22 июня 1940 года в Компьенском лесу, в том самом вагоне, в котором Франция в 1918 году приняла капитуляцию Германии, и который специально пригнали из музея, разломав стену, генерал Кейтель от Германии и генерал Хютцигер от Франции подписали перемирие. Война, объявленная Францией Германии 9 месяцев и 21 день назад, 3 сентября 1939 года, закончилась поражением Франции. Всего 44 дня назад, 10 мая 1940 года вермахт перешел границы Голландии и Бельгии, 26 мая французские войска и 300-тысячный английский экспедиционный корпус были загнаны в порт Дюнкерк на берегу Ла-Манша. По до сих пор не выясненной причине, Гитлер 4 июня позволил союзникам эвакуироваться – говорят, оставлял последнюю возможность договориться, и двинулся на Париж, заняв его без особых усилий 14 июня.
Почти сразу же после того, как на формально свободной территории Франции было создано квазигосударство Виши, англичане нанесли гордости французов удар, может быть, ещё более страшный, чем они получили от немцев: ведь немцы были врагами, а англичане – союзниками. 25 июня премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, выступая в парламенте, заявил, что сепаратное перемирие, предусматривает сдачу Германии французского военного флота, и поэтому является явным нарушением обещаний Парижа, данных английскому правительству. Англичане опасались не напрасно: нельзя было исключить, что немцы приберут к рукам французские корабли, которые ушли в алжирские порты Оран и Мерс-эль-Кабир, хотя в 8-м пункте конвенции об условиях перемирия и говорилось, что Германия не намерена использовать в своих интересах французский флот, который будет находиться в портах под германским контролем. Лондон отказывался признать достаточными гарантиями торжественные обещания фюрера и дуче. Кто ж в здравом уме и трезвой памяти после Мюнхена мог поверить Гитлеру…
По мнению одного военного эксперта, которое 5 июля привела газета «Правда» со ссылкой на агентство Рейтер, французский военный флот, имевший в составе 180 кораблей различного класса, многие из которых были новыми и новейшими, по своей мощи уступал в Европе лишь флоту Великобритании. Захвати Кригсмарине корабли в портах Африки, они получили бы 2 новых линейных крейсера, 5 линкоров разных годов постройки и один линкор, находящийся в стадии достройки, 12 крейсеров, 2 авианосца, и несколько подлодок, и тогда их преимущество над английским флотом на всех театрах военных действий стало бы подавляющим. И это тогда, когда немцы и так своими подводными лодками и лёгкими быстроходными кораблями не давали покоя англичанам, пуская на дно огромное количество тоннажа.
Линкор «Страсбург» под огнём английской артиллерии
Чтобы ничего подобного не случилось, в английском Адмиралтействе разработали операцию под кодовым наименованием «Катапульта», целью которой было, либо вынудить французов перейти на сторону англичан и уйти в английские порты, либо уничтожить французские, но, фактически, не принадлежавшие никакому государству, корабли.
Первые переговоры между начальником морской станции в Гибралтаре сэром Дадли Нортом и командующим Атлантическими флотом Франции адмиралом Марсель-Брюно Жансулем начались в Мерс-эль-Кебире уже на третий день после подписания перемирия, 24 июня. По главному вопросу адмирал Жансуль заявил, что подчиняется только правительству Виши вообще, потому, что другого тогда у Франции не было, и министру флота адмиралу Франсуа Дарлану, в частности, который запретил передачу кораблей, как англичанам, так и немцам.
Норт передал этот ответ в Адмиралтейство, а оттуда пришёл новый запрос: согласятся ли французы перейти на сторону англичан, если они направят в места базирования французского флота свою эскадру в качестве последнего довода королевы? Норт ответил, что этого в любом случае не произойдёт, и стало совершенно очевидно, что миром вопрос разрешить не получится. Поэтому британцы сформировали эскадру в составе линейного крейсера Hood, супердредноута Valiant, линкора Resolution, авианосца Ark Royal, двух крейсеров и 11 эсминцев, назвав эту эскадру «Соединением Н».
Базы французского ВМФ в Африке
В ночь на 3 июля эскадра под командованием опытного флотоводца адмирала Джеймса Сомервилла подошла к Мерс-эль-Кебиру. Французская эскадра к нападению не готовилась, а, наоборот, корабли стояли на якоре, не имея возможности маневрировать из-за скученности, с многих кораблей по условиям перемирия с Германией снимали вооружение и сгружали боеприпасы, а часть команд находилась на берегу, тогда как англичане пребывали в полной боевой готовности. Рано утром 3 июля командир Ark Royal капитан Седрик Холланд запросил семафором у французов разрешения прибыть для переговоров, однако ответа не последовало. Хотя сам Жансуль от встречи уклонился, англичане всё же нашли способ передать ему официальные требования Лондона. Правительство Англии требовало, чтобы французы отплыли вместе с английскими кораблями и продолжили войну с Германией, либо ушли с сокращённой командой в указанный англичанами порт, где корабли будут разоружены, а команды отправлены во Францию, либо затопили корабли в течение 6 часов. Если французы откажутся выполнить этот ультиматум, флот будет незамедлительно уничтожен.
