Он никогда не афишировал и высокое положением отца, и уж, тем более, им не кичился, считал, что оно не помогает, а мешает…

Я долго ломал голову, как назвать эту статью, как уйти от штампов и банальностей, а потом понял, что лучшего названия для материала об этом актёре мне просто не придумать, поскольку в памяти людей он навсегда останется именно под этим «псевдонимом».

Детство

Раднэр Муратов появился на свет 21 октября 1928 года в Ленинграде. В татарской семье. Отец, Зиннат Биятович родился в Башкирии, в 1920 году 15-летним подростком уехал в Сибирь, работал на железной дороге грузчиком, был активным комсомольцем. В 1927-м Зиннат уехал в Ленинград, поступил в Политехнический институт, женился. В то время детям частенько давали новоязовские имена, некоторые из которых не требовали расшифровки – Индустрия, Домна, Тракторина, Стали́на, Октябрина, значение других нужно было пояснять, например, Владлен и Владилен, что означало Владимир Ленин, или Марксэн – Маркс и Энгельс. Весь Советский Союз обожал гениальную актрису Нонну Мордюкову, но мало кто знает, что при рождении в 1925 году её нарекли Ноябриной, и при получении паспорта она сама сократила себе имя. Не менее известен актёр Владлен Давыдов. Были и совсем заковыристые имена – я лично знал человека с отчеством Оюшминальдович – имя за давностью лет забыл, а вот отчество врезалось в память на всю жизнь. На немца или финна он никак не походил, был чистокровным чувашом. Как звали его папу, я долго спросить не решался, но как-то в подпитии, спросил. Оказалось, что отец родился в марте 1934 года, когда вся страна следила за спасением челюскинцев, и имя его расшифровывается, как Отто Юльевич Шмидт на льдине. Имя первенца в семье Муратовых было из той же серии, и означало Радуйся Новой Эре – Раднэр, а дома его звали Радиком.

Отец делал партийную карьеру, и семья, в которой через четыре года после Радика родился сын Лир, а в 1937-м – Родэс, моталась за ним по всей стране – Омск, Москва, Киров, снова Москва, Казань, где в 1944 году Зиннат Муратов возглавил Татарский Обком ВКП(б) – в автономных республиках, в отличие от союзных, не было центральных комитетов партии.

Мог стать лётчиком

В семье любили шахматы – Радик стал кандидатом в мастера, а Лир – заслуженным тренером РСФСР, международным арбитром. Раднэр мог бы стать лётчиком, после 8-го класса его, не без папиной протекции зачислили в Казанскую специальную школу ВВС. Для фронта Раднэр был слишком юн, но ведь тогда ещё никто не знал, когда закончится война, поэтому его готовили так, как будто ему предстояло воевать – во время войны у высоких руководителей было не принято прятать сыновей за своими спинами – воевали оба сына Сталина, сыновья Хрущёва, Микояна, Фрунзе. Школу Муратов окончил в 1946, но война закончилась, и, вместо того, чтобы надеть погоны, он отправился в Москву, и поступил во ВГИК в мастерскую знаменитых Михаила Ромма и Сергея Юткевича. Раднэр не афишировал и высокое положением отца, и уж, тем более, им не кичился, считал, что оно не помогает, а мешает его кинокарьере, тем более, что семья не поддержала сына в его выборе.

После ВГИКа

После выпуска в 1951 году Раднэра часто приглашали на кинопробы, он снялся в шести картинах, правда, его имя не всегда указывали в титрах. Однажды он пришёл на пробы к фильму «Шарф любимой». Роли ему не досталось, зато он встретил Елену Довлатбекову, которая стала его женой. Впрочем, несмотря на рождение в 1957 году сына Леонида, брак долгим и счастливым не был. В 1960 году известный режиссёр Владимир Каплуновский предложил Муратову, который до этого играл только восточных людей, сыграть в фильме «Любушка» русского парня Павлика, работавшего конюхом на ипподроме. Чтобы вжиться в образ, Муратов стал изучать профессию своего героя, а заодно – правила соревнований на бегах. Кто знает, возможно с этого и началась пагубная страсть Муратова к тотализатору – всё своё свободное время он проводил на ипподроме на Беговой улице в Москве.

Тотализатор

К игре на бегах и к шахматам Муратов относился очень серьёзно, и пытался при помощи сложных вычислений найти идеальный алгоритм ставок на тотализаторе – единственной официально разрешённой в СССР азартной игре. Лошади плохо знали математику, бежали, как придётся, но иногда система Муратова срабатывала, приносила неплохие деньги, и Муратов делал ставки с ещё большим азартом и безрассудством. Мало того, он агитировал друзей, искренне удивлялся, когда они отказывались, а многих из тех, кого, всё же втянул, потерял после крупных проигрышей. Деньги тут были не самым главным – для него лошади были святыми. У Раднэра были свои приметы, по которым он мог понять, будет ли этот день удачным на скачках, или нет, и иногда ему везло. Жена, как могла, вразумляла его, говорила, что лучше бы он пил, чем играл, но он не пил, обещал бросить тотализатор, но продолжал играть – азарт был сильнее него. В начале 60-х, устав бороться, и видя тщетность своих усилий, жена подала на развод, и у каждого началась своя жизнь – Елена счастливо вышла замуж, Раднэр больше не женился, и 40 лет прожил один.

