Если не я, то кто?

И если бы не решения, которые принял доктор, осознав, что действовать нужно незамедлительно, неизвестно, что было бы…

В январе 1960-го года американский учёный Альберт Брюс Сэйбин писал своему другу из далёкого СССР: «Россия станет, вероятно, первой страной, где будет побежден полиомиелит – страшная болезнь, охватившая весь мир. К сожалению, в США дела двигаются куда медленнее, ведь у нас нет генерала Чумакова, который взял бы на себя ответственность».

Жизнь русского вирусолога Михаила Петровича Чумакова, которого Альберт Сэйбин назвал генералом, действительно была настоящей битвой, войной с недугами и вирусами. Война эта состояла из множества сражений, которые начались в 30-х годах прошлого столетия, и продолжались почти до конца века. У этих сражений была всего одна предельно простая и понятная цель: помочь людям, спасать их жизни. Чумаков видел проблему, знал, что нужно её решить, и вопрос ставил так: если не я, то кто? Он считал, что ему всё по плечу, что он может решить любую поставленную перед ним задачу. И если бы не решения, которые принял доктор Чумаков, осознав, что действовать нужно незамедлительно, неизвестно, что было бы с людьми, живущими на планете Земля. Никаким генералом он, конечно, не был, и вообще воинских чинов не имел. Он просто был стратегом науки.

Детство

Михаил Чумаков родился 14 ноября 1909 года в заштатном городке Епифань на Дону верстах в 80-ти от Тулы. Отец Пётр Степанович был ветеринарным фельдшером, мать вела домашнее хозяйство и воспитывала шестерых детей. Окончив школу в 16 лет, Михаил уехал в столицу и, перехитрив приёмную комиссию МГУ, успешно сдал экзамены сразу на два факультета – медицинский и юридический. Выбор был не простой, но после некоторых колебаний и раздумий, Михаил выбрал медицину. Всем нам повезло: Бог весть, каким бы он был юристом, а вот учёным он стал превосходным. В 1931-м отец Михаила заразился от больных коров сибирской язвой, и умер. Возможно, именно смерть отца на боевом посту стала переломным моментом в выборе Михаилом главного дела своей жизни – вирусологии.

Врач-лаборант

Окончив в 1931-м МГУ, Чумаков поступил в военно-медицинскую лабораторию РККА. Его должность называлась врач-лаборант, а занимался он исследованием инфекций после ранений. Непосредственным руководителем Михаила был профессор Иван Михайлович Великанов. Работая в лаборатории, Чумаков предложил новую методику диагностики газовой гангрены – это было его первым научным открытием. С учителями Чумакову повезло: вторым человеком, который сыграл в его научной жизни решающую роль, он считал жену Великанова военврача I ранга старшего специалиста Зою Ивановну Михайлову.

Таёжные клещи

В 1937-м Чумаков перешёл в институт микробиологии Академии наук СССР, и вскоре стал старшим научным сотрудником. Отделом вирусов руководил Лев Александрович Зильбер, которого позже по праву назовут создателем советской школы медицинской вирусологии. Коллективу Зильбера было необходимо срочно решить гигантскую проблему: неведомый науке вирус стремительно распространялся по Дальневосточному краю, калеча и убивая людей. И чем больше первопроходцев приезжало осваивать «близкий и любимый наш Дальний Восток», тем больше было убитых – из заражённых неизбежно умирал каждый третий. В терпящие бедствия регионы страны направили экспедицию под руководством Зильбера, а тот взял с собой талантливого вирусолога Чумакова.

Члены команды не считались ни со временем, ни с опасностью – никто толком не знал, как уберечься от страшной заразы. Эта жуткая непосредственная близость к вирусу, который везде и нигде, обернулась для Чумакова настоящей трагедией. Как-то жарким днём экспедиция осталась без прозекторского набора, необходимого для вскрытия трупа, и врач отказался брать пробы без инструмента. Чумаков вызвался это сделать подручными средствами, и, по сути, голыми руками – у экспедиции даже перчаток не было. Во время операции Чумаков поранил палец, но не ушёл, а упрямо продолжал работать. Вскоре самые страшные опасения оправдались: у Чумакова развилась тяжёлая форма болезни, которая обычно вела к смерти. Выжил он чудом, но на всю жизнь остался инвалидом – правая рука была парализована, слышал только одним ухом, да и то через аппарат. Никто не верил, что с такими увечьями можно оставаться в науке. Помогли врачи, друзья и невероятная сила духа Чумакова. Возможно, болезнь проявила в нём желание доказать, что можно жить и работать вопреки всему.

Всего через пару месяцев Чумаков вновь начал работать, и при его непосредственном участии группа Зильбера нашла переносчиков заразы – таёжных клещей, и болезнь назвали клещевым энцефалитом. Чумаков вместе с коллегами разрабатывал вакцины против этого страшного недуга. В 1941 году всем участникам экспедиции, кроме Зильбера, который в это время сидел в лагере за то, что, якобы пытался заразить москвичей энцефалитом, вручили Сталинскую премию. Свою долю Чумаков отдал в фонд борьбы с врагом.

