Негоже сыну Героя в неучах ходить! Но отец рассудил иначе: после войны доучится, а у меня техников не хватает, мотористов не хватает, и оставил сына в 423-й отдельной авиаэскадрилье, пообещав, что не будет делать ему никаких поблажек…
Юный лётчик
Во время Великой Отечественной воевали не только взрослые, героями становились и совсем юные пионеры. Имена многих в 60-е–70-е годы прошлого столетия знали все октябрята, пионеры и комсомольцы – портреты висели в каждой школе. Когда началась война, Вале Котику и Марату Казею было по 11 лет, Володе Дубинину только исполнилось 14, Лёне Голикову – 15, Александру Чекалину шёл 17-й год. Были герои и среди девочек, но я перечислил только пацанов, потому что разговор в статье пойдёт о мальчике. Валя, Марат, Лёня и Александр посмертно стали Героями Советского Союза, Володя Золотой Звезды не получил, но стал известен благодаря книге сталинских лауреатов Льва Кассиля и Макса Поляновского «Улица младшего сына». Им установлены памятники, их именами названы улицы. В июне 1941-го Аркаше Каманину было 13 лет, Геройской Звезды он не получил, хотя и честно заслужил три боевых ордена и две медали. Но Аркадий был абсолютно уникальным человеком: он начал самостоятельно летать на самолёте, когда ему было 14 лет, став самым молодым боевым пилотом всей Второй мировой войны во всех воевавших армиях.
Девство
Аркадий появился на свет 2 ноября 1928 года на Дальнем Востоке – точного места рождения мне найти не удалось. Да и Каманиным при рождении он не был: мама, Мария Михайловна Мисюль, финка по национальности, встретила в Спасск-Дальнем старшего лейтенанта Николая Каманина, когда уже была замужем за военным, и отцом Аркадия был её законный муж. Николай убедил Марию уйти к нему, усыновил Аркадия, дал ему своё отчество, и стал настоящим отцом, поэтому в дальнейшем слово «отчим», формально верное, я употреблять не буду.
Зимой 1934-го, когда Мария была беременна вторым ребёнком, Николая назначили командиром отряда из пяти бипланов Р-5, который отправился на спасение челюскинцев. Операция закончилась успешно, 7 лётчиков получили только что учреждённое звание Героя Советского Союза, Каманин в Указе был четвёртым, и самым молодым. После введения знака отличия к званию Героя, Каменин получил Золотую Звезду под № 2.
Каманин Аркадий Николаевич
7 июля во Владивостоке встречали прибывающие с Камчатки пароходы «Смоленск» и «Сталинград» со спасёнными челюскинцами, и 6-летний Аркадий на пристани громко кричал «Папа!» Через месяц у Марии и Николая родился сын Лев. В конце августа Каманина перевели в Москву, зачислили в Академию им. Жуковского и выделили огромную квартиру в знаменитом доме на набережной, где в то время жили многие высшие руководители страны. После окончания академии Николая перевели в Харьковский военный округ, а оттуда зимой 1940-го направили на войну с Финляндией. Всё это время семья жила в Москве, Аркаша пошёл в школу.
Детство закончилось с началом войны
В феврале 1941-го полковника Каманина перевели в Ташкент, и он взял с собой семью. После начала войны он занимался подготовкой лётчиков, а в августе прикрывал с воздуха операцию «Согласие» в Иране, осуществлённую совместно Советским Союзом и Англией. У полковника авиации было хорошее денежное довольствие, семья не бедствовала, но Аркадий бросил школу и устроился механиком на эвакуированный из Химок авиазавод № 84, который ремонтировал повреждённые «летающие танки» – штурмовики ИЛ-2 конструкции Сергея Ильюшина. Работать приходилось по 12 часов, а то и больше. В Ташкент добрались далеко не все специалисты: кто-то заболел по дороге, кто-то умер, а на новом месте кадров вообще не было. В этой обстановке кадрового голода рукастый Аркадий довольно быстро стал одним из лучших заводских механиков.
Я буду хорошим механиком!
