Когда Берзарин увидел имя дочери в списках на орден Красного Знамени, поданных ему на подпись, он обрадовался за дочь, но из списка её вычеркнул…
Его помнят в Берлине
28 апреля 1945 года уличные бои в Берлине ещё продолжались, но в той части города, откуда выгнали солдат вермахта и бойцов фольксштурма, уже расклеили приказ первого советского коменданта Берлина командующего 5-й ударной армии генерал-полковника Николая Берзарина о том, что вся власть в городе осуществляется советской военной комендатурой. Берзарин на этом посту пробыл не долго – чуть больше, чем через месяц после Победы он погиб при нелепых и до сих пор до конца не выясненных обстоятельствах. Но за те 54 дня, что он был комендантом, он не допустил в огромном разрушенном до основания город голода, уберёг его от эпидемий, сумел восстановить основные коммуникации и транспорт, даже открыть театры и кинотеатры. Благодаря этому Берзарин вошёл в историю.
Детство и юность
Николай появился на свет 1 апреля 1904 года в Санкт-Петербурге. Отец, Эраст Берзарин был токарем высшей квалификации. Путиловский завод, где работал отец, был одним из центров активности большевиков, но от политики он был далёк, в рабочих кружках не состоял, на демонстрации не ходил. Однако перелом бедра, который свёл Эраста Берзарина в могилу, он получил во время рабочей манифестации в Петрограде в 1917 году, где оказался случайно – попал казакам под горячую руку. Через год умерла мать, и Коля остался старшим мужчиной в семье – три сестры были старше него, а брат – младше. Коля к тому времени уже выучился на переплётчика, и поступил в типографию. Читать его научили ещё в 5 лет, и на работе он не только зарплату получал, но мог бесплатно читать новые книги. Однажды, возвращаясь домой после ночной смены, он увидел отряд красноармейцев, увязался за ними, дошёл до призывного пункта, и записался добровольцем в Красную Армию, воевал на Северном фронте, подавлял мятеж матросов в Кронштадте, а потом гонял банды недовольных Советской властью на Амуре, вступил в комсомол. Николай давно подумывал, чтобы учиться военному делу всерьёз и добился направления на командирские курсы в Петроград, которые окончил в 1923 году, и вернулся передавать полученные знания на Дальний Восток – получил под начало стрелковый взвод в полковой школе – «учебке», как сказали бы сейчас. В 1926-м краском Берзарин вступил в партию.
Семья
В жизни Берзарина огромную роль сыграли три женщины – жена Наталья Просинюк, на которой он женился в 1925-м, и две дочери – Лариса, родившаяся через год, и Ирочка, появившаяся на свет в 1938-м. Жена была под стать Николаю – столь же решительная и смелая. После свадьбы Наташа безжалостно отрезала длинные косы, ведь короткая стрижка в 20-е годы была признаком передовой женщины – именно такой должна быть жена красного командира. Старшая дочь Лариса маме не уступала – в 17 лет она объявила отцу, что идёт на фронт, только попросилась в его армию, и два года прослужила в госпитале операционной сестрой. Когда Берзарин увидел имя дочери в списках на орден Красного Знамени, поданных ему на подпись, он обрадовался за дочь, но из списка её вычеркнул.
Николай и Наталья Берзарины. Конец 1920-х гг.
Советско-японский конфликт
Берзарин успешно окончил курсы «Выстрел», затем курсы усовершенствования комсостава в Омске, сражался за КВЖД, командовал полком, служил начальником разведотдела штаба Приморской группы войск. В июле 1938 года, накануне хасанских событий полковник Берзарин возглавил 32-ю стрелковую дивизию.
