Заводские специалисты сказали, что модель сырая, и будет работать плохо. Особенно замысловатым оказался затвор. Однако отменить или оспорить решение СНК заводчане не могли, и к изготовлению АП привлекли самых опытных станочников и слесарей…

Становление личности

Точная дата рождения талантливого оружейного конструктора Якова Григорьевича Таубина не известна: в биографической справке значится только год – 1900-й. Родился он в городе Пинске Гродненской губернии в семье бедного еврея, счетовода в экспедиторской конторе. До 1915 года Яша учился, но когда умер отец, ему пришлось самому зарабатывать на хлеб. В 1929 году Яков уехал в Одессу и поступил в институт технологии зерна и муки на конструкторский факультет. В начале 30-х Таубин попал на полигон Одесского военного училища, и обратил внимание на очень низкую эффективность стрельбы из винтовочной мортирки – примитивного ручного гранатомёта, стрелявшего гранатами времён моровой войны. Таубин решил создать автоматический гранатомёт, и ушёл с 5-го курса института, не получив диплома. Наркомтяжпром направил его в Ковров Ивановской промышленной области на инструментальный завод № 2, всем известный, как пулемётный. В 1934-м сформировавшееся вокруг него КБТ, то есть, конструкторское бюро Таубина, перевели в Москву. К концу 1934 года в КБТ, которое называлось уже ОКБ-16, работало 50 сотрудников. Ведущим конструктором был Михаил Бабурин.

Гранатомёт

Автоматика первого в мире опытного 40,8-мм гранатомёта АГТБ Таубина-Бабурина образца 1935 года работала за счёт отдачи свободного затвора, питание было магазинное из обоймы на 5 выстрелов. Гранатомёт был предназначен для сухопутных войск в целях усиления огня взвода и роты. Но малый пороховой заряд патрона не обеспечивал надёжности автоматики. В 1938 году появилась новая граната, и конструкторам пришлось создавать АГБТ заново. У новой модели автоматика обеспечивалась энергией отката при длинном ходе ствола. Отработка гранатомёта продолжалась до 1939 года, испытывали его в боевых условиях на финском фронте. За принятие на вооружение АГТБ выступал Михаил Тухачевский. После потери поддержки в Наркомате обороны Таубин не смог протолкнуть на вооружение РККА новый перспективный вид оружия. Ярым противником АГТБ был начальник ГАУ Григорий Кулик. Таубин даже жаловался Наркому внутренних дел Лаврентию Берия.

В середине 30-х в военной авиации многих стран мира появились цельнометаллические самолёты, и остро встал вопрос, как с ними бороться в воздушных боях: пулемёты ружейного калибра могли причинить вред таким самолётам только при попадании точно в жизненно важные органы, либо в самого пилота. Англия и США пошли по пути увеличения калибра и количества пулемётов, но пулемётная пуля по-прежнему не имела «начинки» и фугасно-осколочного действия. Во Франции, Дании и СССР решили создавать 20-мм авиапушки, снаряд которых имел пусть и немного – до 2 грамм – взрывчатого вещества. Однако при появлении у самолётов даже лёгкого бронирования, эффективность таких снарядов существенно упала, а для работы по бронированным наземным целям они вообще были бесполезны, и военные задумались об увеличении калибра авиапушек.

Новые авиапушки калибра 23-мм

Летом 1937-го Наркомат вооружений выдал нескольким КБ техзадания на разработку новых авиапушек калибра 23-мм: ОКБ-16, и тогда уже знаменитому ЦКБ-14 в Туле, где разработку пушки поручили сразу трём группам конструкторов. Тульский патронный завод разработал новый 23-мм снаряд, в котором было втрое больше взрывчатки, он дольше сохранял скорость и настильность траектории, что позволяло эффективно вести огонь по воздушным и наземным целям с значительно больших дистанций. Бронепробиваемость этих снарядов позволяла вести борьбу с любыми воздушными и наземными целями – они уверенно пробивали броню тогдашних танков 15-20 мм при любых углах атаки с 600 метров.

