29 июня 1962 г. в крестьянской семье Кузнецовых родился сын Коля. Когда парню было пять лет, погибли родители, и они с сестрой остались на попечении пятидесятидвухлетней бабушки, которая ни за что не хотела отдавать внуков в детский дом. И не отдала, отстояла, на всю жизнь став детям второй, а скорее – первой, главной матерью.
Коля рос сдержанным, даже немного замкнутым ребенком. Оставшись единственным мужчиной в семье, работать начал рано, а в деревне труд, известно, какой – огород вскопать, прополоть, немудреный урожай собрать, сена накосить и в стожки уложить, за скотиной приглядеть, воды принести, дров наколоть, во дворе и в хате убрать, крышу подлатать, немудреную мебель починить. Работы всегда хватало, и без дела парень не сидел.
Хотя деревня Первая Питерка была не так уж далеко от Моршанска – районного центра Тамбовской области, редко ходящий, разбитый, как и дорога, автобус к дальним путешествиям не располагал. Однако в деревне не было школы, и в восьмилетку с 1969 года Коля стал ходить в селе Сокольники того же Моршанского района.
В Советском Союзе в те годы самой любимой и популярной игрой был хоккей с шайбой, которые многие по привычке называли хоккеем канадским, чтобы не путать с хоккеем с мячом – русским. Центральное телевидение начало показывать не только матчи первенств мира и олимпиад, но и игры чемпионата СССР. Сборная СССР по хоккею выиграла четыре олимпиады подряд, десять раз подряд стала чемпионом мира. Мальчишки восторженно, с придыханием произносили имена своих кумиров – Анатолия Фирсова, Виктора Полупанова, Александра Мальцева, Валерия Харламова, Александра Якушева, Владислава Третьяка и многих других. Громом среди ясного неба, триумфом советского хоккея стала Суперсерия 1972 года, в которой наши хоккеисты трижды, причем дважды – в Канаде, на непривычных маленьких площадках, под вой, а потом и овации пятнадцатитысячных стадионов, обыграли сборную Канады, составленную из лучших профессионалов Национальной хоккейной лиги, навсегда развеяв миф об исключительности и непобедимости хоккеистов Страны кленового листа.
Хоккеем бредили все, и школьник Коля Кузнецов исключением не стал. Ни о какой детско-юношеской школе олимпийского резерва и мечтать было нельзя – не было в округе таких школ. Хорошо, что рядом с домом был небольшой пруд, который зимой превращали в каток, и деревенские пацаны любую свободную минуту использовали для того, чтобы погонять шайбу. С инвентарем было туго, в магазинах хороших коньков и клюшек не было, да что там говорить, не было никаких, коньки берегли, как зеницу ока и передавали по наследству, а клюшки делали сами. Клюшка, которую Коля делал несколько дней, служила ему верой и правдой несколько зим.
Летом Коля играл в футбол на близлежащем пустыре, где деревенские мужики вкопали в землю пару бревен, и сказали, что это ворота. Летом, как и вся детвора ходила рыбачить на тот пруд, где летом играл в хоккей.
Как-то осенью бригадир полеводов совхоза «Моршанский» Владимир Федорович Кузнецов – много в деревне было Кузнецовых, да и во всей России это после Ивановых самая популярная фамилия, так что, несколько дополнив героя романа Константина Симонова «Живые и мертвые», можно сказать, что держится Россия на Ивановых и Кузнецовых – решил позвать на помощь деревенскую пацанву: рабочих рук на селе всегда не хватало. То, что день на селе год кормит не для красного словца говорится, и частенько убирать урожай приезжали горожане.
После уборки зерновых нужно было собрать солому, которой много осталось на поле. Детвора, привыкшая к деревенскому труду, на призыв живо откликнулась, и десяток подростков сколотили «бригаду», а Коля получил едва ли не первую в своей жизни руководящую должность – его назначили в бригаде старшим. Кадры, как известно, решают все: детская бригада убрала солому с поля площадью почти 200 гектар. Во время этой работы детвора решила малость развлечься, подожгла солому, и ветер отбросил большую горящую охапку к стоящему поблизости стогу, едва не подпалив его. Если бы не решительные и умелые действия Коли Кузнецова, его неожиданно проявившийся талант командира, быть бы большой беде. Но все, к счастью, обошлось, колхозное сено спасли, и вспашка земли под озимые началась вовремя.
