Для него это стало настоящей трагедией, и он оказался перед серьёзным выбором: навсегда забыть про сцену, или начать всё с начала…
Лююююдиии!
В своей жизни он был и моряком, и инженером, и простым рабочим. Он считал, что профессия актёра не лучше и не хуже других профессий, с одним «но»: она влияет на души людей, поэтому актёр должен отвечать за каждое слово, которое он произносит, за каждую интонацию. Он не имел актёрского диплома, но сыграл в сотне фильмов, в 10-ти сатирических журналах «Фитиль» и в 4-х «Ералашах». Зритель полюбил Семёна Фараду как умного шута или грустного клоуна. К сожалению, драматических ролей режиссёры ему не давали. Он ни разу не был парторгом, комсоргом и крупным советским или хозяйственным руководителем. Единственный генерал, которого он сыграл был смешной подобострастный главнокомандующий, и, вероятно, генерал, в «Том самом Мюнхгаузене». Свою популярность он никогда не воспринимал как что-то нужное и необходимое. Он просто был счастлив, что оказался востребованным в профессии, а всеобщее обожание его смущало и тяготило.
Детство
Семён родился в подмосковном селе Никольское в самые тяжёлые довоенные времена: в последний день 1933 года, когда только-только закончился голод, а продуктовые карточки в стране ещё не отменили. Его родители приехали учиться в Москву из Новоград-Волынска, что в ста верстах от Житомира, и после учёбы остались в столице. Отец, Лев Соломонович Фердман, занимал небольшой пост в одном из лесных главков, мама, Ида Давыдовна, была фармацевтом. Семья жила в чёрном бараке с земляными полами и всеми коммунальными удобствами на улице. Детства у Сёмы, по сути, и не было. Лишь перед войной они переехали в комнату в 3-комнатной коммуналке, которую им буквально уступил сослуживец и друг отца Иосиф Ресин, папа будущего вице-мэра столицы.
Жили Фердманы очень скромно, но материальные и бытовые проблемы совсем не повлияли на увлечения Сёмы: он любил джаз, и в школе его прозвали «Мальчиком-джазом». Мама, однако, хотела, чтобы он играл на скрипке, и отвела его в музыкальную школу, а там сказали, что у мальчика абсолютный музыкальный слух. Сёма делал вид, что ходит в школу, что занимается дома, но когда родители попросили его что-то сыграть, выяснилось, что он ничего не умеет, и тогда от злости он разбил скрипку. Потом в спектакле «Пять рассказов Бабеля» артист Фердман очень смешно изобразил нечто подобное: уже взрослый мужчина с животиком превратился в мальчишку, которого заставляли играть на скрипке. Семён очень любил футбол, хорошо учился, играл в любительском театре. Приятели и одноклассники очень любили его шутки. Он быстро находил общий язык с девушками и пользовался у них большим вниманием.
Когда началась война, Льва Соломоновича эвакуировали в Киров, там навесили в петлицы два кубаря и отправили на фронт, а Иду Давыдовну с Семёном и двухгодовалой Женей эвакуировали в Ташкент, откуда они вернулись через два года.
Дебют в кино
В 1944 году Илья Фрэз начал снимать на студии «Союздетфильм» свой дебютный фильм «Слон и верёвочка». Семья Фердманов жила неподалёку от студии, 10-летний Сёма шёл мимо, попал на глаза ассистенту режиссёра, и она затащила его в массовку. Это и был его дебют в кино, хотя в толпе никто не разглядел лица будущей кинозвезды.
Перед выпуском, когда аттестаты были уже на руках, в школу пришёл офицер из бронетанковой академии (их в то время называли «покупателями»), посмотрел аттестаты, и решил, что Фердмана можно принять в академию, но к экзаменам его не допустили, потому что он не сдал нормативы по физподготовке. Спортивный и хорошо тренированный Семён мог сдать их лёгко, но не захотел всю жизнь носить погоны, и провалил их намеренно.
