Эдуард Стрельцов для советского футбола – фигура культовая, легендарная. Но даже те, кто к футболу равнодушен, слышали это имя в связи с историей, с футболом не связанной: в 21 год Стрельцова, олимпийского чемпиона и самую яркую звезду послевоенного футбола обвинили в изнасиловании и приговорили к 12 годам лишения свободы. До сих пор никто толком не знает, что же произошло на самом деле, и события той майской ночи остаются одной из тайн ХХ века.
По одной версии Стрельцов изнасиловал несовершеннолетнюю дочь какого-то иностранного посла, по другой его «подставили»: кто-то в высшем руководстве страны решил упрятать его за решётку, для чего, зная слабость молодой «звезды» к «слабому полу» и вообще ведущей разгульный образ жизни, подсунули девицу, которая легко спровоцировала парня. По третьей версии, была вечеринка, но никаких девиц не было, и Стрельцова просто оклеветали. По четвёртой версии и вечеринка была, и девицу изнасиловали, но вовсе не Стрельцов, а кто-то другой. Высказывалась и совсем уж бредовая версия: Стрельцов стал, чуть ли не жертвой международного заговора. Однако все сходились в том, что или Стрельцов был наказан незаслуженно, или тяжесть наказания не соответствовала содеянному. Сам Стрельцов до конца своих дней клялся, что никого не насиловал, что сидел за другого.
Что же на самом деле произошло в ночь с 25 на 26 мая 1958 года?
В мае 1958-го сборная СССР по футболу на спартаковской базе в Тарасовке готовилась к чемпионату мира в Швеции. В 1956-м эти футболисты выиграли Олимпиаду, и на чемпионате мира от них ожидали самого высокого результата. Все надежды были связаны с Эдуардом Стрельцовым – великолепным нападающим, показывающим зрелую, умную и красивую игру. До отъезда оставались считанные дни, команда проводила контрольные матчи, в которых Стрельцов был лучшим. После последней игры главный тренер сборной Гавриил Качалин, скрепя сердце, отпустил игроков с базы, где был, по сути, казарменный режим, по домам. Руководство сборной догадывалось, что ребята могут выпить, расслабиться, но того, что произошло, не ожидал никто.
Жена Эдуарда Стрельцова — Алла Деменко с дочкой Людмилой
Игроки должны были побывать в специальном ателье, где для них отшивали хорошие костюмы. Собственная машина «Победа» Стрельцова была в ремонте, и в ателье он приехал на такси. Там он встретил своего друга спартаковца, тоже олимпийского чемпиона Михаила Огонькова, который приехал на собственном «Москвиче». После примерки они встретили ещё одного олимпийского чемпиона Бориса Татушина, который тоже был на «Москвиче». Кроме Татушина в машине были его друг детства лётчик Эдуард Караханов и две девушки – Инна и Ирина из города Пушкино. У родителей Караханова неподалёку от этого города в посёлке Правда была дача. Там и произошла эта история.
День был прекрасный, и компания отправилась на водохранилище в Тишково. Мужчин было четверо, а девушек – всего две. Заехали в Пушкино и захватили с собой подруг Инны Тамару Тимашук и Марину Лебедеву, которые без раздумий согласились провести время со знаменитыми футболистами. Потом заехали в магазин. На даче Караханова взяли ковры и закуски. Расположились на берегу водохранилища, выпивали, закусывали, играли в волейбол и футбол. Стрельцов, уже целый год женатый и ставший недавно отцом, напропалую флиртовал с Мариной. Двадцатилетняя девушка, видевшая Эдика впервые в жизни, отвечала ему полной взаимностью. Около 21 часа вернулись на дачу Караханова, где сели ужинать и снова пили. И посредине этого загула Марина и Тамара вспомнили, что они девушки приличные, и засобирались домой в Пушкино, но Огоньков и Стрельцов уговорили Марину остаться до утра. Тамару Татушин повёз домой. Когда он вернулся, Стрельцова и Марины не было. На крыльце дачи сидел Огоньков с двумя девушками. Они сказали, что Эдик с Марианной ушли спать в комнату на второй этаж. Где-то там был и Караханов. Вскоре Татушин с Инной уехали в Москву. Около пяти утра Марина ушла одна с дачи, и через два часа была в Пушкино. О том, что происходило с ней в эти два часа, доподлинно ничего не известно, упоминаний об этом в «деле Стрельцова» тоже нет.
