Когда он узнал, что предстоит сделать его лётчикам, он сначала не поверил, настолько фантастическим было задание…
Он первым из советских лётчиков бомбил Берлин
22 июня 1941 года Геббельс по радио зачитал обращение Гитлера к нации, где говорилось, что СССР угрожает Германии, и поэтому он отдал приказ напасть на него. Немецкие войска очень быстро продвигались вглубь Советского Союза – Минск пал уже на 7-й день войны, 28 июня, 16 июля, пройдя за 25 дней более 600 км, немцы вошли в Смоленск. До Москвы оставалось меньше 400 км. Расхожая легенда гласит, что глава люфтваффе и ПВО рейха Геринг как-то пообещал, что если на Берлин упадёт хоть одна русская бомба, он возьмёт себе фамилию Мюллер. Уже в августе 1941-го русские бомбы на Берлин упали, и не одна, и не раз, но Геринг фамилию не сменил, и так под ней и отправился в мир иной. Группой бомбардировщиков Балтийского флота, которые в ночь с 7 на 8 августа бомбили Берлин, командовал полковник Евгений Преображенский. Он был отличным лётчиком и прекрасным командиром. Свои боевые награды он получил и за личное мужество, и за умелое руководство.
Детство и юность
Евгений появился на свет 22 июня 1909 года в новгородском селе Волокославинское (сегодня – Вологодская область), ровно за 32 года до Великой Отечественной в учительской семье: Николай Александрович преподавал химию, много лет был директором сельской школы, мама, Анна Дмитриевна, была учителем словесности. У Жени была младшая сестра Лида и брат Володя. Как и все в деревне летом он помогал отцу косить сено и метать стога для коровы, а зимой отец записал Женю в отряд ликбеза, и в выходные дни он ходил по крестьянским избам и обучал односельчан чтению, письму и счёту. Окончив семилетку, Женя поехал в Череповец и по примеру родителей поступил в педагогический техникум. Как и большинство сверстников, он мечтал попасть в авиацию, прыгал с парашютом с вышки, осаждал райком комсомола просьбами отправить его учиться на лётчика. Своего Женя добился: после третьего курса ему дали путёвку в военно-теоретическую лётную школу, и он поехал в Ленинград. В 1929-м Преображенский школу окончил, и получил направление в старейшую в России военную авиашколу в Севастополе, окончив которую, с 1930 года служил младшим лётчиком в 62-й отдельной авиаэскадрилье Балтфлота. Через два года, когда Преображенский был уже достаточно опытным пилотом, его направили на годичные курсы усовершенствования комсостава при ВВА им. Жуковского. Вернувшись после учёбы, Преображенский получил назначение на должность командира авиаотряда 121-й авиаэскадрильи. Он был одним из тех, кто стоял у истоков минно-торпедной авиации на флоте: в те годы формировались части, готовились кадры морских лётчиков для отражения атак вражеской авиации.
Арест отца
В апреле 1938-го Преображенского назначили помощником командира 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБФ. В том же году арестовали отца Евгения за то, что много лет назад состоял в партии эсеров. Евгений ожидал увольнения из РККА, но от отца не отрёкся, писал в 1939 году в автобиографии, что его отец находится под следствием по нелепым обвинениям и арестован. Он ходил по инстанциям, пытаясь спасти отца, а когда Наркомом ВМФ назначили флагмана флота 2-го ранга Николая Кузнецова, Преображенский обратился за помощью к нему, и после личного ходатайства Наркома Николай Александрович вернулся домой, а сын стал сначала командиром эскадрильи, а потом и командиром 57-го бомбардировочного авиаполка КБФ.