МВТУ им. Баумана
Семён хотел учиться в Школе-студии МХАТ, но родители были категорически против: платить 500 рублей год за обучение в творческом ВУЗе возможности у них не было. Семён пошёл в МВТУ им. Баумана, но из-за недоброй памяти 5-го пункта в главный технический ВУЗ страны его не приняли из-за, якобы, ошибок в сочинении. Ида Давыдовна пошла к ректору Бауманки Михаилу Попову, доказала, что все ошибки – сплошная «липа», и Семёна зачислили на энергомашиностроительный факультет. Но для Семёна главным было то, что он, как студент, получил возможность стать актёром любительского театра МГУ. Учился он вполсилы, его больше интересовали репетиции и спектакли. Но в деканате не забыли, с каким скандалом Фердман поступил в институт, после первого же несданного зачёта его отчислили, и он на четыре года отправился служить на Балтийский флот. Едва обжившись на корабле, вляпавшись несколько раз в розыгрыши, которые старослужащие устраивали для «салаг», он пошёл во флотскую самодеятельность. Его выступления в концертах очень нравились флотскому начальству, и многие советовали ему после демобилизации идти учиться на артиста. Однако, вернувшись в Москву, Сёмён в театральное училище не пошёл, а назло деканату восстановился в Бауманке: он обещал маме, которую очень любил, выучиться на инженера, и не мог ей обмануть. (Отца, снабженца, в звании майора отправили на заштатную базу в Ярославле, жилья для того, чтобы перевезти семью, не дали, поэтому уехал он один, и умер в 1952-м, когда Семён был на флоте). Но и без сцены Семён тоже не мог. Окончив в 1962-м институт, Фердман получил распределение в Минэнерго, где отработал честно, но без удовольствия и вдохновения 7 лет. Он уже точно понимал, что работа инженера не для него.
«Вперед, гвардейцы!» (1971)
Студенческий театр «Наш дом»
В 1959 году начинающий режиссёр Марк Розовский, у которого тоже не было специального образования, позвал Фердмана в студенческий театр «Наш дом» при МГУ. На экзаменах Розовский предложил Фердману показать штангиста, поднимающего штангу. Семён поднял воображаемый спортивный снаряд к груди, начал его выжимать, и вдруг, ошеломив всех, одной рукой почесал себе усы, а потом подхватил падающую штангу.
«Между небом и землёй» (1975)
«Дуэнья» (1978)
Для Фердмана студия стала вторым домом, он проводил там всё своё свободное время. Он спал не больше четырёх часов в сутки: днём отбывал номер на работе, за которую получал зарплату, потом прибегал в театр на репетицию или спектакль, да ещё и исполнял функции директора студии, отвечал за организацию гастролей. Физическая нагрузка была колоссальной, но Фердман был абсолютно счастлив: у него получалось, он понимал, что может стать настоящим актёром. Мама его ругала, сестра от театра отговаривала, и в своём родном доме Семён чувствовал себя чужим, почти изгоем: сестра вышла замуж, привела мужа в ту же 15-метровую комнату. Они стали жить вчетвером, а после рождения у Жени ребёнка – и впятером. Спал Семён в общей коммунальной кухне.
Спектакли «Нашего дома» всегда проходили при полных аншлагах, да и как иначе, если пьесы для постановок писали Виктор Славкин, Григорий Горин, Аркадий Арканов, а на сцену выходили Александр Филипенко (признанный иностранным агентом), Михаил Филиппов, Геннадий Хазанов. Именно Горин, ставший лучшим другом Семёна, предложил ему маску непутёвого и недалёкого мужичка, и она приклеилась к нему почти намертво.
«Москонцерт»
В 1969 году участникам театра нежданно-негаданно объявили, что на самом высоком уровне принято решение театр закрыть, поскольку репертуар не соответствовал идеологи. Для Фердмана это стало настоящей трагедией, и он оказался перед серьёзным выбором: навсегда забыть про сцену, или начать всё с начала. Друзья советовали ему получить актёрский диплом, но в 40 лет это казалось совершенно нереальным. Он попытался устроиться в какой-нибудь театр, был согласен на любую должность, лишь бы быть при сцене, и даже немного поработал мебельщиком в театр им. Моссовета: руки у него росли, откуда надо.
