В то время у него была одна единственная мысль – как избежать ареста, ведь он позволял себе очень много. Он уехал в Киев, где встретил свою двоюродную племянницу талантливую художницу Любовь Михайловну Козинцову – если бы не её всепобеждающая лень, она бы стала художницей великой…

Илья Эренбург – человек уникальной судьбы, проживший много разных жизней. В его биографии было много тайн и загадок, и до сих пор непонятно, как он уцелел в то смутное время, ведь в гимназии его он сидел за одной партой с врагом народа Николаем Бухариным, и был его ближайшим другом. Он любил Марка Шагала и Александра Таирова, дружил с Пабло Пикассо, водил знакомство с Сергеем Эйзенштейном, Всеволодом Мейерхольдом и другими выдающимися людьми ХХ века, к большинству из которых официальная власть относилась, мягко говоря, прохладно, и даже шапочное знакомство с которыми могло дорого обойтись.

Детство

Родился Илья 26 января 1891 года в Киеве в семье купца второй гильдии Герша Гершановича и Ханы Берковны Эренбург. Илья был долгожданным сыном – до этого у четы Эренбург родились только три дочери. В 1895 отцу предложили должность директора пивоваренного завода в Хамовниках, семья переехала в Москву, где Илюша пошёл в 1-ю московскую мужскую гимназию. Там он познакомился с Колей Бухариным, который и увлёк Эренбурга большевистскими идеями – Илья вступил в РСДРП. В 1907-м Илью из гимназии выгнали, а Бухарин доучился до самого выпуска.

Арест

В 1908-м, в 17 лет, Илью арестовали. После полугода в тюрьме его выслали под надзор полиции сперва в Киев, затем – в Полтаву, потом – в Смоленск, откуда он уехал в Париж, встретил там Ленина, который ему категорически не понравился. Вскоре Эренбург начал издавать сатирические журналы, в которых помещал резкие злобные статьи про Ленина и едкие карикатуры на него. Ленин был остёр на язык против других, но не терпел острот по отношению к себе. Он был взбешён, и до конца жизни Эренбурга не простил. Однако, когда в 1921-м вышел роман Эренбурга «Необычайные похождения Хулио Хуленито», Ленин очень высоко оценил буффонаду, гротеск, фарсовую манеру, в которой был написан роман, возможно, лучший из всего, что написал в прозе Эренбург.

В 1910-м Эренбург отошёл и от большевиков, и от политики вообще – его увлекла поэзия. Первое стихотворение было опубликовано в журнале «Северные зори» в Санкт-Петербурге, в Париже вышел сборник стихов. О его стихах говорили довольно жёстко – он был блестящий публицист, но рифмы ему давались плохо, стихи получались тусклые и плоские.

Париж

В Париже он влюбился в Екатерину Оттовну Шмидт – молодую умную женщину, которая хотела создать семью, но с Эренбургом это было не реально, и они жили гражданским браком. В 1911 году у Ильи и Екатерины родилась дочь Ирина, а спустя два года Шмидт ушла от Эренбурга вместе с дочерью, и вышла замуж за самого близкого его друга – Тихона Сорокина. Ирина всю жизнь называла Сорокина папой, а отца – Ильёй.

В Париже Эренбург подружился с Пабло Пикассо, с которым они были на «ты». Париж он обожал, знал его, любил его улицы, их нежный аромат. Он с удовольствием гулял по Люксембургскому саду, по бульвару Сен-Мишель и Елисейским полям, часто ездил в предместье Парижа Сен-Жермен, ходил на русское кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Именно Эренбург сказал, что после того, как увидел Париж, можно и умереть. Но при этом он всегда думал о Москве, о России.

Россия

Через полгода после февральской революции, летом 1917 года Эренбург вернулся в Россию. Октябрьский переворот и большевизм он не принял, считал, что для России это катастрофа, и был просто в отчаянии. Он написал сборник стихов «Молитва», в котором восхвалял церковь, воспевал купола, вспоминал Древнюю Русь. Эренбург весьма резко поговорил с Бухариным, который занял очень высокий пост в новой большевистской политической иерархии. В то время у Эренбурга была одна единственная мысль – как избежать ареста, ведь он позволял себе очень много. Он уехал в Киев, где встретил свою двоюродную племянницу талантливую художницу Любовь Михайловну Козинцову – если бы не её всепобеждающая лень, она бы стала художницей великой. Они поженились официально. Именно она приучила Эренбурга любить художников, разбираться в живописи. Вместе с Любовью Михайловной они перебрались в занятый белыми Ростов, откуда пытались уехать за границу, но Эренбургу отказали в выдаче загранпаспорта, поскольку он был евреем. Некоторое время они жили в Коктебеле у друга Эренбурга поэта Максимилиана Волошина. Когда Эренбург с женой вернулся в Москву, его арестовали, но, через трое суток после вмешательства Бухарина, выпустили, и позволили выехать за границу.