Советско-финляндская война
Дальние бомбардировщики ДБ-3 конструкции Сергея Ильюшина морская авиация начала получать в 1939-м. Учиться на них Преображенскому и лётчикам его полка пришлось уже в ходе Зимней войны. На Балтике у финнов было два броненосца – «Väinämöinen» и «Ilmarinen», 5 субмарин, 4 канонерки, 7 торпедных катеров 1 минный заградитель и 6 тральщиков. Советские самолёты не потопили ни одного военного корабля, и использовалась, как правило, в качестве фронтовых бомбардировщиков, поскольку погодные условия зимой и весной редко позволяли летать над морем, в шторм корабли не выходили в открытое море, а порты и гавани были прикрыты ПВО. Тем не менее, за Зимнюю войну Преображенский получил орден Ленина.
22 июня
На воскресный вечер 22 июня 1941 года Преображенский пригласил друзей и сослуживцев на небольшой пикник, чтобы отметить день рождения, но ещё до полуденного выступления заместителя главы СНК Вячеслава Молотова в штабе ВВС КБФ знали о нападении Германии. В первый день сухопутная авиация потеряла на земле 1 200 самолётов, морским лётчикам пришлось заменять своих коллег, и бомбить врага на земле. 8-я бомбардировочная авиабригада КБФ, в составе которой был 57-й БАП, 25 июня 1941-го бомбила финские города, аэродромы и порты. После этого Финляндия объявила Советскому Союзу войну.
Полк Преображенского летал на боевые задания в районы Пскова, Кингисеппа и Даугавпилса, прикрывал войска Лужской оперативной группы на подступах к Ленинграду. 13 июля 1941 года морские лётчики атаковали в Рижском заливе вражеский конвой с войсками, вооружением и боеприпасами, два транспорта уничтожили и 8 кораблей повредили. Финский броненосец «Ilmarinen», уцелевший в ходе Зимней войны, 13 сентября затонул после того, как подорвался на двух советских минах, которые, возможно, были поставлены летчиками 1-МТП.
Командир 1-го минно-торпедного полка
В последних числах августа Преображенского вызвал к телефону командир бригады полковник Николай Логинов, приказал немедленно сдать дела своему заместителю и прибыть в штаб бригады. Преображенский не мог понять, за что его сняли с полка. В спешке он передал дела, простился с подчинёнными, и с самыми дурными предчувствиями отправился по вызову. Но в штабе бригады ему сказали, что он назначен командиром 1-го минно-торпедного полка, которому будет поручено выполнение особого задания. 1-й МТП был элитной авиачастью Балтфлота. Он был полностью укомплектован личным составом и самолётами. 14 лётчиков за годы войны получили Геройские Звёзды. Преображенский предполагал, что они будут бомбить морские караваны врага, но дело оказалось куда серьёзнее.
Особое задание
После того, как 22 июля немцы впервые бомбили Москву, командующий авиацией Военно-Морского Флота генерал-лейтенант Семён Жаворонков задумал осуществить налёты на Берлин. Но немцы неумолимо продвигались на восток, каждый день захватывая аэродромы, с которых можно было достичь столицы рейха. В конце июля от ближайшего к Берлину аэродрома под Ленинградом было уже больше тысячи километров. При полной бомбовой нагрузке в 2,5 тонны у ДБ-3 гарантированно в оба конца топлива бы не хватило, значит, брать нужно было больше топлива и меньше бомб, что существенно снижало эффективность бомбардировки. ДБ-3 даже в обычных условиях в управлении был далеко не прост. Из-за особенностей конструкции самолёт норовил развернуться в воздухе, и лётчик был вынужден его «ловить» штурвалом. Было немало случаев, когда лётчики так уставали, что у них просто не было сил, и они разбивались при посадке. При возвращении из полётов на Берлин так погибли два экипажа.
Авианосцев в те годы у Советского Союза не было, и Жаворонков предложил Кузнецову лететь на Берлин с острова Сааремаа из расположенного в балтийском море Моонзундского архипелага. Кузнецову идея понравилась, и 30 июля он доложил об этом Председателю ГКО. Сталин идею одобрил, и поручил Кузнецову общее руководство операцией, а тот назначил непосредственным руководителем Жаворонкова. Опыта полёта с боевыми бомбами на такие расстояния у советской авиации не было, и Жаворонков решил, что лучше 1-го МТП эту миссию никто не выполнит. Готовились к выполнению особо важного задания в условиях чрезвычайной секретности. Когда Преображенский узнал, что предстоит сделать его лётчикам, он сначала не поверил, настолько фантастическим было задание, а потом обрадовался: это действительно была великая честь.
