Завёл синюю тетрадь, куда стал заносить сведения об агентах спеццентра и благодаря ей были пойманы и разоблачены многие вражеские лазутчики…
Целый год над пропастью
В годы войны в Киеве действовало несколько разведывательно-диверсионных групп, оставленных в городе или направленных туда партийными структурами, военной разведкой и органами госбезопасности. Одной из таких групп руководил Иван Кудря, которому через 20 лет после Победы посмертно присвоят звание Героя Советского Союза.
Детство
Иван появился на свет 7 июля 1912 года в селе Сальково на Полтавщине. Отца, Даниила Васильевича, Ваня не помнил: ему едва исполнилось два года, когда того забрали в армию, и он сгинул на фронтах Мировой войны. Мать, Анисья Захаровна одна поднимала Ваню и его старших братьев – близнецов Марка и Данила. Когда в деревне без мужских рук стало совсем невмоготу, она перебралась с детьми в Киев и устроилась на пивоваренный завод, снимала комнатушку в подвале. После Октября в Киеве был настоящий хаос: с калейдоскопической быстротой менялись немцы, гетман Павел Скоропадский, красные, петлюровцы, Добровольческая армия Антона Деникина. Устав от постоянной чехарды властей, каждая из которых вводила свои порядки и жестокий террор, и хронической бескормицы, Анисья увезла детей назад в Сальково – там, хотя бы, был огород. Дома за ней стал ухаживать крестьянин Василий Куценко, и вскоре они официально поженились. Что такое тяжелый физический труд Ваня познал рано: ему было лет десять, когда он начал батрачить на зажиточных соседей. Люди они были не злые, платили сносно, да ещё и подкармливали – в то голодное время это было очень кстати.
В 1926-м семья переехала в село Рогачинка на Херсонщину, а, когда началась коллективизация, мать со старшими братьями добровольно записались в колхоз: для них это был, может быть, единственный способ выжить. Ваня вступил в комсомол, сразу стал активистом, его даже привлекали к работе продотрядов.
Директор школы
В 1930-м, когда на Украине был сильный голод, Ваня, окончив экстерном трудовую школу, поехал в Киев и по комсомольской путёвке поступил в институт учиться на зоотехника. Однако с учёбой не задалось: в то время ЦК ЛКСМУ откликнулся на призыв из Москвы и присоединился к движению т.н. «трёхтысячников» – именно столько комсомольцев нужно было направить в деревни на борьбу с безграмотностью и бескультурьем. Кудрю на эту работу мобилизовали уже с первого курса: его наскоро обучили на педагогических курсах, и сразу назначили директором школы в Рогачинке. Когда кампания была свёрнута, уже довольно опытного педагога, вместо того, чтобы дать ему и дальше работать по специальности, направили работать слесарем на МТС – машинно-тракторную станцию, воспетую Иваном Пырьевым в фильме «Трактористы».
Политическое училище НКВД
В 1934 году 22-летнего Кудрю призвали на срочную службу в погранвойска. На заставе Кудря отличился при задержании нарушителя, но он показал не только умение быстро бегать и хорошо стрелять, но и склонность к аналитическому мышлению, и вскоре его повысили – перевели в погранотряд, где беготни и стрельбы было поменьше, а необходимости думать – побольше. Командование отряда, не оставило способности Кудри без внимания, и рекомендовало его на учёбу в политическое училище НКВД. Учился Кудря хорошо, но к нелегальной работе за границей его не готовили: иностранных языков он не знал, а в училище их преподавали на самом примитивном уровне. В 1939-м Кудря училище окончил младшим лейтенантом, вступил в ВКП(б) – для работы в органах это было непременным условием, вскоре получил в петлицы «шпалу», соответствующую спецзванию лейтенанта госбезопасности, и назначение во внешнюю разведку ГУ ГБ НКВД УССР. Возглавлял наркомат комиссар госбезопасности 3-го ранга Иван Серов.
Иван Александрович Серов
Начальник разведотдела НКГБ УССР
17 сентября 1939 года Красная Армия вошла в Восточную Польшу, и Кудря в составе одной из групп участвовал в оперативном обеспечении Освободительного похода по линии разведки НКВД. После установления на Западной Украине Советской власти и вхождения её в состав УССР, Кудря некоторое время работал во Львове, выявлял оставленных немцами и поляками агентов, перевербовывал их на сторону Советского Союза, но тех, кто не соглашался, оставлял в покое, и это потом очень помогло ему в оккупированном немцами Киеве – случайно встретив его в городе, люди, точно знавшие, кто он на самом деле, немцам его не выдали. В начале 1941 года Кудрю ненадолго перевели в Москву, перед самой войной, когда ему было всего 29 лет, присвоили специальное звание майора госбезопасности и назначили начальником разведотдела НКГБ УССР.