Летом 1938 года, когда советско-японский конфликт уже вступил в активную фазу, 32-я дивизия находилась в месте постоянной дислокации в селе Раздольное близ Уссурийска. 2 августа от командира 39-го стрелкового корпуса комкора Георгия Штерна поступил приказ к 5-му августа выйти на боевые позиции в районе озера Хасан, до которого было 250 км. То есть, за сутки пехотная дивизия, в которой по штату около 15 тыс. военнослужащих и около 3 тыс. лошадей, должна была проходить маршем 62,5 км. Дорог не было, болота превратились в непреодолимые препятствия. По приказу Берзарина все, от рядовых до офицеров взялись за топоры, чтобы сделать гати и настилы для ночлега. Это позволило дивизии выйти на позиции с опозданием лишь на сутки, что повергло японцев в шок: они слепо доверились своим топографическим картам, на которых местность значилась как непроходимая. 4-дневный форсированный марш 32-й дивизии он назвали «прыжком тигра».
Дивизии предстояло овладеть сопкой Безымянная, сопку Заозёрную должна была взять 40-я стрелковая дивизия полковника Владимира Базаров, подходившая с юга. Операция началась в 16.00 с авиаудара и артподготовки. В 17.00 Берзарин отдал приказ о наступлении. Первой вперёд пошли танки 1-го, 2-го и 3-го танковых батальонов 2-й отдельной механизированной бригады полковника Алексея Панфилова – видимо, те самые броневые ударные, про которые пел бравый танкист Клим Ярко из фильма Ивана Пырьева «Трактористы». (Кстати говоря, интересная и, на мой взгляд, немаловажная деталь: съёмки фильма начались раньше, чем события на Хасане перешли в активную фазу, а, значит, сценарий, музыка и песня, где говорится о перешедших границу самураях, тоже были написаны загодя). Поддерживали танкистов 95-й и 96-й стрелковые полки. Противник встретил наступающих артиллерийским, миномётным и пулемётным огнём в узком коридоре между склоном сопки и берегом озера Хасан – это был единственный путь с севера. Ландшафт местности ограничивал нашим войскам манёвр, танки не могли пройти по болотам, путь пехоте преграждали окопы полного профиля, отрытые японцами, и ряды колючей проволоки. Большую роль в обороне играли снайперы, укрывшиеся в расщелинах сопок. Берзарин в чёрной бурке на белом коне постоянно перемещался по передовой с одного участка на другой, оперативно реагируя на любое изменение ситуации. После целого дня упорных ожесточённых боёв дивизия прорвала оборону японцев, и бойцы начали подъём по крутому склону 150-метровой сопки. Чем ближе к вершине, тем ожесточённее было сопротивление. Противник не отсиживались в обороне, а регулярно контратаковали. Штурм Безымянной длился 3 дня, на вершине сражались врукопашную. Японцы предпочитали умереть, но не капитулировать.
8 августа бои за сопку ещё шли, а Берзарин принял решение направить свой 95-й полк на помощь 40-й дивизии, штурмовавшей Заозёрную. И именно бойцы этого полка подняли там красный флаг. Спустя сутки обе сопки были наши. Вечером 10 августа Япония обратилась к СССР с просьбой о прекращении огня. 11 августа боевые действия на Хасане завершились. Обе стороны объявили себя победительницами. 32-я стрелковая дивизия получила звание Краснознамённой, больше 1,5 тыс. бойцов и командиров получили ордена и медали, пятеро – геройские Звёзды. Берзарин вместе со своей дивизией получил орден Красного Знамени, а в декабре 1938 года звание комбрига.
Во время боёв на Халкин-Голе Берзарин командовал 59-м стрелковым корпусом в составе 1-й Краснознамённой армии. 15 сентября 1939 года стороны заключили перемирие, а 13 апреля 1941 года министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в присутствии Сталина подписали пакт о нейтралитете, которого Советский Союз и Япония придерживались до 9 августа 1945 года.
