21 марта 1895 года в Одессе, городе фонтанов и куплетистов в многодетной семье родился певец, киноартист, руководитель оркестра, которому были подвластны многие жанры, первый народный артист Советского Союза на эстраде, Лазарь Вайсбейн, что в дословном переводе с идиша означало «Белая кость». Никакой белой костью он, конечно же, не был – его отец, отпрыск херсонских купцов Осип Кельманович подвизался мелким коммерсантом в одесском порту, мать, мещанка Малка Моисеевна, занималась домом и детьми. Фамилию эту мало кто помнил и знал – всей стране Лазарь Вайсбейн был известен под именем Леонид Осипович Утёсов – человек-оркестр. Фамилия родителей совершенно недвусмысленно говорит о том, что они были евреями, и сын их тоже должен был быть евреем, и это так, но не совсем: Леонид Утёсов принадлежал к совершенно особенной общности людей, не этнической, а эстетической и эмоциональной – нации одесситов. Эта нация начала формироваться в начале прошлого столетия, и в разное время она дала стране и миру писателей Юрия Олешу, Валентина Катаева, его брата Евгения Петрова и Илью Ильфа – авторов эпопеи про Остапа Бендера, Исаака Бабеля, поэта Эдуарда Багрицкого, музыкантов Давида Ойстраха и Эмиля Гиллельса, американского гангстера Давида Бермана и генерального прокурора Андрея Вышинского. В Одессе родились предки американского режиссёра Сидни Поллака и артистов Кирка Дугласа и Сильвестра Сталлоне, фокусника Дэвида Копперфильда, и даже отца психоанализа Зигмунда Фрейда. Позднее появились одесситы Михаил Жванецкий и Роман Карцев.
Но одесситом Лазарь Вайсбейн стал потом, а пока, как было принято в еврейских семьях, пошёл по стопам отца, чтобы отец мог передать ему своё дело, и поступил в коммерческое училище. Но проучился Лазарь там совсем мало, поскольку был хулиганистым, и измазал мелом одежду раввина – учителя по закону божьему, отъявленного, надо сказать, хама и негодяя. Возможно, это был просто повод, ведь коммерция его совсем не привлекала, а верх взяла музыкальная натура. Лазарь немного играл на гитаре, и прибился к бродячему струнному оркестру, потом перешёл в такой же бродячий цирк, был гимнастом, музыкальным эксцентриком, клоуном.
В то время никого не волновала его фамилия, поскольку на афише она не значилась. Когда же одесский артист Ефим Скавронский пригласил Лазаря в свою миниатюру «У разбитого зеркала», он поставил жёсткое условие: сменить фамилию, да и имя надо бы подправить. Псевдоним он подыскивал долго – то ли Морским стать, то ли Горским, то ли Одесским, но какие-то псевдонимы были слишком банальны, а какие-то были уже заняты. Как-то он проходил мимо утёса, который видел до этого много раз, и его вдруг осенило: Утёсов, вот что ему нужно – и высокий, и стоит отдельно от всех, значит, независимый. Так на эстраде появился молодой, двадцати лет от роду артист Леонид Утёсов. Он пел соло и в ансамбле, бил степ, жонглировал, смешил публику, в общем, был универсальным, или, как сказали бы позже, синтетическим артистом.
На артиста он никогда не учился, дорогу на сцену ему проложил талант. Тому, что делал Утёсов, научить нельзя – это природа постаралась. Когда Утёсов говорил своим не очень приятным, хриплым, немного скрипучим голосом, многим хотелось, чтобы он скорее замолчал. Но когда он начинал петь, все хотели, чтобы продолжалось это бесконечно. Его голос и манеру исполнения ни с кем не спутаешь: стоило ему издать хоть один звук, и сразу ясно, кто это. Он едва ли не первым в России стал не просто петь, он выстраивал драматургию каждой, даже самой простенькой песни. Любая его песня становилась спектаклем, в котором Утёсов не только пел, он доигрывал текст и мелодию, как театральный артист. Много позже примерно то же самое стала делать Алла Пугачёва, за что её все очень полюбили.