По воспоминаниям доктора команды Олега Белаковского, в Тарасовку Эдик приехал весьма потрёпанным: у него была поцарапана щека, на одном пальце кто-то откусил ноготь. Льву Яшину Эдик сказал, что его поцарапала бабушкина кошка. Внешний вид Стрельцова не очень удивил Яшина: все уже привыкли к пьяным выходкам Эдика, но этим Стрельцов мало отличался от многих своих коллег. Вскоре в Тарасовку приехал милицейская опергруппа, и увезла Стрельцова, Татушина и Огонькова. Правда, Татушина и Огонькова вскоре отпустили, и по делу они, как и Караханов, проходили как свидетели.
Свой первый гол за команду мастеров Стрельцов забил в 16 лет, до сих пор оставаясь самым молодым голеадором и СССР, и России. В 17 лет, его вызвали в сборную страны – невероятная честь для паренька из рабочей семьи, ещё недавно игравшего за коллектив физкультуры завода «Фрезер». В первом же матче со сборной Швеции Эдик забил три мяча из шести, а потом редко, когда уходил с поля без гола. В 19 лет Стрельцов поехал на Олимпиаду в Мельбурн, дошёл со сборной до финала, но золотых медалей не получил, потому, что тренер Качалин почему-то не поставил его на финальный матч с Югославией, а медали тогда давали только тем, кто в финале играл.
Футболисты были любимы и обласканы властью во все советские времена, но то послевоенное поколение игроков любили особенно сильно, и было за что: и играли прекрасно, и результаты были высокими. Олимпийских чемпионов встречала вся страна на всём пути от Владивостока до Москвы. На Стрельцова – одного из самых молодых членов советской делегации, Яшина, Иванова и других футболистов, люди специально приходили посмотреть на станции и полустанки. Такого испытания славой (и деньгами) молодой парень, попросту не выдержал, а привычка «отмечать» забитый гол появилась у него ещё в заводской команде. Он никому не мог отказать – был слишком застенчив и мягок. Девчонки, готовые на всё, вились вокруг него десятками. О том, что футболисты выпивали, знали все, но стыдливо молчали, не вынося сор из избы: советский спортсмен не может иметь пороки тлетворного Запада. Поговаривали, что больше всех пили именно торпедовцы. Последствия были, зачастую, как у Высоцкого:
Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей,
Только помню, что стены с обоями.
Помню, Клавка была и подруга при ней,
Целовался на кухне с обоими.…
В Швецию сборная СССР приехала без своего лучшего нападающего и двух ведущих игроков. Место Стрельцова на троне короля футбола занял 16-летний Пеле. В группе сборная СССР сыграла вничью с англичанами – 2:2, в матче с Австрией при счёте 1:0 Яшин потащил пенальти, а потом забил Валентин Иванов, и матч закончился со счётом 2:0, проиграла будущим чемпионам бразильцам 0:2, вышла из группы со второго места, а в четвертьфинале уступила 0:2 шведам, которых недавно вынесла 6:0. А Стрельцов в это время сидел в кутузке.
Вокруг ареста Стрельцова тут же пошли слухи, говорили о ярости Хрущёва, о мести министра культуры Фурцевой, с дочерью которой Эдик якобы не захотел «дружить».
В материалах дела № 53-50 лишь то, что происходило до приезда на дачу, участники событий описывают одинаково. Далее начинаются разночтения. Марина говорила, что в комнату Эдик затащил её силой, а Стрельцов утверждал, что они поднялись спокойно, что, будучи пьяным, он стал раздевать девушку, она не давалась, расцарапала ему щёку и укусила за палец, а он её за это ударил. Инна показала, что Марина сама пошла с Эдиком, она весь день липла к нему, целовалась, сама села к нему на колени. Огоньков показал, что крик слышал, но не стал вмешиваться – взрослые люди, сами разберутся. Ирина никакого крика не слышала, зато видела, как двое молодых людей неоднократно занимались любовью по обоюдному согласию и с удовольствием.
