вылет, Сафонов ровно через минуту выруливал на старт. За счёт всех этих умений он выигрывал секунды и метры, что и помогало побеждать.

9 августа Сафонов во главе эскадрильи вылетел на перехват около 40 Junkers Ju 88 и Me Bf-109, которые пытались прорваться к североморским базам в районе Ваенги. В ходе воздушного боя 13 Ju 88 сбили лётчики Сафонова, потеряв при этом 1 истребитель, ещё 3 сбили зенитчики ПВО, и крупнейшая попытка налёта авиации противника на Мурманск провалилась.

15 сентября Сафонов трижды вёл свою эскадрилью на перехват Ju 88, которые почти непрерывно атаковали наши войска в районе реки Западная Лица, где в тот момент решалась судьба Заполярья. Немцы бросили всю свою авиацию, чтобы разрушить мосты и дороги, по которым из Мурманска советским войскам подвозились пополнение, боеприпасы и продовольствие. Над Западной Лицей разгорелось воздушное сражение, в котором приняли участие и британцы, прибывшие в августе под Мурманск. На своих «Ураганах» – Hawker Hurricane Mk II, они пришли на помощь очень вовремя. У эскадрильи Сафонова уже заканчивалось топливо, а к противнику подходило подкрепление – 5 Ме-109. Английский пилот бросился наперерез, и врезал из 12 пулемётов 7,7мм Browning.303 Mk II, буквально распилив «мессер» пополам. Сам Сафонов в боях над Западной Лицей сбил ещё три самолёта противника, доведя их общее количество до 14-ти.

Англичане

Главной задачей англичан на Севере было не только отстоять Мурманск, но и переучить советских лётчиков на Hurricane. Хотя устаревший самолёт уступал новейшим модификациям Ме-109, но он, всё-таки, был помоложе и побыстрее И-16. У Hurricane шасси убирались гидравликой, тогда как у И-16 лётчику нужно было 47 раз крутануть ручку. Самолёт имел закрытую кабину, что на Севере имело огромное значение. У всех Hurricane была радиостанция, обеспечивавшая устойчивую связь как с самолётами в воздухе, так и с землёй, о чём наши лётчики в то время могли только мечтать. Отсутствие связи до крайности осложняло управление боем.

Первым осваивать Hurricane взялся комэск Сафонов. Для этого он вместе с командиром 134-й эскадрильи Королевских ВВС Энтони Миллером и переводчиком облазал весь самолёт. Через переводчика он 15 минут расспрашивал Миллера, после чего тот вежливо прервал расспросы, и сказал, что капитан Сафонов полностью готов к полёту на Hurricane. На первый полёт Сафонова пришли посмотреть все лётчики и персонал британской авиабазы. Сафонов взлетел идеально, не убирая шасси, сделал два круга над аэродромом, и, как по учебнику, так же идеально посадил самолёт, вызвав у англичан неподдельный восторг и овации.

16 октября Сафонов получил свою первую Золотую Звезду, а 24 октября ему присвоили майора и назначили командиром нового 78-го истребительного авиаполка ВВС Северного флота, который вооружили Hurricane. Сафонов вместе с пилотами из 151-го крыла Королевских ВВС начал массовое переучивание лётчиков. Это занимало порядка двух недель – И-16 был не прост, и те, кто научились летать на нём, потом могли летать на чём угодно, даже на венском стуле. На экзамене, который принимал строгий британец, сафоновцы получили среднюю оценку 80 баллов из 100.

Возглавив полк, Сафонов стал меньше летать – дел у него и на земле хватало – от полкового хозяйства до разбора ЧП. Но и усидеть на земле Сафонову было трудно, и иногда он летал. В декабре 1941-го он сбил 15-й вражеский самолёт. Несколько своих побед он «передал» товарищам, но делал он это не обидно, а так, чтобы молодой лётчик перенял какие-то умения самого Сафонова. «Уроки» Сафонов проводил в воздухе, подробно объясняя каждое своё действие, и здесь очень пригодились радиостанции Hurricane. Он не гнался за личными показателями, для него главное было научить воевать других лётчиков, тем самым, не только увеличивая число сбитых вражеских самолётов, но и сокращая потери полка.

