Критики и коллеги над ним потешались, объявляли, чуть ли не маразматиком, а зритель на спектакль валом валил, и провожали бурными овациями…
Интеллектуальный злодей
Друзья говорили о нём, что он и актёр хороший, и человек хороший – добрый, душевный и страшно обаятельный. Он был элегантный и даже аристократичный, какой-то нездешний, совсем не советский. Но не только своим внешним видом Михаил Фёдорович Астангов удивлял современников, но и своими поступками. Из 30 ролей, сыгранных им в кино, наберётся едва ли четверть положительных – там всё гитлеры, скотты, циничные политические дельцы и другие мерзавцы, а куда более разноплановых и положительных героев, сыгранных им в нескольких театрах Страны Советов всесоюзный зритель не видел.
«Садко» (1952)
Детство
Родился Михаил на окраине Российской империи в Варшаве за 17 лет до революции, 3 ноября 1900 года под фамилией Ружников. Родители привили мальчику любовь к музыке и живописи, он рано начал читать, любил совсем не детских Шекспира и Дюрера. Когда началась Мировая война, и в Варшаве стало тревожно, семья перебралась в Москву. Никакой склонности к точным технически точным наукам Михаил не имел, и 18-ти лет от роду, окончив гимназию, выбрал, вероятно, самую точную гуманитарную науку, и с новой фамилией Астангов пошёл поступать в Московский университет на юридический факультет – самый бессмысленный в стране, где процветала революционная целесообразность и социалистическое правосознание. Андреем Вышинским или Василием Ульрихом он, конечно бы не стал, а адвокаты были уже не в чести, но ему повезло: на одном курсе с ним учились Осип Абдулов, Андрей Лобанов и Рубен Симонянц, ставший впоследствии Симоновым. Он-то и организовал студенческий клуб науки и искусства, в котором создал драмкружок, где поставил несколько спектаклей. В этот кружок и пришёл Михаил Астангов, тем самым на всю жизнь, связав себя с театром.
Театральная студия
После того, как студия распалась, Астангов устроился счетоводом в один из московских райсоветов, а потом даже продвинулся на хлебное место завпродотделом, что в те голодные времена означало, ни много, ни мало, выживание. Как-то старшая сестра Валентина, влюблённая в театр, попросила Михаила встретить её возле Малого театра, где она занималась в театральной студии актрисы Малого Анны Матвеевой. Занятие затянулось, чтобы не замёрзнуть, Астангов прошёл в зал, попался на глаза Матвеевой, она смерила его оценивающим взглядом, и пригласила на следующую репетицию. Михаил, уже имевший некоторый опыт работы в театре, пришёл и остался. Через два года он перешёл в театральную студию им. Фёдора Шаляпина, где учился у Леонида Леонидова, который, собственно, и сделал из Астангова настоящего артиста. В студии Астангов играл в постановках «Зелёный попугай» и «Революционная свадьба».
Первые роли в кино
В 1922-м Астангов из студии ушёл, и его изрядно помотало по театрам и по стране: он служил в театре им. Комиссаржевской и в Театре революции в Москве, потом уехал в Одессу, а оттуда – в Казань, в 1929-м перебрался в Ленинград в театр Народного дома, и, наконец, в начале 30-х осел в Театре революции, где уже давно служил его университетский сокурсник Осип Абдулов. (Вместе они потом сыграют в «Семье Оппенгейм»).
В 1931 году уже достаточно известный, но не очень удачливый – от работы над последней картиной «Понятая ошибка» его отстранили за то, что не понял смысла коллективизации – Иван Пырьев готовился к съёмкам звуковой картины «Товар площадей». Он пригласил Астангова на отрицательную роль князя Сумбатова – прохвоста и мошенника. Судьба у ленты, вышедшей под названием «Конвейер смерти» была незавидная: сначала её положили на полку за то, что режиссёр не достаточно хорошо показал борьбу с фашизмом в Германии, где и разворачивались действия.