«Максим»
В конце лета 1941 года над Киевом нависла реальная угроза оккупации, и из Москвы пришло распоряжение создать в городе агентурную сеть для подрывной и диверсионной работы. ЦК КПУ, НКВД и НКГБ УССР начали спешно подбирать кадры, и разведка для руководства своей агентурой назначила майора Кудрю, присвоив ему оперативный псевдоним «Максим». С документами на имя Ивана Кондратюка, учителя, сына священника, расстрелянного большевиками, Кудря поселился в построенном в начале века 12-этажном «небоскрёбе Гинсбурга» по адресу Институтская, 4, и в подвале этого же дома устроил тайник, где хранил рацию и взрывчатку. Риск был огромный: в городе остались люди, с которыми Кудря сталкивался по долгу своей службы, они знали его настоящую фамилию, и далеко не все из них питали к нему добрые чувства, а хранить всё шпионское снаряжение в доме, в котором живёшь, было ещё большим риском. Такой выбор тайника объясняется просто: подготовка велась в большой спешке, и в тот момент иного, более безопасного способа не нашли.
Из Москвы в Киев под псевдонимом «Михайлов» прибыл резидент Виктор Карташов, сотрудник органов с 1926 года, человек с весьма тёмной биографией: его несколько раз арестовывали и столько же раз отпускали. В Киеве он выдавал себя за сына крупного торговца Алексея Коваленко, открыл большой магазин и ресторан. Обе резидентуры должны были тесно взаимодействовать, но это далеко не всегда получалось, и зачастую они не только дублировали, но и мешали друг другу.
«Детский мир»
Киев немцы заняли 19 сентября 1941 года, а в самом конце сентября в городе прогремело несколько мощных взрывов. Уже на четвёртый день войны своим постановлением № 1750 СНК обязал население страны сдать на хранение всю приёмо-передающую радиоаппаратуру, за исключением пресловутых «тарелок». Ослушавшихся ждало наказание по законам военного времени. Постановление секретным не было, но печатать в газетах его, почему-то, не стали, и граждане недоумевали, по какому праву к ним приходят участковые милиционеры, и требуют сдать приёмники. Потом люди сами потянулись аппаратуру сдавать. Приёмный пункт и склад радиоприёмников был организован в магазине «Детский мир» на Крещатике. Когда в Киев вошли немцы, комендант города генерал-майор Курт Эберхард, один из редких в вермахте членов НСДАП, издал приказ, в соответствии с которым горожане должны были сдать всю радиоаппаратуру. Склад долго искать не пришлось: всё тот же «Детский мир», уже основательно заполненный. Под комендатуру квартирьеры предложили Эберхардту здание на углу Крещатика и Прорезной, рядом с «Детским миром». Вечером 24 сентября неприметный крепкий мужчина сдал на склад большой тяжёлый радиоприёмник. Когда же наступил комендантский час, раздалось два мощных взрыва: в соседнем здании, где находилась комендатура, сдетонировала заложенная при отступлении взрывчатка, о которой Кудря не знал. Эберхард при взрыве вылетел в окно и лишь чудом остался жив.
Генерал-майор Курт Эберхард
«Небоскрёб Гинсбурга»
Потом Кудря взорвал электростанцию и кинотеатр, в котором было много немецких солдат. Всего на Крещатике было взорвано 16 домов, в том числе, и «дом Гинсбурга», где находились резиденция и склад Кудри, из-за чего он остался и без жилья, и без рации, и без взрывчатки. До сих пор идут споры о том, кто заложил взрывчатку и осуществил подрывы: группа Кудри, группа Карташова, минёры «короля диверсантов» Ильи Старинова или сапёры 37-й армии. В 50-е с лёгкой руки генерала Виктора Дроздова появилась версия, что-либо, немцы сами заминировали дома, либо обнаружили заряды, но всё равно позволили их взорвать, чтобы обвинить во всём Советы. Одно можно утверждать с полной уверенностью: к взрыву «небоскрёба Гинсбурга» группа Кудри отношения не имела: вряд ли он сам стал бы пускать на воздух свою штаб-квартиру.
Группа Кудри, куда входили Мария Груздова, за жениха, а потом и мужа которой он себя выдавал (почти как Николай Кузнецов и фольксдойче Валентина Довгер), немка Евгения Бремер, прима киевской оперы Раиса Окипная, Мария Сушко, работала довольно эффективно, хотя никто из этих женщин специальной подготовки не имел. Члены группы взрывали мосты, устраивали пожары, пускали под откос эшелоны, жгли катера, пришвартованные на берегах Днепра, как могли, помогали партизанским отрядам, действовавшим в окрестностях Киева. Они спасли от смерти многих советских офицеров и помогли уйти им за линию фронта или к партизанам.