 

У Раднэра был дружелюбный незлобивый характер. Режиссёрам, которые нещадно эксплуатировали его восточную внешность, он себя не навязывал, расталкивать других локтями просто не умел. Он никогда ни на что не жаловался. Казалось, он никого не беспокоил своим присутствием, и лишь изредка напоминал о себе.

«Джентльмены удачи»

В конце 60-х для Муратова начались трудные времена. Он играл роли без слов, и даже без упоминания в титрах, пока в 1970-м не случилось чудо. В «Джентльменах удачи» по сценарию Виктории Токаревой и Георгия Данелии он должен был играть небольшую роль начальника исправительно-трудовой колонии в Средней Азии, но не было бы счастья… Великолепный комедийный актёр Мгер Мушегович Мкртчян, известный всему Союзу, как Фрунзик, которого режиссёр Александр Серый видел в одной из четырёх главных ролей, готовил премьеру в Ереванском театре, и приехать на съёмки не смог. Серый ждал, сколько было возможно, но время шло, на него давило руководство «Мосфильма», и режиссёр, чтобы совсем не потерять картину, произвёл своеобразную рокировку: роль начальника ИТК он отдал Владимиру Уан-Зо-Ли, а на роль Василия Алибабаевича без проб поставил Муратова. Серый поначалу ещё надеялся, что приедет Фрунзик, и Муратова снимал отдельно от Доцента, Косого и Хмыря, так, чтобы вместо него можно было легко вмонтировать кадры с другим актёром, но Фрунзик так и не приехал, и это был, пожалуй, самый большой выигрыш Муратова, можно сказать, джек-пот. Муратов всегда с особой теплотой вспоминал съёмочный процесс – ему очень нравилось работать с Евгением Леоновым, Георгием Вициным и Савелием Крамаровым.

Несмотря на комедийность и кажущуюся легкомысленность и легколвесность роли, Муратов к этой работе отнёсся очень серьёзно, даже позабыв на время съёмок о скачках. Он изводил Серого вопросами, а потом неукоснительно выполнял все распоряжения режиссёра и оператора, справлялся с любой задачей, и готов был рисковать здоровьем ради кадра поэффектнее. Когда горела халупа, в которой «шайка» жила, где был худой примус, и куда Василий Алибабаевич хотел купить керосинку, Муратов ради двухсекундного эпизода репетировал с вторым оператором Михаилом Аграновичем четыре часа, и не в павильоне, а на московском морозе. Всё это время вокруг актёра ходили пиротехники с горящими факелами, огонь полыхал прямо перед его лицом. Снять нужно было с одного дубля – не так-то много в Москве было хибар, которые можно было так запросто спалить. Для Муратова это закончилось не очень хорошо: он получил небольшой ожог радужной оболочки, и на следующий день был вынужден обратиться в офтальмологическую клинику.

Для того, чтобы сняться в другой сцене, Муратову пришлось час просидеть в автоцистерне, правда, не в цементе, как в картине, а в хлебной закваске, которую привезли с ближайшего хлебокомбината. Однако в наглухо закупоренной ёмкости стоял тяжёлый запах дрожжей. Вицину, Крамарову и Леонову было немногим легче, но они хотя бы втроём сидели в хлебной жиже, а в коллективе, как известно, страдания переносятся легче. Василий Алибабаевич был в том квартете, пожалуй, самым добрым, самым наивным, самым человечным и самым беззащитным.

В 1971 году «Джентльмены удачи», собрав 65 млн. зрителей, стали лидером кинопроката, картину моментально растащили на цитаты. Когда мы зимой сбрасывали снег с шестиэтажного здания нашего строительного треста, фраза «Эй, гражданина! Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь», звучала не по одному разу. Мы даже брали с собой «матюгальник», и орали сверху прохожим. Никто не обижался, все хохотали.

Всенародное обожание принесло Муратову приличные заработки: он ездил по городам и весям страны с концертами, которые собирали полные залы и вызывали бурные овации. На сцену он всегда выходил в татарской тюбетейке, подчёркивая свою национальную идентичность. (Играя Василия Алибабевича, Муратов был настолько убедителен, что я всегда думал, что Муратов, как и его герой, из Казахстана – его мама жила в Джамбуле, и лишь недавно узнал, что он – татарин. Кстати говоря, в Джамбуле родилась и исполнительница песни «Проснись и пой» Лариса Мондрус). Везде и всегда он рассказывал о том, что случайно стал «джентльменом», и поминал добрым словом великого актёра Фрунзика Мкртчяна, и во время его жизни, и после смерти в 1993 году.