ПВО

Весной 1942 года начались массированные налёты на Мурманск. В воздухе вновь разгорелись ожесточённые бои. К тому времени вокруг Мурманска, чей порт принял за годы войны 12,5% ленд-лизовских грузов, создали мощную систему ПВО, сочетавшую в себе плотный зенитный огонь и истребительную защиту. Во время налётов немцы несли большие потери.

20 марта 78-й ИАП объединили с родным Борису 72-м САП, который уже стал 2-м гвардейским. Командовать полком назначили Сафонова. Теперь ему пришлось заниматься тактикой не только привычных истребителей, но и бомбардировщиков и торпедоносцев, планировать операции в воздухе, на земле и в море. А было тогда гвардии подполковнику Сафонову всего 27 лет.

Сафонов переучился сам и переучил лётчиков полка на более современный, скоростной, маневренный и лучше вооружённый американский истребитель Р-40Е Warhawk Kittyhawk. На этом самолёте 17 мая Сафонов сбил 17-й вражеский самолёт.

Прикрытие с воздуха арктических конвоев

С наступлением полярного дня перед командованием ВВС Северного флота встала новая задача – прикрытие с воздуха арктических конвоев с ленд-лизовскими грузами. Союзники бесплатно доставляли вооружения, высокооктановый бензин, порох и взрывчатку, алюминий, медь, станки и продовольствие. Люфтваффе пытались сорвать эти перевозки, и применили весьма эффективную тактику «золотых клещей»: группа торпедоносцев Heinkel He 111 J-1 шла, чуть ли не касаясь брюхом волн, а Ju 88 бомбили корабли с высоты 3-5 км. Это был отвлекающий манёвр, позволявший торпедоносцам подойти к судам практически вплотную, и без помех сбросить свои торпеды. Бороться с этой тактикой можно было, перехватывая торпедоносцы на большом удалении, когда они шли ещё на нормальной высоте, либо сбивать их, используя преимущество в высоте.

Из этого полёта он не вернулся

30 мая около 9 часов утра Сафонов повёл две пары Kittyhawk на прикрытие конвоя PQ-16. Из этого полёта он не вернулся. Как он погиб, до сих пор не известно. Сначала он доложил на землю, что сбил два самолёта и идёт за третьим. Последним его словом было слово «мотор». Гибель Сафонова, вероятно, видели моряки с миноносца «Сокрушительный»: в 10.30 Kittyhawk с высоты 300 метров внезапно вошёл в крутое пике, врезался в воду, и затонул. Что стало причиной такого падения, не известно – то ли попадание в двигатель вражеского снаряда, то ли отказ техники.

А мы вас воевать отучим

Меньше, чем за год войны Сафонов совершил 234 боевых вылета, сбил 20 самолётов врага лично и 5 в группе. 14 июня 1942 года Борису Сафонову посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, и он стал первым в истории войны дважды Героем. Лётчики 2-го гвардейского САП попросили присвоить их полку имя Сафонова, и вскоре их просьбу удовлетворили.

Фронтовой корреспондент Константин Симонов, много времени проведший на Севере, рассказал такую историю. В ноябре 1941 года лётчики 78-го ИАП подбили немецкий дальний разведчик Dornier Do 217F-1. Пилот и стрелок-радист погибли, а лётчика наблюдателя – летнаба, как называли людей этой профессии в советских ВВС – взяли целёхоньким, и привезли в штаб полка. Немец оказался начальником авиаразведки. Его лицо рассекал шрам, полученный, как пояснил пленный, в юности на дуэли – была у немецкой молодёжи такая мода. Сафонов напрямик спросил: «Умеют ли наши лётчики воевать?». Немец зло ответил, что это они научили русских воевать. На что Сафонов сказал, как отрезал: «А мы вас воевать отучим».

автор: Николай Кузнецов