В театре несколько раз оформляли документы на присвоение звания, но в обкоме партии им хода не давали, и главному режиссёру за это изрядно попадало по партийной линии…
Тяжёлая судьба
Этот актёр сыграл больше, чем в сотне спектаклей в шести провинциальных театрах, но в кино пришёл поздно: первый раз он появился на экране, когда ему было 58 лет. (Иннокентию Смоктуновскому, про которого героиня фильма «Москва слезам не верит» сказала, что он поздновато начинает, было 33, а тут почти 60). За оставшиеся четверть века вышло 90 фильмов с его участием – в среднем больше 3,5 фильма в год, но всесоюзной знаменитостью он не стал, ведь главных ролей у него почти не было. Звание Народного артиста РСФСР он получил одним из последних, накануне развала Советского Союза и превращения РСФСР в Российскую Федерацию. Так вышло, что громко фамилия Дворжецких прозвучала не благодаря Вацлаву Яновичу, а его сыну Владиславу, сыгравшему роль белого генерала Романа Хлудова в фильме «Бег» по Михаилу Булгакову. В кино Вацлав никогда не играл любовь к женщине – только к науке, искусству, только преданность идее и делу.
Детство
Вацлав-Виктор родился 3 августа 1910 года в городке Ирпень в 30-ти верстах от Киева. С социальным происхождением ему не очень повезло: родители были потомственными дворянами, да ещё и польскими, и потом это вышло Вацлаву боком: в юности его исключили из комсомола. Двойные мужские имена у Дворжецких были в большом почёте: отца звали Иван-Анзельм, маму – Фаустиной. Второе имя сына, полученное при крещении, после установления Советской власти было забыто.
Когда Вацлаву было 17 лет, он поступил в Киеве в театральную студию при польском драмтеатре, затем год проучился в Киевском политехе, потом уехал в Запорожье и работал в кузнице на заводе «Коммунар», выпускавшем трактора и другую сельскохозяйственную технику. (В начале 60-х с заводского конвейера сходил уже не комбайны, а «Горбатый «Запорожец», ставший особенно знаменитым после фильма «3+2»).
Арест
В 1929-м 19-летний Дворжецкий вернулся в Киев, продолжил учёбу, и вместе с четверыми студентами политеха организовал некое сообщество под названием «ГОЛ», но к футболу они не имели никакого отношения: аббревиатура расшифровывалась как «Группа освобождения личности». На своих сходках молодые люди читали Фридриха Ницше, Эммануила Канта и другую запрещённую литературу. Потом Вацлав, якобы нелегально ушёл в Польшу, где его завербовала офензива – польская военная разведка, и вернула обратно в СССР для осуществления шпионской и диверсионной деятельности. В 1930 кто-то ребят сдал, и Вацлаву дали 10 лет заключения и 5 поражения в правах, и отправили в СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения. Вацлав строил железные дороги на Севере, возводил Беломорканал, на острове Вайгач, который находится одновременно и в Карском, и в Баренцевом море, добывал в вечной мерзлоте свинцовую и цинковую руду. В 1933-м на Вайгаче построили Дом культуры, и Дворжецкого поставили им заведовать, он создал что-то вроде театра, и это спасло ему жизнь: в тех нечеловеческих условиях люди если и выживали, то возвращались на свободу глубоко больными. В лагерном бараке артисты жили вместе с членами редакции газеты «Перековка», да и сама редакция располагалась тут же. Газета выходила на одном листке. На первой полосе был портрет Ленина с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а на второй в рамочке написано, что распространение за территорией зоны запрещено.