Популярность Утёсова росла, его пригласили в несколько театров, он много ездил по стране, и перед самой войной на гастролях познакомился с остроумной и талантливой артисткой Еленой Голдиной, выступавшей под псевдонимом Елена Ленская. Через год у них родилась дочь Эдит, которая тоже будет выступать в оркестре Утёсова. Их брак, несмотря на непростой характер мужа, длился почти полвека, и закончился только со смертью Елены. Второй раз Утёсов женился почти через 20 лет, в 1981-м, будучи уже очень больным человеком, за 5 месяцев до смерти.
Утёсов с женой Еленой и дочерью Дитой. Одесса, 1917 г.
Шла Мировая война, и Утёсову год, с 1916-го по 1917-й год пришлось провести в армии. После окончания службы он с семьёй переехал в Москву, которая в то время ещё не была столицей России. В Июле 1917-го на экраны вышел фильм, в котором Утёсов сыграл роль лейтенанта Шмидта – настоящего, а не его сына, как Паниковский и Балаганов.
В 1922 году Утёсов с семьёй переехал в Петроград, который тогда уже перестал быть столицей РСФСР, играл в нескольких театрах. В 1923 году в поставленном им самим спектакле «От трагедии до трапеции», Утёсов исполнил драматические роли, буффонаду, акробатические номера, играл на скрипке и гитаре, да ещё и оркестром дирижировал.
В 1928-м каким-то непостижимым образом Утёсов с женой оказались в турпоездке в Париже. Там он увидел джаз-оркестр американца Тэда Льюиса, который поразил его, не столько своей игрой, сколько театральностью. Вернувшись в Советский Союз Утёсов вместе с друзьями организовал свой джаз оркестр, который назвал ТЕА джаз, то есть, театральный. Импровизационная оркестровка возникла в ту пору, когда появились музыканты, не знавшие нотной грамоты, и игравшие на слух. Утёсов стал искать свою линию в этом жанре. Как известно, лучший экспромт – это хорошо продуманный и подготовленный экспромт. Это утверждение справедливо и для импровизации – у Утёсова всё было заранее отрепетировано, и потому выглядело, как будто случайно.
В работе Утёсову очень помог уже достаточно известный композитор и друг Исаак Дунаевский. Он специально для Утёсова аранжировал многие русские, украинские и еврейские мелодии, писал новые песни на стихи советских поэтов. С Дунаевским они поставили две программы – «Джаз на повороте» и «Музыкальный магазин». Утёсов умудрялся избегать всех перипетий, связанных то с разрешением, то с запрещением, то снова с разрешением джаза – буржуазной «музыки толстых».
Коллектив Утёсова исполнял и западные «шлягеры», но постепенно основное место в репертуаре оркестра заняли специально написанные для него композиции и песни. В оркестре на «буржуазном» и периодически гонимом в СССР саксофоне играл великолепный артист и педагог Александр Ривчун. (Так случилось, что в 1979 году в поезде из Москвы в Липецк я случайно познакомился с его сыном, композитором Борисом Ривчуном, и потом даже был у него в гостях). У Утёсова некоторое время работал конферансье выпускник циркового училища и кулинарного техникума Геннадий Хазанов.