Ещё до захода солнца в тот же день Жансулю передали и германский ультиматум: если корабли будут возвращены Англии, Германия пересмотрит все положения перемирия, а это могло означать всё, что угодно, вплоть до полной оккупации оставшейся «свободной» части Франции. По сути, у обеих сторон выбор был между затоплением кораблей или сражением. Драться не хотели ни англичане, ни французы, и Жансуль повторил обещание, данное Нортону: если немцы попытаются захватить корабли, их затопят. В 11.00 Сомервилл ответил, что англичане будут вынуждены атаковать. В полдень английские самолёты, чтобы запереть французские корабли в бухте, сбросили магнитные мины, но, поскольку операция была плохо подготовлена, особого эффекта, как выяснилось чуть позже, это не дало. В 17.58, не дожидаясь срока истечения ультиматума и приказа из Лондона, который поступил через час, адмирал Сомервилл приказал открыть огонь, мотивируя это соображениями внезапности. Он оказался прав: французы не ожидали нападения, возможно, надеясь, что англичане не станут стрелять по своим бывшим союзникам. В результате обстрела с дистанции 7,7 морских миль, по сути, в упор, старый линкор «Бретань» взорвался и затонул вместе с тысячей моряков, линкор «Прованс» и новейший линкор «Дюнкерк», в который попало 4 снаряда калибра 381 мм, а также лидер «Могадор» были серьёзно повреждены, и потеряли ход. Французы открыли ответный огонь, однако он был малоэффективен потому, что стоящие на якоре корабли закрывали друг другу видимость, и был риск «дружественного попадания». В бой включились и береговые батареи, но тоже без особого результата.
Взрыв линкора «Бретань»
Линкор «Страсбург» сумел сняться с якоря и вместе с остальными лидерами, пользуясь дымом от пожаров на других французских кораблях, проскочил второпях поставленные минные заграждения. Англичане заметили это слишком поздно, бросились в погоню, но догнать французов, оторвавшихся на 25 миль, не смогли, а корабельные пушки на такой дистанции были бесполезны. Французов попытались атаковать с воздуха, но тоже безрезультатно, да к тому же англичане потеряли два своих торпедоносца. С наступлением темноты Сомервилл приказал прекратить погоню, и «Страсбург» вместе с другими уцелевшими лидерами ушёл в Тулон, который находился на территории «независимого» государства Виши. Там его торжественно встретили, чуть ли не как победителя огромной английской эскадры.
В ходе операции в Мерс-эль-Кабире было ранено и убито 1 650 французских моряков. Потери англичан были куда меньше: на кораблях не было даже раненых, погибло два лётчика, французы сбили 6 самолётов.
Одновременно с операцией в Мерс-эль-Кабире, англичане намеревались атаковать французские авианосец «Беарн», крейсер «Эмиль Бертэн» и лёгкий учебный крейсер «Жанна д’Арк», которые базировались в порту Пуэнт-а-Питр острова Гваделупа в Вест-Индии. Однако после того, как вмешался президент США Франклин Рузвельт, операцию отменили.
Поврежденный эсминец «Могадор»
На этом англичане не успокоились, тем более, что веский повод дал не в меру болтливый адмирал Жансуль, бодро рапортовавший, что «Дюнкерк» повреждён не сильно, и об этом было даже выпущено коммюнике, где говорилось, что «Дюнкерк» вскоре своим ходом уйдёт в Тулон. Коммюнике быстро дошло до англичан, и Черчилль сказал, что «Дюнкерк» необходимо уничтожить. 6 июля торпедоносцы тремя волнами в 4.20 утра поднялись с палубы Ark Royal, чтобы закончить то, что начали 3 июля. Никаких заграждений французы не поставили, обеспечить отпор из зенитных орудий было некому и нечем – на корабле не было электричества, команда отбыла в Тулон, и на корабле оставалось порядка 300 человек, которые занимались исключительно ремонтом. Тем не менее, торпедоносцы с предельно малой высоты, не встречая никакого сопротивления, по стоящему на якоре огромному кораблю, размером в два футбольных поля – длина 210, ширина 31 метр, не попали ни разу. Англичанам, можно сказать повезло: почти вплотную к «Дюнкерку» стоял сторожевик «Тер Нёв», на котором в боевой готовности находились глубинные бомбы. Одна торпеда попала в него, пробила борт, сторожевик стал тонуть, полторы тонны глубинных бомб, поставленных на боевой взвод, взорвались, и полностью разрушили борт «Дюнкерка». Корабль набрал 20 тыс. тонн забортной воды и сел на грунт. Погибло много людей, а адмирал Жансуль, вероятно, до конца дней своих запомнил, что молчание – золото, и в некоторых случаях язык лучше держать за зубами. Особенно военным.