Кем стать после школы Коля решил давно – только военным, только офицером. Но была небольшая проблема: десятилетки поблизости не было, и на семейном совете решили, что самый короткий путь к офицерским звездам лежит через суворовское училище. Тем более, что государство в те времена принимало осиротевших детей на полное государственное обеспечение, а для бедной семьи это имело немаловажное значение.
Окончив в 1977 году восьмилетку, Коля, вернее, уже Николай уехал в Ленинград и поступил там в суворовское училище. Парень с детства привык к различным трудностям, научился их преодолевать, и жизнь в казарме не была ему в тягость, а, напротив, даже понравилась.
Сельская школа, к сожалению, при всем старании учащегося, качественного образования не давала, и поначалу в невоенных дисциплинах Николаю пришлось туго: офицеры–наставники готовили юношей к профессии защитников родины, а профессия эта небрежности не терпит и не прощает, поэтому и скидок никому не делали. Вот тут Николаю и пригодились упорство и даже природное упрямство, и за два года он успешно прошел курс средней школы и начальных военных наук.
Из полюбившегося, ставшего почти родным Ленинграда, с его давними военными и морскими традициями, Николай Анатольевич уезжать не стал, и в 1979 году поступил в командное общевойсковое училище. «Суворовская» школа даром не прошла, и, несмотря на то, что иностранные языки давались ему куда труднее, чем его знаменитому тезке и однофамильцу разведчику Николаю Кузнецову, офицерское училище он окончил через четыре года с золотой медалью.
Несмотря на то, что училище было не воздушно-десантным, назначение Николай получил в «войска дяди Васи» – в знаменитую Псковскую дивизию, где возглавил группу специального назначения.
В 1979-м, когда Николай Кузнецов носил курсантские погоны, из Афганистана стали приходить тревожные вести, и военные люди понимали, что добром это не кончится. Наконец, за неделю до нового, 1980 олимпийского года, 25 декабря Советский Союз ввел в Афганистан ограниченный контингент войск. Кузнецов осаждал командование части, забрасывал его рапортами с просьбой направить в Афган, и в конце концов, своего добился.
Утром 21 апреля 1985 г., командиру взвода лейтенанту Кузнецову была поставлена задача со своим взводом оказать помощь афганским военным уничтожить банду «духов» в одном из высокогорных кишлаков провинции Кунар. Взвод Кузнецова двигался впереди роты, и именно он первым принял на себя шквальный огонь в упор душманских пулеметов. Поняв, что взвод отрезан от роты и оценив обстановку, Кузнецов принял решение занять круговую оборону, что в условиях вражеского огня с господствующих высот, было делом крайне непростым. По рации, которая, к счастью, уцелела, доложили, что и другие взводы роты попали в столь же тяжелое положение – засаду «духи» устроили грамотно. От того, как поведет себя молодой лейтенант Кузнецов, от его квалификации, зависела не только его жизнь, не только жизнь вверенного ему взвода, но и судьба всей роты.
Между тем, моджахеды усиливали натиск, а взвод Кузнецова начал терять людей. Однако появилась локтевая связь с другими взводами роты, которые сумели потеснить душманов. Кузнецов, оставив рядом с собой трех старослужащих, стал прикрывать отход молодняка. Получив ранение в ногу, он отослал в тыл и свой последний резерв. Когда в автомате закончились патроны, Николай Кузнецов отбивался гранатами, не желая пропускать душманов. Последнюю гранату он взорвал, когда «духи», думая, что убили «шурави», беспечно обступили его со всех сторон. Николай Кузнецов долг свой выполнил сполна, не пропустив врага ценой своей жизни.
Родина высоко оценила подвиг Николая Анатольевича Кузнецова: 21 ноября 1985 г. ему было посмертно присвоено Героя Советского Союза.
автор: Леонид Павлов
