Сегодня мы хотим рассказать Вам о беседе с Героем России Святославом Николаевичем Голубятниковым. С человеком избравшим себе девиз жизни: «Честность, справедливость, здравый смысл».
— Святослав Николаевич, большинство рязанцев знает вас как настоящего патриота, Героя России, честного и справедливого человека. Расскажите, как проходило Ваше детство? Как все начиналось?
— Родился я в большом красивом селе в Ставрополье в семье школьных учителей. Жили дружно, весело. У меня было три брата, и все мы очень хорошо учились. Честно говоря, сначала просто не хотели плохой учебой подводить родителей, а позже успехи уже просто приносили какое-то удовлетворение и душевное равновесие.
Командир батальона подполковник Голубятников С.Н. во время затишья. (г. Грозный, февраль 1995 г.)
— Как пришло решение стать военным?
— Отец был фронтовиком: воевал в пехоте с октября 1941 года до ноября 1944 года. От рядового солдата дошел до лейтенанта, командира стрелковой роты. Победу он встретил в госпитале. За войну его ранили трижды, и потом всю жизнь папа прихрамывал на одну ногу.
Сам я появился на свет в 1958 году, когда со дня окончания войны еще прошло мало времени. Тогда патриотизм и военно-патриотическое воспитание были на высоте. К тому же отец иногда по вечерам рассказывал мне про войну. Поэтому к седьмому классу я уже не представлял себе другую профессию. А в день своего 15-летия придумал себе девиз жизни: «Честность, справедливость, здравый смысл».
После восьмого класса надо было поступать в Суворовское военное училище, и я начал усиленную подготовку: ходил в секцию самбо, добился приличных результатов в силовой гимнастике. Вдобавок я записался в кружок, где изучали автотракторную технику — очень она мне нравилась.
Со временем рассказы отца про войну стали более взрослыми. Я узнал, что на фронте было не принято беречь солдат. Командиры, которые умели грамотно воевать и имели небольшие потери, реже представлялись к наградам и в последнюю очередь выдвигались на вышестоящие должности. Тогда я пообещал отцу стать настоящим офицером и воевать назло всем вообще без потерь своих солдат, а потом поехал и поступил в Казанское СВУ. Кстати, так получилось, что именно в этом году отличников учебы приняли в училище без экзаменов. До этого нужно было проходить собеседование, которое было сложнее экзаменов.
— В Суворовском училище было трудно?
— Непросто, но очень интересно. Новый коллектив командиров, преподавателей, кадетов, приехавших из разных регионов. СВУ мы называем идеальной армией — не могу вспомнить ничего плохого. Усиленная программа обучения, порядок, взаимопомощь, уважение всеми всех. Первые друзья после дома. А какими разными были кадеты! Вот где я встретил умнейших, честнейших романтиков!
В СВУ меня научили плавать на специальных дополнительных занятиях во время самоподготовки, я выполнил первые разряды по двум видам спорта. Но самое интересное, что водительские права категории «В» я получил в июне 1975 года, когда мне еще не было 17 лет.
— Почему Ваш выбор пал на десантное училище?
— Изначально преподаватели СВУ меня настраивали на другие военные училища. Те, кто преподавал точные науки, рекомендовали поступать в военно-инженерные Академии Жуковского, Можайского, Дзержинского и считали, что мне надо заниматься наукой. Гуманитарии прочили меня в юристы, психологи, адвокаты, судьи.
Но я сначала хотел быть летчиком, потом танкистом. Про десантные войска тогда было мало что известно. А на каникулах после девятого класса один из моих братьев Игорь принес мне книгу генерала Лисова «На десантной тропе» и сказал: «Слава, вот это для тебя, иди в десантное училище». После каникул я написал рапорт, где указал, что буду поступать в Рязанское десантное, чем немного расстроил своих преподавателей. Но командир роты подполковник Гришин, наоборот, похвалил.
Для себя я понял, что ВДВ – это и летчики, и танкисты, и вообще это самое крутое, что может быть в армии.
— Не жалеете, что поступили именно туда?
— Да ну что Вы. Это просто здорово. Новые интересные условия жизни и быта отличались от СВУ. Это уже была не идеальная, а реальная армия. Огромное количество предметов обучения, масса специальных навыков, новые друзья с похожими характерами и принципами.