В 1934-м на экраны вышел легендарный фильм «Весёлые ребята», где 39-летный Утёсов сыграл молодого пастуха Костю Потехина, который в силу стечения комических обстоятельств оказался на сцене московского мюзик-холла. Это была первая советская музыкальная кинокомедия, первая для режиссёра Григория Александрова и для актрисы Любови Орловой. Кого брать на главную мужскую роль, Александров решил быстро – участие Утёсова гарантировало успех. А Утёсов привёл с собой Дунаевского и поэта Василия Лебедева-Кумача, и втроём они и создали всё самое лучшее в этом фильме. Впрочем, первые стихи были написаны другими людьми, и не просто написаны, но и сняты на плёнку, однако после коллективизации слова «И будь здорова и бык и корова, и будь здорова корова и бык!», звучат как-то двусмысленно. Эти строки были переозвучены: на первых кадрах фильма, где Утёсов-Костя гонит своих коров и поёт, совершенно отчётливо видно, что артикуляция с текстом не совпадают. Именно с этих песен началась многолетняя творческая дружба двух прекрасных художников, которые прежде не знали друг друга – Дунаевского и Лебедева-Кумача. По сути, именно Утёсов положил начало тандему, который потом напишет замечательные песни к картинам «Цирк», «Волга-Волга», «Дети капитана Гранта» и многим другим.
Во время съёмок были арестованы сценаристы Николай Эрдман и Владимир Масс, а после премьеры вышли разгромные рецензии. Казалось, фильм вообще должны были запретить, но он очень понравился Сталину, другу всех кинематографистов, и начался ошеломляющий триумф. Фильм показали на фестивалях в Венеции и в Нью-Йорке, и сам Чарли Чаплин, гений комедии, отметил, что до «Весёлых ребят» американцы знали только Россию Достоевского. Теперь же они увидели большие перемены в психологии людей.
После «Весёлых ребят» известный артист Утёсов стал суперзвездой. Но народное признание не гарантировало милостей. В «Правде» и «Известиях» вышли большие статьи, посвящённые «Весёлым ребятам», но обеих статьях были фамилии режиссёра, сценаристов, композитора, поэта, артистов, вплоть до второстепенных, но не было фамилии самого Утёсова. Большие награды получили все, кроме Утёсова. Причины такого забвения крылись в непростых взаимоотношениях с Александровым, который Утёсова просто не любил, а Утёсов отвечал ему взаимностью. «Весёлые ребята» стали первой и единственной совместной работой Александрова и Утёсова. Дошло до того, что в ходе реставрации «Весёлых ребят» в начале 50-х годов, Александров полностью переозвучил роль Кости, убрав голос Утёсова, и записав другого прекрасного артиста Владимира Трошина.
В 1939 году Утёсов снял небольшой киноролик про влюблённого простака с цветами, встречающего на пристани свою девушку, которая прибывает на пароходе. Утёсов сыграл в этом ролике самого парня, его девушку, милиционера, капитана корабля, дирижёра оркестра, парня с литаврами и матроса у трапа. В детстве и юности я смотрел этот ролик несколько раз, он мне нравился, но не более того. А потом как-то я увидел то, что называлось видеоклипами, и меня осенило: тот ролик про пароход – это ведь и есть видеоклип на песню, то есть, театральная сценка. Не знаю, подсмотрел Утёсов это у какого-то американца перед войной, что маловероятно, или сам придумал, но «Пароход» был, по сути, первым советским, и, кто его знает, может, и мировым видеоклипом.
Известие о начале Великой Отечественной войны пришло, когда оркестр Утёсова, репетировал новую театральную программу «Напевая, шутя и играя», но это название было уже не ко времени, и незаконченное представление было переделано в первую военную программу под названием «Бей врага!». Утёсов адаптировал популярную песню, и звучала она так:
«Будьте здоровы, живите богато,
Гоните проклятых фашистов от хаты.
Гоните бандитов, лупите их, бейте,
Снаряды и бомбы на них не жалейте!
Утёсов со своим оркестром был на многих фронтах, попадал под обстрелы и бомбёжки. Выступая перед красноармейцами, он впервые по-настоящему почувствовал силу песни, понял её значение для поднятия боевого духа солдат. Он спел «Песенку фронтового корреспондента», написанную не кабинетным сказочником, из Москвы носа не высовывавшим, а настоящим военкором Константином Симоновым, не вылезавшим из окопов, блиндажей и подводных лодок. Утёсов спел про фронтового шофёра. Он спел песню фронтовика Евгения Долматовского про дорогу на Берлин через Орёл, Брянск, Минск, и далее со всеми остановками. Песня про Мишку-одессита всегда волновала самого Утёсова, он пел её с каким-то особенным настроением, и это настроение не могло не передаться слушателям – мурашки бежали по коже.
