Он был убеждён, что после первых же ролей проснётся знаменитым. Но шли годы, ролей было много, а популярность не приходила, на улицах его не узнавали…

Заложник своего образа

Баловень судьбы, счастливчик, которому всё удаётся без особого труда, успешный, обаятельный и брутальный мужчина, красавец, секс-символ эпохи, обожаемый зрителями актёр, обласканный властью – Борис Щербаков. Ему, конечно, здорово повезло, но своих успехов добился он не только в результате стечения обстоятельств, хотя куда ж без везения, но и благодаря таланту, и конечно, и большому ежедневному труду.

Детство

Борис Щербаков родился 11 декабря 1949 года в Ленинграде. Семья Щербаковых была бедной даже по советским меркам, они впятером ютились в 16-метровой комнатушке в коммуналке. Можно сказать, что Борис дважды Васильевич: Василием звали отца, и жили они на Васильевском острове. «Васька» была одним из самых криминальных районов Питера, немногим лучше Лиговки. Боря сразу понял, что для того, чтобы выжить на улице, нужно быть наглым и смелым, и дрался «до кровянки» почти каждый день. В школе он плохо учился, и все учителя не чаяли, как бы побыстрее сплавить его в ПТУ. Отдушиной для Бори было море: он глазел на входящие из Финского залива в Неву суда, и мечтал стать моряком. Мечтал он и о подвигах, которые совсем недавно совершали все люди страны и его родители: отец водил грузовик по военно-автомобильной дороге № 101, которую ленинградцы с полным основанием называли «Дорогой жизни», мама была там регулировщицей, и однажды спасла отца, когда тот вместе с машиной ушёл под лёд. Они познакомились, и вскоре поженились.

Дебют в кино

Однажды на перемене несясь по своему обыкновению, сломя голову, по коридору, Боря едва не сбил с ног женщину, и обречённо ждал, что его опять поведут к директору школы, устроят головомойку. Но «пострадавшая», потирая ушибленный бок, сказала, что он – то что ей и нужен, чем ещё больше напугала Борю – он решил, что дама из детской комнаты милиции, его хотят поставить на учёт, выгонят из школы, и тогда – прощай мечты о мореходке. Но оказалось, что это ассистент режиссёра фильма «Мандат» с «Ленфильма», и в школу она пришла в поисках актёра на одну из главных ролей. Режиссёру Николаю Лебедеву конопатый 12-летний шалопай Боря сразу понравился, его утвердили, и фильм стал его пропуском в большое кино, а сам Борис понял, что профессия моряка не единственная в мире.

Когда Боре было 14 лет, его отец, работавший таксистом, на Невском проспекте рядом с Домом книги сбил мужчину, неожиданно выскочившего из-за отъезжающего от остановки троллейбуса. У пострадавшего была сломана нога, это квалифицировали как тяжкие телесные повреждения, и отцу по статье 211 тогдашнего УК РСФСР грозил реальный тюремный срок. Боря был вполне платёжеспособен – за «Мандат» он получил без малого 500 рублей – бешеные по тем временам деньги даже для взрослого, что уж говорить о пацане. Он уже знал, что отцу нужен адвокат, которому надо платить, и отнёс половину своего «мандатного» гонорара в юридическую консультацию. Адвокат свои деньги отработал добросовестно и сполна – отцу вместо 3-х лет тюрьмы дали 2 года условно, даже не лишили водительских прав, и он смог дальше крутить баранку, правда, не в такси. После этого родители несколько изменили своё отношение к сыну, которого до этого считали отъявленным шалопаем и бездарем, а Борис решил, что будет поступать в Ленинградский театральный институт.