О том, чтобы заявить в милицию, настояла мать Марины, увидев утром дочь в синяках и со следами сексуального насилия. В Пушкинской милиции сначала испугались, и никаких мер не приняли, вопрос пошёл по инстанциям, дошёл до ЦК КПСС, и уже оттуда пришла команда: принять меры по закону. Начались допросы, следствие курировал лично Генпрокурор Роман Руденко.
Противоречий в деле было много, по закону все они должны были толковаться в пользу подозреваемого, а вышло наоборот. Хотя экспертиза действительно обнаружила у девушки следы насилия – у неё был сломан нос, а у Эдика – следы её сопротивления. Гинекологическая экспертиза также выявила факт полового насилия. Марина на очной ставке показала, что Эдик повалил её на кровать, и стал раздевать, а Стрельцов говорил, что она сама улеглась и сама разделась. Стрельцов не отрицал, что ударил, девушку, но пояснил, что бил не для того, чтобы склонить к сексу, а за то, что Марина его поцарапала и укусила за палец. Свидетелей нет, слово против слова.
Свидетели и потерпевшая постоянно меняли свои показания. В частности, Тамара 26 мая тоже подала заявление о том, что её изнасиловал гражданин Огоньков, однако уже назавтра она заявила, что всё было по обоюдному согласию, а заявление она подала не подумав, и просит её простить. Такое же заявление спустя некоторое время после долгого разговора с матерью Эдика написала и Марина, но было уже поздно: дело об изнасиловании за примирением сторон прекратить нельзя, если, разумеется, об этом «не попросят» из ЦК. Но дело, наоборот, «гнали» – многие следственные действия проводились поверхностно, и уже через два месяца оно было закончено, и направлено не по подсудности в районный, а в областной суд, где прокурор запросил для Эдуарда 15 лет лишения свободы. Спорткомитет СССР, не дожидаясь приговора, пожизненно дисквалифицировал Стрельцова. Руководство сборной и клуба за Стрельцова не вступились, и никаких характеристик на него в суд не представили.
Стрельцов получил 12 лет. Через два года над ним сжалились, и срок скостили до 8-ми лет.
По стране ходили слухи о жизни Стрельцова в лагере, о том, как он, играя с зеками в футбол, в одиночку напропалую обыгрывал всех и вся. «Зона» признала его и как человека, и как сидельца, и как футболиста. Игроки «Торпедо», пользуясь благосклонностью лагерного начальства, частенько навещали Эдуарда в лагере, привозили с собой его мать и полные сумки продуктов.
Имя Стрельцова в те времена вычеркнули из советского футбола. Но ни футболисты, ни болельщики не забыли его, продолжали слагать легенды, иногда просто плели небылицы, ждали его возвращения. 4 февраля 1963-го, через 4,5 года после «посадки», Стрельцова выпустили по УДО, но в официальных матчах ему играть не разрешили – продолжала действовать пожизненная дисквалификация. А ведь ему было всего-то 26 лет – играть и играть! Но за Стрельцова боролись, и секретарь парткома ЗИЛа Аркадий Вольский в конце 1964-го, после смещения со всех постов Хрущёва, сумел передать новому генсеку, заядлому болельщику Леониду Брежневу подписанную тысячами людей петицию о возвращении Стрельцова. Брежнев возмутился нелепостью ситуации: если отсидел и искупил, пусть играет! Но два года были потеряны безвозвратно, пострадал не только Стрельцов, пострадал весь наш футбол. И даже после того, как Стрельцова зачислили в «Торпедо», играть ему не разрешали. Но иногда болельщики, что называется «шли на Стрельцова», требовали его выхода, даже грозили беспорядками, и его, дабы не будить лихо, выпускали, пусть и в товарищеских матчах и он, под восторженные вопли трибун, творил чудеса, доказывал, что он был и остаётся великим футболистом.
После того, как Стрельцову всё-таки разрешили играть, он вместе с «Торпедо» в 1965-м выиграл чемпионат СССР, в 1967 – Кубок СССР, в 1966-м и 1967-м годах признавался лучшим игроком страны, играл за сборную. Всего за годы своей карьеры Эдуард Стрельцов забил 99 мячей за московское «Торпедо» и 25 – за сборную СССР.
автор: Николай Кузнецов
