Традиция «Третий тост» зародилась давно в войсках. Его все соблюдают неукоснительно. Третью стопку выпивают за тех, кто не присядет рядом.
Они остались на поле боя, ушли навсегда в дозор, улетели в небо и остались там навечно, их корабль в море навсегда. Третий тост…
Он пришелся ко двору
Алексей Чирков пришел в отряд «Витязь» в конце лета 2004-го. Сдал обязательные тесты по стрельбе и получил назначение во второй взвод.
Ребята уже побольше служили в отряде, а он только пришел, но это не мешало ему быстро включиться в работу отряда. Он был своим парнем, легко находил общий язык со всеми. О таких говорят – пришелся ко двору.
Легкий в общении, он очень скрупулезно относился к службе, требуя точных действий от подчиненных, и от самого себя. Если что-то у кого-то не получалось, Алексей стремился помочь, объяснить.
А поговорить «за жизнь»? Такие психологические разгрузки входят в обязанность командира. Алексей не пренебрегал обязанностями, к тому же считал необходимым знать о подчиненных все.
Ведь они будут в горячих точках локоть к локтю против бандитов. Уважение ему даже не пришлось завоевывать. – оно пришло незаметно и просто, как будто он был в отряде всегда.
Его выручало чувство юмора в обычной жизни, спокойствие и рассудительность в экстремальных ситуациях. Все был к месту и по времени. Как-то просто и легко он находил общий язык со всеми.
Эти качества сразу отметило командование, и Алексея назначили зам. командира группы по работе с личным составом. Для начала, это было на уровне эксперимента, а позже так стало навсегда.
Командировка случилась для многих новичков зимой 2005 года. И у Алексея прибавилось работы в Чечне. Должность обязывала. Боевые задачи группа выполняла.
Алексей Чирков неизменно был в каждой группе. Он шел первым, никогда не прячась от опасности. Это еще больше укрепляло его авторитет.
И 28 марта был обычный день. Выделили две команды по шесть человек. Одну возглавил Алексей Чирков, другую старший лейтенант Кононенко. Задача – проведение осмотра с вертолетов территории города и прилегающих гор.
Этот день …это не его был день. Он находился на отдыхе, если это так можно назвать в боевых условиях. Но возглавить команду оказалось некому. И офицер привычно согласно кивнул головой.
Они готовились к полету – снайперы, пулеметчики, штурмовики, гранатометчики, саперы. Но вылет все откладывался. Кто-то предложил сфотографироваться, хотя, как известно среди силовиков, примета плохая.
Наконец, вертушки пришли. Загрузившись, они ушли в небо, на осмотр с воздуха. Если случится, что заметили какую-то неясность, садиться и досматривать на земле.
Более часа продолжался облет территорий. Но ничего не обнаружили…
Вертушки шли рядом. Внимательно осматривали все чуть подозрительные места вокруг разбомбленной столицы: кошары, сараи, лощины, развалины домов, то, что называлось раньше дорогами.
Решили вернуться на базу. Но вдруг увидели, что по склону идут люди, и передвигается автомобиль. Чирков приказал сделать досмотр. Машина приземлилась. Но села неудачно, правым боком к машине.
Что происходило на земле, никто не видел, но вертушка вдруг начала вращаться, и пошла вниз по склону. Всем казалось, что это пилоты маневрируют. Так было часто, когда машины уходили от стрельбы с земли. Затрепетало сердце, когда уже земля рванула навстречу.
Столкнувшись с землей, вертушка еще долго кувыркалась. Смерть смотрела в лицо бойцам. Кто-то отключился, и очнулся тогда, когда в лицо начал литься керосин. Оказалось, что лопнул топливный бак.
Все, кто был в машине, ожидали взрыв, но …Оказалось, что бортмеханик успел обесточить вертушку, лежащую на левом боку, где расположена дверь. Как выбраться?
Оторвало хвост машины при столкновении с землей. Там больше не было стенки, поэтому выползали в хвост. Оружие осталось у тех, кто держал автоматы в руках.
Пулеметчик пошел к вертолету, а навстречу ползет радист с гарнитурой и громко орет что-то в неё.
Саша Кузьмин (Морзе), а именно он был связистом, даже не понял, что рации больше нет. Ее сорвало во время удара. А у него шок, поэтому нет никаких чувств. И тут его прорвало. Он заорал от боли.
С него содрали штаны – открытый перелом бедра. Кость торчит наружу. Отнесли на безопасное расстояние связиста, и вернулись к вертушке за другими. Из экипажа на ногах оставались трое – Максим Архипов, Артем Кузьменков, Александр Кузнецов.
Они еще могли передвигаться. Села рядом вторая вертушка. Братишки заняли круговую оборону. Старлей Кононенко спросил о Чиркове. Рядом с оторванным хвостом лежит огромный ОМОНовец в броне.Пока его доставали, он скончался. А Чирков лежал дальше. Он был без сознания, но живой. Пробита голова. Его отнесли от вертушки. А тут и боевые вертолеты подоспели. Взяли район падения под охрану.
Еще пришла вертушка Ми-8, загрузили всех раненых и груз 200. Вертолет ушел. За оставшимися бойцами прислали еще вертолет. Загрузив оставшиеся вещи – свои и чужие – оружие тоже, бойцы улетели в Ханкалу.
Их выгрузили прямо на взлетной полосе. Все стояли на земле босиком, потому что амуниция осталась в сгоревшем вертолете. Но быстро пришли машины и их увезли в медпункт.
Условий для качественной медицинской помощи не было. Их обработали и отвезли в госпиталь. Бойцы не хотели, но подполковник Макутин, начштаба, в приказном порядке направил всех в госпиталь.
Архипова уложили сразу на операционный стол, Карпову прописали постельный режим, Кузьменкову наложили гипс, с которым он проходил три недели.
Саша Кузьмин пострадал серьезней всех при аварии. У него был открытый перелом бедра, разбита голова, что-то делали с внутренностями. Восемь операций за полгода сделали бойцу. Он остался инвалидом.
И сегодня они не знают, почему упал вертолет? Как говорили, была какая-то техническая неисправность. Но потом в тихую сказали, что нашли две пробоины от пуль.
Но никто не видел и не слышал обстрела. Экипаж второго вертолета тоже ничего не заметил. Машина и люди, которые передвигались по склону, скрылись сразу, как вертолет упал.
О гибели Алексея Чиркова бойцы узнали в госпитале. Он умер в тот же день, поздно вечером. А бойцы его доставали еще живым.
Третий тост…Помолчим!