Школа-студия

Поначалу всё шло хорошо – первые два тура Борис преодолел легко, почти играючи – имя у него уже было, и оно делало своё дело. Однако на третьем туре его «срезали». Чтобы не терять год и не загреметь в армию, Борис пошёл учиться на режиссёра в Институт культуры, но после сессии за первый курс он забрал документы, и поехал в Москву поступать в школу-студию МХАТ. Там, однако, случилась незадача: из-за гастролей в Японии экзамены закончились за неделю до его приезда. Узнав, что он снова пролетел, Щербаков ворвался в кабинет, где совещалась приёмная комиссия, и сообщил легендарному актёру Павлу Масальскому, что хочет у него учиться. Комиссия не устояла перед напором голубоглазого высокого блондина, его прослушали, посмотрели, вспомнили «Мандат», и приняли.

Татьяна

Как немосквичу Борису дали койку в общежитии. В комнате уже было двое ленинградцев, и свободным оставалось лишь одно место из четырёх. Перепутав дверь, в комнату вошла симпатичная молодая женщина Татьяна Бронзова. Борис тут же в неё влюбился, и решил, что покорил её, но девушка была замужем. Бориса это не остановило, он приударил за Татьяной, но она все ухаживания отвергла, храня верность мужу. Это был тяжкий удар по самолюбию Бориса – он к такому отношению со стороны женщин не привык.

Родители не могли присылать сыну деньги, и с первых дней учёбы Борис начал подрабатывать – ночами он мыл полы в метро, убирал в кафе, а утром на занятиях выглядел, как огурчик – свеж, чисто выбрит, источал запах одеколона «Шипр», словно только что из парикмахерской.

Уже в школе-студии за Щербаковым закрепилось амплуа романтического героя и героя-любовника. Поначалу он не возражал, тем более, что это давало ему возможность играть любовь с самыми красивыми девушками курса, которые, вероятно, все поголовно сохли по обаятельному красавчику. А сам он почти высох от неразделённой любви к Татьяне. Когда казалось, что высохнет окончательно, вмешалось Провидение: молодым актёрам предстояло сыграть любовную сцену, в которой нужно было целоваться. Борис не играл, он целовал свою возлюбленную всерьёз, и этот поцелуй изменил всё – Татьяна влюбилась, и у них начался роман. Борис был увлечён настолько, что даже не осознавал, что уводит женщину от мужа.

Борис и Татьяна, которая тоже была ленинградкой, мечтали, что вернутся в родной город на Неве, и будут служить в у Георгия Товстоногова, в знаменитом на весь мир БДТ. Но на премьерный спектакль их курса пришёл недавно покинувший «Современник» и возглавивший МХАТ Олег Ефремов, от которого была без ума вся театральная Москва. После просмотра Ефремов предложил Щербакову и Бронзовой стать артистами МХАТа. Оба не были сумасшедшими, чтобы отказаться от такого предложения – за дверями театра стояла толпа, которая тут же с радостью заняла бы их место. В театре у Щербакова были замечательные партнёры: ветеран МХАТа Алексей Грибов, Вячеслав Невинный, Ия Савина, вместе с Ефремовым из «Современника» во МХАТ пришёл Евгений Евстигнеев, и у всех Щербаков учился, у каждого что-то перенял.

Несмотря на то, что Татьяна уже развелась со своим мужем, отношение пара оформлять не торопилась. Они считали, что если есть любовь, штамп в паспорте – дело второстепенное. Даже то, что они живут в разных общагах, их вполне устраивало. Но как-то Татьяну в театре изловила женщина, которая служила комендантом в обоих общежитиях, и по долгу службы знала всё и обо всех. Она по большому секрету поведала, что скоро в одном общежитии освободится комната, и если Борис и Татьяна оформят отношения, она отдаст им эту комнату. Услышав об этом, Борис схватил паспорт, притащил Татьяну в ЗАГС, обаял там всех, и уже через час они официально стали мужем и женой. Вечером у них был спектакль, и в тот день они даже не отпраздновали своё бракосочетание.