После «Джентльменов»

Однако эта роль сыграла с Муратовым злую шутку: режиссёры, опасаясь, что на экране снова будет Василий Алибабаевич, а зрители при одном виде Муратова будут хохотать, перестали приглашать его в свои картины. Удача улыбнулась Муратову только через 8 лет после «Джентльменов»: в 1979 году он снялся в главной роли в любовной драме «Возвращение чувств» режиссёра Марка Осепьяна. Но потом снова были только эпизоды, а с середины 80-х его вообще перестали снимать в кино – последний раз он сыграл в картине Михаила Швейцера и Софьи Милькиной «Крейцерова соната» в 1987 году, и потом за 17 лет – ни одной кинороли. Словно в издёвку, в 1986 году, через 15 лет после «Джентльменов» Раднэру Муратову присвоили звание Заслуженного артиста РСФСР.

Уход из театра

В 90-е Муратов окончательно понял, что кино для него осталось в прошлом. Вместе с кино из его жизни ушёл и театр – в 60 лет он покинул Театр киноактёра, где проработал больше 30 лет. Актёр жил на скудную актёрскую пенсию, а его страсть к азартным играм, которая с возрастом только обострилась, требовала немалых денег. Поэтому Муратов искал любые заработки – участвовал в «сборных» концертах, проводил творческие встречи со зрителями. В зале всегда было много народу, его встречали и провожали бурными аплодисментами. Он приходил раньше других актёров, и приветливо встречал всех, приложив руку к груди, как это принято на Востоке. Это был своего рода ритуал, который уже сам по себе располагал к человеку. За кулисами Муратов любил, усевшись где-то в уголке, поговорить со своим партнёром по «Джентльменам» Георгием Вициным. Они говорили о театре начала века, об актёрах и режиссёрах той эпохи.

В какой-то момент Муратов сам стал отказываться от предложений – стеснялся своей внешности, своих плохих зубов, ведь зритель помнил его молодым и привлекательным, а потом вообще замкнулся в себе и избегал любого общения. Казалось, он хотел остаться в мире своих фильмов и уйти от реальности. Постепенно о нём стали забывать. Жил Муратов очень скромно, в своей однокомнатной квартире почти не включал свет, чтобы поменьше платить, спал на полу, завернувшись в спальный мешок, а потом снял дверь в ванную комнату, пристроил её на две табуретки, и так коротал ночи. Главным сокровищем квартиры были тысячи книг русской классики – он собирал их всю жизнь. Друзья подарили Муратову видеомагнитофон, и в последние годы он стал собирать видеокассеты – у него были, чуть ли не все советские фильмы, начиная с Сергея Эйзенштейна, Всеволода Пудовкина, Леонида Трауберга и Дзиги Вертова, которые перенесли на кассеты.

Муратов был серьёзно болен. Вскоре случился инсульт. А потом доктора поставили ему страшный диагноз – болезнь Альцгеймера. Муратов ещё пытался работать, но это удавалось ему всё реже и всё хуже – он мог на полуслове забыть текст. Однажды на концерте он должен был петь песню про восточную чайхану, а когда пошла фонограмма, он не смог вспомнить слов, и просто ла-ла-лакал под музыку. После этого он заявил, что больше в концертах выступать не будет. Его преследовали видения, он лечился в психбольнице, и сумел вернуться на сцену, но ненадолго. В конце жизни Муратов стал забывать самые простые вещи, не сразу узнавал давно знакомых людей, забывал дорогу домой. Его и без того особый, не всем понятный мир, стал ещё более загадочным.

Мама Раднэра трагически погибла. Она с задней площадки заходила в автобус. Водитель в поздних сумерках не увидел, что пассажир ещё не вошёл, закрыл двери, и несколько метров протащил упавшую женщину. После перелома шейки бедра 90-летняя женщина так и не оправилась. Для Муратова это был страшный удар, который окончательно его сломал.

Муратов часто выходил из дома, и забывал обратную дорогу. В середине осени 2004 года Муратов ушёл, заблудился и пропал на два месяца. Друзья искали его, но безрезультатно – документов при нём не было, имени своего он не помнил. Муратова совершенно случайно обнаружили милиционеры, патрулировавшие Преображенскую площадь в Москве. Внешне он почти не отличался от БОМЖа, на вопросы, кто он и где проживает, не отвечал, и даже отдалённо не напоминал Василия Алибабаевича. Вызвали скорую помощь, приехавшие доктора решили больного госпитализировать его в 68-ю московскую больницу, и только там кто-то предположил, что это известный на всю страну актёр Раднэр Муратов.

Это был второй инсульт, а потом – кома, из которой Раднэр Муратов так и не вышел. Он умер 10 декабря 2004 года. Никто не знал о смерти, никому не было известно, где он находится, некому было позаботиться о похоронах. На московских погостах места ему не нашлось – своё последнее пристанище он нашёл в Балашихе, на Николо-Архангельском кладбище.

Раднэр Муратов оставил после себя загадку, больше 80 сыгранных ролей, главной из которых был Василий Алибабаевич, без которого просто невозможно представить советское кино.

автор: Николай Кузнецов