Спустя чуть меньше, чем два года после окончания Второй мировой войны, 9 августа 1947 г. родился Сергей Кувылин. К тому времени отец его Василий Кувылин уже десять лет проработал в системе НКВД – НКГБ – МГБ – КГБ в «наружке». После окончания средней школы и срочной службы в армии в ГДР Сергей пошел по стопам отца, и стал сотрудником 7-го управления КГБ. «Ходить» приходилось за иностранными дипломатами, работниками посольств, которые частенько были кадровыми разведчиками, а значит, людьми опытными и ушлыми, и для того, чтобы «наружка» не засветилась, мастерство требовалось недюжинное. «Проколы» же могли навредить безопасности страны – не от скуки же за иностранцами «выставляли ноги», но и погубить карьеру незадачливого «топтуна». Сергей «топтуном» был хорошим, потому его и направили сначала в специальную школу 401 в Ленинград – альма-матер многих сотрудников группы «А», затем Высшую школу КГБ в Москве.
В 1975-м Сергей Кувылин прознал, что в прошлом году в том же 7-м главке, где он служил, появилось строго засекреченное подразделение для борьбы с терроризмом, отдельные проявления которого уже имели место в Стране Советов. Для того, чтобы они не приобрели массового характера, Андропов «продавил» в Политбюро и Совете Министров СССР разрешение на создание «Альфы». Про подразделение или группу сказано громко: самый первый состав «Альфы» по своей численности едва превышал стрелковый взвод – 30 человек, считая командира, Героя Советского Союза, пограничника майора Виталия Бубенина, чье имя прогремело на всю страну в 1969-м после боев на Даманском.
Когда до Олимпиады в Москве оставалось два года, руководство КГБ, памятуя о том, что случилось в Мюнхене в 1972-м, и не исключая, что иностранные спецслужбы захотят воспользоваться огромным скоплением людей и неизбежной в таких случаях неразберихой, пришло к выводу, что предотвратить возможные нежелательные действия силами тридцати человек вряд ли получится. Тогда было принято решение увеличить численность личного состава группы «А», оснастить ее новым вооружением, техникой и средствами связи, а также укрепить ее руководство, тем более, что Бубенин просил вернуть его на границу. В ноябре 1977 г. командиром группы был назначен подполковник Геннадий Николаевич Зайцев, его заместителем Роберт Петрович Ивон, до этого полгода возглавлявший группу. Оба они были кадровыми опытными чекистами, и людей подбирали себе под стать.
Сергей Кувылин пришел в «Альфу» в феврале 1978-го, когда ему был 31 год и десятилетний опыт службы в органах. Он был уже женат, жена знала, что он работает в КГБ, но о том, что профиль работы, круг обязанностей и самое главное – уровень риска для жизни Сергей ей не сказал: секретность в группе была строжайшая. Да и незачем было родных волновать, пусть думают, что частые командировки – это всего лишь учения. А учений было много: многочасовые тренировки по стрельбе из самых разных видов оружия – от ПМ до М-16, по рукопашному бою, по вождению всех видов транспорта – гусеничных и колесных. Тренировки проходили и на местности, на отживших свой срок самолетах, автобусах, трамваях, железнодорожных вагонах. «Альфовцы» освобождали условных заложников в жилых домах, школах, больницах, детских садах и конторах. На этих учениях не только до автоматизма доводились действия спецназовцев, но и проверялась система охраны важнейших стратегических объектов – электростанций, оборонных заводов, очистных сооружений. К моменту начала необъявленной афганской войны бойцы и командиры группы «А» были способны решить любые задачи по освобождению заложников и уничтожению бандитов, угрожающих важнейшим народнохозяйственным объектам.
12 декабря 1979 г. Политбюро и военное руководство страны приняли весьма неоднозначное решение, имевшее далеко идущие последствия, оказавшие огромное влияние на весь ход истории и на судьбу как нескольких миллионов человек, так и самого Советского Союза. В соответствии с этим решением спустя две недели, 25 декабря на территорию соседнего Афганистана по просьбе законного правительства вошли советские войска.
Большая роль в этой операции отводилась спецназу ГРУ, КГБ и ВДВ. Однако работа была для них не совсем привычная: предстояло штурмовать дворец президента Амина. Дворец стоял на возвышенности, подходы к нему просматривались и простреливались со всех сторон. Защитники дворца прятались за толстенными стенами и использовали окна как бойницы, к тому же имели огромный запас вооружений – от автоматов и гранат до крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. По сути дела, это была достаточно крупная войсковая операция, в которой со стороны законного афганского правительства приняло участие больше 4 батальонов личного состава – не менее 2 тыс. человек, а с советской стороны втрое меньше – порядка семисот человек, правда, поддержанных военной техникой.