«Конвейер смерти» (1933)
Несмотря на все передряги, на то, что многие эпизоды пришлось не просто переснимать, а переигрывать, меняя смыслы и акценты, что, безусловно, отвлекало Астангова от работы в театре, съёмочный процесс, со всей его суетой и неразберихой Астангову понравился. Но в театре довольно косо смотрели на то, что Астангов сутками пропадает на «Мосфильме» и почти не участвует в репетициях.
«Заключённые»
Это стало совсем уж непозволительной роскошью, когда Алексей Попов начал ставить «Ромео и Джульетту», и отдал главную роль юноши Монтеки 30-летнему Астангову. И в это же время кинорежиссёр Евгений Червяков настойчиво предлагал Астангову отрицательную, разумеется, роль рецидивиста Кости-капитана в фильме «Заключённые», рассказывавшем о «перековке трудом» на строительстве «Беломорканала» всякого уголовного, вредительского и контрреволюционного отребья. Характер у внешне интеллигентного короля блатного мира, люто ненавидевшего Советскую власть, из-за того, вероятно, что грабить стало некого, был мощный, играть, как он в корне меняет свои взгляды и становится пролетарием, было, по-актёрски, интересно. Астангов долго метался между кино и театром, не зная, к какому берегу пристать, и, так и не определившись, стал работать и в спектакле, и в фильме. Чтобы не потерять Астангова, Червяков снимал сцены с его участием по ночам – в январе-феврале 1935 года 42 ночи Астангов провёл на съёмочной площадке, но эти ночные съёмки не очень нравились его партнёрам, поскольку дневные и ночные работы оплачивались по одному тарифу. На съёмки Астангов приезжал сразу после вечерних спектаклей, которых было, аккурат, 20 в месяц. Впрочем, эта сумасшедшая нагрузка того стоила: «Ромео и Джульетта» проходил при полных аншлагах, а роль Кости-капитана стала первым настоящим успехом Астангова в кино. Критики, захлёбываясь от восторга, отмечали, что Астангов сумел блестяще показать, как его герой перековался и переродился.
«Заключённые» (1936)
Эзотерические сеансы
Как и многие представители московской интеллигенции, Астангов посещал вошедшие в моду эзотерические сеансы, которые проводились практически подпольно, и где, по мнению компетентных органов, «гнилая интеллигенция», проводила или планировала проведение подрывной контрреволюционной деятельности, диверсии на промышленных предприятиях, электростанциях и шахтах, и даже убийство партийных и советских руководителей, вплоть до Сталина и Молотова. Самое безобидное, что происходило на этих сборищах – это обсуждение чуждой советскому народу западной буржуазной культуры, восхищение и преклонение перед её образчиками. Органы, однако, не дремали, агентура работала, и к середине 30-х таких «кружков» практически не осталось – тех, кто был особо боек, отправили куда следует, а те, кто остался, стали ревностно служить самому передовому в мире народному советскому искусству. Астангову в этом смысле повезло: он был весьма активным участником кружков, но его не тронули – то ли он был очень нужен главнейшему из искусств для пропаганды как талантливый исполнитель отрицательных ролей, то ли сам помогал чекистам разоблачать вражескую агентуру. Свою необходимость советскому кино Астангов подтвердил много раз.
«Семья Оппенгейм»
В 1938 году на экраны вышел фильм Григория Рошаля «Семья Оппенгейм» по роману очень почитаемого в СССР и даже принятого Сталиным Лиона Фейхтвангера. Астангов играл в этом фильме профессора-нациста и юдофоба Фогельзанга – личность в романе совершенно омерзительную. Ещё более омерзительной сделал её Астангов. Он прямо говорил, что нельзя примитивизировать цинизм и откровенное зло, иначе люди будут думать, что эти качества в человеке легко победить, поэтому подлец должен быть умным, хитрым и образованным. В дальнейшем все подонки, которых Астангов играл, обладали высоким интеллектом. Своё мастерство Астангов передавал студентам актёрского факультета ГИТИСа, входило в учёный совет этого театрального ВУЗа.