Берлин

Илья и Любовь поселились в Берлине. Эренбург много общался с русскими эмигрантами. Именно он вывез из России на запад «опасные» стихи Марины Цветаевой «Лебединые стаи». В письмах Цветаевой он признавался ей в любви – Цветаева была для него божеством. О ней он рассказывал и писал всем. Через 18 лет, вернувшись в Москву из эмиграции, Цветаева пришла к Эренбургу просить за арестованных мужа Сергея Эфрона и дочь Ариадну, но он был занят, ему было не до неё. Это был уже другой Эренбург, он не хотел вмешиваться в сложнейшие трагические обстоятельства жизни гениальной поэтессы.

Берлинский период был не долгим. В 1923-м Эренбург и Козинцова переехали в Париж, где его ожидала большая радость – на гастроли приехал таировский Камерный театр, который он очень любил. Эренбург был потрясён Федрой в исполнении жены Таирова Алисы Коонен. Он подарил ей сборник своих стихов, подписав, что это скромная благодарность за то удовольствие, которое он получил, когда смотрел её Федру.

Эренбург никогда не забывал, что у него есть дочь, всегда интересовался у бывшей жены, как поживает Ирина, что она делает, как она себя чувствует? Когда у него были деньги, он посылал их Екатерине, и всё время уговаривал её отдать ему дочь, когда она подрастёт, чтобы Ирина получила настоящее образование в Париже. И в 1924 году Ирина приехала к нему в Париж, и прожила там 12 лет, окончила школу. Эренбург оказался прекрасным отцом, Ирина его очень любила.

В 20-е годы Эренбург написал романы «Любовь Жанны Ней», по которому Георг Пабст снял в Германии кино, «Трест „Д.Е.“ История гибели Европы», «В Проточном переулке», «Рвач» и другие. Эти романы издавались не только в Европе, но и, с большим трудом – в Советской России. По роману «Трубка коммунара», напечатанному в СССР, Константин Марджанишвили снял в Тбилиси одноимённый фильм.

В 1928 году в Париже вышел очень злой роман «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца» (в СССР его напечатали лишь в 1990-м). Роман возмутил Бухарина, поэтому Эренбург не мог вернуться в Россию, и по-прежнему жил в Париже, ездил в Бельгию, Нидерланды. Свои путешествия по Европе он описал в книге публицистических очерков «Затянувшаяся развязка».

В 1929 году на Западе наступил экономический кризис – у людей на хлеб денег не хватало, какие уж тут книги. Эренбург много ездил по странам Европы – он посетил Англию, Германию, Грецию, Испанию, Италию, Польшу, Румынию, Скандинавские страны, Чехословакию, Швейцарию, Югославию. Бывал Эренбург наездами и в СССР, а в 1932 году он поехал по Донбассу, по Сибири, по Уралу. В результате поездки появился роман «День второй», имевший большой успех. Первую положительную рецензию написал известный острослов и прекрасный публицист Карл Радек, и сразу перед Эренбургом открылись двери всех советских издательств. Он начал сотрудничать с газетой «Известия», главным редактором которой был Бухарин, и Эренбург, став штатным сотрудником «Известий», снова уехал во Францию, теперь уже как собственный корреспондент одной из главных советских газет.

Теперь, зная, что как боец идеологического фронта, он находится под неусыпным оком посольских чекистов, Эренбург стал осторожнее, реже общался с эмигрантами, заводил меньше новых знакомств. У него уже был опыт жизни в СССР, где процветали эзопов язык, недомолвки и умолчания. До отъезда во Францию он написал несколько писем Сталину, предлагая создать международную ассоциацию писателей в борьбе за мир, поскольку другие писательские организации себя изжили. Сталину письма показались дельными. Международной писательской ассоциации создано не было, но Эренбург, с лёгкой руки Сталина, оказался организатором международных форумов в защиту культуры. Не исключено, что письма Эренбурга подали Сталину идею создания Союза советских писателей, первый съезд которого состоялся в 1934 году в Москве, и где Эренбург выступил с большой речью.

Испания

17 июля 1936 года в Испании началась гражданская война между республиканцами и франкистами. Советский Союз встал на сторону законного правительства, Германия и Италия открыто поддержали мятежников, Англия и Франция проводили политику невмешательства. Чтобы хоть как-то на месте разобраться в том клубке противоречий, Бухарин командировал Эренбурга в Испанию, где тот, изредка отлучаясь в Москву, проработал до самого конца войны в 1939-м. Его корреспонденциями в «Известиях» зачитывалась вся страна.