7 часов полёта над морем
2 августа из Кронштадта вышел караван тральщиков и транспортных судов, гружённых авиатопливом, бомбами и перфорированными стальными пластинами для ВПП полевого аэродрома Кагул: трава пробивалась через отверстия, и обнаружить аэродром с воздуха было практически невозможно. Караван благополучно прошёл сначала по заминированному Финскому заливу, потом мимо осаждённого немцами Таллина, и разгрузился на острове. Теперь нужно было подготовить лётчиков к опасному полёту в экстремальных условиях: им предстояло 7 часов лететь над морем ночью вслепую – приборов для таких полётов не было, ориентироваться по звёздам не умели – на высоте 6 км при забортной температуре минус 40ºС. В полку ночью умели летать немногие. Преображенский тщательно отбирал в свою особую группу лучшие экипажи. Морские лётчики – это особая каста, далеко не каждый пилот может летать над морем. Плохие морские лётчики погибали очень быстро: когда подбивают «сухопутный» самолёт, лётчик имеет шанс спастись на парашюте, и даже плен не всегда означает неминуемую смерть. Морской лётчик на парашюте опускается в море, никаких надувных плотов ещё не было, а в холодной воде долго не протянешь, тем более, что спасение было налажено плохо.
К началу августа 1941-го у большинства ДБ-3, на которых летал 1-й МТП, моторы М-85 выработали свой ресурс на 60-65%, а это повышало расход топлива, сокращая бомбовую нагрузку. Считать приходилось каждый килограмм того и другого.
Подломилась стойка шасси
В первых числах августа 15 самолётов 1-го МТП перелетали с аэродрома Баззаботное под Ленинградом на аэродром Кагул, а потом были выполнены несколько тренировочных вылетов. 3 августа Преображенский, получив приказ бомбить наблюдательный пункт врага в районе эстонского Пярну, лично повёл на задание тройку ДБ-3. В бомболюках и на внешней подвеске было 7 бомб ФАБ-100. Во время разбега подломилась стойка шасси, и самолёт взлететь не смог. Это было настоящее ЧП, и бомбы под плоскостями не взорвались чудом.
Курс на Берлин
Ночью 5 августа тройка ДБ вылетела на разведку в направлении Берлина. Два самолёта вернулись на Кагул, а третий разбился при посадке. В тот же день из Волокославинского пришла телеграмма о смерти отца, но Преображенскому сказали об этом позже. Потом установилась низкая облачность, стояли тёмные безлунные ночи.
На закате 7 августа лично Жаворонков дал отмашку на взлёт флагманскому ДБ-3 Преображенского. 10 самолётов взяли курс на Берлин, до которого было 900 км, из них 700 – над морем. Чтобы раньше времени себя не обнаружить, лететь приходилось над облаками на высоте 5–8 км. Землю лётчики не видели, ориентировались только по компасу и маршруту, рассчитанному штурманом. Кабина не отапливалась, на морозе компас работал плохо, штурман снял свои меховые чулки, и закутал в них компас, лётчиков от холода не спасали ни меховые комбинезоны, и собачьи унты, а сами лётчики были вынуждены использовать кислородные маски. На высоте 6,5 км остекление кабины и очки покрылись инеем.
Над морем группа Преображенского летела 2,5 часа. По штурманским расчётам уже должен был показаться берег, и тут их обнаружили: включились прожекторы, и лётчики поняли, что это и есть берег. Радиосвязи у самолётов не было, и командир навигационными огнями подал сигнал, выходить на цель самостоятельно.