«Семья Оппенгейм» (1938)
«Суворов»
В вышедшем в 1940 году фильме Всеволода Пудовкина и Михаила Доллера «Суворов» Астангов играл записного негодяя Алексея Аракчеева, и пытался найти в нём что-то человеческое. Аракчеев получился искренне преданным императору и любящим его, а корыстолюбие – это побочное явление, умение воспользоваться ситуацией.
«Суворов» (1940)
«Мечта»
В фильме Михаила Рома «Мечта» Астангов играл альфонса и брачного афериста Станислава Коморовского, который знакомился с женщинами, разместив объявление в газете. Суть своего персонажа Астангов определил просто и коротко: на зло́тый – амбиции, на грош – амуниции, вложив в это слово и материальный, и духовный смысл. Исходя из этого своего понимания Коморовского, он и предложил Ромму образ: усики, трость, агрессивность, избыточный гонор и шляхетская манерность. Коморовский внешне был человеком преуспевающим, но, как требовало тогдашнее кино, Астангов давал понять, что что-то тут не чисто. Озвучание «Мечты» закончили ночью 22 июня 1941 года, и сатира на польское общество стала не актуальной.
«Мечта» (1941)
Великая Отечественная
В начале войны Театр революции уехал в эвакуацию в Ташкент, Астангов – в Алма-Ату, куда эвакуировали «Мосфильм». Война закономерно отложила отпечаток на врагов революции и Советской власти, которых традиционно он играл – теперь это были фашисты и немцы, как всегда у Астангова, сначала – умные, и лишь потом – жестокие. Лишь один раз его герой выбился из этого ряда – это был Гитлер в короткометражке Григория Козинцева и Леонида Трауберга «Юный Фриц» по остросатирическому стихотворению Самуила Маршака. Однако там иначе было нельзя, поскольку фильм был снят в комическо-эксцентрической манере, да и любил Астангов контрастность и метаморфозы. Впрочем, ленту сразу положили на полку, и в то время зритель её не увидел. В 1942 году Астангов сыграл сразу в пяти картинах, среди которых популярные «Котовский» и «Секретарь райкома». В 1949 году в киноэпопее Владимира Петрова «Сталинградская битва» Астангов снова сыграл Гитлера, на этот раз, по-астанговски, настоящего.
«Секретарь райкома» (1942)
«Сталинградская битва» (1948,1949)
В 1943-м Театр революции вернулся в Москву, вскоре из Алма-Аты приехал Астангов, но устроился в театр им. Моссовета, и до 1945 года сыграл Фёдора Таланова в «Нашествии» по Леониду Леонову и Константина Треплева в «Чайке». В 1945-м Астангов перешёл к своему ещё довоенному приятелю Рубену Симонову в театр им. Евгения Вахтангова, где сразу же блистательно сыграл Сирано де Бержерака. В труппе вахтанговского театра он оставался до последних дней жизни.
«Котовский» (1942)
«Русский вопрос»
Астангов мог, как знаменитость, отказаться от плохих персонажей в кино, но он считал, что хорошего героя сыграть легче, и когда играл злого, старался найти, где он добрый, как завещал Константин Станиславский. Заокеанских империалистов, недавних союзников, вечно держащих камень за пазухой, нужно изображать ещё тоньше, убеждал интеллигентный Михаил Ромм, и Астангов был с ним полностью согласен. В фильме «Русский вопрос» по Константину Симонову Ромм предложил Астангову роль издателя Макферсона, и Астангов показал не плакатного, а настоящего янки, большого демократа, наглого, упрямого и категоричного, твёрдо верящего в свою правоту. За эту роль в 1948 году Астангов получил Сталинскую премию I степени, через два года такую премию, но II степени за роль американского посла Мак-Хилла в спектакле «Заговор обречённых» и звание Народного артиста РСФСР, а в 1951-м – Сталинскую премию III степени за роль американского капитана Роберта Скотта в фильме Александра Файнциммера и Владимира Легошина «У них есть Родина». Так Астангов стал одним из немногих лауреатом Сталинской премии всех трёх степеней. В 1955-м Астангов получил Народного артиста СССР.