В 1943-м Николай Каманин получил генерал-майора и назначение на должность командира 8-го смешанного авиакорпуса на Калининском фронте. Как-то, когда на фронте было затишье, и воздушные рабочие войны сидели, к земле прикованные туманом, к Николаю приехала жена с сыновьями. И тут Аркаша буквально взмолился: «Отец, оставь меня здесь! Я на заводе ИЛы освоил лучше всех, буду хорошим механиком!» Мать была категорически против: это же война, да и в школу пора возвращаться, тебе 15, а ты только пять классов окончил. Негоже сыну Героя в неучах ходить! Но отец рассудил иначе: после войны доучится, а у меня техников не хватает, мотористов не хватает, и оставил сына в 423-й отдельной авиаэскадрилье, пообещав, что не будет делать ему никаких поблажек.
Аркадий был готов выполнять любую работу, лишь бы быть ближе к самолётам, лишь бы не отправили в тыл. Он чинил шасси, элероны, закрылки, «штопал» крылья и фюзеляж. Тонкими детскими руками Аркадий мог залезть в самые потаённые места самолёта, и пальцы его вечно были исцарапаны в кровь. Зимой, когда светает поздно, темнеет рано, световой день короток, лётчики могли работать всего несколько часов в день, и норовили лишний час поспать, он вставал ни свет, ни заря, в мороз раньше всех выходил на зарядку в одной майке. Жил Аркадий вместе со всеми техниками, когда в избе, а когда и в землянке, спал на жёстких нарах, а бывало, и на земляном полу. Старший Каманин подчёркнуто относился к сыну, как к солдату, ничем не выделяя его среди других механиков и лётчиков, об этом знал и восхищённо говорил весь корпус.
Первый полёт
Летать Аркаше не разрешали: и годами не вышел, и отец строго-настрого запретил даже в штурманскую кабину У-2 его сажать, не говоря уже о кабине стрелка на ИЛ-2. Однажды Аркадий схитрил: сказал, что ему нужно послушать, как ведёт себя в полёте только что отремонтированный мотор. Пилот, которому на этом самолёте летать, и он как никто другой был заинтересован в надёжности движка, посадил Аркадия в переднюю кабину – оттуда же лучше слышно. Когда взлетели и набрали высоту, Аркадий сказал, что ему надо почувствовать, как мотор реагирует на педали газа и слушается рулей. У-2 – самолёт учебный, управлялся из обеих кабин, лейтенант сделал вид, что поверил, и позволил мальчику несколько минут самостоятельно управлять самолётом, каждую секунду контролируя все его действия. Так Аркадий впервые получил возможность хоть ненадолго стать лётчиком. На земле он для порядка сделал вид, что что-то «подшаманивает», и с пилотом они тайну первого полёта хранили долго.
Почти 20 лет
А потом этот и другие лётчики в большом секрете от отца стали доверять Аркадию управлять У-2 подольше, разумеется, под контролем, готовые в любой момент перехватить управление. И тут Аркадий, что называется, разошёлся: его невозможно было выгнать из кабины связного самолёта, ему всё больше позволяли брать управление на себя. Лётчики видели, что парень растёт на глазах, и доверяли не потому, что он сын генерала, а потому, что хороший лётчик. Когда в пехотных, танковых или артиллерийских частях, куда он привозил пакеты, спрашивали, сколько ему лет, он, не моргнув глазом, отвечал, что почти 20, просто так молодо выглядит. Больше 16-ти ему и впрямь дать было нельзя, но поверить в то, что такой юнец летает, пусть даже и в штурманской кабине, никто не мог, и все думали, что двадцать, не двадцать, а 18 есть, значит, имеет право летать.
«Ладно, летай!»
