Из-за этого фильм о герое чекисте, работавшем в штабе белых, даже хотели положить на полку. Спас картину первый зампред КГБ…
Этот актёр снялся в восьми десятках фильмов, сыграл в сорока спектаклях и в таком же количестве телеспектаклей. Высокий, статный, с великолепной шевелюрой, он умел произвести впечатление. Колхозников и передовиков производства он не играл, только царей – графов, генералов и других лютых классовых врагов Советской власти, и, похоже, ему это нравилось. Несмотря на это, он был популярен и очень любим, существовал даже настоящий Клуб Поклонников Славы Стржельчика, и лозунг «Слава КПСС!» приобретал совсем другое, почти фрондёрское звучание. Известный острослов Валентин Гафт, который в своих эпиграммах не очень-то щадил коллег, про Владислава Стржельчика написал очень тепло:
Ты элегантен как вельможа,
Умен, интеллигентен. Ты актер.
И твои роли не похожи
На сыгранные до сих пор.
Ты не умеешь повторяться,
Без штампов делаешь костер.
Тобой нельзя не восхищаться,
Ты уважаем. Ты актер.
Детство и юность
Владислав появился на свет в Петрограде 31 января 1921 года. Родители были поляками, людьми интеллигентными, ещё дореволюционной формации: мама водила экскурсии в Эрмитаже, отец, Игнатий Петрович, был крупным инженером на одном из питерских заводов. Чаще всего Владиславов в детстве называют Владиками, но мальчик захотел, чтобы его звали Славой, и это уменьшительное имя сопровождало его всю жизнь. У Славы был абсолютный музыкальный слух, он хорошо играл на фортепиано, любил джаз, и мечтал стать музыкантом. Во многих школах в то время были драмкружки, Слава как-то заглянул на генеральную репетицию спектакля, его увиденное захватило, он остался, и о музыкальной мечте, конечно, забыл. Ему нравилось быть на виду, он красиво говорил, плавно двигался, хорошо танцевал. Профессию он выбрал задолго до окончания школы, и, ещё не получив аттестата, в 1937-м сдал экзамены в студию при Большом драматическом театре, возглавлял которую уже ставший легендой Борис Бабочкин, за три года до этого с блеском сыгравший Чапаева в одноимённом фильме Георгия и Сергея Васильевых. Ещё будучи студентом, Стржельчик сыграл в двух постановках, после чего его зачислили в БДТ, и театр вообще, и БДТ в частности стали смыслом всей его жизни: в БДТ он отслужил почти 60 лет, сделав вынужденный перерыв лишь на две войны.
Личная жизнь
В 1939-м Владислав женился на артистке Ольге Смирновой, вскоре в семье родилась дочь Марина – единственный законный ребёнок Стржельчика, но из семьи он ушёл, и до самой своей смерти Ольга дочь воспитывала одна. По некоторым источникам, у Стржельчика была ещё одна дочь, рождённая до женитьбы вне брака, но имя её не известно.
Великая Отечественная
В феврале 1940-го 19-летнего недоучившегося актёра призвали на срочную службу в РККА, направили на краткосрочные артиллерийские курсы, а потом – на Кольский полуостров на финский фронт, но в тот раз воевать ему не пришлось: 12 марта 1940 года в Москве был подписан советско-финляндский мирный договор. Год с небольшим мирной жизни рядовой Стржельчик оставался в артиллерии, но после нападения Германии его в перевели в пехоту. Передовая проходила в нескольких километрах от центра Ленинграда, и как-то Стржельчика откомандировали на пару дней в город. Мама словно чувствовала, что сын может приехать с фронта, и оставила на столе записку: «Папа на заводе, я – в Эрмитаже». Владислав пошёл в Эрмитаж, нашёл мать, которая занималась упаковкой шедевров для отправки в Свердловск, и увидел 50-летнего директора Эрмитажа академика Иосифа Орбели, вместе со всеми осторожно и аккуратно укладывавшего в деревянные ящики замотанные в белое полотно бесценные сокровища. В 1974-м в фильме Михаила Ершова «Блокада» по роману Александра Чаковского Стржельчик играл архитектора Фёдора Валицкого, который совсем не случайно был очень похож на Орбели: именно Стржельчик предложил сценаристу и режиссёру такое прочтение образа. Орбели, как и Валицкий, всю блокаду провёл в Ленинграде, отличие было лишь в том, что Орбели не воевал в ополчении, и блокаду пережил.