«Русский вопрос» (1947)
Друг Юзеф Юзовский
У Астангова был близкий друг театральный и конокритик Юзеф Юзовский. Когда началась борьба с безродным космополитизмом, от Юзовского все отвернулись, и не пнул его только ленивый. И лишь Астангов, никого и ничего не боясь, регулярно и чуть ли не демонстративно, навещал друга, всякий раз принося кучу снеди и деньги – оставшемуся без работы критику просто нечего было есть.
«Максимка» (1952)
«Княжна Мери» (1955)
«Мексиканец» (1955)
Гамлет и Сальери
В 1958-м в театре им. Вахтангова Астангов, которому было под 60. сыграл 30-летнего Гамлета – роль, о которой мечтает каждый артист. Критики и коллеги над ним потешались, объявляли, чуть ли не маразматиком, а зритель на спектакль валом валил, и провожали Астангова бурными овациями. В том же году Астангов, как всегда, блестяще, сыграл в фильме-спектакле Сальери, который, как позже выяснилось, Моцарта и не травил вовсе, и Астангов это, похоже знал: у него Сальери выглядит не как злодей, а как жертва оговора. (Забавная деталь. Фильм-спектакль снимали не «живьём» – его сначала сняли на плёнку, уже потом – с экрана кинескопа; вот такая в самом начале своего пути была телевизионная техника).
«Моцарт и Сальери» (1958)
Астангов был заядлым шахматистом. В ресторане «Арагви» для него всегда был зарезервирован отдельный кабинет, где он, бывало, до утра с партнёром или сам с собой играл в шахматы, а ресторанный оркестр, время от времени, играл его любимый итальянский вальс «Домино», как в фильме «Дело Румянцева» режиссёра Иосифа Хейфица.
В одежде Астангов слыл настоящим щёголем и эстетом, даже играя нищего, он выглядел идеально. Обшивал его лучший портной столицы Рувим Зингер – только ему Астангов заказывал все свои костюмы.
Последние работы
Две последние работы Астангова в кино пришлись на 1965 год. В фильме Александра Гинцбурга «Гиперболоид инженера Гарина» по Алексею Толстому он сыграл американского промышленника и миллиардера Роллинга, в «Иду на грозу» Сергея Микаэляна по Даниилу Гранину –членкора АН СССР Аркадия Голицина.
«Гиперболоид инженера Гарина» (1965)
Личная жизнь
Астангов был женат дважды. Первый раз он женился в 30-е годы на своей ровеснице актрисе Елене Адамайтис (к прекрасному литовскому актёру Регимантасу Адомайтису отношения не имеет). В 1956 году жена умерла, и Астангов остался один. Незадолго до смерти он женился на актрисе Алле Потатосовой, которая была младше него на 20 лет. Сама того не желая, она сыграла в жизни Астангова роковую роль. 17 апреля 1965 года у Астангова воспалился аппендикс, скорая отвезла народного артиста в институт им. Вишневского. Вместо того, чтобы сделать рядовую операцию, которую способен выполнить любой хирург даже в сельской больнице, Алла настояла, чтобы операцию отложили, пока не вернётся профессор Александр Вишневский, чтобы он сам прооперировал мужа. Доктора пошли у неё на поводу, Вишневский вернулся только через три дня, и все эти дни Астангов мучался от невыносимых болей. В конце концов, у него начался перитонит, оперировать было поздно и бесполезно, и 20 апреля Михаил Астангов умер.
«Иду на грозу» (1965)
автор: Николай Кузнецов
