В этой статье мы представим краткий обзор рассказа последнего участника штурма Рейхстага Николая Михайловича Беляева. Он был комсоргом 756-го полка, солдатам которого выпала честь установить флаг Победы над Рейхстагом.
Прежде всего Беляев заявляет, что он не последний участник указанного исторического события, есть еще живые ветераны из его дивизии. Это в Санкт-Петербурге он один остался.
Будучи комсоргом, Беляев занимался тем, что мотивировал, вдохновлял комсомольцев на отважный бой. Он интересовался личными делами солдат, напоминал им, чтобы писали матери.
Войну советские граждане предвидели, но не ожидали так скоро.
На второй день войны ЦК компартии и ЦК комсомола провели призыв всех коммунистов и комсомольцев, чтобы они вдохновляли солдат своим примером и сеяли идеи о победе. Беляев стал одним из таких политбойцов.
Сначала он прошел курс молодого бойца, через двадцать дней отправился на фронт. Немцы под Мурманском, куда он попал, сражались как звери. Им обещали большую поживу в захваченном городе, как узнали потом от пленных.
Беляев попал к минометчикам. Он очень жалеет, что не ходил в открытую атаку.
Потом побыл недолго замполитом в роте, однако после победы в Сталинграде ввели единоначалие, командир теперь все решал сам.
Приказ Сталина под номером 227 с призывом «Ни шагу назад!» Беляев считает очень правильным и важным, так как без него, возможно, Сталинград бы удержать не удалось. И вообще отношение к Сталину у старого солдата только положительное. Он выиграл войну и поднял страну с колен, выведя из послевоенной разрухи.
Также Беляев получил во время службы два ранения. Первый раз его «недострелил» вражеский снайпер – пуля отрикошетила от каски. А через год, в 1944 году, рядом с Николаем взорвалась мина, и его посекло осколками.
Вспоминает, что, конечно, было страшно, но мало кто убегал. Потому что дезертиров расстрелять имел право любой солдат, без суда и следствия. Беляев считал, что это правильно. Кто должен проливать кровь за таких шкурников?
Охотно вспоминает старый солдат о штурме Берлина. Немцы легко сдаваться не собирались, они боролись сначала во имя Гитлера, а потом уже за своих земляков.
Но Беляев не верит в раскаяние простых немецких солдат, которые впоследствии отреклись от идей Гитлера. Им нет прощения за захватнические намерения.
29 апреля дивизия Беляева вышла на площадь перед Рейхстагом. Когда сообщили, что приказано штурмовать, в полк принесли специальное знамя, которое числилось пятым (всего существовало 9 таких знамен).
Беляев лично получил это знамя во время боя, его принесли в полк и хранили вместе со знаменем полка.
В это время советские бойцы понимали, что должны опередить американцев в захвате Рейхстага, потому что друзьями они для них не были. Беляев, как комсорг, наставлял солдат, готовя их к решающему бою, повторяя, что взять Рейхстаг – это огромная честь, которая им выпала.
Три человека решали, кто пойдет устанавливать флаг – командир разведки полка Кондрашов, замполит Ефимов и комсорг Беляев. Выбрали опытного бойца разведки Михаила Егорова, и он уже попросил, чтобы напарником ему дали Мелитона Кантарию, с которым он всегда до этого случая ходил в разведку.
Хотя ходят слухи, что Сталин специально приказал направить грузина на такое дело, Беляев это отрицает. Им дали знамя и приказ водрузить его. И они уже на месте определили, кто это исполнит. Ни Сталин, ни Жуков, подробностей не знали.
Помимо этих двух солдат называют обычно фамилию Берест. Однако этот старший лейтенант только командовал группой солдат, охранявших Егорова и Кантарию во время установки флага, сам на купол он не поднимался.
Тогда в донесениях подчеркивалось, что Берест был коммунистом, Егоров – комсомольцем, а Кантария – беспартийным. В то время это было очень важно, все партийные и комсомольцы были «впереди планеты всей», они мотивировали всех остальных бойцов своим примером. И только после какого-либо геройства в сражениях могли принять в партию.
В День Победы, 9 мая всех солдат и офицеров собрали на стадионе. Как будто война опять продолжилась – потому что все военные от радости стреляли в воздух. Однако никто не плакал, даже от счастья. Настолько очерствели, закалились на войне, что было совсем не до слез.
Беляев написал на колонне рейхстага «Наша Лиза» стремясь увековечить память Лизы Чайкиной. Но надпись, к сожалению, не сохранилась.
Беляев в завершение рассказа посетовал, что сейчас у молодежи воспитывают негативное отношение к СССР, Победа уже не так ценится.
Критикуют советскую власть за то, что погибло очень много людей, победа далась нам слишком дорогой ценой. Но это мнение либералов, которые всегда являлись в советском государстве «пятой колонной».
Ветеран считает, что нужно пропагандировать подвиги и уважение к старшему поколению, к компартии и СССР, к Сталину, быть благодарными за великую Победу. Потери потому получились такие внушительные, что немцы были по-звериному жестоки, жгли советских людей в специальных передвижных топках. Отступая через Польшу, нацисты вырезали русских с особой жестокостью, а поляков почти не трогали. Из военнопленных советских граждан была уничтожена почти половина, а пленных немцев казнили всего 14%.
Николай Михайлович Беляев вспоминает, как гордился своей Родиной — СССР. Он не хочет признавать, что ее больше не существует, а теперь вокруг засилье олигархов и полное безобразие. Гораздо лучше было при коммунистах и комсомольцах, при всеобщем равенстве.
