Рожден был герой нашего сегодняшнего рассказа зимой 1980 года в небольшом городе близ Ростова. Окончив девять классов, поступил в ПТУ учиться на слесаря. Летом 1980 года Аверкиева призвали в армию. С октября 1999 Саша нес службу в Чечне.
Крепкий парень постарше Саши Аверкиева, смеясь, спросил у него, зачем это он бегает с резиновой автомобильной шиной на шее – неужели так веселее?
Саша был очень невысоким. И хотя он часами боксировал и упражнялся в борьбе, он никак не мог подрасти, и по этому поводу сильно переживал. Ведь он хотел непременно попасть в спецназ. Но в военкомате ему строго ответили, что в эти элитные части берут ребят ростом не ниже 170 сантиметров. А ему светило только подсобное хозяйство какое-нибудь… Очень Аверкиев этого не желал. Не видел смысла служить в армии, если не попадет именно в спецназ. По этой причине еще упорнее и увлеченнее начинал тренироваться, отдавая спорту почти все свободное время. Принимал участие во многих соревнованиях по боксу и борьбе, много раз в них побеждал. И неустанно тренировался, снова и снова… Отсюда и мысль таскать на шее автомобильную шину – для большей нагрузки.
И сейчас, когда колонна грузовиков, которые он сопровождал в БТРе сопровождения, медленно поехала по направлению к границе с Дагестаном, Аверкиев вспомнил этот насмешливый вопрос и невольно улыбнулся. Тогда его беготня с шиной на шее казалась окружающим забавной. Но игра стоила свеч – упорные тренировки подействовали, и перед призывом Саше удалось подрасти. Он очень гордился тем, что его распределили во внутренние войска МВД России. В начале службы он попал в город Армавир, затем его перераспределили в Сочи. Несмотря на то, что это был курорт, служба шла своим чередом. Солдаты патрулировали городские улицы, на пляжах отдыхающие улыбались молодым срочникам, вслух рассуждая, что парням повезло с местом службы. Потом около двух месяцев Саша нес службу в Дагестане. Затем, всего пару дней пробыв в Краснодаре, в конце октября 1999 Аверкиев был уже в Чечне.
Для сопровождения колонны отбирали самых сильных, серьезных, проверенных. Лучше всего для этого дела подходили контрактники, но их было сравнительно мало. И Александр Аверкиев испытывал гордость от того, что командир Игорь Манько взял его в этот опасный поход. Военные поехали в Гудермес за снарядами и экипировкой, заодно решили захватить кое-какой груз. В колонне было двадцать три грузовика, охранять их должны были три БТРа.
Бронетранспортер, где Александр выполнял функцию стрелка-наводчика, шел во главе колонны, закрывая ее от вероятного обстрела. Стояло раннее зимнее утро 2000 года. Грузовики гуськом ехали по шоссе, вдалеке уже был виден населенный пункт Мескер-Юрт. Вокруг было тихо.
Вдруг начали стрелять. Аверкиев даже сначала не догадался, с какой стороны раздаются выстрелы. Почти сразу оказались в огне первый и замыкающий грузовики, так что остальные теперь не могли никуда двинуться. Саша увидел бандитов, которые бежали со стороны Мескер-Юрта. Их было огромные количество, они сразу же перекрыли дорогу к Гудермесу.
Их бронетранспортер остановился, и Аверкиев и его сослуживцы увидели, что бандиты уже совсем близко. Александр открыл огонь, некоторые боевики упали, другие спрятались у края шоссе, продолжая стрельбу. Было слышно, как пули щелкали по бронированным бокам БТРа, как будто кто-то чиркал гигантские спички. Саша с ужасом подумал о том, что на КамАЗах-то никакой брони нет…
Аверкиев приказал водителю продвинуться и прикрыть сослуживцев. Но водитель ответил, что двигаться им мешает пулемет и надо подавить эту огневую точку. Саша сразу же переключил стрельбу на пулеметный расчет слева от дороги. Выстрелы на какое-то время прекратились, но потом раздались опять. Аверкиев скомандовал водителю: «Вперед!».
БТР Саши и четыре грузовика, которые он защищал, быстро стали уезжать в сторону Джалки.
Александр вздохнул свободнее, пытаясь успокоиться. Он пересчитал снаряды. Их было еще достаточно, и он подумал, что возможно, сегодня они уже не пригодятся. Но тут он заметил еще целую толпу чеченских боевиков. Их было так много…
Потом стало известно, что часть колонны, то есть четыре КамАЗа и БТР Аверкиева, окружили 250 боевиков, но тогда солдатам в шоке казалось, что их больше тысячи. И снова отважные русские солдаты начали бой, осознавая, что остановить бандитов может только пулемет БТРа. И опять эти чирканья пуль по броне… Вернее, уже непрерывный лязг, потому что стреляли теперь только по БТРу. И тут ударил гранатомет…
Водитель закричал, что они горят. БТР уже весь внутри затянуло дымом, ничего не было видно, нельзя было дышать. Надо было выбираться наружу. Но снаружи их поливали огнем, а БТР горел. Куда было деваться?
Аверкиев выскочил первым и сразу же свалился, потому что стреляли без передышек. Потом вылезли остальные члены экипажа. Они заняли круговую оборону.
Александру было очень страшно. Первый раз гибель дышала в лицо своим жаром. Он снова смотрел на объятый пламенем БТР. Может, вернуться? Там ведь пулемет…
Саша крикнул водителю на ухо, перекрикивая шум стрельбы, что возвращается в БТР и будет оттуда стрелять, а они чтобы уходили. Водитель в шоке спрашивал, как он полезет в горящую машину, в самое пламя, но Аверкиев уже забирался в БТР, кашляя от дыма.
И снова в горящем БТРе застрочил пулемет. Бандиты в шоке остановились. Несколько боевиков были застрелены сразу, остальные спрятались.
Водитель бронетранспортера, схватив автомат, уже забирался в первый КамАЗ, в кузов его затащили раненых, он стрелял, прикрывая.
А боевики опять начали палить по БТРу. Но он и так горел. И из этого костра велась непрерывная стрельба, не позволявшая бандитам преследовать грузовики.
Так, до последней пули, до самой гибели в огне рядовой Саша Аверкиев удерживал чеченских боевиков, спасая сослуживцев. Благодаря ему уцелевшие КамАЗы смогли уйти из-под смертоносных выстрелов. Так обычный русский солдат-срочник поменял свою жизнь на жизнь многих своих боевых товарищей…
11 июля 2000 года Александру Аверкиеву было посмертно присвоено звание Героя России.
Стихотворение, посланное Саше в армию его девушкой:
Я влюбилась, Сашка, в парня одного,
Больше всех на свете я люблю его
Он перед глазами день и ночь стоит,
Если б знал ты, Сашка, как душа болит.
Что теперь мне делать, посоветуй, а?
В этом деле смелой я ведь быть должна.
Только в сердце радость овладела вдруг,
Кто же мне поможет из моих подруг?
Нет, никто не может, Сашка, помоги,
Ведь другой не будет у меня любви,
А делить на части сердце не могу,
Только с ним лишь счастье, знаю я, найду.
А помочь мне можешь, Сашка только ты,
Тот, кто всех дороже, кто вошел в мечты.
Тот, кого люблю я, Сашка — это ты!
