Представитель «золотой молодёжи», он имел все возможности припеваючи прожигать жизнь рядом с другими отпрысками советской элиты…

Его нельзя было втиснуть ни в какие рамки. Фильмы, которые он снимал, это другая планета, как и он сам. Сын обласканного властью писателя Юрия Германа, лауреата Сталинской премии, выросший в богатой питерской квартире на Марсовом поле с двумя домработницами, с личным водителем. Представитель «золотой молодёжи», он имел все возможности припеваючи прожигать жизнь рядом с другими отпрысками советской элиты, жениться на дочке какого-нибудь министра или секретаря ЦК, и всё бы у него было в порядке, но он выбрал себе другой путь. Но и на этом пути он с самого начала поплыл против течения, в те годы мощного и беспощадного.

Детство

Алексей Герман родился в Ленинграде 20 июля 1939 года. Когда началась война, отец уехал военным корреспондентом на Север, семья отправилась в эвакуацию, и обо всех ужасах Ленинградской блокады они узнали только после войны. В 1945-м Алёша пошёл в школу, окончив 10 классов, поступил в театральный институт, одним из его учителей был выдающийся режиссёр Григорий Козинцев. Окончив институт, Герман на год уехал в Смоленск, работал в драматическом театре им. Грибоедова. После возвращения в Ленинград знаменитый Георгий Товстоногов взял его под своё крыло в Большой драматический театр. В 1964-м Герман ушёл на «Ленфильм», и началась его блистательная кинокарьера.

Любовь

В 1968-м году на отдыхе в Крыму Алексей познакомился со Светланой Кармалитой, дочерью фронтовика Игоря Кармалиты и падчерицей писателя и театроведа Александра Борщаговского. Она была почти диссиденткой, которую к элите советской молодёжи и на пушечный выстрел бы не подпустили. С ней они были на одной волне, и прожили вместе 44 года, в 1976-м родили сына Алексея. Герман не мог без неё снимать, она не могла писать без него. Любить богатых и успешных проще, чем талантливых, но бедных. Светлана помогала Герману выходить из депрессий, спасала от постоянных самоистязаний, настраивала на рабочий лад. В этом творческом тандеме Алексей был головой, а Светлана – шеей. К обычному человеческому быту он был просто не приспособлен: как говорила жена, похоже, в его голове не было той части мозга, которая за это отвечала. Он не мог зажечь газ, без риска взорвать дом, не мог пойти в магазин, потому, что, либо заблудится, либо купит вовсе не то, за чем пошёл, либо деньги потеряет. Единственное, чему он научился – включать телевизор и радио.

Проверка на дорогах

Первой их совместной работой была картина «Проверка на дорогах», сценарий к которой по мотивам повести отца «Операция «с Новым годом» написал Эдуард Володарский. Это была почти запретная тема, история русского солдата Александра Лазарева, который не по своей воле попал в плен к немцам, служил полицаем, бежал, и прибился к партизанам. В Советском Союзе, по словам Сталина, пленных не было, а были только предатели, и на Лазарева в отряде смотрели, как на предателя, не скрывали своего презрения, и били не только словом, но и по лицу. Чтобы доказать, что он не засланный немцами шпион, чтобы искупить свою вину, он отдал жизнь, но вряд ли был до конца прощён.

В фильме несколько сложнейших характеров: командир отряда Иван Локотков (Ролан Быков), майор Петушков – то ли комиссар отряда, то ли особист, то ли представитель главного партизанского штаба (Анатолий Солоницын), разведчик Виктор Соломин (Олег Борисов). Они стояли перед тяжёлым нравственным выбором – Лазарев, безусловно, предатель, но заслуживает ли он прощения, есть ли у него право на искупление, каждый решал для себя сам, и Герман не давал однозначного ответа – каждый был по-своему прав, и по-своему ошибался. И у зрителя тоже не было ответа даже после того, как Лазарев погиб с оружием в руках – на войне чего только не бывает, но что ж он в полицию-то подался? На роль Лазарева Герман пригласил Владимира Заманского, который и повоевать успел, и в лагере четыре года посидел. Герману в этом фильме не нужна была актёрская игра, он добивался, и добился, чтобы Заманский прожил со своим героем всё до последнего кадра.

