Он считал, что зарабатывая такими ролями на жизнь, он предал профессию…
Голубая кровь советского кино
Он сыграл более, чем в 130 кинокартинах. Его отличали совсем не советский вкус и манеры – изысканность, утончённость, мягкость в общении и суждениях, элегантность во всём. Рождённый в ХХ веке, Игорь Дмитриев казался человеком другой эпохи, но, несмотря на это, его очень любили все зрители Страны Советов. Он считал, что самое лучшее в жизни – всегда оставаться жизнерадостным шалопаем.
Детство
Игорь Дмитриев родился 29 мая 1927 года в Ленинграде. Отец, Борис Петрович, занимался экзотическим для тех лет и дорогим парусным спортом, и рано бросил семью – Игорь его почти не помнил. Прабабушка по отцовской линии Анна Шерер была фрейлин императрицы Марии Фёдоровны. У дворовой девки Авдотьи родился ребёнок от сына Анны Павловны. Бастарда у матери забрали, и воспитали как дворянина. От этого мальчика и пошёл род отца Игоря Дмитриева.
Мать, Елена Ильинична Таубер, окончила в Петрограде балетную школу, выступала в Ленинградском мюзик-холле и на арене цирка. Сам Игорь мечтал о театре. Он рано выучился читать, и дома постоянно репетировал роль Гамлета и Ромео. В 7 лет он уже выступал в ансамбле Ленинградского дворца пионеров, которым руководил Исаак Дунаевский.
В 1937 году счастливое детство закончилось: сначала арестовали отчима, вскоре пришли за матерью, и Игорь остался с бабушкой и дедушкой. В этот непростой период дед, постоянно повторяя, что хранить это нужно в тайне, рассказал внуку о его аристократическом происхождении. Отчим домой так и не вернулся, мать выпустили через полгода.
Великая Отечественная
В 1940 году в судьбе Игоря произошло знаковое событие: 13-летнего мальчишку утвердили на небольшую роль польского гимназиста в короткометражке Владимира Фейнберга «Голос Тараса». Игорю казалось, что дорога в кино для него открыта, но все его планы и мечты перечеркнула начавшаяся война. Семье Дмитриевых повезло: вместе с Мариинским театром, где служила мать, и хореографическим училищем их ещё в июле вывезли в посёлок Нижняя Курья – пригород Молотова – нынешней Перми. Елена Ильинична устроилась преподавателем в Пермское хореографическое училище, Игорь стал учиться в поселковой школе, и очень грустил, что его разлучили с ровесницей Ларисой, с которой он дружил с раннего детства. Свою тоску он глушил театром: читал в госпитале стихи раненым, пел, танцевал, разыгрывал им же придуманные сценки. Иногда талантливого юношу приглашали выступить на сцене ДК Камского речного пароходства.
Школа-студия МХАТ
В 1943 году 16-летний Дмитриев поступил в театральную студию, только что открытую при Молотовском драмтеатре, и начисто забросил школу. Через год он решил поступить в московский театральный ВУЗ. Сложив нехитрые пожитки в плетёную корзину, он на перекладных – сейчас бы сказали – автостопом – отправился в Москву. Самой большой проблемой было отсутствие аттестата об окончании средней школы. В Москве он случайно узнал, что за неделю до его приезда в одном из институтов был пожар, уничтоживший все документы, в том числе, и аттестаты абитуриентов. Дмитриев понял, что это его шанс. Он пришёл в приёмную комиссию, и соврал, что сдал свой аттестат, но хочет его назад, потому, что учится дорого. После устроенного начинающим актёром спектакля со слезами и заламыванием рук, ему выдали дубликат несуществующего аттестата, и даже пообещали, что если он вновь передумает, принять в институт без экзаменов. Получив вожделенный документ, Дмитриев отнёс его в школу-студию МХАТ. Его сокурсником стал Михаил Пуговкин, который был старше на четыре года и успел повоевать, был ранен. Роднило их то, что Пуговкин тоже не имел аттестата, и наврал, что потерял его на фронте. Дмитриев и Пуговкин, полные антиподы и внешне, и по воспитанию – интеллигент с тонкими чертами лица и сиволапый мужик с носом картошкой, жили голодно и весело в чулане без окон, у них было одно пальто на двоих, и в холода они выходили по графику.
Педагоги сразу обратили внимание на манеры и природный аристократизм Дмитриева, и хотя он совсем не вписывался в формат соцреализма, он идеально подходил для исторических постановок – даже в советском театре и кино кто-то должен был играть князей голубых кровей, графьёв, царских офицеров и хлюстов.