Французская эскадра под огнём в Мерс-эль-Кебире 3 июля 1940 года
Французы были возмущены. Уже 5 июля правительство Виши официально заявило о разрыве дипломатических отношений с Англией. 6 июля глава внешнеполитического ведомства марионеточного правительства Поль Бодуэн в заявлении представителям печати назвал действия бывшей союзницы Франции агрессией, которая останется несмываемым пятном на английской чести. Немцы же не преминули воспользоваться подарком, который им сделали англичане, расстреляв французский флот, и своей нотой 6 июля заявили правительству Виши о временной отмене 8-го пункта конвенции об условиях перемирия.
7 июля французское радио распространило коммюнике своего адмиралтейства, в котором говорилось, что две эскадрильи французских самолётов бомбили порт Гибралтар и несколько бомб попали в английские военные корабли, базировавшиеся в этом порту.
Из всех повреждённых кораблей больше всего было жалко «Дюнкерк», стоимость которого превышала 700 миллионов франков. Вот уж, по истине, не повезло и самому этому городу, и кораблю, названному в его честь. До конца 1941 года «Дюнкерк» латали, а в начале 1942-го он кое-как своим ходом добрался до Тулона, где на приколе стояли другие французские военные корабли. Дальнейшая их судьба бала незавидна: в конце ноября немецкие войска, эвакуировавшиеся из Северной Африки после разгрома у Эль-Аламейна, потери Тобрука, захватили Тулон, и, чтобы флот не достался Германии, по приказу правительства Виши 77 кораблей были взорваны или затоплены. Таким образом, французы выполнили обещание, которое они дали своим бывшим союзникам: французский военно-морской флот Германии не достался, и против Англии, а потом и против Свободной Франции не воевал. После войны те обломки кораблей, которые покоились на дне бухты Тулона подняли, но восстанавливать там было уже нечего. Французский флот распилили, и сдали в металлолом, тем более, что в освобождённой Франции были большие проблемы с сырьём для металлургической промышленности.
8 июля состоялся второй акт трагедии: англичане атаковали французские корабли, базировавшиеся в порту Дакар – столице Сенегала, старой колонии Франции. Первыми вступили в действие торпедоносцы, взлетевшие с авианосца Hermes. Новейший линкор «Ришелье» был серьёзно повреждён одной из торпед, взорвавшейся под его днищем. Довершили дело линкоры Resolution и Barham, 381-мм снарядами которых на «Ришелье» была вдребезги разнесена башня главного калибра. За французов отомстили немцы: 25 ноября 1941 года подлодка U-331 под командованием лейтенанта Тизенгаузена потопила Barham в Средиземном море
Впрочем, не всё было так печально. В египетском порту Александрия англичане отдали корабли под контроль французов, а те, в свою очередь, передали бывшим союзникам замки корабельных орудий, торпеды и топливо, а часть команд сошла на берег. После этого англичане уже не считали, что французские корабли представляют для них угрозу. В июле 1943-го, когда немцы уносили ноги из-под Орла и Белгорода, на корабли вернули экипажи и вооружение, и они в составе сил Свободной Франции, возглавляемых генералом де Голлем, стали воевать против Германии.
Кто знает, всё ли сделали тогдашние английские руководители, чтобы избежать кровопролития и разгрома флота бывшего союзника. Черчилль утверждал, что это было необходимо для того, чтобы показать решимость Англии сражаться, её непримиримость к врагу и стремление не дать Германии заполучить корабли, которые бы в составе Крингсмарине топили английские суда. (А потом советские и американские, везущие ленд-лиз, но в 1940-м Черчилль этого знать не мог). Кто знает, не попытались бы немцы захватить французские корабли, останься они в африканских портах. Каждая сторона действовала так, как считала нужным в конкретных обстоятельствах в условиях острой нехватки времени на размышление и принятие решения. Сегодня очень трудно судить, насколько правильно вели себя англичане и французы – a la guerre comme a la guerre – на войне как на войне.
автор: Николай Кузнецов
