16 января 1952 г. в Калуге родился Сергей Козлов, единственный калужанин, получивший звание Героя Советского Союза за Афганистан. Его отец Павел Козлов прошел войну, когда вернулся, стал работать на заводе. Мать Анастасия Алексеевна войну прошла медсестрой во фронтовом госпитале, вернувшись, пошла работать в больницу. Война только-только закончилась, народ жил не богато, еще молодые, в общем-то, люди, донашивали галифе, гимнастерки и шинели, детвора провожала их восторженными и завистливыми взглядами: мальчишки на полном серьезе сожалели, что им не довелось повоевать, что им орденов не досталось. Многие, увидев вечером 9 мая «иконостас» из орденов и медалей на груди отца или соседа по коммуналке, твердо решали, что будут военными, обязательно станут героями.
Сережа Козлов исключением не был: он часто просил отца рассказать о фронтовой жизни, о своих подвигах и подвигах, которые совершили его товарищи. Мальчик жадно впитывал все, что слышал от отца, перенимал лучшие человеческие качества: честность, смелость, любовь и преданность Родине. Сережа рано начал «качать мышцы», в любую погоду бегал сначала короткие кроссы, с каждым годом увеличивая дистанцию. Братьев и сестер у него не было, зато друзей – сколько угодно. Вместе со сверстниками много времени проводил на берегу полноводной Оки и маленькой речки Яченки в красивом древнем Калужском бору, где по легенде был убит Лжедмитрий, и где любил гулять отец русской космонавтики Константин Циолковский.
В первый класс родители отвели Сережу в 1959-м. Учился он хорошо, много и успешно выступал за школу на разных спортивных соревнованиях, несколько лет команда выигрывала эстафеты по легкой атлетике. Однако за спортивные достижения не прятался и поблажек себе не искал, тренер поставил ему жесткое условие: пока тройку не исправит, сидит дома и на тренировку – ни ногой. Тренер был мужик жесткий, но правильный: до самого окончания Сергеем восьмилетки он ни разу не уступил, какие бы награды им с учеником не светили. Сергей тоже стал человеком слова.
В 1967 г. Сергей осуществил свою первую мечту: поступил в одно из старейших в стране Московское суворовское училище, передислоцированное за 11 лет до этого из Горького в учебные корпуса и казармы, которые раньше занимали Центральные курсы усовершенствования офицеров разведки. Возможно, дух разведки, несомненно, витавший в помещениях училища, оказал на суворовцев сильное влияние. Для курсанта Козлова в сравнении со школьными годами мало что изменилось: он по-прежнему с интересом, упорно и добросовестно учился, постигая азы воинского искусства, много занимался спортом, выступал на соревнованиях. Разве что дисциплина была куда более жесткая, чем «на гражданке». Сергей Козлов стал единственным Героем Советского Союза, вышедшим из стен Московского суворовского училища.
Суворовцев в военные училища принимали охотнее, чем тех, кто десятилетку окончил. Дело было даже не в уровне знаний. При прочих равных условиях предпочтение отдавалось бывшему суворовцу потому, что его выбор считался более осознанным, более, если хотите выстраданным, ведь три года, проведенные в казарме вдали от пап и мам, дорогого стоят. А в случае с Сергеем Козловым выбирать приемной комиссии Рязанского училища ВДВ было еще проще: он и суворовское училище окончил с отличием, и медкомиссию прошел без замечаний, и вступительные экзамены во «взрослое» училище сдал прекрасно. В училище продолжилось то, что было в школе и в суворовском: отличная учеба, отличные спортивные достижения. Да и без везения не обошлось: ротным командиром у Сергея был Георгий Иванович Шпак, ставший впоследствии командующим ВДВ, генерал-полковником. Сергей всегда был ему благодарен и отзывался с большой теплотой.
Окончив в 1974 г. училище, лейтенант Козлов отправился на юг СССР, в Узбекистан, где получил под свое командование парашютно-десантный взвод в одной из бригад ВДВ, дислоцированных в Туркестанском военном округе. Обстановка в мире была весьма напряженная, Советская Армия находилась в постоянной боевой готовности, в воинских частях велась напряженная боевая учеба: десантники часто прыгали с парашютами, отрабатывали действия по захвату важнейших объектов в ближнем тылу противника. В это время в войска стала поступать новая военная техника – гусеничная плавающая боевая машина десанта БМД-1, оснащенная противопульной броней и 73-мм полуавтоматической пушкой и гусеничный десантный бронетранспортер БТР-Д. Обе машины были предназначены для парашютного и посадочного десантирования из самолетов Ан-8 и Ан-12, а позднее – из Ил-76. Новая техника требовала дополнительной учебы по применению в бою, погрузке и размещению на борту самолетов, по десантированию и приземлению.
К концу ноября в поселке Азабаш близ г. Чирчик была сформирована 56-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада, бравшая свое начало еще с воздушно-десантных частей, созданных в годы Великой Отечественной войны. К моменту завершения формирования в бригаде было без малого 3 тысячи солдат, командиров и политработников. Для того, чтобы довести численность личного состава бригады до штатной, из запаса были призваны уроженцы республик Средней Азии. Старлей Козлов стал в этой новой – старой бригаде комроты в составе 1-го десантно-штурмового батальона.