После года настоящей войны, проведённого в окопах и атаках, Владислава, вопреки его протестам, откомандировали в армейский ансамбль, с которым он объездил все закоулки Ленинградского и Карельско фронтов, не раз попадал под бомбёжки и обстрелы, был награждён медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией», а к сорокалетию победы – орденом Отечественной войны II степени.
Первые роли в кино
В 1942 году в лирическо-патриотической картине Юлия Райзмана «Машенька» Стржельчик впервые появился на экране: в небольшом эпизоде он играл белофинского офицера времён Зимней войны. Съёмки фильма начались в конце 1940-го, и Стржельчика вызывали на «Мосфильм». Эпизод был очень маленький, в титры Стржельчик не попал, да и вообще его никто не заметил. Потом он сыграл проходные роли в полутора десятках картин, зачастую, как и в «Машеньке» не попадая в титры, почти 20 лет в кино оставаясь безвестным.
Новый брак
В 1945-м Стржельчика демобилизовали, он вернулся в БДТ, и через два года закончил учёбу в студии. Публика молодого обаятельного актёра принимала тепло. В 1950-м на гастролях в Сочи Стржельчик познакомился с выпускницей Горьковского театрального училища Людмилой Шуваловой, которая была младше на пять лет. Вскоре они поженились, но на первом месте у Стржельчика всегда была работа, а жена – только на втором, и детей у пары не было.
Роли в театре
В 1946-м Владислав впервые вышел на сцену БДТ в большой роли: в шекспировской пьесе «Много шума из ничего» в постановке Ильи Шлепянова он сыграл Коаудио. Потом была череда героев-любовников, обольстителей и ловеласов. На этих спектаклях всегда было полно молодёжи, по большей части, девиц, но особой радости Стржельчику эти роли не приносили, зато в 1954 году принесли звание Заслуженного артиста РСФСР.
Кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба Стржельчика, и чего бы он достиг в театре, если бы в 1956-м в БДТ не пришёл Георгий Товстоногов. Именно он стал доверять Стржельчику серьёзные характерные роли: в 23-х постановках Товстоногова Стржельчик играл Райского в «Обрыве» Ивана Александровича Гончарова, Цыганова в «Варварах» Максима Горького, Кулыгина в «Трёх сёстрах» Антона Чехова, Ганю Иволгина и генерала Епанчина в двух разных редакциях «Идиота» по Фёдору Достоевскому. Одним из любимых у Стржельчика был «Амадеус» сэра Питер Левина Шеффера, где Стржельчик играл Сальри. (Стоит, наверное, заметить, что великий кинорежиссёр Милош Форман снял своего оскароносного «Амадея» через два года после того, как премьера «Амадеуса» состоялась в БДТ). Вершиной творчества Стрежельчика в театре считается Соломон Грегори в спектакле «Цена», который поставила Роза Сиро́та по пьесе Артура Миллера. В этом спектакле актёр говорил изменённым голосом, и это создало совершенно новый и необычный образ.
В 1959 году Стржельчика пригласили на преподавательскую работу сначала в институт театра, музыки и кино, потом в институт культуры, откуда ушёл в 1975-м из-за большой нагрузки в театре.
«Майор «Вихрь»
Кинорежиссёры Стржельчика почти не замечали, его всё также приглашали играть малозаметных героев, и по-настоящему его кинокарьера началось только в 1965-м: в шпионском фильме Владимира Чеботарёва «Как вас теперь называть?», основанном на реальных событиях, он играл эсэсовского генерала Бруно Готтбурга, которого обвёл вокруг пальца советский разведчик, скрывавшийся под видом бельгийского повара месье Жака. Другого немецкого офицера Кольвица играл коллега Стржельчика по БДТ Ефим Копелян. После этого Стржельчик сыграл немца чином пониже – полковника абвера Берга в фильме Евгения Ташкова «Майор «Вихрь» по Юлиану Семёнову. Именно Берг, которого в итоге перевербовал советский разведчик, произнёс знаменитую фразу: «В разведке бывший враг может оказаться первым другом». В 1965 году Стржельчик стал Народным артистом РСФСР, а Народного СССР ему дали через девять лет, в 1974-м.