Театр
В 1937 году, за три года до истечения срока Вацлава освободили, и он поехал в Киев, где жили родители, но там ему прописаться не позволили: он вообще не имел права жить в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик. Он поехал в Харьков, в местном драмтеатре играл Вронского в «Анне Карениной» и Мурова в «Без вины виноватые». С детства Вацлав любил большие реки, ведь родился он на Днепре, до середины которого не всякая птица долетит, а речки Харьков и Лопань были какие-то деревенские, узенькие, и он поехал в Омск: Иртыш – река широкая, город большой, культурный, есть несколько театров. Поначалу во «взрослый» драмтеатр Вацлава не взяли, зато в ТЮЗ приняли с распростёртыми объятиями, даже, несмотря на судимость. В Омском ТЮЗе за два года Дворжецкий сыграл 16 ролей в 13-ти спектаклях. В 1939-м он уехал поближе к родной и тёплой Украине – в Таганрог, но пробыл там не долго, хотя за два года успел сыграть в местном драмтеатре 7 ролей. Вернулся в Омский ТЮЗ. Тогда он и познакомился с балериной Таисией Рей. Начался роман, они поженились, и в 1939 году у них родился первенец Владислав. В ТЮЗе Вацлав стал не просто известным, но и знаменитым, и в 1941 году, незадолго до начала войны худрук старейшего в Сибири драмтеатра Лина Самборская пригласила его в труппу своего театра. В это время в студии при театре учился и начинал играть на сцене будущий Народный артист СССР, «всесоюзный маршал Жуков» 14-летний Михаил Ульянов, который был младше Дворжецкого на 17 лет. Однако надолго Дворжецкий в этом театре не задержался: сразу после начала войны за ним снова пришли, но посадили не за что-то конкретное, а просто изолировали, так сказать, для профилактики, потому, что поляк, а то мало ли что.
Второй арест
Лагерь располагался неподалёку от Омска, и показался Дворжецкому, на всю жизнь запомнившему заполярный Вайгач, почти курортом. Его поставили руководителем концертной бригады, с которой он объездил все лагеря Омской области. В лагере Дворжецкий встретил другую женщину, лагерное начальство, довольное «концертной деятельностью» Дворжецкого, позволило им жить вместе, в ноябре 1946-го у них родилась дочь Татьяна. В семью Дворжецкий не вернулся, но и жить с матерью Татьяны не стал. В самом конце 1946-го он вышел из лагеря – за досрочное освобождение хлопотала Самборская, а когда приехал в Омск, сразу приняла его в труппу. В Омском драмтеатре Дворжецкий довольно быстро стал ведущим актёром и сыграл за 10 лет в полусотне спектаклей.
Новый брак
Вскоре в Омск по распределению из Москвы приехала выпускница режиссёрского факультета ГИТИСа Рива Левите. Когда она пришла знакомиться с труппой, репетировали «Ромео и Джульетту», Меркуцио играл Вацлав, и он своей работой молодую женщину просто потряс. Рива начала ставить спектакли, часто пересекалась с Вацловом по работе. Она жила в том же общежитии, где в одной комнате ютились первая жена Вацлава Таисия с 11-летним сыном Владиком и обеими бабушками. Начался роман, Риве все говорили, что она сошла с ума, что Вацлав тот ещё фрукт да ещё и с политической статьёй и двумя сроками за плечами. Риву вызвали в горком партии и прямо сказали, что негоже ей, молодому перспективному режиссёру связывать свою жизнь с человеком с уголовно-политическим прошлым, но она пропустила эти предупреждения мимо ушей, и они поженились.
На Иртыше у Дворжецкого была маленькая лодка с одеялом вместо паруса, а потом он купил небольшую яхту, назвал её «Марс». Одно время он даже был председателем Омской федерации яхтенного спорта, и однажды на параде физкультурников нёс флаг федерации.
Горьковский драмтеатр
В 1956-м Вацлав и Рива уехали на Волгу в Саратов: она работала режиссёром, а Вацлав за два года умудрился сыграть в местном драмтеатре в 15-ти спектаклях. В 1958-м они переехали в Горький, устроились в Горьковский драмтеатр, носивший имя, разумеется, М. Горького. Там Дворжецкий очень быстро стал ведущим актёром, но за 31 год он сыграл всего в четырех спектаклях. Объясняется это довольно просто: он много снимался в кино и играл в других театрах. В 1960 году у Вацлава и Ривы родился сын Евгений, ставший, как отец и брат, актёром театра и кино.
