Мелочей не бывает

Это был едва ли не первый случай, когда хирурга из логова империализма и из страны, являвшейся главным вероятным противником звали в Москву…

Медицине он отдал ¾ своей без трёх месяцев столетней жизни. Через его руки в буквальном смысле прошло больше 50 тыс. человек – целый город. Среди тех, чью жизнь он продлил, экс-король Великобритании Эдуард VIII, ставший после отречения от престола и женитьбы по любви «простым» герцогом Виндзорским, шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, король Иордании Хусейн, президенты Турции Джевдет Сунай, Никарагуа Даниэль Ортега и России Борис Ельцин, три подряд президента США – Джон Кеннеди, Линдон Джонсон и Ричард Никсон, Президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш. Однако, несмотря на такой «звёздный» статус пациентов, несмотря на то, что сам он был медицинским светилом космического уровня, Майкл Дебейки никогда не делал различия между президентами и простыми людьми, которые порой не могут заплатить за дорогостоящую операцию – после того, как скальпель рассекал кожу, все люди для него были одинаковы, всех нужно было спасать.

Сердечных дел мастер Майкл Дебейки

Майкл Эллис Дебейки родился 7 сентября 1908 года в городке Лейк-Чарльз, что в 120 милях от столицы штата Луизиана города Батон-Руж и в 200-х милях от крупнейшего города штата Нового Орлеана. Родители – христиане марониты Шакер и Рахиджи Дабаги, спасаясь от религиозных преследований и начавшегося голода, иммигрировали в 1905 году из Ливана, и вскоре, как очень многие «понаехавшие» в страну равных возможностей, сменили фамилию на Дебейки, более привычную американскому уху. Майкл был первенцем, вслед за ним у четы Дебейки родились ещё четверо детей.

Шакер Дебейки купил аптеку, лекарства – это то, что люди наряду с продуктами питания покупали, и будут покупать всегда, так что, семья не бедствовала, и после окончания школы родители легко могли позволить себе оплатить учёбу сына на медицинском факультете в частном университете Тулейна в Новом Орлеане – удовольствие не из дешёвых. В то время в университете работали такие светила хирурги, как профессор Альтон Ошнер, создавший лучшую в США программу преподавания хирургии, основавший свою клинику, где позднее при участии Дебейки было впервые установлена прямая связь между курением и раком, и профессор Рудольф Матас, первым применивший спинномозговую анестезию и считающийся отцом сосудистой хирургии. В 1931-м, учась на 3-м курсе, Дебейки первым в мире предложил применить в медицине перистальтический насос, открыв путь к разработке и широкому внедрению аппаратов искусственного кровообращения, искусственной почки и других, без которых сегодняшняя медицина просто немыслима. Окончив университет, Дебейки поступил в интернатуру в госпитале Милосердия в Новом Орлеане, там же окончил и ординатуру.

Европа

Набравшись опыта, Дебейки отправился во Францию, где после ужасов Мировой войны у хирургов было куда более широкое поле деятельности, чем в Америке – по улицам ходили десятки тысяч калек. Руководителем Майкла в Страсбургском университете был Рене Лериш, признанный специалист по исследованию боли и обезболиванию, сумевший восстановить чувствительность у сотен инвалидов войны. Затем Дебейки перебрался в Германию, в Гейдельберг, что всего в ста верстах от Страсбурга – при необходимости можно было ездить туда и обратно. В университете Гейдельберга наставником Майкла был выдающийся хирург Мартин Киршнер, сумевший победить лёгочную эмболию, и предложивший использовать спицы для иммобилизации костей. Спустя много лет этот метод усовершенствует курганский хирург Гавриил Илизаров, который не только поставит на ноги, но и вернёт в сектор для прыжков в высоту безнадёжно переломанного олимпийского чемпиона, чемпиона мира и Европы Валерия Брумеля, а предложенный им аппарат многим людям вернёт подвижность и трудоспособность. Работа с Леришем и Киршнером оказала на Майкла Дебейки огромное влияние.