В картине есть очень сложный и важный эпизод. Партизаны заминировали железнодорожный мост через реку. По мосту идёт воинский эшелон, а в это время буксир затаскивает под мост баржу, на которой, как сельди в бочке, сидят советские военнопленные. На барже граммофон играет песенку «Кто его знает». Сцена длится почти три минуты, и за это время ни одного слова, только песенка. Эшелон идёт, баржа проходит, камера показывает то солдатиков на барже, то несуразного молодого немца охранника в очках-велосипедах, то партизан на откосе, а ты сидишь, сжавшись в комок, и понимаешь, что если пролёт упадёт, все, кто на барже, погибнут. А если не упадёт, на фронт попадёт техника и провиант, и вместо этих, которые, вроде, как предатели, погибнут другие, не предатели. Это же думал и Локотков, и команду на подрыв не дал. Прибежал Пирожков, закричал про предательство, что нужно было не в плен попадать, а погибнуть, как его сын, а Локотков ему спокойно возразил, что это русские пленные, и что эшелоны ещё будут. Приказ был – взорвать мост. Они его и взрывают, и два пролёта красиво, как в кино, падают в воду.

В этой картине Герман от всех – главных героев, статистов, гримёров, костюмеров добивался абсолютной достоверности, десятки раз снимая и переснимая эпизоды и целые сцены. Это сегодня дубль можно отсмотреть через мгновение после того, как он снят, а тогда нужно было проявить плёнку, а это время, и съёмочный процесс растягивался на долгие месяцы.

За свою правду Герман бился всю жизнь – и с начальниками, и с коллегами, и с актёрами, которые не всегда понимали, что же он от них добивается. Актёры, по привычке, несли на площадку свои идеи, которые Герман тут же отвергал. Даже во время съёмок «Проверки на дорогах», 30-летний режиссёр стоял на своём, хотя в картине у него снимались звёзды. Ролан Быков был старше Германа на десять лет, к тому моменту он был уже маститым режиссёром, поставившим семь картин, идей у него было много, но с главным аргументом Германа спорить было невозможно: картина в голове у меня. В какой-то момент, когда Герман, что называется, выжал Быкова до последней капли, тот решил, что Герман над ним просто издевается, но со временем убедился, что беспощадная германовская режиссура в итоге дала впечатляющий результат.

Картина 15 лет пролежала на полке, да и вообще с самого начала испытывала большое противодействие. Германа полоскали за то, что командира отряда играет тщедушный Быков: считали, что он не соответствует образу советского партизана. Герману даже обещали дать дополнительное финансирование, лишь бы он Быкова переснял.

Все фильмы Германа сняты почти как документальная хроника, порой кажется, что он просто использовал архивные кадры. Большинство режиссёров стремятся сделать кино доступным зрителю, а Герман делал так, как было в жизни. Его наградили титулом режиссёра гиперреалиста. Работал он очень трудно, изводил и себя, и всех, кто был вокруг него, иногда по нескольку месяцев снимая, даже не сцену, а крохотный эпизодик в этой сцене. А потом этот эпизодик сам при монтаже из картины убирал, поскольку он не вписывался в его замысел.