На тот момент актёр-любитель Фердман был хорошо известен не только Москве, но и по всей стране: он мог выйти на сцену и что-нибудь спеть с совершенно невозмутимым лицом, мог вообще ничего не делать и просто молчать, а зрители в зале умирали от смеха. Вот с таким лицом он и пришёл в «Москонцерт». Там его спросили, есть ли у него диплом о высшем образовании, а он у него был, даром, что не артистический, но в то, что у человека, пришедшего работать в «Москонцерт» артистом есть диплом только инженера, там не подумали.
Фарада́
Если не считать «Слона и верёвочки», в кино Фердман впервые снялся в 1967 году в картине Семёна Райтбурта «Каникулы в каменном веке» по сценарию авторов скандального «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» Семёна Лунгина и Ильи Нусинова. Фердман играл туриста и даже попал в титры. В 1971 году в титрах фильма Валерия Ахадова «Вперёд, гвардейцы!», снятого на «Таджикфильме», неблагозвучную, по мнению киношного начальства, фамилию Фердман заменили на Фарада́. Как им в голову пришло именно такое сочетание букв, и почему ударение нужно ставить на третий, а не на второй слог, история умалчивает. После этого Семён Фердман сделал Фараду своей настоящей фамилией и получил на неё гражданский паспорт. На этой картине Фарада подружился с писателем и сценаристом Аркадием Ининым.
Театр на Таганке
В 1972-м худрук театра на Таганке Юрий Любимов по совету знаменитого режиссёра Сергея Юткевича пригласил Фараду в свой театр, пожалуй, самый популярный на тот момент в Москве, и Фарада, никогда не игравший в профессиональном театре, вошёл в актёрскую элиту. Он играл в знаковых спектаклях Таганки – «Добром человеке из Сезуана», «Гамлете», в «Мастере и Маргарите» вообще три разные роли, выходил на сцену вместе с Владимиром Высоцким, Валерием Золотухиным, Вениамином Смеховым, Леонидом Филатовым, Аллой Демидовой, играл вдохновенно, но роли это были небольшие и удовлетворить амбиции Фарады не могли.
Семья
Но на Таганке Фарада влюбился в известную актрису гречанку Марию Палицеймако, которая была младше него на четыре года, была замужем, у неё уже был сын Юра, а у Семёна была гражданская жена. Вскоре Мария ушла от мужа, в 1976 году у них с Семёном родился сын Михаил, и после этого они поженились. Они жили огромной семьёй: обе мамы – Ида Давыдовна и Евгения Михайловна, Женя с мужем и ребёнком, и, самое удивительное, что четыре хозяйки в доме прекрасно уживались. Едва Миша научился ходить, родители привели его в театр, где он проводил значительную часть своего детского времени, путался под ногами у актёров и режиссёров. Видимо, тогда Миша и решил, что станет актёром театра и кино.
«Чародеи»
Поначалу сниматься в музыкально-фантастическом фильме «Чародеи», весьма отдалённо напоминающем «Понедельник начинается в субботу» братьев Аркадия и Бориса Стругацких, Фарада отказался: Константин Бромберг предложил ему эпизод, в котором играть было нечего. Однако, поразмыслив, Фарада выдвинул условие: его герой должен весь фильм ходить по лабиринтам коридоров – кто так строит, ну кто так строит! Люююдиии! На мой взгляд, этими внезапными появлениями Фарада затмил и главных героев – Иванушку и Алёнушку в исполнении Александра Абдулова и Александры Яковлевой, и Шамаханскую с Сатанеевым, сыгранных Екатериной Васильевой и Валентином Гафтом.
«Чародеи» (1982)
«Гараж»
В те годы Фарада почти не отдыхал. Он работал в популярнейшей детской телепередаче АБВГДейка, много снимался в кино – по 5-6 картин в год. В «Гараже» у Эльдара Рязанова Фарада играл изначально проходную роль тромбониста, одного из многих членов гаражного кооператива, который по недоразумению застрял на общем собрании вместе со своим тромбоном. В СССР очень смелый «Гараж» прошёл огромным успехом, а Фарада шарахнувшийся, как от зачумлённого героя Георгия Буркова, заявившего, что он продал Родину, а потом проникновенно сыгравший для жены Гуськова, запомнился надолго.