Археологи уверены, что первым известным наскальным изображениям человеческого сердца никак не меньше 20 тыс. лет. Первым научно описал сердце почти 2 300 лет назад греческий врач, внук Аристотеля Эрасистрат из Кеоса. Представления людей о сердце постоянно менялись: то думали, что по артериям идёт кровь, а по венам – воздух, то считали, что центром циркуляции крови служит печень. К нынешним знаниям о роли сердца в жизни человека, что по артериям кровь движется от сердца, а по венам – к сердцу, доктора пришли лишь в XVIII веке. Вот как раз хирургии сердца и сосудов молодой доктор Майкл Дебейки и решил посвятить свою жизнь.

Обстановка в Европе была тревожная, всё говорило о том, что большая война не за горами, и в 1937 году Дебейки вернулся в альма-матер. Понимая, что огромное значение в хирургии имеют качественные инструменты, Дебейки много времени посвятил разработке таких приспособлений, в результате чего появились игла для переливания крови, иглодержатель для сшивания сосудов, и другие, позволившие уже перед Второй мировой войной проводить тончайшие операции и спасти жизни тысяч людей даже в полевых условиях. Всего же Дебейки придумал, опробовал и внедрил больше 70 оригинальных медицинских инструментов, что говорит о том, что он был не только гениальным хирургом, но и прекрасным инженером, хотя никакого инженерного образования у него не было.

Пёрл-Харбор

После нападения Японии на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года и вступления Соединённых Штатов в войну, Дебейки, хотя мог этого и не делать, добровольно пошёл служить в армию. На фронт его, конечно, не отправили – он был уже известным хирургом, а оставили служить по специальности – хирургом-консультантом в генштабе американской армии. После высадки союзников в Нормандии Дебейки следовал с госпиталем за наступающими войсками. В конце войны Дебейки добился повсеместного внедрения MASH – mobile army surgery hospitals – передвижных хирургических госпиталей. (Новатором в этом деле Дебейки не был: в Красной Армии такие передвижные армейские госпитали существовали ещё до войны, и полностью себя оправдали, позволив вернуть в строй сотни тысяч военнослужащих, спасти миллионы жизней. Впрочем, главной проблемой и MASH, и советских передвижных госпиталей, была острая нехватка высококвалифицированных хирургов, среднего и младшего медперсонала для выхаживания выздоравливающих – медицинские ВУЗы, техникумы и колледжи просто не успевали их готовить). После окончания войны Дебейки остался в разрушенной и голодной Европе, и руководил разработкой методов реабилитации инвалидов войны. Второй мировой войной в ХХ веке войны для Америки не закончились – впереди были Корея и Вьетнам, и методики Дебейки позволили спасти десятки тысяч жизней.

В 1946-м Дебейки вернулся в Америку, и стал работать в Медицинском колледже Бейлора в Хьюстоне, штат Техас. Основным направлением его работы была входящая в ту пору в моду сердечно-сосудистая хирургия. Дебейки не был первооткрывателем аортокоронарного шунтирования – первым эту операцию провёл 2 мая 1960 года немецкий хирург Роберт Гётц, но ему одному из первых в мире удалось успешно провести такую операцию, позволяющую с помощью сосудистых протезов обойти сужение сосудов сердца и восстановить сердечный кровоток.