Весной 1944-го были освобождены Одесса и Крым, но в Крыму бушевала страшная эпидемия. И снова переносчиком болезни был клещ. Чумаков выделил вирус и разработал систему лечебных и профилактических мер. Для борьбы с другими очагами болезни он организовал научные экспедиции в разные точки страны.

Средняя Азия

В начале 50-х Поволжье и республики Средней Азии охватило инфекционное заболевание глаз – трахома. Чумаков, тогда уже член-корреспондент Академии медицинских наук СССР, тут же наладил связь с институтом глазных болезней, организовал там лабораторию по изучению возбудителя трахомы, и предложил совершенно новый способ лечения – антибиотик. Чумаков и вирус выявил, и вакцину разработал, и производство её наладил, и лечение организовал, он нашёл и ликвидировал очаги распространения трахомы. Зрение было спасено тысячам людей.

У Чумакова была безупречная интуиция при определении способности человека к науке, а умение заинтересовать людей в решении научных задач было особым его даром. В 1950-м его назначили директором института вирусологии им. Ивановского, а в 1955-м он создал и возглавил собственный институт для разработки вакцин против полиомиелита. Сам он работал часов по 12-14 в институте, потом ещё далеко за полночь – в маленьком деревянном домике, который стоял прямо на территории института, где он жил. В этом домике были кабинет и знаменитая приёмная, куда приходили коллеги и приезжали учёные со всего мира. Несмотря на бессонную ночь, в 8.00 Чумаков был уже снова в институте. Он обходил все лаборатории и обсуждал с сотрудниками планы экспериментов и их результаты. Любой эффект, любой показатель должен быть доказан экспериментально. Строгий и требовательный директор мог серьёзно отчитать за работу, но эти эмоции никогда не сказывались на личном отношении Чумакова к людям – каждый мог прийти к нему со своими проблемами, как научными, так и бытовыми, и Михаил Петрович делал всё, что мог, чтобы помочь людям. Он «пробил» в Моссовете строительство новых жилых домов, и вокруг института вырос целый посёлок панельных пятиэтажек, где сотрудники получали отдельные квартиры. Московская прописка всегда была большой проблемой, но Чумаков не стеснялся ходить по инстанциям, пока не добивался нужного штампа в паспорте.

Джонас Солк и Альберт Сэйбин

После войны бедой для многих стран мира стал полиомиелит. Это острое инфекционное заболевание уносило сотни детских жизней и оставляло огромное число выживших детей инвалидами. Заболеваемость резко возросла в Европе, Канаде, Новой Зеландии, Австралии, а в Японии и США стала глобальной трагедией. Пришла эпидемия и в СССР. Причина этой вспышки не выяснена до сих пор. Попытки создания вакцины против полиомиелита долгое время успеха не имели. Лишь в 1953-м в США вирусолог Джонас Солк создал и успешно испытал вакцину из убитого вируса полиомиелита. В 1956-м для знакомства с вакциной Солка Чумаков поехал в США в составе делегации, которая посетила также и лабораторию Альберта Сэйбина. Встреча эта имела эпохальное значение.

После возвращения из США Чумаков освоил технологию производства вакцины Солка, и очень быстро выпустил первые серии лекарства, но вскоре понял, что в огромном СССР эта вакцина проблему не решит, т.к. имеет серьёзные недостатки: она дорого стоит, и её необходимо вводить повторно. В условиях эпидемии главное быстро привить как можно больше детей, а для этого штаммы Сэйбина, изготовленные не из убитого, а из ослабленного вируса, подходят больше. Именно Сэйбин впервые адаптировал вирус к человеческому организму, и его штаммы могли быть использованы для производства живой вакцины. Альберт Сэйбин был истинным учёным, за золотым тельцом не гнался, а безвозмездно передал своё изобретение Всемирной организации здравоохранения.

В лабораториях института полиомиелита провели огромную научную и исследовательскую работу, а в итоге была создана живая вакцина против полиомиелита, которая могла вводиться орально и в виде конфет, то есть, был не просто разработан новый препарат, но и принципиально новая форма его применения. Чумаков был практик, ставивший себе задачей ликвидацию вирусных заболеваний, а наука была инструментом для решения этой задачи. Как и многие большие учёные, Чумаков с женой Мариной Константиновной Ворошиловой испытали вакцину на себе и своих детях.

