Незадолго до чемпионата мира в Спорткомитет СССР из ЦК КПСС пришла грозная бумага, в которой говорилось, что негоже советским фигуристам использовать в своих программах музыку хрипатого американца Луи Армстронга, даром, что он король джаза. И тут Пахомова, лишь недавно вступившая в КПСС, заявила: либо Армстронг, тем более, что номер был уже готов, либо она не будет выступать на показательных в Москве…

Первые и единственные

В спорте всегда были и всегда будут люди, отмеченные чертами яркой индивидуальности и удивительного трудолюбия. Таковы были фигуристы Людмила Пахомова и Александр Горшков – первые олимпийские чемпионы в танцах на льду, шестикратные чемпионы мира – рекорд, который до сих пор никто не побил, и вряд ли когда побьёт. Было бы и седьмое «золото», но один чемпионат мира они пропустили по независящим от них обстоятельствам. Вместе с тренером Еленой Чайковской они создали неповторимый стиль, доказали спортивность танцев на льду. Во многом, благодаря им, самым обаятельным, танцы на льду были включены в программу Олимпийских игр. Страна замирала, когда их показывали по телевизору, говорят, даже преступность падала.

Детство

Будущая королева льда Людмила Пахомова родилась в последний день первого послевоенного года в семье участника войны, лётчика-испытателя полковника Алексея Константиновича и врача Людмилы Ивановны Пахомовых. В общеобразовательную школу и в школу фигурного катания на Стадионе юных пионеров – был такой в Москве на недоброй памяти Ходынке в районе Беговой улицы – она пришла одновременно, в семь лет. Советский Союз в то время находился в спортивной изоляции – лишь в 1956 году «зимние» спортсмены впервые поехали в Кортина-д’Ампеццо на Олимпиаду, однако фигуристам пришлось ждать до чемпионата Европы 1957 года. У советских тренеров не было ни методик, ни опыта подготовки спортсменов высшего уровня – никто толком не знал, как выбрать амплуа тому или иному фигуристу – «одиночник» он, «парник» или «танцор». Танцы на льду в это время «болтались» где-то между спортом и балетом, а советские танцевальные пары до 1966 года ввиду их откровенной слабости на международные соревнования даже не допускали. Примерно в таком же положении была и юная Мила Пахомова – её не видели ни в одиночном катании, ни в спортивных парах, ни в танцах, и вообще считали, что будущего на льду у неё нет. Однако папа к тому времени уже стал Героем Советского Союза, генерал-майором авиации, и сделал всё, чтобы дочь из фигурного катания не выгнали, тем более, что ей там нравилось.

Миле повезло: армейский тренер Виктор Рыжкин, который был старше Милы на 9 лет, уговорил её попробовать себя в парном катании, и встать с ним в пару. Ей надоела неопределённость и репутация бесперспективной, и она согласилась. Результат удивил многих – уже в 1964-м пара Пахомова – Рыжкин выиграла чемпионат СССР, спустя два года первой из советских танцевальных дуэтов попала на чемпионат мира, где, впрочем, заняла только 10-е место. Правда, на чемпионате Европы они были седьмыми.

Александр Горшков был старше Людмилы меньше, чем на три месяца – он родился 8 октября 1946 года. В фигурное катание его привели не за медалями, а «за здоровьем». К моменту встречи с Пахомовой он имел скромный первый разряд, но это было ещё полбеды: хуже всего было то, что в достаточно закрытом «клубе» фигуристов, где все знают всех, Горшкова не знал никто, а, значит, и не мог его «продвинуть». Он, возможно, так бы и остался ноунеймом, если бы не пикантный скандальный случай.