В ОКБ-16 над 23-мм автоматической авиапушкой работали Бабурин, Александр Нудельман, Александр Суранов, и другие. Общее руководство, взаимодействие с правительством и «заказчиком» взял на себя Таубин. Уже в 1938-м была создана магазинная автоматическая 23-мм авиапушка Таубина-Бабурина ПТБ-23 или МП-3 – магазинная пушка. Автоматика МП-3 обеспечивалась за счёт длинного хода ствола. Начальная скорость полёта снаряда была вполне приличной – 909 м/с, но темп стрельбы был очень невысокий – всего 300 в/м. (Чем выше у авиационного вооружения темп огня, тем больше вероятность поражения самолёта противника). Без магазина МП-3 весила 33,4 кг, магазин позаимствовали у АГТБ, обоймы поочерёдно подавались в приёмник. Таубин яростно отстаивал преимущества такого питания перед звеньевым – фрезерованные обоймы были надёжнее штампованных стальных звеньев. Однако проблем с магазинно-обойменным питанием было больше, чем с ленточно-звеньевым. В декабре 1939 года МП-3 поступила на испытания. В ходе стрельб все пушки сделали по 80 выстрелов, показали высокую надёжность автоматики, и получили хорошую оценку специалистов.

Cнаряд пушки ПТБ-23 (третий справа) в сравнении с другими снарядами

Летом 1940 года по инициативе военных состоялось 4-часовое совещание у Сталина, на котором присутствовали начальник ВВС РККА генерал-лейтенант Яков Смушкевич, его первый заместитель генерал-лейтенант Павел Рычагов, начальник НИИ ВВС генерал-майор Александр Филин. Обсуждалось создание силами ОКБ-16 автоматических 23-мм и 37- мм пушек. Таубин и Бабурин доложили о пушке МП-3 и БМА-37, которая находилась в разработке, их преимуществах перед уже принятыми на вооружение системами, и сроках предъявления на испытания. Таубин пообещал Сталину, что он быстро доведёт темп стрельбы МП-3 до 600 в/м, сохранив прежнюю баллистику.

Пушку МП-3 с магазином на 81 патрон, стреляющую через вал мотора – мотор-пушку, предполагалось устанавливать на штурмовик Ил-2 и некоторые типы истребителей. Весной 1940 года госиспытания выявили, что для достижения обещанного Сталину темпа стрельбы 600 в/м МП-3 требуется коренная модернизация. Темп стрельбы довели до 550, а затем и до 600 в/м. Пушка получилась довольно компактной, за исключением громоздкого магазина, без которого она весила 40 кг. Новую пушку назвали МП-6. Одним из её преимуществ было то, что она не требовала никаких устройств для снижения отдачи в полёте, основным недостатком было магазинное питание. Для того, чтобы устранить недостатки пушки, перейти к ленточному питанию, необходимо было изменить её габариты, но, во-первых, против этого были заказчики, и, во-вторых, уже не было времени.

Таубин предлагал ГАУ использовать МП-6 в качестве зенитной пушки, но «довести» её до этих целей не удалось. Не устранив недостатков МП-6, Таубин взялся за разработку 37-мм авиапушки.

Сдержал слово данное вождю

4 октября 1940 года Таубин доложил замначальника вооружений и технического снабжения ГУ ВВС комбригу Ивану Сакриеру, что он сдержал слово, данное вождю: темп стрельбы ПТБ-23 доведён до 600 в/м при сохранении баллистики и начальной скорости полёта снаряда в 910 м/с. В тот же день у Сталина состоялось совещание по вопросам обеспечения армии новым стрелковым оружием. По результатам совещания ЦК ВКП(б) и СНК приняли постановление об изготовлении опытных образцов стрелкового оружия, в соответствии с которым Борису Шпитальному из ОКБ-15 и Таубину поручалось до конца года разработать и представить на испытания 37-мм мотор-пушку, и 12,7-мм крупнокалиберный синхронизированный авиапулемёт, который бы превосходил по ТТХ пулемёт УБ Михаила Березина. Судя по дальнейшим событиям, Таубин такие обещания дал.

7 декабря 1940 года СНК и ЦК ВКП(б) приняли ряд постановлений по авиавооружениям и боеприпасам. На НКВ возлагалось обеспечение МП-6 боеприпасами на заводах № 2 в Коврове и № 66 в Туле, а на заводах № 2 и № 74 в Ижевске должен был стартовать серийный выпуск 12,7 мм пулемёта АП ОКБ-16. РККА должна была получить в 1 квартале 1941 года 436 пушек МП-6 и почти 700 пулемётов АП.