Однако, невзирая на свой уже довольно богатый лётный опыт, Аркадий оставался мальчишкой, и как-то раз возомнил себя великим асом. Ладно бы это было на высоте, а он решил мастерство продемонстрировать при посадке – самой сложной фазе полёта. Самолёт получил серьёзные повреждения, и лётчик, не успевший на такой высоте исправить положение, понимал, что если кто-то узнает, что самолётом управлял пацан, его просто отдадут под суд, а потом отправят в штрафбат. Поэтому он взял всю вину на себя, и отделался тремя сутками гауптвахты, ведь аварии при взлёте и посадке были явлением не таким уж редким. Но Аркадий с детства знал, что такое офицерская честь, и, хотя сам офицером не был, написал командиру корпуса письменный рапорт и даже зарегистрировал его в канцелярии, чтобы генерал не порвал. В рапорте Аркадий указал, что самолётом управлял он, просил его наказать, допустить к самостоятельным полётам, а с лейтенанта, который, по сути, себя оговорил, взыскание снять. Генерал Каманин был в бешенстве, грозил отправить под трибунал обоих, но, поразмыслив, не стал ломать судьбу ни сыну, ни тому, кто пустил его к управлению самолётом, и разрешил сыну в нарушение всех правил и инструкций сдать лётный экзамен, который принимал лично. Экзаменатором отец был строгим, даже придирчивым, но сын не дал ему повода поставить хотя бы «четвёрку». Генерал Каманин увиденным был доволен, но показывать прилюдно этого не хотел, процедил сквозь зубы: «Ладно, летай!». Аркадий был на седьмом небе от радости, торжественно поклялся честь семьи не посрамить, и лишь когда вокруг никого не было, отец обнял сына. Так в 15 лет Аркадий Каманин стал самым молодым лётчиком Второй мировой войны, получил ефрейтора, и в том же году вступил ВЛКСМ.
Полёты на У-2
Авиаконструктор Николай Поликарпов изначально замышлял У-2 как учебный биплан. Поэтому он был предельно прост в управлении, прощал новичкам многие ошибки, временами могло показаться, что летит он сам, без вмешательства пилота. У него были очень небольшой разбег при взлёте и пробег при посадке: лётчики шутили, что взлететь он может с нового платка, и на него же сесть. Сбить эту примитивную «этажерку» было не так-то просто: в скорости «рус фанер» в 4-5 раз уступал «мессеру», в прицеле находился считанные секунды, а ведь нужно было ещё успеть выстрелить. Небольшая высота полёта тоже затрудняла борьбу с У-2. Младший Каманин неплохо изучил местность, научился использовать рельеф и хорошо прятаться. Завидев «мессера», он резко снижался, и летел едва не касаясь колёсами земли, в точности повторяя изгибы рельефа. Если противник не успевал отвернуть, он врезался в землю.
Стрела на самолёте
Перед первым самостоятельным вылетом Аркадий попросил нарисовать на самолёте стрелу, и это был очень опрометчивый, даже детский шаг. За самолётами связи охотились и немецкие лётчики, и наши. Пакет с письменным распоряжением или приказом по проводной связи или по радио не передашь. Новую карту с обозначением последней дислокации своих и вражеских частей – тем более. На расстояние 2 км можно послать вестового, а если до адресата километров 50? Пока вестовой туда доберётся, обстановка может кардинально измениться, и в таких случаях использовали самолёты связи. Любой рисунок на самолёте позволял легко его идентифицировать, и удивительно, что старшие товарищи, мало того, что мальца не одёрнули, не втолковали ему, что рисунки не игрушки, так ещё и пошли у него на поводу.
Спасение лётчика и доставку важных материалов
Весной 1944-го лётчик 8-го ШАК лейтенант Бердников вылетел на боевое задание, но его ИЛ-2 подбил внезапно появившийся «мессер». Бортстрелок был убит, лётчик получил ранение в голову, но, прежде чем окончательно потерять сознание, дотянул до нейтральной полосы и сумел посадить самолёт на брюхо. «Мессер» шёл за ним, рассчитывая добить. Но тут, откуда ни возьмись, появился У-2: Аркадий возвращался с задания, и заметил на нейтральной полосе ИЛ-2. Немец бросился за ним, но, гоняясь за «рус фанер» израсходовал боезапас в белый свет, как в копеечку, плюнул, и убрался восвояси. Снизившись на минимальную высоту, Аркадий увидел, что кабина самолёта закрыта, значит, пилот внутри либо ранен, либо умер. Аркадий посадил У-2 на изрытое воронками поле, выскочил из самолёта, и открыл фонарь, хотел вытащить раненого Бердникова, но тот попросил сначала спасать не его, а фотоаппарат с очень важной плёнкой. Каманин так и поступил, а потом с огромным трудом вытащил взрослого тяжёлого мужика из кабины – вот когда пригодились занятия спортом, взгромоздил в свою, и кое-как пристегнул ремнями. Взлетать с такой, с позволения сказать, «ВПП» было тяжелее, чем садиться на неё, но Аркадий с непростой задачей справился. За спасение лётчика и доставку важных материалов Каманина представили к ордену Красное Знамя, но в штабе армии решили, что хватит и Красной Звезды. Аркадий два десятка раз летал за линию фронта к партизанам, и несколько раз его обстреливали с земли и свои, и немцы. Газета «Красная Звезда» напечатала статью под названием «Стрижонок», и это прозвище навсегда приклеилось к Аркадию.
