Его война была другая: – у них – отступление и наступление, а у него окружение, госпиталь и академия…
Борис Васильев, человек счастливый
После той войны от его поколения осталось едва 6 человек из сотни. Ему посчастливилось уцелеть, а нам повезло, что будущий прекрасный писатель Борис Васильев – автор повестей «А зори здесь тихие…», «Завтра была война», сценария фильма «Офицеры» и других литературных произведений и сценариев остался жив. Он был счастливым человеком, потому, что занимался любимым делом и женился по любви, и любовь эта не оставила его до самой смерти.
Детство
Родился Борис 21 мая 1924 года в Смоленске, где сплелись воедино культуры русского, белорусского, польского, литовского, еврейского народов, что, конечно же, сказалось на личности и творчестве будущего писателя и гражданина. За десять лет до рождения Бориса его отца Льва Александровича, 22-летнего мелкого чиновника смоленской управы, мобилизовали в школу прапорщиков. Уже на фронте его пожаловали в поручики, он был четырежды ранен, попал под газовую атаку, получил тяжёлое отравление. В 1918-м, избранный командиром роты поручик Васильев вместе со всей ротой перешёл к большевикам. Он сказал: «В России офицеры присягали государю, а не народу и Родине. Отрёкшись от престола, государь освободил их от присяги, и каждый мог поступать так, как ему подсказывает сердце». Из всех возможных ругательств отец использовал лишь одно слово – «Шляпа», а степень недовольства или гнева определялась интонацией.
У мамы, Елены Николаевны, дворянки Алексеевой была открытая форма туберкулёза, чахотка, как её называли в России, дни её были сочтены, и никто не верил, что она сможет родить. И только один участковый доктор сказал, что после родов туберкулёз зарубцуется. Так оно и случилось. Выходит, мать и сын спасли друг друга.
Боре очень повезло с бабушкой по маминой линии – человеком очень экспрессивным и взбалмошным. Борис хорошо запомнил, как однажды она вбежала в комнату, и радостно сообщила маме: «Эля, я поступила в синагогу! Билетёршей». Дело в том, что неподалёку от дома Васильевых была синагога, которую в пылу борьбы с опиумом для народа переделали в кинотеатр, и именно там бабушка стала работать. На работе она усаживалась на стул, брала в руки книгу, и, когда углублялась в чтение, в зал можно было запросто проходить без билета. Эту особенность билетёрши знали многие, в зале всегда было полно народу, а кинотеатр оставался без выручки. Боря кино любил, смотрел всё подряд, и эту любовь сохранил до последних дней.
В школу Боря пришёл, уже прочитав множество разных книг, а потому учиться ему было совсем не интересно. Уроки он высиживал лишь потому, что на большой перемене детям давали по кусочку хлеба с постным маслом – детство было трудным. Когда на Украине начался голод, люди хлынули в Смоленск, и многие школы отдали под детприёмники, а учеников рассаживали за партами по трое-четверо.
Лев Александрович служил в штабе Белорусского военного округа. Когда вместо отъездивших своё иностранных автомобилей, оставшихся с царских времён, стали поступать грузовики и легковушки с ГАЗа, он предложил на базе списанного автохлама организовать автоклуб. Штабное начальство согласилось, отдало для этих целей три автомашины и выделило бывший каретный сарай. В этом сарае Борис проводил много времени, досконально изучил устройство автомобиля, и, возможно, это предопределило выбор им военной специальности.
Впервые военную форму Боря надел, когда учился в 7-м классе – бабушка «подогнала» под него старую, но вполне годную отцовскую. У Бориного друга дядя тоже был военным, и его родители также облачили сына в галифе и гимнастёрку. По вечерам друзья любили прогуливаться возле военного училища, и встречные курсанты им козыряли, а они отвечали.