Мне в десантном училище нравилось буквально все, даже не всегда оправданные трудности и лишения. Здесь я начал всерьез изучать военную науку. Занимался столько, сколько требовалось для полного понимания вопроса. Общеобразовательные предметы, которые преподавали первые два года, пришлось отодвинуть на второй план.
— Как встретили воздушно — десантные войска молодого лейтенанта?
— Молодого лейтенанта встретили два великолепных офицера: комбат майор Владимир Петрович Вологин и начальник штаба капитан Владимир Гладышев, кажется, тоже Петрович. Это был 1979 год, Азербайджан, город Кировабад. Тогда нас, молодых офицеров, откомандировали готовить солдат, только что призванных в ВДВ. Мы убыли в учебный центр «Герань» 104-й воздушно — десантной дивизии и два месяца обучали вновь прибывшее пополнение.
Благодаря этим двум разумным офицерам мы получили два месяца плановых занятий, хорошие бытовые условия, организованное питание, возможность почувствовать себя офицерами и применить на практике полученные знания и навыки. Всю жизнь помню и всегда буду помнить теперь уже полковника Вологина и генерала Гладышева. Они помогли правильно и спокойно начать офицерскую службу.
— Вы командовали взводом, были заместителем командира и командиром парашютно — десантной роты. Что было самым примечательным и важным в этот период?
— Солдаты. Рядовые и сержанты. Все — срочники, в роте четыре призыва. Мне 21 год, им от 18 до 22 лет. Они сначала пытаются по-своему, неловко испытать молодого лейтенанта — не знают, что я готовился и готовлюсь воевать без потерь. Через неделю пытаются подражать, а через месяц смотрят как на старшего брата и с удовольствием потихоньку начинают учиться тому же.
Много говорить не буду. До Афганистана я прокомандовал ротой 2,5 года. Уже через год командования, в апреле 1984 года при сдаче итоговой проверки на ротных тактических учениях с боевой стрельбой в наступлении присутствовал заместитель Командующего ВДВ генерал-лейтенант Костылев. Рота показала отличные результаты стрельбы. Профессионалы знают: чтобы получить отличную оценку, рота должна поразить не менее 70% всех целей (мишеней). Мы поразили 96%.
А осенью 1985 года, при убытии в Афганистан, вечером провожать меня на вокзал прибежала вся моя рота с офицерами. Притом что официального разрешения на это у них не было!
Личный состав «Батальона мужества» на разгрузке техники. (Товарный двор ж/д вокзала Рязань-2. Май 1995 г.)
— Расскажите, пожалуйста, про Афганистан. Почему Вас называли «Дерзкий Голубь»?
— В Афганистан я прибыл служить вместо погибшего командира 1 роты 345 отдельного парашютно-десантного полка. В этой должности я пробыл два года. Теперь мы с Александром Тамониковым хотим написать об этой работе книгу — это самые яркие годы моей службы в армии.
Здесь моя наука побеждать торжествовала. Иногда мне было даже жалко смотреть на «духов» — они казались совершенно безграмотными и бестолковыми. За моей ротой записано 20 боевых операций, 107 проведенных боев, столько же побед. В боях за два года в роте принимали участие около 200 солдат и офицеров. Погибли 3 человека, ранены – 15, из них тяжело – 5.
Все погибшие и тяжело раненные, кроме одного, допустили в бою ошибки, про которые знали. Один солдат, Игорь Казанцев, погиб, прикрыв собой меня, и его посмертно наградили Орденом Красного Знамени за спасение командира в бою. Но ситуация была создана не нами и даже не «духами», а командиром соседнего десантно-штурмового батальона. Он никогда не учился воевать без потерь.
«Дерзким Голубем» я обязан моему командиру полка, Герою Советского Союза, подполковнику Валерию Александровичу Востротину. Сейчас он генерал-полковник с фантастически героической биографией. Тогда командир назвал так один из этапов боевой операции недалеко от Джеллалабада на границе с Пакистаном. Он придумал дерзкий план: одна рота полка должна была ночью совершить маневр, пройдя в горах пешком 10 км, пробраться фактически через боевые порядки боевиков к ним в тыл в одном из укрепрайонов в километре от Пакистанской границы и обеспечить десантирование основных сил полка с утра следующего дня. Задачей было занять четыре высоты в тылу у «духов» в 300 м от пограничного поста Пакистана, не допустить их отхода туда и подхода резервов. И, будучи романтиком, Валерий Александрович назвал этот этап операции «Дерзкий Голубь».