Великая Отечественная
При введении в 1940 году генеральских званий Берзарин был аттестован с повышением, стал генерал-майором, и чуть меньше, чем через год, 26 мая 1941 года возглавил 27-ю армию. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК № 1113-460СС о формировании трёх полевых управлений армий – 13-й в Западном Особом, 23-й – в Ленинградском и 27-й – в Прибалтийском Особом военных округах было принято 23 апреля 1941 года, через 10 дней после подписания советско-японского пакта о нейтралитете. За месяц, оставшийся до начала войны, Берзарин завершил формирование армии, и 22-го июня она начала воевать полностью боеготовой. 27-я армия защищала побережье Балтики и Рижский залив, и оказалась на пути главных сил группы армий «Север».
25 декабря 1941 года 27-я армия была преобразована в 4-ю ударную а, Берзарина в тот же день назначили командующим 34-й армии, разбитой в первые месяцы войны. К тому времени, как Берзарин принял армию, от неё, по сути, осталось одно знамя. Начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Николай Ватутин считал, что восстановить и сделать боеспособной эту армию может только Берзарин. Новый командующий коренным образом реорганизовал армию, сформировал сильный штаб, но, самое главное – сумел всем внушить, что они способны побеждать.
Чтобы загнать в котёл под Демянском 16-ю армию генерала Эрнста Буша, 34-я армия беспрерывно наносила удары на территории в 5 тыс. кв.км. Берзарин, был большим поклонником, как бы сейчас сказали, байков, и, вопреки запрету командному составу ездить на мотоцикле, не обращая внимания на артобстрелы, без водителя и охраны гонял на с одного КП на другой на американском ленд-лизовском Harley-Davidson. В 1945-м мотоцикл его и убил.
В конце февраля 1942 года 34-я армия Берзарина при поддержке частей 1-й ударной армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса окружила 6 дивизий 16-й армии – почти 100 тыс. немецких солдат и офицеров. Впервые с начала войны Красная Армия смогла окружить такую группировку врага. Но сил для полного уничтожения окружённой армии, и, прежде всего, авиации, чтобы прервать доставку в котёл оружия, продовольствия и боеприпасов, у Берзарина не было. На прорыв из котла немцы бросили ударную группировку под командованием генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлица. Сражение продолжалось почти 3 месяца, и, в конце концов, Ставка отказалась от разгрома демянской группировки противника, но в провале операции Генштаб обвинил командование Северо-Западного фронта и лично Берзарина. Берзарин с этим не согласился, ведь его армия своими действиями сковала значительные силы противника, не позволив перебросить их на другие участки фронта. Сталин, узнав о претензиях Генштаба к Берзарину, в обиду его не дал. К тому же Берзарин получил тяжёлое ранение, бедренная кость была раздроблена, и он очень переживал, вспоминая от чего умер отец. В госпитале из Берзарина вынули несколько осколков, от большой кровопотери он едва не умер.
5-я ударная армия
30 мая 1944 года генерал-лейтенанта Берзарина поставили во главе был 5-й ударной армии. Эта армия отличилась в Висло-Одерской операции, которая проводилась с 12 января по 3 февраля 1945 года. 500 километров от Вислы до Одера 5-я ударная преодолела за 17 суток, проходя почти 30 километров в день. Армия освободила Варшаву и первой форсировала Одер. На западном берегу Одера 5-я ударная вступила в тяжёлые бои за Кюстринский плацдарм, который имел исключительную важность, ведь с него планировалось начать наступление на Берлин. В ожидании подхода основных сил 1-го Белорусского фронта, 5-я ударная удерживала плацдарм две недели, отбивая каждый день по нескольку атак. Несмотря на это берзаринцы расширили плацдарм, и удерживали его, пока там не сконцентрировалась вся ударная группировка 1-го Белорусского фронта. 6 апреля 1945 года Берзарин получил Золотую Звезду.