В один год с Дворжецким в труппу Горьковского драмтеатра поступил Заслуженный артист РСФСР Владимир Самойлов. Им выделили одну гримёрку, где они вместе просидели 10 лет, и у них получился прекрасный актёрский дуэт, на который публика валом валила. В 1966-м Самойлов получил Народного РСФСР и вместе с женой Надеждой и сыном Александром уехал в Москву в театр им. Моссовета, а Дворжецкий не получил ничего и остался в Горьком. В театре несколько раз оформляли документы на присвоение звания, но в обкоме партии им хода не давали, и главному режиссёру Мейеру Гершту и сменившему его Борису Воронову за это изрядно попадало по партийной линии: уж сколько лет прошло, а там, где надо, помнили прошлое Дворжецкого.
«Щит и меч»
В 1967-м вышел снятый на Свердловской киностудии 2-серийный фильм Виктора Георгиева «Сильные духом» о легендарном разведчике Николае Кузнецове, через год – 4-серийный «Щит и меч» Владимира Басова по одноимённому роману Вадима Кожевникова. В этих фильмах, пожалуй, впервые, враги были показаны не тупыми карикатурными чурбанами, а умными, хитрыми и умелыми противниками, которых на арапа не возьмёшь. Таким и был опытный теоретик и эксперт разведки Лансдорф. Этого хитрого лиса, старичка, прикидывавшегося добрячком, и играл Дворжецкий. Кроме него в этом фильме дебютировал Олег Янковский, сыгравший Генриха Шварцкопфа. В 1968-м «Щит и меч» стал лидером проката – только в первый год его посмотрело более 110 млн. человек, а потом вот уже больше полувека хотя бы раз в год показывают по телевидению. Дворжецкому посыпались приглашения. Сразу после Лансдорфа в 4-й серии фильма Ярополка Лапшина «Угрюм-река» Дворжецкий в небольшом эпизоде очень ярко сыграл разгневанного деда Яшку, опустившегося на самое дно общества. Сказать по правде, в том сложном гриме Дворжецкого было не узнать.
Уход на «пенсию»
Но лощёный Лансдорф, всё-таки, взял верх: Дворжецкого стали звать на роли людей интеллигентных, благородных породистых, образованных и стойких внутренне, которые просто не могут поступиться своими принципами и достоинством. Он часто играл аристократов, профессоров, академиков, высших царских чиновников и священнослужителей – православных и католических, но почти никогда не играл советских руководителей: то ли не приглашали из-за его прошлого, то ли он сам отказывался. Он был занят во многих спектаклях, и поэтому его иногда не отпускали из театра, а бывало, он и сам не хотел уезжать на съёмки: просто боялся, что у него не получится. В 1970-м театр приехал на гастроли в Минск, и там Дворжецкий вдруг заявил худруку Борису Воронову, что ему 60, и он уходит на пенсию. После этого и началась настоящая киножизнь Дворжецкого – до конца жизни он сыграл в ещё в 85-ти картинах.
«НЛО»
В 1978-м Дворжецкий, уже восемь лет не выходивший на сцену, по приглашению Галины Волчек поступил в труппу «Современника» и на два года поселился в Москве. В пьесе Владимира Малягина «НЛО» поставленной Волчек и Михаилом Али-Хусейном, Дворжецкий играл старика наставника. Постановщики долго искали актёра, который должен был слиться с образом персонажа, и вспомнили о Дворжецком, который к тому времени уже порядком соскучился по театру, но вернуться в горьковскую драму, почему-то, стеснялся. Попадание, впрочем, как и всегда, было стопроцентным, и на спектакль, в котором участвовали так же Марина Неёлова и Михаил Жигалов, билеты достать было невозможно.
Всё шло замечательно, но в суетной столице Дворжецкому было не так комфортно, как в провинциальном Горьком: там были друзья, сад неподалёку от города, где он завёл пчёл и угощал всю округу мёдом, рыбалка на Волге, охота сухопутная и подводная, собаки, которых он обожал, гараж во дворе. Живя в Горьком, и приезжая на съёмки в Москву, он старался как можно быстрее отработать и уехать домой. В Москве в «Современнике», где его, человека совсем не капризного и не привередливого, буквально носили на руках, он выдержал только два года и в 1980-м вернулся в Горький.