Сразу после чемпионата мира 1966 года Пахомова нежданно-негаданно ушла от Виктора Рыжкина, к которому обращалась только на «вы».  По слухам, один из тренеров — тренер сборной Станислав Жук, приняв лишнего на грудь, стал оказывать недвусмысленные знаки внимания 20-летней Людмиле. Сегодня сказали бы, что это harassment в чистом виде, но тогда такого слова в СССР никто не слышал. Времена были пуританские, Рыжкин был другом Жука, и, когда партнёрша рассказала ему о поведении Жука, отказался верить – мало ли что придёт в голову девчонке. (Про Жука потом многие говорил, но это было позже, да и ничего толком не подтвердилось). Людмила, видимо, посчитала, что они заодно, хлопнула дверью, и ушла в никуда – ей пришлось искать и нового тренера, и нового партнёра, а заодно и новое место для тренировок, поскольку из ЦСКА ей тоже пришлось уйти – в сравнении с Жуком, она была никто.

Пара

На помощь дочери пришёл отец – он, подключив все свои связи, «вышел» на уже известного тренера Елену Чайковскую, и её уговорил взять Людмилу к себе. Елена Анатольевна согласилась, но сказала, что партнёра для Пахомовой у неё нет. Эту проблему Людмила решила сама – сутулого и худенького Сашу Горшкова она заметила на одной из тренировок в ЦСКА. Когда они стали выступать вместе, все крутили пальцем у виска: чемпионка страны, участница чемпионата мира, и какой-то неуклюжий перворазрядник, который и кататься-то толком не умеет. Но Александр догонял её несколько лет, учился, мучался и терпел насмешки окружающих, сразу согласившись на то, чтобы быть «ведомым».

Первая советская пара выигравшей танцы на чемпионатах мира и Европы

Пахомова и Чайковская не прогадали: в 1969-м пара взяла «бронзу» на первенстве Европы и «серебро» на чемпионате мира. Возможно, результат был несколько занижен, но не по чьему-то злому умыслу. Просто судьи поняли и приняли их не сразу, потому, что катались они не так, как все: вместо скучной последовательности элементов, иногда не связанных между собой, они сделали цельный хореографический номер, совпадающий с музыкой. Это уже позже, в середине 70-х, их постановки признают эталоном, и откроют спортивным танцам путь на Олимпиаду. А тогда обескураженные четырёхкратные чемпионы мира Диана Таулер и Бернард Форд на пресс-конференции заявили, что следующий чемпионат, как и многие другие, выиграют эти русские. Людмила прекрасно говорила по-английски, и слова соперников передала тренеру и партнёру. Искушённые англичане, словно в воду глядели: в 1970-м Пахомова и Горшков стали первой советской парой, выигравшей танцы на чемпионатах мира и Европы. В том же году Людмила окончила ГИТИС, где училась «без отрыва от спорта», получила диплом балетмейстера, что поможет ей создать первую мастерскую по подготовке специалистов-хореографов в фигурном катании. Вслед за институтом Пахомова окончила и аспирантуру, работала над диссертацией.

Свадьба

График личной жизни у Людмилы и Александра был тесно связан с графиком соревнований. Свадьбу они сыграли, вернувшись с первым «золотом» из Любляны. Инициатором брака была Людмила – она была ведущей и на льду, и вне его, но старалась этого не показывать, и Александра преподносила как главу семьи, на людях подчинялась ему. В жизни они были обыкновенными людьми со своими слабостями и недостатками, и их настоящая жизнь несколько отличалась от того благостного образа, который создавало им телевидение. Идеальными супругами они не были, регулярно давая друг другу, порой, подлинные, порой мнимые поводы для недовольства друг другом, а окружающим – для пересудов и сплетен, очевидно, считая, что здоровая ревность только укрепляет брак. Решение стать родителями они приняли сразу после Олимпиады 1976-го года в Инсбруке. 1 октября 1977 года, уже после ухода из любительского спорта, у них родилась дочь Юлия. Став тренером, Пахомова выходила на коньках на лёд уже с огромным животом вплоть до 9-го месяца беременности. Сегодня Юлия модельер, основную часть жизни проводит в Париже.