Как у всякого неординарного человека, у Утёсова были свои слабости и свои недостатки. Он был деспотичен. У него было негласное «право первой ночи» – композиторы сперва показывали песни Утёсову, а уже потом другим исполнителям. Забавная история произошла с фильмом «Два бойца», снятом режиссёром Леонидом Луковым в 1943 году. Для фильма композитор Никита Богословский, кстати говоря, с 8-ми лет друживший с дочерью Утёсова, написал две песни: «Тёмная ночь» и «Шаланды полные кефали». Обе песни в фильме пел Марк Бернес, исполнитель главной роли одессита Аркадия Дзюбина. Однако ещё до выхода фильма на экран, Богословский, вероятно, желая наладить отношения с Утёсовым, без ведома и согласия Лукова, отдал «Тёмную ночь» Утёсову, а тот записал её на пластинку, сведя к нулю момент внезапности для зрителей. Был большой скандал, все переругались. Утёсов обиделся и на Бернеса, хотя он точно был не при чем, и на Богословского, за то, что ещё и песню про Костю-моряка отдали не ему, настоящему одесситу, а уроженцу какого-то сухопутного Нежина. Всё более-менее улеглось, когда Утёсов понял, что бернесовская интерпретация, отличающаяся удивительной искренностью и душевностью, всё-таки лучше, чем получилось у него. Да и грех ему было жаловаться: самые популярные песни Утёсова при его жизни не пел никто: все понимали, что так, как он, никому не спеть, что любое исполнение при живом Утёсове будет не только жалкой пародией, но и оскорблением великого мастера.
К концу своего седьмого десятка Утёсов уже практически не пел. Ему и говорить-то было трудно. Он выходил на сцену, как памятник, а на репетициях, забыв, что говорить не может, рассказывал байки, которых у него за долгую жизнь накопилось не мало. Как-то гитарист оркестра, вероятно, торопившийся на халтуру, задал бестактный вопрос: «Леонид Осипович, мы репетировать-то будем?» Утёсов встрепенулся: кто это? «Не знаю, он у нас больше не работает», – тут же ответил находчивый дирижёр. Говорят, что на одном из совещаний у тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой, когда обсуждалась программа какого-то важного концерта и министр пренебрежительно высказалась об эстраде, Утёсов сказал, что к эстраде все относятся, как к женщине лёгкого поведения: все хотят провести с ней время, но никто не хочет появляться с ней в обществе.
В то время только начали входить в моду награды, которые народ мелко окрестил «датскими», то есть, ко дню рождения или круглой дате. Никто не знал, какую награду получит Утёсов к своему 70-летию. В торжественный день в Театр эстрады приехала Фурцева. Когда она вышла на сцену и сказала, что Утёсову присвоено звание Народного артиста СССР, зал взорвался аплодисментами, которые не утихали четверть часа. Утёсов открыл дорогу будущим поколениям: после него артистам эстрады звание Народного артиста СССР стали присваивать чаще и не в столь почтенном возрасте.
По мнению Алексея Кирилловича Симонова, хорошо знавшего Утёсова, «главная причина его успеха в том, что он никогда не претендовал на совершенство, он всегда был несовершенен. У него был слабый голос, вернее, совсем не было голоса для пения, и это была не единственная его проблема. Но человек с множеством проблем и недостатков был куда популярнее, чем гламурная «звезда» без проблем и недостатков. Утёсов и «звездой»-то, в нашем понимании этого термина, никогда не был. Он был тёплым человеком, оказавшимся в положении звезды».
автор: Леонид Павлов