Берлин
Рейхсконцелярию обороняли оставшиеся элитные части СС, которые дрались умело и отчаянно. Каждый дом они превратили в крепость, каждое окно – в амбразуру. Начиная с 26 апреля 9-й, 32-й и 26-й стрелковые корпуса 5-й ударной армии захватил Герлицкий вокзал, Трептов парк, Анхальтский вокзал, подступы к которому были заминированы и перекрыты бронированными плитами, форсировал Обводной канал, взял штурмом укрепления острова Музеев и дворец кайзера Вильгельма, после продолжительных боёв овладели важным районом Александрплац – площадью и прилегающими к ней зданиями полицайпрезидиума и вокзала Алекс, прорвали круговою оборону бригады СС «Адольф Гитлер», и заняли кварталы министерства авиации и гестапо, вечером 1 мая окружили здания новой и старой рейхсканцелярии. Берзарин сообщил командующему фронтом маршалу Георгию Жукову, что 5-я армия готова к штурму. В тот момент ещё никто не знал, что Гитлер уже покончил с собой, и все хотели захватить его живым.
24 апреля маршал Жуков по согласованию со Сталиным назначил Берзарина комендантом Берлина. В городе практически не осталось целых зданий, жители прятались в подвалах, жарили на кострах мясо трупов лошадей. Водопровод был разрушен, даже уличные колонки не работали, и люди пили воду из Шпрее, и даже из луж. Медикаментов не было, и люди умирали от болезней. Берзарин наладил доставку воды и продуктов, на улицы вывели полевые кухни, и берлинцы могли получить буханку хлеба и тарелку горячей каши с тушёнкой. Причём, делалось это тогда, когда в отдельных районах Берлина ещё шли ожесточённые бои. Берзарин сразу вёл карточки и жёстко подавил чёрный рынок. Своим особым приказом Берзарин установил, что все дети Берлина в возрасте до 8 лет будут получать молоко. Связи не было, но сарафанное радио быстро разнесло слухи по Германии, и за 10 дней в город вернулись почти миллион жителей. Накормить-то их комендант накормил, а вот жить им было негде, и Берзарин призвал всех берлинцев выйти на расчистку завалов, и не просто призвал, а обеспечил их шанцевым инструментом, вёдрами, носилками и усиленными пайками, а их детей – яслями и детскими садами. Так возникло движение трюммерфрау.
Акт о безоговорочной капитуляции Германии
8 мая в пригороде Берлина Карлсхорсте в здании юнкерского училища, где в тот момент квартировал штаб 5-й ударной армии, Вильгельм Кейтель подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Берзарина, как комендант Берлина и «хозяин» здания организовал церемонию подписания, и, разумеется, на нём лежала вся ответственность за происходящее.
Берзарин нашёл энергетиков, и восстановил работу электростанций. Комендант сам объезжал город, общался с немцами через переводчика. 13 мая по улицам пошли трамваи и автобусы, 14 мая – поезда метро, 15 мая из кранов пошла вода, заработала канализация, в некоторых районах появился газ. В начале мая открылись двери храмов, заработали театры.
Берзарин ездил с небольшой охраной, он запросто мог остановиться на улице, подойти к кучке немцев, стоящих в очереди за едой, и спросить их, что ещё нужно сделать в городе. Немецкий язык Берзарин понимал, но разговаривать не мог, и общался через военного переводчика. Жители стали доверять коменданту и охотно шли на контакт.
Мемориальная доска в Берлине на площади Берзаринплац
Трофейный Zündapp KS 750 Gespann
Рано утром 16 июня Берзарин, как обычно, на мотоцикле, отправился на ежедневную инспекцию по городу – назавтра он должен бы лететь в Москву, чтобы пройти по Красной площади в парадном расчёте. Вместо привычного Харлея, Берзарин впервые сел за руль трофейного Zündapp KS 750 Gespann с коляской, не справился с управлением тяжёлой машины, и врезался в грузовик, перевозящий стройматериалы. Берзарин и ординарец, дремавший в коляске, погибли на месте. Гроб с телом Берзарина перевезли в Москву и предали земле на Новодевичьем кладбище. В 1975 году Берзарина избрали почётным гражданином столицы ГДР. В 1990-м, когда Германия стала единым государством, у него это звание отобрали, но в 2003 году вернули. Имя Берзарина носят площадь и мост в Берлине.
автор: Николай Кузнецов