Великая Отечественная
В 1939-м отца арестовали, а Борис с мамой переехали в Воронеж. В школе Борис был заместителем секретаря школьного комитета комсомола. Отец готовил из сына офицера, воспитал у него уважение к воинскому труду, приучил его к военной истории, рисовал ему военные карты и схемы, и объяснял, что к чему. Школьный военрук учил стрелять из винтовки Мосина и даже из ручного и станкового пулемёта. Экзаменов за 9-й класс они не сдавали – им просто зачли оценки за год. Отца выпустили перед самой войной, восстановили в звании. Лев Васильев воевал честно, и полковником прошёл в парадном строю по Красной площади 24 июня 1945 года.
Борис не думал идти в военные, хотел учиться на историческом факультете МГУ, но война распорядилась по-своему. Услышав 22 июня по радио речь Молотова, 17-летние юнцы были в неописуемом восторге, кричали «Ура!» – все были уверены в скорейшей победе над врагом. Боялись они лишь того, что врага разобьют без их участия, и что они не увидят Атлантики, куда через месяц под восторженные крики освобождённых европейцев выйдет Красная Армия.
До Воронежа немцы дошли лишь через год, но на фронт рвались почти все. В начале июля Бориса зачислили в комсомольский истребительный отряд, но оружия не дали, а поручили вывезти ценности и архивы из тех мест, куда могут прийти немцы. В «теплушке» их отвезли в Москву, а оттуда – в Смоленск (прямого сообщения между Воронежем и Смоленском тогда не было), и высадили возле посёлка Красный на самом западе Смоленской области. Узнав, для чего комсомольцы прибыли, комполка раскричался: «Какие, к чёрту, архивы, когда в полку воевать некому!», приказал выдать им самозарядные винтовки СВТ, и отправил в окопы. На третий день немцы выбросили десант, потом прорвались танки, Борис попал в окружение, но с группой бойцов сумел выйти к своим. Вот тогда он с горечью вспоминал предвоенные парадно-победные фильмы, вроде «Если завтра война», и призывы бить врага на его территории малой кровью могучим ударом.
В Смоленске всех направили в Особый отдел. Там Борис показал майору НКВД комсомольский билет и справку из школы, дал номер домашнего воронежского телефона, и попросил особиста позвонить домой и сказать маме, что Боря жив. На следующий день майор сказал, что домой позвонил, убедился, что отец на фронте, сказал, что мама очень ждёт Борю, и выписал литер на проезд. Борис сказал, что у него уже есть боевой опыт, домой ехать отказался, и его послали поближе к Воронежу, в Липецк в кавалерийскую полковую школу – отец научил Бориса неплохо ездить в седле. Едва он отбыл в Москву, как 16 июля немцы взяли Смоленск.
В кавшколе Борис первым получил воинское звание ефрейтора, а после переформирования школы его направили в школу пулемётную. Там он тоже делал успехи – уроки школьного военрука втуне не пропали. Ему дали старшего сержанта и оставили при школе обучать необстрелянный молодняк. Но вскоре он не поладил с кем-то из начальства, и его отправили в Москву в резерв сержантского состава Западного фронта, а оттуда – в 8-й гвардейский воздушно-десантный полк 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, где Васильев 6 раз прыгнул парашютом.
Мина
16 марта 1942 года после десантирования в районе Вязьмы Васильев увидел перед глазами яркую вспышку, и больше ничего не помнил. Уже в Костроме в госпитале ему сказали, что он нарвался на мину – разведка местности была проведена из рук вон плохо. Он долго не мог говорить, но постепенно речь вернулось. Медкомиссия признала его ограниченно годным, и направила в сержантский резерв. В Костроме Васильев сдал экзамены в Бронетанковую академию, и, получив вызов, в ноябре поехал в Москву учиться на инженерно-танковом факультете.