Москва

В марте 1937 года Эренбург приехал в Москву, как он думал, на две недели, но у него отобрали международный паспорт. Момент был страшный. Эренбургу настоятельно рекомендовали прийти на процесс над Бухариным. Он пришёл, и увидел Карла Радека, Христиана Раковского, которых знал, своего друга Бухарина, совсем не похожего на самого себя. «Известия» поручили Эренбургу написать статью про этот процесс, но он категорически отказался. Тогда его просто перестали печатать. Он написал Сталину, что во время гражданской войны в Испании его место там. Сталин не ответил, но Эренбурга вызвал второй после Бухарин главный редактор «Известий» Яков Селих и передал слова Сталина, что сейчас нет необходимости Эренбургу ехать в Испанию. Но работать ему всё равно не давали. Тогда он написал Сталину довольно резкое письмо, ему вдруг выдали паспорт и командировочное предписание, и они с Любовью Михайловной уехали. За Испанию Эренбург получил боевой орден «Красной Звезды».

Когда война закончилось, они остались в Париже, и Эренбург видел, как 14 июня 1940 года немецкие солдаты маршировали по Парижу, как 22 июня в Компьенском лесу Гитлер подписал с Францией перемирие. Под впечатлением увиденного Эренбург начал писать роман «Падение Парижа», за который в 1941 он получил Сталинскую премию. Месяц они прожили в Париже при немцах, и в конце июля окончательно вернулись в Москву.

Россия, в которую он приехал, была совсем не такой, как он ожидал – о том, что в СССР прошла индустриализация, коллективизация он знал лишь из иностранных газет, а они чего только не понапишут. Он абсолютно закрылся, в его доме бывал лишь очень узкий круг людей. Он постоянно общался с Тихоном Сорокиным и Екатериной Шмидт, часто, особенно до войны, у него бывал Борис Пастернак – Эренбург был страстный его поклонник.

Пик Славы

Свою первую статью о Великой Отечественной войне Эренбург написал 3 июля, в день выступления по радио Сталина. Он стал военным корреспондентом газеты «Красная Звезда», на фронте провёл все четыре года, и это был пик его славы. Он был первым, кто после контрнаступления под Москвой ввёл в обиход словосочетание «День Победы». В июле 1942 года «Звёздочка» напечатала стихотворение другого своего военкора Константина Симонова «Если дорог тебе твой дом», которое больше известно по своему главному лейтмотиву – «Убей немца!». Спустя неделю уже Эренбург напечатал большую статью, названную ещё короче – «Убей!», и это до конца войны стало лозунгом и призывом для советских солдат. Говорят, после этой статьи Гитлер распорядился изловить и убить Эренбурга.

«Хватит!»

За месяц до конца войны, когда её исход был уже предрешён, Эренбург напечатал статью «Хватит!». Он заявил, что все без исключения немцы несут ответственность за развязывание войны, за убитых на фронтах советских людей, англичан и американцев, за все те злодеяния, которые творились на оккупированных территориях и в концлагерях, и что пощады им нет. Через три дня его одёрнул главный партийный пропагандист Георгий Александров: в его статье «Товарищ Эренбург упрощает» говорилось, что не все немцы одинаковы, что есть и хорошие, и с ними нужно строить новую Германию, а наказывать стоит только тех, кто виноват. Нет сомнений, что команду Александрову дал сам Сталин. Эренбург был сражён наповал.

После войны для Эренбурга начался очень тяжёлый период. Через год после смерти Сталина, журнал «Знамя» в своём майском номере напечатал повесть Эренбурга, название которой – «Оттепель» – дало имя целой эпохе, путь и не такую длительной, как хотелось бы тому поколению. В 1961 в журнале «Новый мир» начали выходить мемуары Эренбурга «Люди. Годы. Жизнь». Потом их напечатали отдельным изданием – последняя, 6-я книга вышла в 1966-м. Эренбурга упрекали в том, что мемуары недостаточно откровенны, что он многое утаивает, что там масса недомолвок, что не всё дописано до конца. Но ему нужен был этот эзопов язык, эти недосказанности – он привык к ним, они стали его вторым «я». Да и всеми этими недомолвками он умудрился сказать больше, чем иные говорили прямым текстом. Одной из особенностей мемуаров было то, что Эренбург рассказал читателям о Шагале, о Пикассо, о Давиде Сикейросе, чьи имена в СССР знал лишь весьма ограниченный круг людей.

Даже с Твардовским, с которым у Эренбурга было взаимное уважение, он бился за каждое слово, за каждый абзац. В 1963-м против Эренбурга резко выступил секретарь ЦК КПСС Леонид Ильичёв. Вскоре уже Хрущёв просто уничтожил Эренбурга. Перед Ильёй Григорьевичем закрылись все двери, его не пускали ни на радио, ни на телевидение. Даже «Новый мир» отказывался брать его работы. Он добивался встречи с Хрущёвым, но тот для Эренбурга был всё время занят. В конце концов, они встретились и объяснились, и Эренбург получил возможность публиковаться.

Умер Илья Эренбург от инфаркта в возрасте 76 лет. Проститься с ним к Дому писателей пришли тысячи людей. Это была настоящая манифестация. Его любили и ненавидели, но даже те, кто его ненавидел, уважали за талант, за его твёрдую позицию, за смелость, за то, что умел иносказательно и завуалировано называть вещи своими именами.

автор: Николай Кузнецов