Император
В фильмах Владимира Денисенко «Сон», Жана Древился «Третья молодость» и Яна Фрида «Зелёная карета» Стржельчик играл Николая I, в «Войне и мире» Сергея Бондарчука – первом советском игровом фильме, получившем «Оскара» – Наполеона I, в «Софье Перовской» Лео Арштама – Александра II. В то время в костюмных ролях он был попросту незаменим: старорежимные фраки, камзолы, панталоны, сапоги с ботфортами, мундиры, цилиндры котелки и треуголки сидели на нём, как вторая кожа. И пусть он совсем не был похож ни на обоих Романовых, ни на Наполеона, он умел держать себя, как император, ну, или так, как в то время представляли императоров: в нём чувствовалась порода и воспитание. Думаю, не очень погрешу против истины если скажу, что сегодня так, как Стржельчик императорское одеяние носить никто не умеет.
«Адъютант его превосходительства»
За роль белого генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Ковалевского, в котором знатоки истории Гражданской войны легко угадали тёзку Ковалевского генерала Май-Маевского в 5-серийном телефильме Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства» Стржельчику дали премию им. братьев Васильевых. Возможно, впервые в советском кино вражеский генерал был показан умным, благородным человеком, со своими принципами и даже вызывающим симпатии, хотя Май-Маевский, по свидетельствам очевидцев, был человеком жестоким, запойным и не очень симпатичным. Мало того, начальник контрразведки армии полковник Николай Щукин, которого играл Владимир Козел, вполне узнаваемо походил на председателя ЧК Феликса Дзержинского. Из-за этого фильм о герое чекисте, работавшем в штабе белых, даже хотели положить на полку. Спас картину первый зампред КГБ генерал Семён Цвигун, сам написавший до и после несколько романов, в том числе, «Мы вернёмся», по которому Игорь Гостев снял эпопею про командира разведотряда Ивана Млынского.
«Корона Российской империи или Снова неуловимые»
В 1971-м вышла третья, и, по-моему, самая слабая часть советского вестерна про неуловимых мстителей «Корона Российской империи или Снова неуловимые». Стржельчик играл там проходимца с пятью именами, но просил, чтобы называли его граф Степан Нарышкин.
В 1978 году вышел фильм «Мой ласковый и нежный зверь» по повести Антона Чехова «Драма на охоте». Стржельчик в этой картине не снимался, хотя, на мой взгляд, на роль чудаковатого графа приживалы Карнеева, он подошёл бы лучше, чем его коллега по БДТ замечательный Кирилл Лавров. Возможно, режиссёр Эмиль Лотяну побоялся, что Стржельчик повторит своего отца невесты садовника Антуана Нонанкура из «Соломенной шляпки» Леонида Квинихидзе.
Продолжая сниматься в кино и любя его, Стржельчик по натуре оставался актёром театральным. Он любил сценические мистификации, роли с переодеваниями, обожал разные очки, пенсне, монокли.
«Солнцы мои»
Одним из неисчерпаемых источников, откуда Стржельчик получал своё вдохновение, были женщины. Он называл их «Солнцы мои», в разное время прижил нескольким женщинам несколько внебрачных детей, но всю зарплату отдавал жене. Как-то лунной ночью, разбудив сиренами весь район, к дому Стржельчика на Бассейной подъехали несколько пожарных машин. Никакого пожара не было и в помине, просто одна поклонница позвонила по 01. Другая поклонница как-то купила в Елисеевском гастрономе несколько килограмм докторской колбасы – Москву и Ленинград всегда снабжали лучше других городов – и прислала всё это домой любимому артисту, хотя он и так не голодал.