Жена
В тот год в академию принимали и девушек. В повести «Завтра была война» есть героиня, заводила и классная староста 9 «Б» Искра Полякова. Прототипом послужила жена Васильева Зо́ря Поляк – человек одновременно властный и отзывчивый. Поначалу Борис, заурядный троечник, был увлечён совсем другой девушкой, а Зо́ря, отличница – другим юношей. Они оба были членами комсомольского бюро. Однажды кто-то вынес с экзамена билет, Борис его выучил, но Зо́ря заметила это и заставила билет порвать. К экзамену Борис не был готов, и получил двойку. Для комсомольского вожака было большим позором, и Зо́ря, чувствую свою вину, предложила ему помочь. Так началась их дружба, а потом и любовь. 12 февраля 1946-го, оба в шинелях и в погонах, поехали на трамвае в ЗАГС. Зо́ря не хотела менять фамилию, и Борис не стал настаивать. В Елисеевском гастрономе они получили по т.н. «лимитным карточкам» продукты, недоступные простым смертным, и поехали домой – в две комнаты в коммуналке в офицерском городке на Хорошевском шоссе, которые Борису оставил отец, переехавший на дачный участок. Вскоре туда приехали курсанты, которые ещё не разъехались на каникулы.
Испытатель боевых машин
Зо́рю, как и всех девушек, уволили из армии и академии приказом Сталина и перевели в Автомеханический институт. Борис, защитив диплом, получил лейтенантские погоны и назначение в Свердловск на Уралмашзавод, где служил испытателем боевых машин и военпредом. Вскоре он перевёлся в Горький на ГАЗ, который тоже выпускал военную технику, и где работала Зо́ря. Тут и грянула борьба с космополитизмом. Капитану Васильеву, женатому на еврейке, поручили выступить докладом и заклеймить шпионов и убийц в белых халатах. Отказ гарантировал самые тяжкие последствия. Васильев отказался, и был тут же изгнан из партии. Однако райком решение первичной парторганизации не утвердил.
Писатель
В 1954-м Васильев уволился из армии. Отец был категорически против, и потом долго не мог сына простить. Зо́ря убеждала Васльева-старшего, что Борис талантлив, что ему нужно писать, на что тот отвечал, что писать можно и после службы. До своего первого гонорара Васильев с женой жили на её зарплату 86 рублей.
Писателем Васильев стал во многом потому, что рядом была Зо́ря – она верила в его талант. Ещё, будучи в погонах, он написал пьесу «Танкисты», и театр Советской Армии принял её к постановке под названием «Офицер», но за неделю до премьеры спектакль без объяснения причин запретили.
Известный писатель Николай Погодин пригласил Васильева в сценарную студию Главкино. Там Васильев написал сценарии для фильмов «Очередной рейс» и «Длинный день», которые на Свердловской киностудии снял режиссёр Рафаил Гольдин. На съёмках «Очередного рейса» Борис подружился с Георгием Юматовым, сохранял эту дружбу до конца жизни актёра, и именно Васильев буквально навязал его режиссёру Владимиру Роговому на главную роль в картине «Офицеры». Киносудьбу Васильева в те годы счастливой не назовёшь, а денег не было, и, чтобы принести в семью хоть какие-то гроши, он писал сценарии для провинциальных команд КВН, сочинял тексты для киножурналов «Новости дня» и «Иностранная хроника».
Писал в стол
В 60-х Васильев продолжал писать в стол. Тяжела была судьба первого его прозаического произведения «Иванов катер». В 1967-м Александр Твардовский принял повесть для публикации в «Новом мире», но умер, и дело на три года застопорилось. Повесть напечатали только в 1970-м, уже после «А зори здесь тихие…», а в 1972-м режиссёр Марк Осепьян поставил одноимённый фильм. Васильев поднял очень непростой вопрос: всегда ли закон и инструкции согласуются с совестью и справедливостью, можно ли, ради того, чтобы помочь вдове моряка, матери троих детей, пойти на должностное преступление, и не подлец ли тот, кто об этом проступке рассказал, является ли преступлением хищение без корысти. Васильев показал, что совесть – это осознание греха. А советский человек в тогдашней идеологии был безгрешен, и получалось, что ему совесть не нужна. Получилось что-то вроде рязановского Юрия Деточкина, только намного глубже и совсем не смешно. Однако у «Берегись автомобиля» судьба была счастливой, а «Иванов катер» вскоре запретили к показу по телевидению и положили на полку.