Дмитриев был уверен, что сразу после окончания школы-студии его не только возьмут в любой московский театр, но и кинорежиссёры завалят приглашениями, но надежды были напрасны. Лишь раз в 1949-м Григорий Рошаль пригласил Дмитриева на роль студента в картину «Академик Иван Павлов», но места в титрах Дмитриеву не хватило.
«Академик Иван Павлов» (1949)
«Она Вас любит» (1956)
Семья
Дмитриев уже собирался уехать в Ленинград и искать творческого счастья там, но однажды на московской улице он лицом к лицу столкнулся со своей первой любовью – той самой Ларисой из детства. Оказалось, что ни она, ни он чувства не растратили, и после получения Игорем диплома, поехали в Сочи и там поженились, а потом поехали не в Москву, а в родной Ленинград, Дмитриев поступил на службу в драматический театр им. Веры Комиссаржевской. Вскоре в семье родился сын Алексей.
«Тихий Дон»
В театре Дмитриев восемь лет играл небольшие роли, нередко даже в массовке. В кино его тоже не приглашали. Лариса, как могла, поддерживала мужа. Она работала редактором на «Ленфильме», видела не мало актёров, и понимала, что Игорь ничуть им не уступает, а зачастую, и превосходит. Большую роль ему предложили на пороге 30-летия, когда он уже потерял надежду работать в кино. Это была комедия Семёна Деревянского и Рафаила Сусловича «Она вас любит», снятая на «Ленфильме» в 1956 году. Фильм получился так себе, и радости эта роль Дмитриеву не принесла. Потом был двухлетний перерыв, и вдруг его пригласил мастодонт советского кино Сергей Герасимов, снимавший «Тихий Дон» по Михаилу Шолохову – он намеренно выбирал не самых известных и не самых дорогих актёров. Отрицательная роль казачьего сотника дворянина Евгения Листницкого была небольшая, но Дмитриев сделал всё, чтобы она запомнилась. Зрители и режиссёры его заметили, но до настоящего успеха было ещё далеко. В то же время, работа с Герасимовым стала для Дмитриева настоящей киношколой. Герасимов после каждого съёмочного дня устраивал для актёров «разбор полётов», хвалил за удачные дубли, указывал на ошибки. «Тихий Дон» имел грандиозный успех, получил множество наград по всему миру, а в киосках «Союзпечати» появились фотографии Дмитриева, что свидетельствовало о нарождающейся популярности. Однако следующие 4 года приглашений от режиссёров не поступало. В театре тоже ролями Дмитриева не баловали. Это приводило к хандре и депрессиям, он считал, что так будет всегда, но пить, как некоторые его коллеги, не стал.
«Тихий Дон» (1957-1958)
«В дни Октября» (1958)
«Под стук колёс» (1958)
Роли в театре
И вдруг в 1960 году режиссёр Илья Ольшвангер дал Дмитриеву роль князя Нехлюдова в спектакле «Воскресение» по Льву Толстому. После этого Дмитриев стал подниматься в когорту ведущих актёров театра. В то время много ставили классика Александра Островского, и в «Дикарке» Дмитриев играл Вершинского, в «Бесприданнице» – Робинзона, в «На всякого мудреца довольно простоты» – Глумова. В 1963 году Дмитриев, как звезда театра им. Комиссаржевской, получил звание заслуженного артиста РСФСР.
«Поднятая целина» (1959, 1960, 1961)
«Гамлет» (1964)
«Зелёная карета» (1967)
«Ошибка Оноре де Бальзака» (1968)
Италия
Казалось, всё складывается замечательно, но в 1967 году грянул гром. Итальянская компартия пригласила Дмитриева погостить на Апеннинах, советские власти были не против, и, заполнив «перед выездом в загранку кучу бланков», Дмитриев отбыл к тёплому морю. Прямо скажем, в те годы в капстране мало кому удавалось побывать, тем более, не в командировке и не по профсоюзной турпутёвке. Понимая, что после такого отдыха ему потребуется дополнительный отдых, Дмитриев перед отъездом написал заявление о недельном отпуске за свой счёт, в котором указал, что на все спектакли у него есть подмена, и директор театра по согласованию с главным режиссёром Рубеном Агамирзяном это заявление подписали.
