Имя этого лётчика, к сожалению, не так-то просто найти в книгах по истории Великой Отечественной войны. А ведь Георгий Дмитриевич Костылев является Героем Советского Союза, кавалером двух орденов Ленина, двух орденов Красного Знамени, нескольких медалей, и по праву занимает место среди лучших лётчиков-истребителей той войны. Виной забвению независимый характер Костылева: он всегда говорил то, что думает, за словом в карман не лез, резал правду-матку, невзирая на чины и звания, и никак не соответствовал привычному образу. Его любили лётчики, любили техники и оружейники, его слово дорогого стоило, а вот военное и партийное начальство, особенно то, от которого зависело продвижение по службе, присвоение очередных званий и награждение орденами и медалями, не очень жаловало: с зимы 1942 года Костылев не был представлен ни к одному ордену.
Родился Георгий Костылев за год с небольшим до начала Мировой войны, 20 апреля 1913 года, в городе Ораниенбаум под Санкт-Петербургом. Отец работал на лесопилке, когда война началась, был мобилизован в армию, а после революции вернулся домой. Город трясло: в 1919-м его едва не заняла армия Юденича, наступавшая на Пертоград, позднее там находились штабы, руководившие подавлением многочисленных антибольшевистских мятежей – в кроштадтских фортах «Красная Горка» и «Серая Лошадь», а в 1920-м – и всего Кронштадтского мятежа. Через город постоянно шли войска, привозили раненых, жить было тревожно, голодно и холодно.
После подавления мятежа обстановка немного успокоилась, жизнь вошла в более-менее нормальное русло, и маленький Жора пошёл в школу. Ему повезло: он сумел окончить 9 классов, что по тем временам было очень приличным образованием. После окончания школы он некоторое время работал на заводе «Красная Заря» в Петрограде и без отрыва от производства учился в авиашколе ОСОАВИАХИМа. Получив свидетельство об окончании школы, Георгий решил, что север для него вреден, и перебрался поближе к Москве, в Тушино, где в 1934 году окончил Центральную лётную школу им. Чкалова, и получил нагрудный знак «За отличную технику пилотирования».
В 1939 году Георгия Костылева призвали на действительную военную службу и направили в авиацию Краснознамённого Балтийского флота – в Советском Союзе, помимо общевойсковой, была ещё и морская авиация, подчинённая командованию флотов. Лейтенантские петлицы Костылев получил, никогда не учась в лётном училище. Таких лётчиков в советской авиации можно было по пальцам перечесть, и это были асы из асов.
30 ноября 1939 года началась война с Финляндией. За три с небольшим месяца войны, до 12 марта 1940 года, когда в Москве был подписан мирный договор, авиация Северо-Западного фронта, Балтийского и Северного флотов, выполнила более 100 тыс. боевых вылетов. На момент окончания войны общая численность советской авиации на театре военных действий была чуть меньше 4 тыс. боевых самолётов, а противостоящая ей финская авиация насчитывала 359 истребителей, бомбардировщиков, разведчиков, учебных и транспортных самолётов, самый древний из которых был разработан в 1927 году. Однако такое подавляющее превосходство в воздухе и гигантская боевая работа к ощутимым результатам не привели: Красная Армия с большим трудом смогла преодолеть линию Маннергейма, при этом финская авиация потеряла в воздушных боях и авиакатастрофах 77 самолётов, а советские ВВС – не менее 600, то есть, соотношение потерь было 8:1 в пользу финнов. Тем не менее, даже в той войне были лётчики, получавшие боевые награды. Одним из них стал Георгий Костылев, награждённый своим первым орденом Красного Знамени.
После окончания войны лейтенант орденоносец Костылев остался в 5-м истребительном полку Балтфлота, который базировался на аэродроме в Клопицах, примерно в ста километрах от Питера. Полк осваивал новейшую модификацию истребителя И-16 тип 29 с новым мотором М-63, двумя 7,62 пулемётами ШКАС и 12,7 крупнокалиберным пулемётом БС. В последние предвоенные дни командование флота не придало значения полётам немецкой авиации и плаванию немецких кораблей в непосредственной близости от советских территориальных вод, да и приказ огня не открывать, никто не отменял. Позже выяснилось, что активность эта была неспроста: немцы поставили мины при входе в Финский залив, и, по сути, до 1944 года заперли там советский флот, тем самым, обезопасив коммуникации в Балтике, по которым осуществлялся подвоз руды из Швеции.
В первые дни Великой Отечественной войны на Балтике было тихо: поставив минные заграждения, немцы сосредоточили свои усилия на других участках огромного советско-германского фронта, а финская авиация вообще границу не перелетала. В массированном авианалёте более 500 советских самолётов на города, порты и аэродромы Финляндии 25 июня 1941 года Костылев не участвовал – свой первый боевой вылет он совершил на восьмой день войны, 29 июня. 15 июля Костылев сбил в группе первый самолёт врага. Это был тяжёлый двухмоторный истребитель Messerschmitt Bf.110. Спустя неделю, 22 июля Костылев сбил сразу три вражеских самолёта: два двухмоторных бомбардировщика Junkers Ju 88 и один Me Bf.110, а всего к концу июля – уже семь вражеских самолётов различного типа.