«Гараж» (1979)
«Сын полка» (1981)
«Дом, который построил Свифт» (1982)
«Уно моменто»
После «Гаража» известный режиссёр Марк Захаров пригласил Фараду на роль главнокомандующего в великолепный фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Потом был совершенно невероятный Маргадон в захаровской же «Формуле любви». И, хотя «Уно моменто» в дуэте с Александром Абдуловым пел не Фарада, а автор музыки Геннадий Гладков, фразы Маргадона про большую и чистую любовь, про то, что он не лошадь и кузнец ему без надобности, моментально стали крылатыми. Потом Захаров, предпочитавший снимать ленкомовских актёров, снял Фараду с Таганки ещё в «Убить дракона» и в «Доме, который построил Свифт». Захаров говорил, что Фарада – его талисман, на что Семен Львович неизменно отвечал, что он не Талисман, он – Фердман.
«Тот самый Мюнхгаузен» (1979)
«Формула любви» (1984)
«Миллион в брачной корзине» (1985)
Каждый год, 31 декабря… Дальше можно и не продолжать, но Фердман–Фарада в баню с друзьями шёл еще до рязановской «Иронии судьбы», и не потому, что Новый год, а потому, что в этот день у него был день рождения. В бане он выпивал, когда умеренно, а когда и изрядно, а потом шёл домой, где уже был накрыт стол, и куда приходили гости и на Новый год, и на день рождения. Дверь в квартиру не закрывалась: одни уходили и тут же приходили другие.
«После дождичка в четверг» (1985)
«Гардемарины, вперёд!» (1987)
«Человек с бульвара Капуцинов» (1987)
Новый режиссёр
В 80-е годы из страны, не дав работать, по сути, выдавили Любимова, которому Фарада был обязан своим появлением в профессии, а «Таганку» возглавил прекрасный режиссёр Анатолий Эфрос. Отношения сразу не сложились, и при Эфросе Фарада сыграть лишь в одном спектакле.
«Криминальный квартет» (1989)
«Созвездие Козлотура» (1989)
«Детство Тёмы» (1990)
В 1989 году умерла Ида Давыдовна. От всех нагрузок и переживаний у Фарады начались проблемы с сердцем. Он продолжал служить в театре, но болезнь прогрессировала и мешала играть в полную силу. После нескольких операций он вернулся в кино и на сцену: последним спектаклем, сыгранным на таганке, был «Самоубийца» Николая Эрдмана.
«Попугай, говорящий на идиш»
В 1990-м актёр и режиссёр Александр Панкратов-Чёрный преподнёс чете Фарады и Полицеймако королевский подарок: он снял их вместе в картине «Система «Ниппель». И в том же году Эфраим Севела пригласил их в картину «Попугай, говорящий на идиш». Портной Хаймович стал у Фарады чуть ли не единственным в его карьере трагикомическим, и едва ли не самым любимым героем. На съёмках попугай клюнул Фараду, попытавшегося покормить его семечками, в лицо, и кровь залила всю съёмочную площадку. Вместе с сыном Фарада снимался в картинах «Детство Тёмы» Елены Стрижевской и в «Болотная стрит или средство против секса» Марка Айзенберга. В 1991 году Фарада стал Заслуженным артистом РСФСР за театральные работы, в 1999 – Народным РСФСР – просто за искусство.
«Попугай, говорящий на идиш» (1990)
«Русский бизнес» (1993)
«Ералаш»
«Бременские музыканты & Co»
Последний раз в кино Фарада снялся в дебютном фильме своего постоянного партнёра в захаровских картинах Александра Абдулова «Бременские музыканты & Co» – он сыграл королевского доктора. 15 июня 2000 года скоропостижно умер лучший друг Фарады Григорий Горин. На похоронах он ни на что не реагировал, молчал, превратившись в камень, а спустя несколько дней у него случился обширный инсульт. Он не мог ходить, лицо превратилось в неподвижную маску, почти не говорил, но сохранил ясность ума. Ходить он выучился заново, но упал и сломал шейку бедра – в этом возрасте такая травма почти приговор. Возможно, второй инсульт стал следствием трёх операций по имплантации искусственного тазобедренного сустава. Девять лет за недвижным Семёном Львовичем ухаживали его жена и сын. 20 августа 2009 года Семён Фарада умер.
«Бременские музыканты и Со» (2000)
автор: Николай Кузнецов