Изучив чертежи пулемёта, проектный темп стрельбы которого составлял 800 в/м, заводские специалисты сказали, что модель сырая, и будет работать плохо. Особенно замысловатым оказался затвор. Однако отменить или оспорить решение СНК заводчане не могли, и к изготовлению АП привлекли самых опытных станочников и слесарей. Инженеры и техники работали днём и ночью. Дело шло трудно, о чём каждый день докладывали наркому вооружений Борису Ванникову. Странно, что сотрудники ОКБ-16 в Ижевске не появлялись. Спустя 41 день 5 первых пулемётов отправили в тир. Через три дня на завод прибыли Ванников, Нарком боеприпасов Пётр Горемыкин и Сакриер. При отстреле 100 патронов на каждый пулемёт, не было ни одной задержки. Все были довольны, руководство завода уже сверлило дырки для орденов, и тут Ванников приказал зарядить пулемёты снова. В этот раз все пулемёты замолкали после 50–70 выстрелов, и вместо орденов замаячила Колыма. При осмотре оказалось, что у всех пулемётов есть бессистемные поломки деталей затвора. Высокое начальство считало, что вина лежит на изготовителях. Директору завода Владимиру Новикову поручили за 2-3 месяца изготовить ещё 10 пулемётов АП, хотя уже было ясно, что конструкция нуждается в серьёзной доработке. С этим согласился и Таубин, и взял пять месяцев на исправление дефектов. Однако задания изготовить пулемёты с завода никто не снимал. Тогда Новиков предложил, пока Таубин доводит свой пулемёт, выпускать пулемёт молодого конструктора Березина из Коврова, который, по меньшей мере, таубинской конструкции не уступал – это позволит выиграть полгода. Ванников пошёл к Сталину, получил «добро», и уже следующим утром Березин, взяв чертежи, вместе с Новиковым вылетели в Ижевск.

Тем временем конкуренты Таубина из ЦКБ-14 продолжали работать над 23-мм пушкой. В начале 1940 года были готовы эскизные проекты СГ-23, и ВЯ-23. Пушка СГ-23 была, по сути, масштабной моделью 12,7-мм авиапулемёта ТКБ-138. Конструкторы создали крыльевой – для Ил-2, и моторный – для ЛаГГ-3 варианты этого орудия. Однако низкая надёжность, множество поломок превышали допустимый уровень, и в апреле 1940 года испытания по СГ-23 прекратили ввиду неперспективности модели.

Осенью 1940 года на научно-испытательном полигоне авиационного вооружения в Ногинске на двухмоторном и двухместном истребителе Messerschmitt Bf 110 (Германия в тот момент готова была продать Сталину любую новейшую технику, лишь бы он не вмешивался в события в Европе), проходили сравнительные испытания пушек МП-6 и ВЯ-23 системы конструкторов ЦКБ-14 Александра Волкова и Сергея Ярцева. Таубин участия в испытаниях не принимал, поскольку в составе делегации главы Правительства СССР Вячеслава Молотова находился в Берлине.

Обе пушки были сконструированы под один снаряд, и имели одинаковую баллистику. При установке на самолёт пушке ВЯ с запасом 81 патрон требовался отдельный амортизатор для гашения отдачи – лафет откатывался на 9 см, а также гибкий рукав для подачи ленты в приёмник, что обеспечивало непрерывное питание. У МП-6 амортизаторы составляли часть конструкции пушки, но общее число деталей было 170, а у ВЯ – 109.

Пушка, как бы, есть, но её, как бы и нет

В ходе испытаний зимой 1940 года проводились стрельбы по реальным целям. Обе пушки, смонтированные на Ме-110, с дистанции 600 метров надёжно пробивали котёл паровоза, однако у ВЯ-23 было вдвое меньше отказов и задержек. Тем не менее, после анализа данных, полученных после всех видов испытаний, в серийное производство рекомендовали пушку МП-6, как более перспективную, технически передовую и более надёжную. Активно «лоббировали» МП-6 Ванников и Сокриер. Однако комиссия отметила, что у пушки МП-6 имеются серьёзные конструктивные недостатки, и в серию её можно запускать лишь после устранения всех этих недостатков. В общем, пушка, как бы, есть, но её, как бы и нет. Тем не менее, 16 ноября 1940 года Комитет обороны принял авиапушку МП-6 на вооружение РККА, а Таубина и Бабурина представил к ордену Ленина. Ордена и медали получили 15 сотрудников ОКБ-16.