Реклама

В 1975-м предолимпийском году Горшков тяжело заболел. Писали об этом много, но, почему-то, всегда умалчивали правду, сколь опасна была ситуация для его жизни. К катастрофе едва не привела главная причина всех русских бед – водка, только не общеизвестном, а в коммерческом смысле. В январе 1975-го после чемпионата Европы в Копенгагене представители советского посольства, по сути, заставили, Пахомову и Горшкова участвовать в фотосессии – рекламировать водку «Столичная». Никого не смутило, что водка и спортсмены, тем более, спортсмены советские – две вещи несовместные: Пахомова и Горшков были столь популярны, и столь обаятельны, что, казалось, что они могут продать, что угодно. В холодном дворце спорта их продержали на льду больше двух часов. Они промерзли до костей, и после этого Горшкову в самолёте стало очень плохо – болело всё тело, он не мог ни сидеть, ни лежать, но, главное, он просто не мог дышать. Повезло, что лететь всего два часа. Тогда никто и представить не мог, что у Горшкова началось внутреннее кровотечение. В Москве доктора поставили диагноз – невралгия, и посоветовали теплые ванны и согревающие мази. Всё это вместе могло убить Горшкова. Он терпел дома ещё несколько дней, пока, наконец, Пахомова с Чайковской не отвезли его в госпиталь, а там обалдевшие от чужого непрофессионализма врачи, увидев бледно-синего Александра, сказали, что он потерял больше двух литров крови. Нужна была экстренная операция. С того света Горшкова в течение семи часов вытаскивал знаменитый хирург пульмонолог Михаил Перельман. В ходе операции внезапно выяснилось, что у Александра аллергия на консервированную кровь, и нужно прямое переливание от «живого» донора. Первым донором была Чайковская, и, если бы не она, ещё не известно, смог бы Горшков выкарабкаться. Нормальные люди после такой операции просто ходить, держась за стены, начинают через месяц, а Горшков уже через три недели начал тренироваться. На чемпионат мира в США консилиум ему поехать разрешил лишь в качестве зрителя, и ни в коем случае не рекомендовал выступать. Мама уговаривала его вообще не лететь через океан – мало ли что в воздухе может случиться, это не из Дании лететь, второй раз может и не повезти, но он не послушался. Они очень хотели выступить на чемпионате мира – нет ни малейшего сомнения, что они бы его выиграли, но кататься им довелось только в показательной программе. Соперники терялись в догадках, почему пара приехала, но в соревнованиях не участвует, ведь о болезни Горшкова, о том, что ему довелось пережить, тогда никто не знал: официально объявили, что он переболел гриппом – банальщина, с кем не бывает. А «золото» всё равно выиграла советская пара – Людмила Моисеева и Андрей Миненков. Пара была очень техничная и артистичная, но на фоне зажигательных и эмоциональных Пахомовой и Горшкова, холодная.

Луи Армстронг

Незадолго до чемпионата мира в Спорткомитет СССР из ЦК КПСС пришла грозная бумага, в которой говорилось, что негоже советским фигуристам использовать в своих программах музыку хрипатого американца Луи Армстронга, даром, что он король джаза. И тут Пахомова, лишь недавно вступившая в КПСС, заявила: либо Армстронг, тем более, что номер был уже готов, либо она не будет выступать на показательных в Москве. Но она была настолько великая, что этот демарш ей сошёл с рук, партийно-спортивные чиновники пошли на попятный, и в показательных выступлениях и в Москве, и в Колорадо-Спрингс танцевали они под Армстронга.

Непобеждённые

Выиграв за явным преимуществом Олимпиаду в Инсбруке, и хорошенько отдохнув, осенью 1976-го Людмила и Александр начали готовиться к новому сезону, но вскоре поняли, что хватит. Они закончили выступать на пике славы, ушли непобеждёнными, попрощавшись со зрителями в декабре 1976-го на своём любимом турнире на призы газеты «Московские новости». Дворец спорта провожал их стоя, люди плакали, не веря, что больше никогда не увидят на льду своих кумиров.

Людмила и Александр остались в фигурном катании, но их пути разошлись впервые за десять лет. Пахомова стала тренером, вывела в чемпионы мира среди юниоров Елену Батанову и Алексея Соловьёва. Горшков до 1992 года работал государственным тренером по фигурному катанию в Госкомспорте СССР.