Аркадий Каманин со своим отцом
В 1944-м Аркадий получил звание старшины и свою вторую Красную Звезду. РККА стремительно наступала на запад, но прорвавшаяся группа противника попыталась захватить штаб 2-го Украинского фронта, когда там находился командующий генерал армии Родион Малиновский. Связной У-2 стоял наготове, Каманин сидел в кабине. Он быстро выкинул из своего «сидора» нехитрые солдатские пожитки, наполнил его ручными гранатами, взлетел, и с бреющего полёта закидал врага гранатами. Подоспевший батальон охраны врага уничтожил.
Остался лишь сын с его самолётом
По обе стороны фронта все уже понимали, что война близится к завершению: после Курска немцы раз и навсегда утратили стратегическую инициативы, они были вынуждены лишь отвечать на действия советского командования. Войска 2-го Украинского фронта освобождали Центральную Украину, громили врага в Румынии, Венгрии, Австрии. Зимой 1945 5-й штурмовой авиакорпус, которым командовал Николай Каманин, получил задание доставить партизанам, действовавшим в районе чешского города Брно в 200-х километрах от Праги, боеприпасы и медикаменты. От линии фронта до лагеря было полтора часа лёту, и столько же назад. Это примерно 400 км – предельная дальность У-2 по топливу. Лететь надо ночью в горах, маршрут не изучен, ориентиров на земле нет. При таких вводных невозможно было ни выполнение задания гарантировать, ни возвращение на свой аэродром. Два пилота до цели не долетели. Под рукой у генерала Каманина остался лишь сын с его самолётом – больше исправных машин и здоровых лётчиков не было. Николай, почти как у Константина Симонова в «Сыне артиллериста», вызвал Аркашу, и сказал, что его долг и право рисковать сыном, и раньше других посылать его вперёд. Аркадий задание выполнил и вернулся. Бог и вправду его хранил. За этот полёт он наконец-то получил Красное Знамя. К концу войны Аркадий совершил почти 700 вылетов. Кроме трёх орденов у него были медали за Будапешт, за Вену и «За победу над Германией».
Каманин Аркадий Николаевич
4 июня 1945-го на Параде Победы генерал-лейтенант Каманин вёл сводный батальон лётчиков 2-го Украинского фронта, и по Красной площади в этом батальоне шёл старшина Аркадий Каманин.
Академия им. Жуковского
Когда война закончилась, Аркадию было всего 17 лет, но за плечами был лишь пять классов школы. Взять его могли, разве что, в суворовское училище, но он его давно перерос. За год он умудрился пройти программу за пять классов и экстерном получил аттестат о среднем образовании. В 1946-м Аркадий поступил в Академию им. Жуковского – после войны бывали случаи, когда туда принимали фронтовиков без лётного училища и без офицерского звания. Учился он хорошо, с интересом, преподаватели хвалили его, и не потому, что сын Каманина: отец в это время со своим авиакорпусом оставался в Южной группе войск в Румынии, и палец о палец не ударил, чтобы помочь сыну поступить в академию и учиться. Всё оборвалось внезапно: 12 апреля 1947-го Аркадий пришёл из академии раньше обычного, не сняв шинели, молча прошёл в гостиную, и рухнул на диван. Мария Михайловна вызвала врачей из госпиталя, Аркадия доставили в стационар, но на следующее утро, 13 апреля он, не приходя в сознание, умер от менингита. Ему было только 18 лет.
автор: Николай Кузнецов