«Старая, старая сказка» (1968)
«Старый дом» (1969)
Увольнение из театра
Когда Дмитриев, полный впечатлений от поездки, вошёл в театр и стал здороваться с коллегами, он удивился тому, что почти все они отводят взгляд, мнутся, и не спешат отвечать на его приветствия. На доске, где обычно были приказы с назначениями на роли, он увидел приказ о своём увольнении за систематические прогулы. Понимая, что это катастрофа, он молча пошёл к выходу. Спустя месяц увидев, и что в зале появилось много свободных мест, чего на спектаклях с участием Дмитриева не было, его позвали назад, но он отказался.
«Один из нас» (1970)
Разлука с любимым театром далась Дмитриеву не просто. Чтобы прийти в себя, он создал собственный моноспектакль «Маскарад», в котором играл и Арбенина, и Нину, и баронессу Штраль, и Звездича. Это давало хоть какую-то возможность общения с публикой и приносило хоть какие-то деньги. Спектакль был показан более 60 раз в разных театрах страны. Дмитриев давал концерты, занялся мелодекламацией – под приглушённый аккомпанемент гитары блестяще читал стихи Серебряного века. Это имело большой успех, ведь Дмитриев своим внешним видом, как никто в СССР, подходил для этого. Его концерты по всей стране собирали полные залы.
«Узники Бомона» (1970)
Роли в кино
Благодаря этому, или просто время пришло, Дмитриева стали всё чаще приглашать в кино, правда, пока на роли второго плана, но он делал их очень яркими, порой даже затмевая главного героя. Он снимался в 5-6 картинах в год, играя, по большей части белых офицеров и всяких плутов и прохвостов. При этом в роль Дмитриев всегда погружался досконально, старался придумать какую-то деталь, по которой его запомнит зритель.
«Любовь Яровая» (1970)
В 1971 году Дмитриев познакомился с Яном Фридом, который стал для него главным и любимым режиссёром – он снял его в семи картинах. Благодаря Фриду Дмитриеву пришёл настоящий успех. После «Собаки на сене», «Летучей мыши», «Сильвы», Дмитриева стали узнавать на улице, он, наконец, почувствовал, что такое слава.
«Ференц Лист. Грёзы любви» (1970)
«Даурия» (1971)
«Прощание с Петербургом»
В фильме Фрида «Прощание с Петербургом» по сценарию герой Дмитриева Великий князь Константин очень плохо играл на виолончели, но хотел доказать, что умеет это делать не хуже других. Оператор Олег Куховаренко предложил снять Дмитриева так, чтобы не было видно рук. Дмитриев возмутился, и настоял, чтобы руки снимали крупным планом – зря, что ли он несколько недель занимался с преподавателем, чтобы обучиться азам игры на виолончели. Да и руки у него очень красивые, по-настоящему аристократические, и в фильме очень хорошо видно, как бедолага князь мучается, пытаясь извлечь из инструмента хоть какие-то звуки.
«Прощание с Петербургом» (1971)
«Собака на сене» (1977)
«Летучая мышь» (1978)
«Шерлок Холмс и Доктор Ватсон»
В фильме Игоря Масленникова «Шерлок Холмс и Доктор Ватсон» Дмитриев решил, что инспектор Тобиас Грегсон, придурковатый, как и его коллега Лестрейд, должен хромать. Он пошёл к сапожнику, и попросил набить каблук на один ботинок, и добросовестно прохромал все съёмочные дни. То же самое Дмитриев проделал и во втором фильме сериала про Холмса. Таких историй было множество.
«Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (1979-1986)
«Путешествие в другой город» (1979)
«Приключения принца Флоризеля»
Ещё одним успехом для Дмитриева стал авантюрный приключенческий фильм Евгения Татарского «Приключения принца Флоризеля». Их дуэт с Олегом Далем был очень органичен. (За два года до этого Татарский уже снимал Даля и Дмитриева в картине «Золотая мина», но там они в кадре не встречались). После этого Дмитриев стал настоящей звездой советского кино и одним из самых востребованных актёров. Татарский говорил о нём: «У нас полно тех, кто может сыграть бандитов. Но теперь совсем не осталось тех, кто может играть аристократов».