Тренерская жизнь

Всё у Людмилы и Александра было в порядке, пока в 1979-м Пахомова не попала в больницу. Врачи сказали, что это просто бронхопневмония, а после завершения курса лечения рекомендовали поехать отдохнуть в Крым, в Коктебель, откуда они вернулись абсолютно счастливые. Но вскоре на консилиуме с участием министра здравоохранения СССР Бориса Петровского Людмиле поставили страшный диагноз, по сути – приговор: рак лимфосистемы. Пахомова была, без преувеличения, достоянием страны, и за её здоровье боролись лучшие медицинские силы. Лишь сама Людмила от этой борьбы самоустранилась.

Её выписали из больницы, порекомендовав оставить спорт, не возвращаться к тренировкам. Эти рекомендации Пахомова через неделю забыла, стала ходить в спортзал и на лёд сначала раз в неделю, потом два, потом каждый день, и уже скоро вернулась к привычному режиму работы, ко всему тому, что она любила в жизни. Она много курила, прикуривая новую сигарету от предыдущей. Людмила обманывала врачей, говорила, что идёт погулять в больничный садик, а сама бежала к своим воспитанникам на тренировку. В 1980-м она недолго тренировала своих извечных соперников Моисееву и Миненкова. Под её руководством на чемпионате мира 1984 года юниоры Елена Батанова и Алексей Соловьёв заняли 7-е место – это был большой успех. А потом они захотели всего и сразу, но так, чтобы не пахать на тренировках до седьмого пота, результаты перестали расти, и они ушли. Для Пахомовой это был тяжёлый удар, для самих фигуристов – тоже: больше они нигде не выступали, да ещё и много лет их обвиняли в том, что именно они спровоцировали обострение болезни Пахомовой, приблизили её смерть.

Летом 1985-го Пахомова успела поставить последнюю в своей жизни программу, но доводила её уже из больницы: всю осень каждый день ей в палату привозили видеозаписи её новых подопечных – Натальи Аненко и Генриха Сретенского. До позднего вечера Пахомова на видеомагнитофоне отсматривала эти записи кадр за кадром, элемент за элементом, анализировала, вносила коррективы.

В последние месяцы, когда к Людмиле в палату пускали только мужа и дочь, и ни о каком видаке и речи быть не могло, Пахомова всё равно нашла способ, как помогать своим ученикам: она писала в тетради свои соображения, и эту тетрадь Горшков передавал на тренировки, а потом возвращал с отчётами и записями фигуристов и тренера, который с ними работал. Понимая, что осталось ей немного, она продолжала работать. В этом была её жизнь. Аненко и Сретенский взяли «бронзу» на чемпионате Европы 1986 года, и в этой медали огромная заслуга тренера Пахомовой. Она была счастлива, а жить ей оставалось меньше четырёх месяцев. Умерла Людмила Пахомова 17 мая 1986 года.

Через некоторое время после смерти супруги Александр Горшков женился. Вторая жена Ирина не имела никакого отношения к фигурному катанию. Дочь Юлия сперва отдалилась от отца, перейдя, по сути, на попечение бабушки Людмилы Ивановны, которая тоже выбор Александра не одобряла. Потом отношения наладились. Куда хуже было с досужими кумушками, которые обо всём судят и всех осуждают – им лебединую верность подавай, и Горшкова первое время откровенно травили, делая его жизнь невыносимой. Правда, продолжалось это не долго: появились новые объекты для нападок. В 2010 году Александр Горшков возглавил Федерацию фигурного катания России, и остаётся на этом посту по сей день.

Фигурное катание я никогда не любил, и добровольно практически не смотрел. Я до сих пор не знаю, чем ритбергер отличается от сальхова, тулуп от акселя. В детстве для меня было смертельной мукой, когда родители на несколько часов прилипали к телевизору во время трансляций фигурного катания, и хоть краем глаза, но я вынужден был это смотреть. Голос прекрасного комментатора Сергея Кононыхина я терпеть не мог. Но были единственные фигуристы, выступления которых я смотрел всегда – Людмила Пахомова и Александр Горшков.

автор: Николай Кузнецов