В 1977 году у Бориса и Татьяны родился сын, которого в честь отца Бориса назвали Василием. Они уже жили в отдельной квартире в Марьиной роще. От театра было далеко, с маленьким Васей сидеть было некому – все родители в Ленинграде. Татьяна брала Васю с собой на спектакли и репетиции, и в итоге мальчик начал играть в спектаклях. Казалось, семья должна быть счастлива, но это счастье частенько нарушали «доброжелатели», сообщавшие Татьяне о неких любовных интрижках её мужа. Допросов с пристрастием и скандалов Татьяна не устраивала – она знала, что он её любит.

Кино

Щербакова стали много приглашать в кино, и сразу на большие роли – режиссёры активно использовали внешность одного из самых красивых, мужественных и романтичных актёров советского экрана. Про него можно было рассказать такой же анекдот, какой ходил про замечательную певицу: Людмилу Зыкину: «Ты не пой, ты ходи по сцене – туда ходи, сюда ходи, и обратно». Щербаков мог вообще ничего не делать, просто появиться в кадре, и все зрительницы начинали рыдать от счастья, а мужики ревниво коситься на своих спутниц, и скрежетать зубами от зависти.

Одной из первых картин стала «Я служу на границе». Роль досталась Щербакову случайно – первоначально режиссёр Наум Бирман хотел снимать Бориса Галкина, но того призвали в армию. Бирман командировал в Москву ассистента по актёрам, она пришла во МХАТ на спектакль «Сталевары», увидела Щербакова, и вопрос был решён.

Актёра поначалу не смущало, что режиссёры видят в нём исключительно положительного героя, и ничего другого даже не предлагают. Он не боялся стать заложником собственной внешности, был убеждён, что после первых же ролей проснётся знаменитым. Но шли годы, ролей было много, но популярность не приходила, на улицах его не узнавали.

Всё изменила роль загулявшего матроса Ивана Григорьева в телефильме Михаила Жарова и Виталия Иванова «И снова Анискин». После «Анискина» Щербаков каждый год снимался в 4-5 картинах. Он стал прилично зарабатывать, но вместе с популярностью и деньгами стало приходить ощущение, что он занят не совсем тем, чего хотел, и для чего учился. Ему захотелось глубоких драматических ролей, а их ему не предлагали. Режиссёров можно было понять: а вдруг не потянет, да и от добра добра не ищут. Щербакову надоело играть комсомольцев, военных, рабочих, инженеров, неизменно положительных, он уже начинал ненавидеть свою внешность, которая закрыла ему путь к сложным ролям.

Так получилось, что Щербакова я заметил в 1976 году, когда по телевидению единственный раз в Советском Союзе показали довольно кондовый и плохо снятый, состоящий из одних избитых и приевшихся штампов производственно-любовный фильм «Эти непослушные сыновья» режиссёра Геннадия Павлова. До этого я фильмы с участием Щербакова видел, но если бы мне кто-то сказал про актёра с такой фамилией, я бы спросил: «А кто это?» Сейчас я уже и не вспомню, что меня в этом фильме зацепило. Может, сам Щербаков, а, может, прекрасная песня «Всегда и снова» композитора Марка Фрадкина на стихи Евгения Долматовского, но с тех пор это имя я хорошо запомнил.

В 1981 году режиссёр Михаил Туманишвили начал работу над фильмом «Случай в квадрате 36-80». В главной роли лётчика-героя он видел только Щербакова, да и самому актёру сценарий очень понравился. Щербаков отпросился в театре в Псков, где проходили съёмки. Но внезапно режиссёр Всеволод Шиловский, с которым Щербаков репетировал спектакль «Волоколамское шоссе» по Александру Беку, заявил, что Щербаков должен быть на сцене с выученным текстом новой роли. Актёр напомнил о договорённости, что уже куплены билеты на самолёт, и его ждут на съёмках. Режиссёр ответил, что Щербаков служит в театре, и если ему что-то не нравится – вот Бог, а вот порог. Щербаков в отчаянии позвонил Туманишвили, и умолял дождаться его. Несмотря на то, что ждать пришлось бы месяца три, режиссёр согласился. За сутки Щербаков выучил 15 страниц текста, и сыграл в спектакле Момыш-улы – чернявого казаха с раскосыми глазами, и уехал на съёмки. И фильм, и роль получились очень хорошие.