«Поэма о крыльях»
Помимо врагов, Стржельчик играл и пламенных революционеров. В эпопее Юрия Озерова «Освобождение» и других военных картинах Стржельчик играл первого замначальника, а потом и начальника Генштаба интеллигентного генерала армии Алексея Антонова, на которого даже был немного похож. Очень неожиданным для Стржельчика стало приглашение от Даниила Храбровицкого сыграть, пожалуй, главного советского авиаконструктора Андрея Туполева в картине «Поэма о крыльях». Стржельчик согласился, и не пожалел: работа была довольно сложная, и результат её ему понравился, хотя некоторые весьма важные подробности жизни Туполева сценарист не осветил. Он играл сложный характер, сам ставший эпохой. Труднее всего было не превратить исторический персонаж в памятник самому себе. В 1988 году Стржельчик стал Героем Соцтруда, но, хотя тщеславие было ему не чуждо, высокая награда его не очень обрадовала – в то время снимали его мало, и как-то в шутку он назвал себя «Уходящим объектом». Единственная крупная и заметная роль в это время – придворный лейб-медик, хирург граф Иван Лесток – прохвост и интриган в многосерийном фильме Светланы Дружининой про гардемаринов. Там хоть было, что играть, и Стржельчик сыграл так, что его зритель возненавидел.
В ноябре 1994-го Стржельчик встречался со своими почитателями в публичной библиотеке Санкт-Петербурга. Он был бодр, энергичен, как всегда ироничен, артистичен, иногда резок в оценках, когда речь заходила о современном театре. В тот момент ничто не предвещало скорой трагедии.
«Вот и приехали: со мной всё…»
Последний спектакль, Товстоногова, в котором играл Стржельчик, был «На дне», и после того, как в 1989-м Товстоногов умер, у Стржельчика долго не было новых ролей. В 1993-м Тимур Чхеидзе поставил «Призраков» Эдуардо де Филиппо, где Стржельчик играл Паскуале. Это была его последняя премьера. В 1995-м Чхеидзе начал ставить трагедию Шекспира «Макбет», и эта роль обернулась для Стржельчика большой бедой. На репетициях он всё время сбивался, забывал текст, и очень мучился: ему было неудобно перед партнёрами. 17 февраля 1995 года Стржельчик потерял сознание прямо на улице. «Скорая» отвезла его в Военно-медицинскую академию. Нейрохирурги осматривали его несколько часов, и поставили страшный диагноз, но в театре об этом никому не сказали, и артист продолжал работать. 10 сентября 1995 года на репетиции «Макбета» Стржельчик остановился, взял МХАТовскую паузу, и вдруг сказал: «Вот и приехали: со мной всё…» и навсегда ушёл со сцены. На следующий день, 11 сентября 1995 года Владислав Стржельчик умер. Ему было 75 лет. Жена пережила его на 27 лет.
Мимолётная встреча
Судьба подарила мне мимолётную встречу с Владиславом Стржельчиком. В 1983-м я приехал в Таллин и жил в одном отеле с актёрами, снимавшимися в фильме Игоря Гостева «Европейская история». 28 августа, назавтра после Дня советского кино, Владислав Игнатьевич подсел ко мне за столик в абсолютно пустом гостиничном кафе. Одет он был небрежно, но шикарно: начищенные туфли, костюм, сорочка без галстука, и без каких-то признаков «вчерашнего». Заговорить я даже не пытался, но Стржельчик, ловко управляясь с едой, сам рассказал, что в «Европейской истории», из которой ничего путного не выйдет, он играет хорошего мэра. Пока он говорил, я сидел с набитым ртом, и даже кивнуть не мог. Откушав, Стржельчик промокнул губы салфеткой, пожелал мне успехов, попрощался и отбыл. Потом я часто встречал Стржельчика в городе и в отеле, и он всегда отвечал на моё «Здравствуйте!», хотя вряд ли меня запомнил: с ним практически все здоровались, и он отвечал всем. В те моменты, когда я видел Стржельчика, со всеми, как киношниками, так и простыми зеваками, которых, конечно, вокруг знаменитостей было пруд пруди, он был доброжелателен и приветлив, и никому не отказывал в автографах.
автор: Николай Кузнецов