Двадцать дней без войны

В 1973-м Герман и Кармалита начали работать над фильмом «Двадцать дней без войны» по Константину Симонову. Главный герой военный корреспондент майор Лопатин едет в глубокий тыл, в Ташкент, где по его очеркам снимается фильм. Несмотря на то, что сценарий написал сам Симонов, «прессовали» Германа очень мощно. Особое возмущение вызывало то, что главную роль исполнял клоун Юрий Никулин, который не понаслышке знал, почём фунт военного лиха, но к которому после гайдаевских «Самогонщиков» намертво приклеился ярлык алкаша. Да и далеко было этому «тюфяку» до красавца Симонова. Никулина требовали с роли снять, угрожая, что если он останется, Герман никогда больше не будет работать в кино. Но и Герман, и Симонов считали, что именно таким и должен быть Лопатин, что заменить Никулина некем. Главную женскую роль играла Людмила Гурченко, и роль эта далась ей не просто. В эту картину Гурченко попала вскоре после сложной драматической роли в фильме «Старые стены». Только что полученный опыт она пыталась применить на площадке у Германа, а тот всё время уводил Гурченко от того опыта, добивался того, что нужно было ему. Он специально злил Гурченко, вызывал у неё, буквально ненависть к себе, и, в конце концов, добился, чтобы она блестяще сыграла любовь к Лопатину – Никулину.

Когда снимали, как Лопатин едет в Ташкент, группа жила в купейном вагоне, который гоняли несколько месяцев туда-сюда по тупиковой ветке. Герман мог на неделю-две, без объяснений, остановить съёмки. Актёры были измучены, нервы на пределе, а режиссёр ходил, и сосредоточенно думал, словно сам в это время проживал те самые 20 дней в поезде, в Ташкенте. Отношение в съёмочной группе к нему менялось от абсолютной любви в начале до абсолютной ненависти в конце. За них за всех Герману отомстил верблюд. Помните Косого в «Джентльменах удачи»? Вот так и отомстил.

Про то, что в картине три недели не было войны, это, конечно же, не правда. Да, не стреляли, снаряды не рвались, «Юнкерсы» над головой не выли, люди не умирали. Но война была в каждой клеточке героев, в каждой секунде плёнки. И не то, чтобы о ней много говорили, хотя, конечно же, говорили, а вот она была, и всё. Просто не бывает на войне без войны.

Меня потряс почти 10-минутный монолог лётчика с белыми глазами, который в вагоне рассказывает об отношении к жене, которая ему изменила. Эпизод, казалось бы, очень длинный, снят одной камерой, с одной точки, без склейки, но от него мороз по коже. Гениальный Герман, гениальный оператор Валерий Федосов, гениальный актёр Алексей Петренко.

Мой друг Иван Лапшин

Следующий фильм Герман снимал по произведениям своего отца – в 1982-м Володарский написал сценарий «Мой друг Иван Лапшин». На «Ленфильме» добро на запуск давали со скрипом, ведь все ещё помнили историю «Проверки на дорогах», которая до сих пор лежала на полке. Герман долго искал актёра на главную роль – очень порядочного в жизни и несчастного в любви начальника уголовного розыска захолустного Унчанска. Ему нужен был человек с печатью смерти на лице, которого убьют – либо бандиты, либо свои. После множества проб Герман увидел такую печать на лице новосибирского актёра Андрея Болтнева. Тот сыграл, стал популярен, и ушёл, не дожив до 50-ти.

Одну из своих ярчайших ролей в своей жизни сыграл Андрей Миронов. Он вообще очень хотел драматическую, даже трагическую роль. В «Двадцати днях» роли ему просто не нашлось, но Миронов убедил, уговорил, упросил Германа снять его, комедийного, как и Гурченко, артиста, в «Иване Лапшине». Герман снова «попал», и несколько эпизодов с Мироновым стали подлинной классикой. В роли уголовника Соловьёва, за которым гонялся весь угрозыск Унчанска, и который зарезал Миронова, Герман снял не профессионального артиста, постановщика декораций Юрия Помогаева, хотя в своих интервью Герман утверждал, что тот был настоящим вором и убийцей, и даже отсидел 12 лет. Отца Алексея сыграл отдалённо похожий на Юрия Германа в молодости Александр Филипенко – роли в сценарии для него не было, но Герман дописал и саму роль отца, и роль сына Филипенко, то есть, самого себя в детстве, хотя действие фильма происходит тогда, когда Алексея ещё не было на свете.

