Свои монеты
Историки, изучив документы, пришли к однозначному выводу: так начиналась формироваться новая государственная власть на Руси.
Создавались земельные приказы, ведомство, которое ведало земельными вопросами. Военный приказ занимался вопросами снабжения войск.
Своей мудрой политикой Минин привлек тысячи людей: служивые были готовы сражаться, ремесленники были готовы ковать оружие. Они знали, что будут обеспечены вовремя продовольствием, оружием, одеждой, жалованием, которое выплачивалось вперед. На монетном дворе в Ярославле ополченцы стали чеканить свои деньги, объявив вне закона польские монеты.
Февраль – начало свободы
Февраль стал особым месяцем. Он положил начало свободе. Зимой, когда польские войска надежно укрылись по теплым избам, войска Минина и Пожарского тронулось в путь. Первым освобожденным городом стал Ярославль, играющий стратегическое значение. Здесь повстанческие войска остановились на зимовку. Стояла лютая зима. Здесь же было решено собрать на совет все главные политические фигуры, с тем, чтобы определиться с выбором царя, но по разным причинам заседание совета не состоялось.
Летом ополченцы двинулись в решительное наступление на Москву, где засел польский гарнизон, который очень сильно нуждался в продовольствии: главные дороги, по которым поляки получили запасы, были отрезаны повстанцами. Москва представляли собой печальное зрелище: великолепные дома были сожжены, и в целости оставалось, по сути, только два района – Китай-город и Кремль.
Поляки идут с двух концов
Обеспокоенные нарастающим сопротивлением польские власти послали своим на подмогу около 20 000 отборных солдат во главе с опытным гетманом Ходкевичем, перед которым была поставлена задача по уничтожению бунтующего сброда. Гетман думал, что его опыт и его солдаты с этой задачей справятся быстро и легко так же, как это было раньше.
Стратегически войска повстанцев оказывались в двойном кольце: с одной стороны – польские солдаты в Москве, с другой стороны – поляки нажимают с тыла. Поэтому нужно было принять решение о том, куда в первую очередь направить свои главные силы. Вектор движения был выбран правильно. Нельзя было допустить воссоединения поляков.
Бегство казаков Заруцкого
Поэтому Дмитрий Пожарский, как опытный полководец, решил идти своему врагу навстречу и дать ему бой на обгоревших московских улицах. Стали подтягивать к Москве передовые отряды, они прибыли в столицу в конце июля. Это была конница – около 400 человек под руководством Левашова и Дмитриева. На помощь им подоспели солдаты из отряда князя Лопаты-Пожарского, которые по приказу своего командира с ходу приступили к постройке острожка в районе Тверских ворот. Такие действия поляки попытались предотвратить – вперед были высланы казаки Заруцкого, но они были биты и откатились назад. Свое позорное бегство они не прекратили даже того, когда достигли своих рядов: их начальник Заруцкий приказал всем срочно отступать в Коломну. Так поля боя бесславно покинули около 2 000 человек.
Колебания Трубецкого
Следует отметить, что между первым и вторым московским ополчениям согласия не было. Под началом князя Трубецкого оставалось порядка двух тысяч человек, и они могли бы действовать сообща вместе с десятью тысячами ратников Пожарского. Но Трубецкой посчитал, что он не может встать под начало Пожарского и отказался действовать сообща. Удалось лишь договориться, что войска смешиваться не будут и биться станут по договоренности, как позволит обстановка. Казаки пренебрежительного говорили, что пришли богатые из Ярославля, пусть они сами отбиваются от гетмана.
Посередине врага
Полки Пожарского стали возводить укрепления в районе Арбатский ворот, линия укрепления шла до Белого города и Никитских ворот. Получалось, что войско с двух сторон могли оказаться в зоне поражения неприятелем. Выхода отсюда не было, ничего больше не оставалось Пожарскому и Минину – погибнуть или победить. Они надеялись победить.