В августе 1941 года в полк стали поступать достаточно новые самолёты ЛаГГ-3 конструкции Семёна Лавочкина, Владимира Горбунова и Михаила Гудкова. Сегодня, за то, что этот самолёт был целиком сделан из дельта-древесины, и, для улучшения аэродинамических свойств покрывался лаком, сегодня аббревиатуру ЛаГГ принято ехидно расшифровывать как «лакированный гарантированный гроб», но в начале войны лётчики относились к нему с куда большим уважением. Машину делали второпях, она не была лишена недостатков, серийные экземпляры в худшую сторону отличались от экспериментальных. Однако лётчики считали, что сложность в управлении с лихвой компенсируется фантастической живучестью самолёта: он практически не горел в воздухе, и порой машины возвращались на свои аэродромы, разбитые в хлам, но с живыми лётчиками. Уже в конце августа Костылев на новом самолёте сбил истребитель Messerschmitt Bf.109, а в сентябре он получил второй орден Красного Знамени.
16 сентября немецкие пикирующие бомбардировщики Junkers Ju 87 Stuka попытались сбросить бомбы на линкор «Марат», который стоял возле причальной стенки в Кронштадте. Первый налёт двум звеньям ЛаГГ-3, в одном из которых был Костылев, отразить удалось, но 23 сентября Ju 87 прорвался к «Марату» и сбросил две полутонные бомбы, которые потопили линкор. До конца войны «Марат» пролежал на грунте, однако своими 305-мм орудиями оказывал существенную помощь защитникам Ленинграда.
В конце 1941 года Костылев вступил в ВКП(б). Вручать партбилеты приехали комиссар полка и секретарь парткома. А дальше было как в кино: в самый торжественный момент прозвучал сигнал боевой тревоги – к аэродрому приближались вражеские бомбардировщики. Костылев приказа на вылет дожидаться не стал, бросился к самолёту, взлетел, вступил в бой с Ju 87, сбил его, вернулся на аэродром, как ни в чём ни бывало, зашёл в землянку, извинился перед присутствующими за неожиданную отлучку по служебным делам, и получил свой партбилет, скромно умолчав о сбитом только что самолёте противника: а чего хвастать-то, работа есть работа.
18 января 1942 года полк, в котором Костылев командовал звеном, получил наименование гвардейский, и стал называться 3-м Гвардейским истребительным полком ВВС КБФ. К тому времени Костылев лично и в группе сбил 18 вражеских самолётов. В начале февраля в воздушном бою самолёт Костылева был подбит над территорией, занятой врагом, но лётчик, несмотря на ранение в левую руку, сумел выбраться из падающей машины. Парашют раскрылся вовремя, а ветер дул в нашу сторону, и Георгий оказался у своих. К апрелю 1942 года гвардии старший лейтенант Костылев совершил 233 боевых вылета, проведя в воздухе более 200 часов, участвовал почти в 60 воздушных боях, 9 вражеских самолётов сбил лично, и еще 34 – в составе группы. За эти подвиги Георгий Дмитриевич Костылев был представлен к званию Героя Советского Союза. Указ о награждении Золотой Звездой и орденом Ленина вышел в октябре 1942 года.
В мае 1942 года в 3-й ГвИАП ВВС КБФ стали поступать английские истребители Hawker Hurricane, то есть, «Ураган», а советские лётчики переименовали непривычный русскому уху Харрикейн в Харитона. Этот одноместный моноплан оснащался мотором Rolls-Royce Merlin мощностью почти 1 300 л/с, разгонялся до 550 км/час, на вооружении имел четыре 20 мм пушки «Oerlikon». Новейшим чудом авиатехники этот самолёт не был – свой первый полёт он совершил ещё в 1934 году, но в то время Красной Армии выбирать не приходилось: эвакуированные на Восток авиазаводы только-только налаживали производство, и восполнять потери в технике было очень сложно. Поэтому английские самолёты пришлись как нельзя кстати. В умелых руках этот угловатый истребитель представлял грозную силу: Костылев сбил на нём несколько Ju 87 и Ju 88.
22 октября 1942 года немцы попытались захватить остров Сухо на Ладоге, имевший важное значение для обеспечения безопасности «Дороги жизни». Для осуществления морской десантной операции в Ладожское озеро вошли 23 вражеских корабля, а самолёты должны были обеспечить господство и поддержку с воздуха. Подойти вплотную к острову корабли не могли, поэтому к берегу устремились несколько надувных лодок, высадили десант, которому удалось захватить небольшой плацдарм. Однако развить успех им не удалось: подоспели штурмовики Ил-2 под прикрытием истребителей, которых вёл командир эскадрильи гвардии капитан Костылев. В воздушном бою над островом Сохо было сбито 14 вражеских самолётов, что и предопределило общий исход операции в пользу Красной Армии: десант был разгромлен, из 23 кораблей только 6 уцелело.