Большую часть картины снимали в Астрахани. Вроде, и детектив, вроде, и боевик, а от боевика там мало что есть. Там, в основном, детали жизни 30-х годов, а атмосфера просто физически, визуально и тактильно ощущается – её можно пощупать руками, можно вдохнуть. Фильм о том времени, а герои не живут сегодняшним днём, они грезят о светлом будущем, которое обязательно наступит, а оно всё никак не наступало, и не наступало.

Фильм закончили в 1983-м, но его несколько раз возвращали, требуя многое изменить. В итоги авторы оказались в ситуации, когда требуемые редакторами правки, сломали бы весь замысел, весь строй картины, и они, в ходе последней переделки вернули фильм к его первозданному виду. Главред, посмотрев окончательный вариант, горько сказала: «Ну, что ж, вы нас всех посадили…»  Чтобы не сесть, картину просто положили на полку. Правда, всего на полтора года, ибо началась перестройка, и «Проверка на дорогах» и «Мой друг Иван Лапшин» вышли на экраны практически одновременно. В 1987-м «Иван Лапшин» получил высшую награду российского кино – Госпремию РСФСР им. братьев Васильевых, а через год «Проверка на дорогах» – Госпремию СССР.

Хрусталёв – машину!

В конце перестройки Герман снял картину «Хрусталёв – машину!», первая часть которой во многом повторяла его собственную биографию: большая семья, глава семьи, как и отец Германа – лауреат Сталинской премии, только не писатель, а врач, ждёт ареста по «делу врачей». Название фильма не случайное – «Хрусталёв – машину!» – это, по легенде, была первая фраза, сказанная Берией, когда он вышел из спальни, где лежал уже мёртвый Сталин.

Вторая честь фильма – это уже не биография Алексея Германа и членов его семьи. Это, скорее, предположение, что могло бы быть, если бы однажды в их квартиру ночью постучали. Ощущение леденящего ужаса, который он однажды ощутил, Герман пронёс через всю жизнь. В конце фильма генерал, с которого были сняты все обвинения, бросил семью, бросил службу, и стал проводником поезда, воплотив, таким образом, мечту о свободе. Через много лет исполнитель главной роли Юрий Цурило снялся в похожей роли выдающегося врача в телесериале Юрия Грымова по роману Людмилы Улицкой «Казус Кукоцкого».

Трудно быть богом

Свой последний фильм «Трудно быть богом» Герман закончить не успел – летом 2013-го картину к премьерному показу готовили его вдова и сын режиссёр Алексей Герман-младший, поставивший к тому времени уже пять картин. Задумал он его в конце 60-х, даже разрешение на запуск получил, но тут случилась Прага, и, увидев слишком много параллелей между фантастикой и реальностью, съёмки запретили. Возобновили работу только в 2000-м, когда и время было другое, и манера съёмок изменилась, и техника новая появилась. В процессе работы Герман даже хотел уйти от оригинального названия романа братьев Аркадия и Бориса Стругацких, и назвать его «Хроника арканарской резни», то есть, почти документальное воссоздание фантастических событий, характерное для всех без исключения картин Германа, выносилось в заглавие. Съёмки фильма растянулись на 6 с лишним лет. То ли просто замок Точник подошёл, то ли Герман намеренно вернулся к тем давним параллелям, но снимать он поехал в Чехию. Во время монтажа и сложного озвучания Герман много болел, сроки сдачи несколько раз переносились. В общем, премьеры он не увидел.

Я очень ждал этого фильма, но, сказать по правде, мне он не понравился. На мой, сугубо субъективный взгляд, главным героем картины стала грязь не в переносном, а в буквальном смысле слова. Она везде – на улицах Арканара, на домах, на людях, даже дождь грязный, хотя, казалось бы, такого не бывает. У Стругацких грязь тоже есть, но она не настолько гипертрофирована, и не скрывает под собой героев. Возможно, Герман именно этим хотел что-то сказать, но что именно, я не понял, а спросить уже не у кого…

автор: Николай Кузнецов