«Приключения принца Флоризеля» (1979)
«Идеальный муж» (1980)
«Копилка» (1980)
«Овод» (1980)
Радио
Несмотря на успех в кино, Дмитриев скучал по театру. Он работал на радио, записав десятки классических произведений, двадцать лет вёл музыкальную передачу «Ритмы планеты» – у него была великолепная русская речь, а голос просто завораживал. На ленинградском телевидении Дмитриев создал и провёл три десятка программ «У Игоря Д…». В 1984 году спустя 17 лет Дмитриев вернулся в театр, только не в родной, а в театр комедии им. Акимова. Главных ролей теперь ему добиваться надобности не было – он пришёл звездой первой величины, и на него шли в театр. В 1988 году Дмитриев получил звание Народного артиста РСФСР.
«Сильва» (1981)
«Без видимых причин» (1981)
«Покровские ворота» (1982)
Сын
И всё же самой большой удачей Дмитриев считал свою семью – жена и сын Алексей были самыми близкими его людьми. Алексей по стопам отца не пошёл: на Восточном факультете ЛГУ он изучал редкий дравидийский язык, на котором говорят в Индии. После третьего курса его отправили туда на стажировку. Но однажды отцу позвонили из КГБ и сообщили, что Алексей пропал из отеля – по тем временам это было очень серьёзно. Дмитриева начали вызывать на допросы в Большой дом на Литейном. С этого момента он лишился многих проектов, кое-кто из знакомых перестал здороваться и звонить. Но самое страшное было то, что они с женой не знали, где их сын, и жив ли он вообще. Оказалось, что Алексей решил стать невозвращенцем, и уехал в США. После этого Дмитриев сильно постарел, осунулся. Встретились отец и сын только после развала СССР. К тому моменту у Алексея было уже две дочери.
«Цирк приехал» (1987)
«Сказка про влюблённого маляра» (1987)
«Сказки старого волшебника» (1984)
90-е
90-е годы и для всей страны, и для Дмитриева прошли тяжело. Кино стало «кооперативным», снимали всякую низкопробную чернуху. Дмитриев снимался, но что это были за роли… Он считал, что зарабатывая такими ролями на жизнь, он предал профессию. Вдобавок ко всему стремительно угасала жена Лариса, и в 1998 году она умерла. Дмитриев до конца своих дней не мог смириться с этой потерей. В 2006-м он пережил инсульт. Алексей прилетел из США, чтобы ухаживать за беспомощным отцом. Когда Игорь Борисович поправился, Алексей вернулся в Америку. Дмитриев восстановился, и после празднования своего 80-летия в 2007 году начал репетировать новую роль, но 24 января 2008 года случился второй инсульт, и на следующий день он умер, пережив Ларису на 10 лет.
«Цыганский барон» (1988)
«Дон Сезар де Базан» (1989)
«Мушкетёры двадцать лет спустя» (1992)
Встреча
С Игорем Дмитриевым я столкнулся в сентябре 1983 года в Таллинне – он вместе с Бориславом Брондуковым просто шёл мне навстречу. Парочка выглядела очень комично: прямой высокий Дмитриев, одетый в модную замшевую куртку с шейным платком – я тогда подумал, что ему очень не хватает трости – и маленький, шебутной, мужичонка Брондуков в какой-то нелепой курточке-ветровке.
«Зов предков» (1994-1995)
«Улицы разбитых фонарей-2» (1998-1999)
«Золотой телёнок» (2005)
В тот же день выяснилось, что мы с Дмитриевым живём в одной новой гостинице, построенной к Олимпиаде-80, но на разных этажах. В течение трёх дней встречались мы достаточно часто. Нет, я не знакомился с ним, не лез за автографом, я просто здоровался, а он отвечал. Внешне – Симпомпончик, как в фильме Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», нарцисс, пустышка, бонвиван и жуир. Но как-то в гостиничном буфете мы завтракали за разными столиками, и я видел, как он разговаривает с кем-то, кого я не знал. О чём они говорили, я не прислушивался, да это и не имело значения. Собеседник Дмитриева говорил долго, но за всё это время Дмитриев его ни разу не остановил и не перебил. Он слушал внимательно и не ел, хотя мог запросто это делать, пока сосед по столику изливает душу. На мой взгляд, он просто уважал своего собеседника, может быть, больше, чем самого себя. Как-то в лифте я поймал умный, пытливый взгляд Дмитриева, и был поражён, насколько он не вяжется с легковесным имиджем, а сам этот внешний облик – лишь маска, которую Дмитриев надел, чтобы отгородиться от действительности. С тех пор мне стало казаться, что во всех ролях Дмитриев что-то скрывает, что-то не договаривает, что как бы исподволь, подмигивая, говорит зрителю, что есть у его героя какое-то второе дно.
автор: Николай Кузнецов