27-летняя Раиса Окипная, прима киевской оперы
Без связи
Лишившись рации, Кудря через тех же партизан передал в Центр, что остался без связи. К нему направляли несколько радистов с рациями, но связь наладить так и не удалось, возможно, из-за того, что тогдашним рациям просто не хватало мощности, чтобы покрыть почти 500 километров, и Кудря не смог оперативно передать много информации, которую добыл, а сведения были весьма ценные.
Дама с весьма низкой социальной ответственностью, которая по документам проходит, как Анна Пиман, состояла в близких отношениях с начальником секретного абверовского разведцентра Миллером, который вербовал людей для обучения в спецшколе и последующей заброски в советский тыл. К Советской власти «Пиман» относилась враждебно, но Кудря сумел через неё получить много ценной информации, причём, она, скорее всего, знала, что работает на ненавистную ей Софью Власьевну, потому, что других интересантов в тот момент просто не было.
Понимая, что информация не должна пропасть, и что рано или поздно она всё равно попадёт в нужные руки, Кудря завёл синюю тетрадь, куда стал заносить сведения об агентах спеццентра, готовившихся к отправке в советский тыл, которые ему приносила «Пиман». В этом списке было без малого 90 имён, фамилий словесных портретов и особых примет. Тетрадь Кудря передал нелегально работавшему в Киеве чекисту Дмитрию Соболеву, а он, за несколько месяцев до своей гибели в засаде, поставленной СД, сумел переправить её через партизан по назначению, и благодаря ей были пойманы и разоблачены многие вражеские лазутчики.
Грюнвальд
Осенью 1941 года в восьми километрах от Винницы немцы руками советских военнопленных начали строить ставку Гитлера «Вервольф». Знали об этом Кудря и Карташов (о существовании ставки фюрера в районе Винницы стало известно в начале февраля 1943-го благодаря разведчикам из партизанского отряда «Победители», действовавшего под Ровно), или просто так совпало, что Окипной нужно было по делам в те места, Бог весть. Когда Окипная пришла в комендатуру просить разрешение на проезд в Винницу, немцы обратили на неё внимание, и как бы случайно подвели к ней своего агента Наталью Грюнвальд, жену арестованного немцами подпольщика журналиста. Грюнвальд была врачом, заведовала лабораторией. Именно Грюнвальд сыграла в разгроме резидентуры Кудри решающую роль. Кудре она была интересна тем, что могла доставать медикаменты для переправки партизанам, а так же химикаты, необходимые для изготовления взрывчатки и печатания фальшивых документов и листовок, поскольку помимо разведки и диверсий, группа занимались совершенно несвойственным для разведчиков делом, каждую минуту рискуя быть схваченными и ли вообще убитыми на месте патрулём, ведь клеить листовки можно было только по ночам, когда в городе действовал комендантский час.
Немцы довольно долга группу Кудри не трогали, рассчитывая через них выйти на других подпольщиков. Что-то им удалось, ведь все члены группы, кроме Кудри, были людьми неопытными. Азам оперативной работы Кудря их, конечно, обучил, но ведь за ними не малышня из детского сада ходила, и с той элементарной подготовкой, которая была у подпольщиков Кудри, обнаружить и скинуть «хвост» было практически невозможно.
Арест группы
5 июля 1942 года немцы арестовали Кудрю, Окипную, Бремер и других членов группы. Груздова не попала в руки гестапо лишь по чистой случайности. Подпольщиков пытали, но информации о том, что они кого-то выдали, нет. 6 ноября Окипную, которой не было и 30 лет и 38-летнюю Бремер казнили, о том, когда расстреляли Кудрю, которому было едва 30 лет, не известно до сих пор. Звание Героя Советского Союза Кудря удостоился посмертно к 20-летию победы, 8 мая 1965 года. К сожалению, другие члены его группы наград не получили.
В 1966 году на экраны вышла снятая на киевской киностудии им. Довженко картина Тимофея Левчука «Два года над пропастью». В основу сценария легла документальная повесть Александра Евсеева и генерал-майора Виктора Дроздова, многие годы прослужившего в разведке НКВД – НКГБ, который, по счастью, не был арестован после расстрела Лаврентия Берии и последовавшей вслед за этим чистки в органах. На полную историческую достоверность повесть и фильм, разумеется, не претендовали – Кудря работал «над пропастью» не два года, а только один, но оба произведения получились довольно сильными, авторам удалось передать весь ужас фашистской оккупации. Ивана Кудрю играл Анатолий Барчук, Раису Окипную – Нина Веселовская, Марию Груздову – Сильвия Сергейчикова, Евгению Бремер – Екатерина Крупенникова, Анну Пиман – Людмила Хитяева, Миллера – Николай Гриценко, Наталью Грюнвальд – Ирина Бунина. Именно Дроздов, хорошо знавший историю провала группы Кудри, добился, чтобы Грюнвальд, получившей сразу после войны 5 лет лагерей за сотрудничество с оккупантами, и вышедшей на свободу через 4 года, дали 25 лет. Из лагеря она не вышла.
автор: Николай Кузнецов