12 декабря 1979 г. Политбюро ЦК КПСС приняло решение ввести в соседний Афганистан, как тогда говорили, ограниченный контингент советских войск, а уже на следующий день 56-я бригада по железной дороге отправилась почти за 700 км от Чирчика на самый юг Узбекистана в г. Термез, от которого до г. Мазари-Шарифа на афганской территории по автодороге было всего 80 км, а до Кабула – примерно 450. О решении, принятом в Москве и о том, что им предстоит воевать, не знал даже командир бригады полковник Александр Петрович Плохих.
25 декабря советские войска вошли в Афганистан. Одним из первых за пограничной рекой Амударья оказался 4-й десантно-штурмовой батальон 56-й бригады, задачей которого было взять под контроль горный перевал Саланг. 1-й и 2-й батальоны были по воздуху переброшены в Кундуз. До конца января 1980 г. в Кундуз была переброшена вся 56-я бригада за исключением 4-го батальона, который более девяти месяцев удерживал перевал Саланг.
В феврале 1980 г. командование поставило перед ротой Козлова задачу захватить мост через реку Кокча, которая протекает через ущелье Гундукуш. Речка не большая – каких-то 300 километров, не широкая – средняя ширина 10 – 12 метров, и очень красивая. В горах любой мост имеет важнейшее стратегическое значение, поскольку отвесные горные склоны не позволяют военной технике переправиться с одного края ущелья на другой иным способом. Тот, в чьих руках мост, контролирует ситуацию на много километров вверх и вниз по течению реки.
В самом начале операции все пошло не так, как хотело того советское командование: душманы обнаружили передвижение роты Козлова и открыли плотный прицельный огонь. Десантники были вынуждены принять бой в крайне невыгодных для себя условиях: практически все господствующие высоты были в руках моджахедов. Несколько бойцов сразу были ранены, погиб пулеметчик, и это существенно снизило огневые возможности роты. Старлей Козлов боем руководил умело, атаки «духов» пока отбивать удавалось, но к выполнению основной задачи это не приближало.
Самую большую преграду для штурмующих мост советских солдат и самую большую опасность для них представляла башня, стоящая возле моста. Пулеметные расчеты, засевшие в башне, были хорошо подготовлены, и дело свое знали: они прижали десантников к земле, не давали им высунутся из-за укрытий. Огонь с башни давал возможность душманам, которые оседлали господствующие высоты, обойти наших бойцов с фланга и с тыла, и либо убить их, либо взять в плен, и второй вариант был значительно хуже.
Понимая, что любая лобовая атака приведет к полному уничтожению роты, Козлов приказал прикрывать его огнем, взял гранат, сколько вошло в разгрузку, и совершил самый быстрый в своей жизни спринтерский забег к башне. То ли моджахеды в суматохе боя не заметили стремительного рывка советского офицера, то ли не успели сориентироваться и перенести огонь, но Козлову удалось прорваться к подножью башни. Когда он оказался в мертвой зоне, он забросал башню гранатами. Видимо, «духи» считали башню самым безопасным и недосягаемым для противника местом, и поэтому хранили там боеприпасы. Граната вызвала страшный взрыв, который разворотил башню почти до основания. Камни сверху посыпались на Сергея, взрывом его контузило, и он не видел, как его бойцы, воспользовавшись тем, что огонь прекратился, перебили остатки охраны и захватили мост.
Задача была выполнена дорогой ценой: из всей роты осталось всего несколько раненых бойцов. Если бы не командир, вряд ли вообще кто-то остался жив. Самые тяжелые ранения и травмы были у командира. Всех, кто уцелел, на самолетах перевезли в госпиталь Туркестанского военного округа, где хирурги буквально с того света вытащили Сергея. Из Калуги прилетела мама, много дней не отходила от сына, сутки напролет дежурила в палате, и поставила его на ноги.
В госпитале Сергей провел несколько месяцев. А 28 апреля 1980 г. Президиум Верховного Совета СССР присвоил старшему лейтенанту Сергею Павловичу Козлову и еще троим военнослужащим, отличившимся в первые месяцы афганской войны, звание Героя Советского Союза. В Указе был еще один офицер по фамилии Козлов – капитан второго ранга Эвальд Григорьевич, будущий первый командир знаменитой группы «Вымпел».
Лежа в госпитальной палате, Сергей очень хотел вернуться в свою родную часть, обнять товарищей, продолжить службу в Афгане. Однако отцы-командиры и доктора рассудили иначе: здоровье пока не позволило бы ему воевать, но и для того, чтобы уволить его из армии не было никаких оснований, а сам он уходить не собирался. Начальство голову не долго ломало, и направило Сергея Козлова учиться в академию им. Фрунзе. И тут на него в буквальном смысле обрушилась слава: Сергея избирают в ЦК ВЛКСМ, о нем пишут «Комсомольская правда» и «Красная Звезда».
После окончания академии Сергей Козлов служил в Прикарпатском военном округе. 25 апреля 1993 г. полковник Козлов внезапно скончался от инфаркта: все-таки афганские ранения дали о себе знать…
автор: Николай Кузнецов