Сергей Кувылин был дома с семьей, когда неожиданно позвонил дежурный и передал приказ немедленно прибыть на базу. Никаких подробностей дежурный не сообщил. Все прояснилось, когда Роберт Ивон сказал, что из офицеров «Альфы» создается нештатное подразделение «Гром» численностью 24 человека под командованием майора Михаила Михайловича Романова. «Гром» вылетает в Афганистан для выполнения секретного задания, сопряженного с большим риском для жизни. Несмотря на приказ, обязаловки не было: тот, кто не уверен в своих силах или не здоров, мог отказаться. Таковых не оказалось, и 23 декабря группа в полном составе отправилась на аэродром Чкаловский, где ее ожидал, ни много, ни мало, личный самолет члена Политбюро и председателя КГБ Юрия Андропова. Очевидно понимая, что далеко не всем суждено вернуться, бойцы группы пошли на тягчайшее нарушение внутренних инструкций, и сфотографировались у трапа самолета.
Времени на подготовку штурма дворца отводилось очень мало, план дворца был нарисован на каком-то клочке то ли бумаги, то ли картона, и его достоверность вызывала у бойцов весьма серьезные сомнения. К тому же, как уже говорилось, в штурме должны были принять участия подразделения из разных ведомств и бойцы с разной степенью подготовленности, поэтому большое внимание необходимо было уделить разработке плана и отработке согласованности действий, однако времени на это тоже не было. По сути, штурм дворца Амина был сплошной импровизацией.
Выдвижение штурмовых групп к дворцу Тадж-Бек началось в 7 часов вечера. Людей и техники было много, а дворец расположен так, что ни о какой внезапности речи не было. В составе штурмующих был «мусульманский батальон» – сформированный летом 1979 г. для охраны тогдашнего президента Афганистана Нур Мухаммада Тараки спецназ ГРУ, набранный из военнослужащих среднеазиатских республик, владеющих местными языками. Как известно, батальон не смог уберечь Тараки от гибели, да и в штурме дворца отличиться не сумел.
Штурм начался примерно в 19.30, когда совсем стемнело. С самого начала все пошло не так, как рассчитывало командование операцией – Василий Колесник – от ГРУ и Юрий Дроздов – от КГБ. Экипаж четырехствольной зенитной установки «Шилка», которая была придана «мусульманскому батальону», открыл огонь по дворцу раньше условленного времени, полностью демаскировав подразделения, атакующие дворец. В это время гвардейцы, оборонявшие дворец, подбили один из девяти БТРов, которые по извилистой дороге поднимались к дворцу, и машину пришлось сбросить с дороги. Сбив шлагбаум, машины влетели во двор, и встали, не дойдя метров двадцать до дворца. Защитники дворца вели из окон плотный интенсивный огонь из автоматов, ручных и крупнокалиберных пулеметов – в эркерах дворца были оборудованы пулеметные гнезда, кидали ручные гранаты, которые лежали тут же в ящиках – протянул руку, выдернул чеку, и бросил гранату вниз. У БТР и БМП были моментально разбиты все приборы наблюдения, и экипажи попросту «ослепли». В «коробочках» было очень тесно: они и так взяли на борт больше штатной вместимости, да еще и весь личный состав надел бронежилеты, которым тоже требуется пространство. Стоящие позади «Шилки» били по дворцу, и было совершенно непонятно, кто стреляет, откуда, и как под таким огнем выбираться из такой уютной и надежной брони. У БМБ двери сзади, что дает шанс покинуть машину живым, однако во время высадки погиб радист, и связь с командованием операции была потеряна, стало невозможно передать команду «Шилкам», чтобы они хоть на время прекратили огонь. Высадившись, «альфовцы» тут же открыли огонь по окнам дворца. Сергей Кувылин вместе с Егорычем – Геннадием Зудиным залегли за каким-то постаментом, но укрытие это было условное: из окон дворца их было видно, как на ладони. Егорыч погиб от разорвавшейся рядом гранаты, а на ногу Кувылина наехала «ослепшая» БМП. Даже в горячке боя, когда многие чувства притупляются, он почувствовал страшную боль, но повреждения, к счастью, оказались не столь серьезными, и Кувылин даже смог добраться до дворца, правда, он до сих пор не помнит, как. Помнит только, что в вестибюле дворца товарищи смотрели на него как на пришельца с того света: его считали погибшим.
После этого, ковыляя на одной ноге, опираясь на автомат, как на костыль, старший лейтенант Кувылин уничтожил во дворце узел связи. Позднее выяснилось, что это была не единственная травма, полученная Кувылиным в ходе штурма дворца: он был ранен осколками в руку и ногу. Но и это не все: малюсенький осколок, пробив трахею, застрял в щитовидной железе. Обнаружили и удалили его только спустя 30 лет.
Утром живых и раненых автобусом повезли в аэропорт. Когда по Кабулу ехали, было не понятно, в чьих руках город: то ли начнут стрелять по автобусу, то ли обойдется. К счастью, ничего не случилось, и бойцы «Альфы» благополучно добрались до Ташкента, а оттуда уже полетели в Москву. За штурм дворца Амина старший лейтенант Кувылин был награжден орденом Красного Знамени.
Потом были другие ордена и медали, боевые стажировки в Афганистане, много операций по освобождению заложников и уничтожению бандитов, была операция по освобождению 25 детей, взятых в заложники двумя дезертирами в сарапульской школе № 12.
В 1992 г., уже в другой стране, подполковник Кувылин вышел в отставку.
автор: Николай Кузнецов