Первое августовское столкновение
В конце августа поляки предприняли решительные действия: они переплыли через Москву-реку и стали подтягиваться к Новодевичьему монастырю, чтобы по условному знаку ринуться в атаку. Прогремели польские пушки, стоящие в Кремле. Это и был условный знак. В этот момент должны были наступать польские войска под предводительством Ходкевича. Но в этот момент, не давая неприятелю развить наступление, в бой вступила русская конница, которая вырвалась на оперативный простор и нанесла удар по врагу. Поляки тоже выдвинули своих конников, которые считались одними из лучших в Европе. Плюс к ним подключилась польская пехота. Это заставило конницу ополченцев отступить, а по наступающему врагу стрельцы открыли огонь.
Ситуация осложнилась с каждым часом: польская пехоты выдвинулась из Кремля и зашла в тыл ополченцам у Чертольских ворот. Неожиданное нападение неприятеля не заставило стрельцов отступить – они стойко выдержали свои боевые порядки и отбросили поляков. Они безуспешно пытались еще раз атаковать, но к вечеру отступили в район Поклонной горы, куда прибыл раздосадованный неудачей гетман Ходкевич. Он приказал перегруппироваться и готовиться к атаке, но на следующий день, 23 августа Ходкевич не решился атаковать и отдал приказ о начале очередного наступления 24 августа.
Четыре дня для победы
Поляки решили пробиваться к своим полкам, засевшим в Кремле по другому пути, через Замоскворечье. Польские ратники собрались около Донского монастыря и оттуда нанесли удар такой силы, что русские войска были вынуждены отступить к Крымскому броду, оттуда беспорядочными группами стали переправляться к своим товарищам, обороняющими другой берег. Поляки обрадовались своей удаче и двинулись всеми силами к Ордынке, чтобы потом соединиться со своими войсками.
Ситуация была угрожающей. Полякам оставалось пройти до Кремля чуть больше 1800 метров. Пожарский это отлично понимал и поэтому послал на помощь к князю Трубецкому своего гонца, который смог убедить его в необходимости нанесения совместного удара по врагу. И случилось чудо. Князь Трубецкой и его казаки, услышав пламенные речи о защите родной отчизны, бросились на подмогу, и вместе с ратниками Пожарского нанесли по полякам удар в районе Ордынки, отбросили их назад.
Поляки в беспорядке отступали. Они были измотаны бесконечными кровопролитными боями и разочарованы постигшей их неудачей. Им казалось, что победа уже близка, что вот-вот, и они смогут соединиться запертыми в Кремле остальными поляками. Но этого не произошло. Они были вынуждены с позором отступать. Наконец, поляки смогли передохнуть. Они расположились небольшим лагерем. Но в этот момент неожиданно на них совершил нападение отряд Минина, который навел панику в польских рядах. Войска гетмана в страхе разбегались в разные стороны, не оказывая сопротивление. Увидев дерзкую вылазку, на помощь Минину поспешили другие русские полки, которые вынудили Ходкевича спасаться бегством и он бесславно покинул Россию, оставив поляков в Кремле без всякой надежды на спасение.
Ходкевича уже мало интересовала судьба польского гарнизона, запертого в Кремле, он сам, собрав остатки войска, 25 августа скорейшим образом выступил из Москвы и уже никогда больше туда не возвращался. Поляки понесли сокрушительное поражение в течение четырех дней, с 22 по 24 августа. Это было важнейшее сражений, пожалуй, за всю историю Смутного времени.
Венценосная судьба. Синее небо свободы
Из заточения были выпущены бояре и их семьи, вместе с матерью на свободу вышел и шестнадцатилетний Михаил Романов, который не подозревал, какая вскоре уготована ему будет судьба. Венценосная судьба. За долгие дни заключения он увидел свободной синее небо над Москвой.
Окончательные победы
За эти четыре дня ситуация коренным образом изменилась. Русские войска, воодушевленные победой, стали готовиться к решающим битвам. Они объединились под командованием Пожарского и Минина, отныне все документы подписывались именно этими двумя людьми.
Решающие битвы произошли осенью. 4 ноября стал знаменательным днем во всей истории страны, которая в очередной раз встряхнула со своих могучих плеч ненавистное захватническое племя. Войска Минина и Пожарского, наконец, освободили всю столицу от ненавистного польского войска, которое сожгло и уничтожило на корню немало городов и людских судеб. Несмотря на лютую ненависть к врагу, Минин и Пожарский приказали не допустить расправы над пленными, проявив тем самым высшую милость.
автор: Полина Ефимова