«Вы чьё, старичьё?»
В 1980-м Василий Пичул, снимавший свой дебютный фильм, пригласил Дворжецкого в картину «Вы чьё, старичьё?» Дворжецкий никак не походил по фактуре на Касьяна Глушкова, беззубого старика «из простых», но Пичул как-то пришёл в гости к Евгению, когда там был его отец, и пригласил его на пробы. Ничего хорошего из этого не вышло: для того, чтобы играть старика из забытой Богом и людьми деревни, Дворжецкий был слишком благороден. Но что-то он в этом человеке увидел, очень хотел получить эту роль, и сделал всё, чтобы её сыграть: он вынул изо рта вставную челюсть – после двух лагерных сроков и пары лет на острове Вайгач своих зубов у него почти не осталось, и сразу стал тем Касьяном, который был нужен режиссёру. Пичул потом говорил, что был ошеломлён таким моментальным внешним преображением Дворжецкого и абсолютным профессиональным и духовным попаданием актёра в образ.
«Моя жизнь»
К карьере своих сыновей Дворжецкий относился насторожённо, но Хлудов, сыгранный Владиславом, ему очень понравился. Ему было важно, чтобы дети не уронили честь фамилии. Когда Вацлав вернулся из лагеря, Владу было 7 лет, и он не смог простить отцу, что он бросил маму. Со временем отношения у них стали ровными, но дружбы и близости так и не сложилось. Тем не менее, Владислав очень хотел сыграть в одном фильме с отцом, и желание это почти сбылось: режиссёры Григорий Никулин и Виктор Соколов утвердили Вацлава и Владислава на роли отца и сына Полозневых в картину «Моя жизнь» по Антону Чехову. Однако Владислав вместо главной роли у малоизвестных режиссёров предпочёл маленькую роль пилота Анри Бертона в «Солярисе» у Андрея Тарковского. Вацлав тоже хотел сыграть вместе с сыном, и его решение отказаться от съёмок его очень расстроило. Сам Дворжецкий старший в фильме сыграл, а Михаила Полознева играл Станислав Любшин. «Моя жизнь» почти не заметил, а вот «Солярис» имел огромный успех, и Владислав Дворжецкий снова был на высоте.
Владислав умер очень рано – ему было всего 39 лет, и столь ранний уход сына Вацлав тяжело переживал. Евгений долгое время был при отце, и он был Вацлаву Яновичу ближе, чем Владислав. По странному стечению обстоятельств Евгений тоже ушёл в 39 лет: он разбился на машине в 1999-м.
Реабилитирован
Народного артиста РСФСР Вацлаву Дворжецкому, который никогда не был Заслуженным, дали в 1991-м, когда на нём ещё висела непогашенная судимость. Реабилитировали его за отсутствием состава преступления в Киеве по месту первого ареста уже после распада СССР.
В последние два года жизни Дворжецкий почти ослеп. Читать он не мог, и жена наговаривала ему текст на магнитофон, и так на слух он запоминал и выучивал текст роли. Он продолжал сниматься в кино и на телевидении, выходил, как и прежде, на сцену. Коллеги, конечно, знали о его слепоте, но зритель об этом даже не догадывался. Озвучить фильмы он уже не мог, потому, что не видел артикуляцию, и, значит, не мог в неё попасть.
11 апреля 1993-го Дворжецкий должен был ехать в Москву: режиссёр Эльдор Уразбаев утвердил их с Евгением в детектив «Хаги-Траггер», но и в этот раз отцу не удалось сняться вместе с сыном. Когда Евгений пришёл на вокзал встречать отца, обычно пунктуальный Вацлав Янович из вагона не вышел: в этот день он умер в нижегородской больнице. Ему было 82 года. Проститься с Народным артистом пришли тысячи нижегородцев.
автор: Николай Кузнецов