«А зори здесь тихие…»
Когда Васильев решил писать книгу о войне, он перечитал «лейтенантскую прозу» своих ровесников Григория Бакланова, Юрия Бондарева, Василя Быкова, Вячеслава Кондратьева. Но его война была другая: – у них – отступление и наступление, а у него окружение, госпиталь и академия. Он начал писать, но быстро понял, что у него получается обычный и очень плохой военный «боевичок» без нерва. И тогда ему пришла идея мужиков-солдат заменить на девушек-зенитчиц. Так появилась невероятно пронзительная повесть «А зори здесь тихие…».
Пять девчат, каждая со своим характером. Женька, бравая дочь командира, уже познавшая, что такое любовь, преданная и на всё готовая Лиза Бричкина из белорусской глухомани, наивная Галя Четвертак из детдома, образованная и интеллигентная Соня Гурвич, Рита Осянина, уже мама и уже вдова. И у всех огромный личный счёт к немцам. А над ними опытный, но полуграмотный старшина Васков. Возможно, что героинь своей повести Васильев «списывал» со своих однокурсниц, которые в академию пришли с фронта, а Соню Гурвич – с Зо́ри Поляк.
Рукопись «А зори здесь тихие…», Васильев отправил в журнал «Юность». Через четыре дня утром ему позвонили, и попросили срочно приехать. Когда он явился, редколлегия и главред Борис Полевой сделали три замечания, подписали договор, отправили повесть в набор, и она вышла в августовском номере. В 1970-м–1971-м годах «Зори» поставили четыре театра, в том числе любимовская «Таганка», а в 1972 году режиссёр Станислав Ростоцкий, потерявший на фронте ногу, снял фильм, который буквально потряс всю страну.
Но годом ранее вышел фильм «Офицеры», который по популярности едва ли уступал «Зорям». Перед съёмками Васильев познакомил Юматова, игравшего роль Алёши Трофимова, со своим отцом, и Юматов в картине немного играл Льва Александровича.
«Не стреляйте в белых лебедей»
После «Зорь» Васильева стали печатать охотно, издательства и журналы в очередь стояли за его произведениями, а театры и киностудии – за сценариями. В 1973-м «Юность» напечатала роман «Не стреляйте в белых лебедей» про святого чудика, который, как все чудики, всех раздражает, и удел которого, как у всех святых, быть понятым только после смерти. В 1980-м Радион Нахапетов снял фильм с потрясающими Станиславом Любшиным и Ниной Руслановой в главных ролях.
«Завтра была война»
1984-м, ещё до Перестройки, до «Детей Арбата» Анатолия Рыбакова и «Белых одежд» Юрия Дудинцева, «Юность» напечатала повесть Васильева «Завтра была война» – по-моему, в 80-е годы это первое произведение, в котором была поднята тема репрессий. И то, что эти репрессии, пусть и косвенно, коснулись детей, убеждённых комсомольцев, меня особенно потрясло. Спустя три года Юрий Кара снял по этой повести фильм. Всего по сценариям Васильева поставлено почти три десятка фильмов – его повести и романы очень кинематографичны.
В своей поздней прозе Васильев отошёл от темы той войны, но про современность писать не стал, а занялся историей русской интеллигенции, неразрывно связанной с историей России.
В начале 2013 года от бронхита умерла Зо́ря, Зо́ренька, как называл её Васильев. Для него это был страшный, непереносимый удар. Он ненадолго пережил жену, и скончался 11 марта того же года.
автор: Николай Кузнецов