Мало кто знал, что, Борис, внешне – повеса и шалопай, много читает, прекрасно разбирается в поэзии и прозе, очень любит Есенина, и может часами напролёт читать его стихи жене. У Щербакова была давняя мечта – сделать постановку о московском городском гуляке, но кто ж ему позволит замахнуться на Сергея нашего Есенина…

Есенин

В середине 80-х Щербаков, наконец-то, решился, и предложил Олегу Ефремову поставить на малой сцене спектакль «Дорогие мои, хорошие» про Есенина. Ефремов подумал, и согласился. Генеральный прогон ему понравился, но окончательный вердикт о судьбе постановки был за худсоветом. В этом спектакле Щербаков нарушил все каноны МХАТа, одним из которых был полный отказ от общения с залом. Но малая сцена была даже не сценой, а площадкой, Есенин ходил по проходу между рядами зрительских стульев, и читал стихи. В одной сцене мальчик, которого играл сын Щербакова и Бронзовой, принёс Есенину для умывания чашу с водой, куда девушка реквизитор по ошибке, или, хуже того, по злому умыслу, налила, невесть откуда взявшийся в театре авиабензин. Щербаков сильно обжог лицо и руки, сильно болели глаза – Щербаков подумал, что он вообще ослеп. Но ужас был не только в страшной боли, а ещё и в том, что не доиграть было нельзя – спектакля просто не будет. Щербаков, повинуясь интуиции и памяти, нашёл дорогу со сцены, вытер лицо, вернулся, и продолжил играть. Спектакль приняли, но кардинально изменить мнение о своих актёрских возможностях, поменять амплуа Щербакову так и не удалось – даже после этого спектакля в Щербакове видели только красавчика, героя любовника или романтического социального героя – лётчика, рабочего, офицера, а позднее – и генерала.

В 90-е, когда вся страна с трудом выживала, когда перестали снимать кино, ставить спектакли, и многие актёры сидели без работы, Щербаков, напротив, активно снимался, не отказываясь ни от каких предложений, чтобы заработать и обеспечить семью. В картине «Кодекс бесчестия» Всеволода Шиловского, который несколькими годами ранее не отпустил Щербакова на съёмки, он даже сыграл комическую роль.

24 мая 2000 года умер Олег Ефремов. Это стало большой утратой для всех его учеников, коллег, друзей и соратников. Пришедший на место Ефремова другой Олег – Табаков, снял с репертуара все ефремовские спектакли, и Борис остался без работы, а вскоре Табаков вообще уволил его и Татьяну, которая заведовала труппой, из театра. Для них это стало настоящим шоком. Выяснять причины Щербаков не пошёл, не стал отстаивать свою правоту, доказывать свою незаменимость и просить новую роль. Он понял, что Табаков строит новый театр, и там ему с женой места нет. За несколько дней Щербаков похудел, поседел и сильно постарел.

Однако расставание с МХАТом открыло перед Щербаковым новые возможности – он стал не только сниматься в кино, но и снимать – в 2007 году вместе с сыном они поставили фильм «Сапёры». Щербаков стал активно работать на телевидении – на Первом канале он вёл программу «Последний день», сейчас на «Звезде» ведёт «Главный день». Через много лет он признался самому себе, что рад тому, что Олег Табаков уволил его из театра. Не в обиде на Олега Павловича и Татьяна – на вольных хлебах она занимается творчеством, пишет сценарии для театра и кино. Но Татьяна заболела. И до, и после операции Щербаков окружил жену заботой, и сделал всё, чтобы она поправилась. Вдвоём они победили болезнь, и это ещё больше их сблизило, укрепило семью.

В декабре нынешнего года Щербакову исполнится 74 года, он по-прежнему, много снимается, ведёт телепрограммы, играет в антрепризах. Он по-прежнему любим женой, сыном и зрителями.

автор: Николай Кузнецов