Невероятная организаторская работа

И тогда он принял решение, которое, возможно, изменило историю второй половины ХХ века – после многих испытаний, выявивших эффективность и безвредность вакцины Сэйбина, Чумаков своим авторитетом «продавил» в Минздраве и Совете министров СССР применение именно «живой» вакцины. Он был уверен в своей правоте, и не ошибся, да ещё и наладил массовое производство вакцины Сэйбина, который оказал большую помощь, регулярно снабжая Чумакова новыми штаммами и научными исследованиями. В результате в 1960-м году в СССР была проведена поголовная оральная вакцинация населения против полиомиелита в возрасте от трёх месяцев до 25 лет, всего 77 млн. человек, и эпидемия была сразу же остановлена. Вот эта невероятная организаторская работа и позволила Альберту Сэйбину назвать Чумакова генералом, который, по сути, выиграл даже не сражение, а войну. «Живая» вакцина была использована для лечения и профилактики полиомиелита во многих странах Африки и Юго-Восточной Азии, каждый 7-й человек в мире был привит советской вакциной. Даже в США была применена «живая» вакцина. Во всём мире ежегодно спасали более полумиллиона детей, а к началу XXI века полиомиелит был полностью побеждён в Европе, Северной и Южной Америке. Вряд ли это было бы возможно без научного и организаторского гения Чумакова.

Альберт Сэйбин всячески продвигал советскую вакцину в США, он часто встречался с Чумаковым и в СССР, и в Штатах, они агитировали друг друга за «демократию» и за «коммунизм», но убеждений своих не изменили, что никак не мешало их научному сотрудничеству. Возможно, симпатии Сейбина, урождённого Саперштейна к Чумакову и Советскому Союзу были обусловлены тем, что родился он в Российской империи, в Белостоке. Сотрудничество Чумакова и Сэйбина лишний раз подтвердило непреложную истину: наука интернациональна, «железный занавес» вредит науке по обе его стороны, учёные всего мира должны общаться между собой, и в результате этого общения появляются грандиозные открытия. Кто знает, может, пенициллин появился бы в СССР не в 1942-м, а раньше, если бы Зинаида Ермольева в 30-х годах не была невыездной и ей были бы доступны зарубежные научные журналы, а Зильбер не сидел в лагере.

В 1961-м в Японии случилась вспышка полиомиелита. По требованию японских женщин правительство обратилось за помощью к Советскому Союзу. За месяц, работая круглые сутки без выходных, в институте Чумакова изготовили 3-месячную норму вакцины и в сопровождении спасательной бригады во главе с самим академиком Чумаковым самолётами отправили в Японию. Под руководством советских специалистов японские власти провели иммунизацию, и эпидемия была побеждена. В 1988-м году Александр Митта снял советско-японский фильм «Шаг», рассказывающий о том, как при помощи русских учёных в Японии был побеждён полиомиелит. Роль Сергея Гусева, прототипом которого был Михаил Чумаков, блистательно сыграл Леонид Филатов.

В середине 60-х в СССР стала быстро распространяться детская корь. Чумаков создал и организовал производство 20 млн. доз живой вакцины против кори, благодаря чему было привито более 8 млн. детей. Заболеваемость резко упала, но в 1971 году Чумакова вынудили уйти с поста директора – обещали, что взамен на добровольную отставку перед институтом откроются радужные перспективы, на него прольётся золотой дождь, за границей будет закуплено новое оборудование. Чумаков решил, что общее дело важнее любых постов, чинов и регалий. Но его просто обманули, не выполнив ничего из обещанного. Мировой гигант науки, полный идей, сил и энергии, создавший свою уникальную школу вирусологии, из которой вышли 10 академиков, более 150 докторов и кандидатов наук, оказался в ситуации, когда работать стало очень тяжело. Хуже того, применение вакцины против кори было приостановлено. Однако твёрдый бойцовский характер, умение идти до конца, помогли Чумакову преодолеть и этот ничем не обоснованный волюнтаризм. Через два года он добился создания лаборатории, которая совмещала в себе и науку, и производство. Он руководил отделом геморрагических лихорадок, добивался замены животных в лабораторных исследованиях на альтернативную биологическую модель – культуру клеток, ведь эксперименты на животных не давали ответов на многие вопросы, а клеткам in vitro, то есть, «в стекле, в пробирке», чиновники от медицины верить отказывались. Благодаря упорству Чумакова культура клеток всё-таки пошла в жизнь и помогла создать многие вакцины. Чумаков разработал вакцину против бешенства для прививок пострадавшим людям и для профилактики у животных. В последние годы жизни он с огромным вдохновением создавал вакцину против эпидемического гриппа для детей и пожилых людей.

Институт носит имя Михаила Чумакова

Альберт Сэйбин и Михаил Чумаков, создавшие живую вакцину против страшнейшей болезни ХХ века, ушли из жизни почти одновременно: Сэйбин – 3 марта 1993 года, а через 3 месяца, 11 июня умер Чумаков.

С 1994 года институт полиомиелита и вирусных энцефалитов носит имя Михаила Чумакова. В 1996-м к дому на территории института, где жил Чумаков, пришла группа разновозрастных японцев. Они возложили цветы и спели песню, посвящённую ему. Это были те, кого спасла «живая» вакцина Сэйбина – Чумакова, их дети и внуки.

автор: Николай Кузнецов