В феврале 1943-го гвардии майора Костылева представили ко второй Звезде Героя, но он не только её не получил, но лишился партбилета, всех наград и званий. Виной всему была несдержанность и прямота Костылева. После подписания представления на Героя, он получил отпуск, и поехал к матери в Ленинград, который всё ещё был в блокаде. Георгий подкормил мать, привёз ей немного продуктов – лётчики, всё-таки, неплохо питались. Однако то, что он увидел, потрясло его до глубины души (про голод в Ленинграде официальные СМИ ничего не сообщали, а письма из города подвергались жёсткой цензуре) люди умирали от голода и холода, на улицах лежали тела тех, кого смерть застала по дороге к Неве за водой или в очереди за 125 блокадными граммами. Костылев уже собирался вернуться в свой полк, чтобы мстить врагу, но тут судьба свела его с майором интендантом, а тот, не от великого ума, пригласил фронтового лётчика к себе домой в Ораниенбаум, где было также голодно, как и в Ленинграде. Видимо, льстило тыловой крысе, что с ним за одним столом будет сидеть Герой Советского Союза. Дальше случилась сцена, как в знаменитом фильме «Два капитана», который в 1955 году снял режиссёр Александр Венгеров по роману Вениамина Каверина. Помните, капитан Саня Григорьев пришёл в питерскую квартиру к Сове – интенданту Ромашову, замечательно сыгранному блистательным Евгением Лебедевым, и, увидев, как этот «хозяин жизни», сытый и лоснящийся от благополучия, ложкой жрёт сгущёнку, набил ему морду? Так же поступил и майор Костылев, помимо интендатской морды, разбив ещё и дорогую посуду, нанеся помимо физического, и крупный материальный ущерб.
Тыловик хода делу не дал, но Костылев, вернувшись в полк, молчать не стал, и всё рассказал сослуживцам, однако, к его удивлению, поддержки у них не встретил. Об инциденте узнали особисты, Костылева отдали под трибунал, разжаловали в рядовые, и отправили в штрафную роту почти к самому дому – на Ораниенбаумский плацдарм. Асом он был в воздухе, а на земле не умел ничего, и если бы не штрафники морпехи, шансов выжить в том аду у него не было. Спасибо им, сберегли лётчика.
Спустя два месяца кто-то сообразил, что штрафник не обязательно должен сидеть в окопе – он может сидеть и в кабине истребителя, где от него больше пользы. Тем более, что классных лётчиков в Красной Армии не хватало до самого конца войны. В апреле 1943 года Костылева вернули в авиацию, и направили в 4-й ГвИАП ВВС КБФ. В первом же после возвращения в небо бою рядовой Костылев на самолёте Ла-5 лично сбил истребитель Fiat финских ВВС, другой такой же самолёт сбил его ведомый. Результат впечатлил командира полка, и он назначил Костылева командиром звена. В воздушных боях Костылев сбил 9 вражеских самолётов, в том числе 3 новейших истребителя Focke-Wulf Fw 190 Würger.
Как пел позднее Юрий Визбор, «Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги, значит, есть, наверно, и друзья». У Костылева врагов было полное небо, друзей было меньше, но какие! Один из них, Василий Голубев, помог Костылеву пережить многие передряги, в самые тяжкие дни не «утонуть в стакане» – что греха таить, к спиртному Георгий был неравнодушен, а «ликёр «шасси» – тормозная жидкость на основе этилового спирта – был, что называется, всегда под рукой.
К началу 1944 года в каком-то высоком кабинете посчитали, что лётчик Костылев все свои грехи искупил, вернули ему все награды и звание гвардии майора и назначили главным инспектором ВВС КБФ по истребительной авиации. Однако кабинетная работа была не для него: он приезжал в лётную часть, садился в свободный самолёт, и, под видом инспектирования вылетал в составе эскадрильи на задание. Вражеские самолёты он сбивал, но, поскольку официально в штате проверяемой части не состоял, победы записывались на «штатных» лётчиков – Костылев не был тщеславен, и считал, что кто бы ни сбил вражеский самолёт, это всё равно вражеский самолёт. Согласно официальным данным, за время войны Георгий Костылев выполнил больше 400 боевых вылетов, провёл 112 воздушных боёв, сбил 11 вражеских самолётов лично и 35 в группе. При этом его сбили лишь однажды, в 1942-м.
В 1954 году сын известного детского писателя Корнея Чуковского Николай закончил писать роман «Балтийское небо». Некоторое время Николай работал военным корреспондентом, часто бывал на аэродромах 3-го ГвИАП КБФ, и встречался с Георгием Костылевым в формальной и неформальной обстановке. Его-то он и вывел в своём романе под именем майора Лунина. Спустя 6 лет режиссёр Александр Венгеров, тот, что снял «Двух капитанов» с уже упомянутой сценой мордобоя, поставил по роману Чуковского одноимённую картину, имевшую большой успех. Однако кто стал прототипом главного героя ни Чуковский, ни Венгеров не афишировали, а Костылев тоже молчал.
Георгий Дмитриевич Костылев уволился в запас в 1953 году. Умер он 30 ноября 1960 года, в 47 лет. Перед смертью он просил похоронить его на Ораниебаумском плацдарме, где был сооружён мемориал защитников.
автор: Николай Кузнецов