Решили, что это свои и зажгли посадочные огни
У немцев была лучшая на тот момент в мире система ПВО. В радиусе 100 км Берлин в три кольца окружали зенитки, прожектора, аэростаты. Но немцы настолько были уверены, что со стороны СССР никто не прилетит, что посты в Штеттине решили, что это свои, и зажгли посадочные огни на ВПП. Когда самолёты полетели дальше, сообщить в Берлин они просто не догадались. Англичане Берлин бомбили регулярно, и светомаскировка в городе соблюдалась, но где-то свет всё равно пробивался, и было понятно, что это большой город. Прожекторы не зажигались, зенитки молчали, самолётов ПВО и аэростатов в воздухе не было.
Вернулись все 10 самолётов
До Берлина долетели 5 экипажей, они сбросили 30 бомб, которые повредили несколько домов, здание Штетинского вокзала, старую маргариновую фабрику. Остальные отбомбились по запасным целям. Понятно, что особого экономического результата, по сути, слепая бомбардировка не имела, но психологический и пропагандистский эффект был огромный. Немцы поначалу заявили, что это англичане, но Лондон ехидно ответил, что они тут ни причём. Сталин был очень доволен. Из первого полёта вернулись все 10 самолётов, вождь решил, что налёты на Берлин могут стать регулярными, и совершать их может не только морская авиация. Он приказал готовиться к налётам 81-й дивизии дальней авиации под командованием Героя Советского Союза № 6 полярного лётчика генерал-майора Михаила Водопьянова, которая базировалась на аэродроме Пушкин под Ленинградом.
Сталин приказал бомбить Берлин крупными бомбами. В два самолёта загрузили по одной ФАБ-1000, но один разбился на взлёте, а второй даже не смог взлететь. До четырёх тонн брал 4-моторный ТБ-7 (ПЕ-8), которые были у 81-й дивизии. Но 3-й налёт на Берлин в ночь на 11 августа провалился: часть самолётов разбилась ещё на своей территории, часть сбили над Германией, и Сталин снял Водопьянова с дивизии.
28 августа советские войска оставили Таллин, и доставлять топливо и боеприпасы на Кагул стало невозможно. Последний вылет на Берлин состоялся в ночь на 5 сентября. В 1941-м наши лётчики бомбили Берлин 9 раз, совершив 80 самолётовылетов, долетевшие до цели 50 самолётов сбросили 36 тонн бомб.
Герои Советского Союза
13 августа Преображенский и ещё четверо участников бомбардировок Берлина стали Героями Советского Союза, многие получили ордена Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды, всем выдали премии по 2 тыс. рублей. Ещё пятеро лётчиков Героями стали в сентябре. В 1942-м 1-й МТП первым на флоте стал гвардейским. До Дня Победы из тех командиров экипажей, что летали на Берлин, дожили трое. Пять человек вместе с экипажами погибли над Берлином, ещё пятеро – над Ленинградом, двух командиров перевели на Черноморский флот и они погибли в Крыму.
Первая генеральская звезда
В августе 1942-го Преображенский возглавил 8-ю авиабригаду, в августе 1943-го его перевели на Северный флот начштаба авиации, а в июле он получил на погоны первую генеральскую звезду. В сентябре 1944-го он исполнял обязанности командующего авиации Северного флота, спустя месяц получил генерал-лейтенанта. В августе 1945-го Преображенский в должности заместителя командующего ВВС Тихоокеанского флота принимал участие в войне с Японией, и с февраля 1946-го стал командующим авиацией КТФ.
После войны
В 1950-м Преображенского назначили командующим всей морской авиацией страны, в январе 1951-го он стал генерал-полковником авиации. При нём на флоте появились новые системы вооружений, торпеды, усовершенствованные типы мин, реактивные самолёты, В 1962 году 53-летнего Преображенского отправили в группу инспекторов Министерства обороны. По сути, это была синекура и преждевременная пенсия. Он очень быстро уволился из армии. 29 октября 1963 года Евгений Преображенский умер. Ему было всего 54 года. Его сын Владимир уже после смерти отца был зачислен в отряд космонавтов, но в космос так и не полетел.
автор: Николай Кузнецов