Волков и Ярцев, однако, рук не опустили, и написали письмо Сталину. Они подробно расписали достоинства своей конструкции, скрупулёзно перечислили недостатки МП-6, и просили вождя назначить ещё одну комиссию для испытаний. Сталин просьбе конструкторов внял – при всей своей занятости к подобным «сигналам» он относился очень внимательно. Свою роль сыграл и авиаконструктор Сергей Ильюшин, для чьего штурмовика Ил-2, собственно, и предназначались пушки ВЯ-23 и МП-6. Он не хотел ставить на Ил-2 магазинную МП-6, поскольку сам магазин был очень громоздким, в крыле пушку разместить было невозможно, а специальная гондола под крылом существенно ухудшала аэродинамику, и без того плохую у Ил-2. Пушка ВЯ-23, имевшая звеньевое питание, была куда более компактной, она вместе с лентой легко помещалась в крыло.

Ещё летом 1940 года Нудельман предложил конструкцию ленточного питания МП-6. Таубин был противником звеньевого питания, но, понимая, что проигрывает конкуренцию Волкову и Ярцеву, согласился, и лишь в начале 1941-го экспериментальную МП-6 установили в крыльях Ил-2, но было уже поздно: заводы начали серийный выпуск ВЯ, да к тому же на испытаниях на самолёте ЛаГГ-3 с МП-6 случилась очередная авария.

Идеального оружия, как известно, не бывает, и у пушки ВЯ тоже были свои недостатки: помимо сильной отдачи и необходимости гибкого рукава для непрерывной подачи ленты, газоотводная трубка, которая применялась для автоматики, быстро загрязняла ствол, что требовало более тщательного ухода и частой замены стволов. Взвесив все «за» и «против» госкомиссия рекомендовала для принятия на вооружение РККА пушку ВЯ-23.

МП-6 сняли с производства

Вот тогда-то высших инстанциях и сочли, что Таубин и Бабурин много лет обманывали лично Сталина, партию, правительство и авиаконструкторов, регулярно завышая обещания по ТТХ своего вооружения, что они не сумели создать ни одной системы, которая пошла бы в серию, а это настоящее вредительство, тем более в преддверии грядущей войны. Серийная МП-6 была ненадёжна, каждый 15-й выстрел был с задержкой. Заводы, уже приступившие к производству МП-6 и пулемёта АП были вынуждены спешно перестраиваться под выпуск ВЯ-23 и УБ, и новые самолёты выходили из цехов с 20-мм пушкой ШВАК. Таубин доказывал, что все проблемы у МП-6 – это следствие заводского брака, низкого качества металла, но беда была в том, что на разных заводах одни и те же узлы и детали имели одинаковые дефекты. В итоге МП-6 сняли с производства и работу над ней прекратили окончательно. 12,7-мм пулемёт Таубина был ненадёжный, 37-мм авиапушка с магазинным питанием имела большой вес и сильную отдачу, но, это были мелочи – пушка из-за своих габаритов не помещалась ни в один самолёт. Таубина обвинили ещё и в том, что своими действиями он задержал запуск в серию пушки ВЯ-23 и пулемёта УБ. В общем, налицо антисоветский заговор. Таубин виновным себя признал, но в последствии от своих показаний отказался, но всё было уже предрешено.

28 октября 1941 года в посёлке Барбыш Куйбышевской области Якова Таубина, Павла Рычагова, Якова Смушкевича, Ивана Сакриера расстреляли. 23 февраля 1942 года расстреляли Александра Филина. Михаил Бабурин умер в 1944 году в лагере. Нарком вооружений Борис Ванников, будущий трижды Герой Социалистического Труда, несколько месяцев провёл в камере на Лубянке. Все эти люди, так или иначе, были связаны с Таубиным, поддерживали его, продвигали его конструкции. Всех, кто погиб, после смерти Сталина реабилитировали.

автор: Николай Кузнецов