Летом 1941 года Германия осуществила план нападения на Советский Союз без объявления войны. Подавляющему большинству фашистов казалось, что «завоевание дикой России и других союзных республик будет сродни увеселительной прогулке. Но их иллюзии быстро разрушились, как только фашисты пошли в наступление. Русские сражались не на жизнь, а на смерть, не сдавались в плен, вели себя как фанатики.» Ученый из Англии Роберт Кершоу подробно описал впечатления немецких солдат и офицеров от начала войны с Советским Союзом в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных». Жанр книги эпистолярный, там приведены реальные письма нацистов и их дневниковые записи.
Унтер-офицер Гельмут Колаковски вспоминал: «Нас, немецких солдат, собрали вечером 21 июня 1941 года и объявили, что завтра мы отправимся в наступление на большевиков.Я был очень удивлен, так как совсем недавно читал в газете, что подписан пакт о ненападении. Рядовые военные все были в шоке от того, что отправляются воевать в Россию.»
Опытные солдаты, которые незадолго до этого покоряли в походах Францию и Польшу, предполагали, что за три недели, а максимум за два-три месяца они захватят СССР.
Обер-лейтенант Эрих Менде рассказывает: «Перед самым началом войны наш командир, человек в годах, который уже воевал с русскими в 1917 году под Нарвой, сразу же предположил, что на русской земле войска Германии найдут смерть и неминуемое поражение, как и Наполеон.»
22 июня состоялся штурм Брестской крепости. На нее напала дивизия нацистов численностью 17 000 солдат и офицеров. Советских военных в крепости было около 8 000. Вначале фашисты продвигались легко, покоряли мосты и пристройки. Но позже были очень удивлены тем, с какой самоотверженностью и ожесточением оборонялись русские, нанося гитлеровцам значительные потери.
Крепость в итоге была взята, но благодаря отпору советских граждан, на которых напали спящих и ничего не подозревающих, 45-я пехотная дивизия фашистов понесла такие же потери, как и за 6 недель захвата Французских земель.
Успешными для немцев были в 1941 году военные действия под названием «котлы», то есть окружение и истребление. Генерал Гюнтер Блюментритт вспоминает: «Нас удивило стойкое сопротивление русских, находившихся в окружении. Они несли большие потери, но при этом наносили значимый урон войскам вермахта.»
Автор книги, историк Роберт Кершоу, писал о том, что немцы, вдохновленные легкими победами в Европе, надеялись, что тактика блицкрига смутит и деморализует советских солдат, и они, понеся жестокие потери, начнут массово сдаваться в плен. Но не тут-то было. «Русские, словно фанатики, сражались до последнего, в самом безнадежном положении не прекращали борьбу и практически не сдавались в плен.».
Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок писал в воспоминаниях: «В «Смоленском котле» русские, понеся большие потери и потерпев такой значительный удар неприятеля, умудрялись прорывать время от времени окружение. Они выводили из строя множество фашистских танков.».
Рядовые немецкие солдаты постепенно переставали верить обещаниям начальства о том, что победа будет легкой – все яснее обрисовывалась картина, что все пошло не по сценарию. Потом у них позитив, которым лучились все немцы в первых боях, сменился на упаднические настроения. Большие расстояния, бесконечные равнины страшили солдат и вгоняли их в депрессию.
Также много неприятностей немцам доставляли партизаны. Чем больше уничтожали «котлов», тем их становилось больше и больше.
Рядовой из группы «Центр» писал домашним в августе: » Мы несем огромные потери, а русские солдаты и партизаны злобные, как цепные собаки. Невозможно предугадать, откуда они нанесут следующий удар.».
В первые же месяцы блицкрига советские солдаты вывели из строя 30% всех немецких танков безвозвратно, 23% можно еще было починить. Также треть офицерского состава фашистов погибла. В это время всего было убито около 500 000 фашистов (практически 30 дивизий).
Фашисты, согласно своей идеологии, считали русских и вообще славян низшей расой, ущербными людьми. Однако уже после нескольких первых боев немецкие чины меняют свое мнение.
Один из полковников люфтваффе писал: «Русские летчики, словно камикадзе, бьются с врагом даже в безнадежной ситуации, до самой смерти. Он предполагал, что ими движет либо слепой фанатизм, либо страх перед командирами, которые ожидали их на земле.».
Примечательно, что уже за одно 22 июня 1941 года немцы лишились около трехсот самолетов. До этого в истории ВВС Германии таких больших потерь за одни сутки не бывало.
Лейтенант Гельмут Ритген рассказывал: «Немецкие солдаты были испуганы и деморализованы появлением танков новой конструкции у русских. Он признавал, что немецкие танки ничего теперь не могли сделать с сэтими бронированными машинами и отныне могли называться лишь противопехотным оружием.».
Солдат немецкой артиллерии писал в воспоминаниях: «Меня поразила отвага русских в самой начале военных действий в России. Был один случай, засевший мне в память. Во время атаки мы подбили русский танк Т-26. Стали осторожно к нему подходить, но неожиданно из люка танка показался русский боец и стал стрелять в нас из пистолета. Его было видно только по пояс. Как потом оказалось, этому солдату оторвало ноги при поражении танка, но он нашел в себе силы стрелять по врагам!».
Также тяжелое впечатление производило на солдат вермахта такие эпизоды: «Когда батальон группы «Центр», в котором было около 800 военных, атаковало подразделение из пяти русских солдат. Это было прямое самоубийство, но русские на это пошли, и их было ничем не испугать. Их закалка и неукротимая сила духа пугали нас. Солдаты Красной армии в захваченных нами деревнях стреляли из пылающих изб, сгорая при этом заживо, но не сдавались.».
А уж когда наступила суровая русская зима 1941 года, немцы вспомнили не раз несчастного Наполеона. Но все же война длилась долгих четыре года, пока СССР окончательно не победил фашистских гадов.