Протез сосуда

Готовясь к операции, Дебейки ломал голову, из какого материала изготовить протез сосуда, так, чтобы организм его не отторг. Дебейки решил, что нейлон как раз подойдёт, и отправился в магазин. На его счастье нужного материала не оказалось, но продавец, даже не представляя, зачем этому высокому вежливому господину с длинными, как у пианиста пальцами, нужен нейлон, стал на все лады расхваливать только-только появившийся в продаже дакрон. Дебейки купил метр дакрона, и дома сшил – благо, мать ещё в детстве научила его и шить, и вышивать – первые в истории искусственные сосудистые протезы и заплаты. Риск, конечно, был большой, но практика показала, что протезы из дакрона служат десятилетия. В 1963-м году Дебейки за это изобретение, начавшее новую эру в сердечно-сосудистой хирургии вручили престижнейшую награду «Lasker Award». Со временем именно Дебейки довёл методику и технику операции по аортокоронарному шунтированию до практически абсолютного совершенства, и стал по праву считаться крупнейшим в мире специалистом в этой области, а сама операция стала вполне ординарной, её делают многие хирурги высокой квалификации в разных странах мира. Позднее Дебейки, работая над новыми методами сосудистого протезирования, разработал операцию по бифуркационному аортобедренному шунтированию, которая сегодня также широко применяется и не требует высочайшей квалификации хирурга.

В 1946 году хирург Лиссабонского университета Жоао Сид душ Сантуш разработал процедуру эндартерэктомии – хирургического удаления бляшек в сонной артерии, которая могла снизить риск инсульта – из-за структуры бляшек медикаментозному удалению они не поддаются. Однако на практике душ Сантуш эту операцию провести не решился. Впервые это сделал Дебейки в Хьюстоне спустя семь лет.

Искусственное сердце

В начале 60-х во многих странах задумались о создании сердечного протеза – искусственного сердца. Дебейки считал, что идея не лишена смысла – техническая мысль шагнула далеко вперёд, и, если удастся найти подходящие материалы, которые гарантированно приживутся, то почему бы и не попробовать. Тем более, что, сколь бы цинично это не прозвучало, человек, которому показана операция по вживлению искусственного сердца, всё равно ничего не теряет: если есть надежда, что со своим родным сердцем он жить может, никто искусственное ставить не будет, значит, ситуация безнадёжна, и он быстро умрёт. А с искусственным сердцем есть шанс ещё пожить. Для разработки искусственного сердца нужны были немалые деньги, и «под Дебейки», обладавшего мировым именем, безупречной репутацией, и хорошей инженерной сметкой – искусственное сердце – это же механизм, дали 2,5 млн. долларов на проведение исследований. Спустя четыре года он применил частичное искусственное сердце. Однако после закончившейся смертью пациента на операционном столе пересадки искусственного сердца собственной разработки, которую провёл в 1969 году Дентон Кули, все работы в этом направлении в мире были свёрнуты.

Тем не менее, исследования по замене отдельных частей сердца протезами не прекращались. В середине 60-х Дебейки совместно с другими кардиологами, инженерами и механиками разработал несколько вариантов конструкций титанового шарового протеза сердечного клапана, которые отличались друг от друга материалами и покрытием элементов. Люди, которым устанавливали такие протезы, жили после этого ещё десятки лет, а саму операцию стали успешно проводить во многих странах мира.

Советский Союз

В 1972-м году случилось невероятное: Майкла Дебейки пригласили в Советский Союз для того, чтобы он сделал операцию главе Академии наук СССР Мстиславу Келдышу – это был едва ли не первый случай, когда хирурга из логова империализма и из страны, являвшейся главным вероятным противником звали в Москву не на научную конференцию, а для выполнения своих непосредственных обязанностей. Но тогдашний генеральный секретарь ЦК КПСС, фактический руководитель страны Леонид Брежнев очень ценил Келдыша, и наступил на горло собственной песне. Дебейки привёз из Хьюстона всю свою бригаду, и 10 января 1973 года в течение шести часов проводил невиданную в СССР операцию по аортобедренному шунтированию. Операция прошла успешно, Келдыш, к тому времени уже глубоко больной человек, заядлый курильщик, вернулся к работе, прожил ещё 5 лет и умер при весьма загадочных обстоятельствах. Дебейки отказался от гонорара себе и всем членам бригады. Он не был сказочно богатым, лишних денег у него не было, и он попросил лишь оплатить дорогу в оба конца: по его мнению, различия в идеологии не должны служить препятствием для сотрудничества учёных, и учёные должны всегда друг другу помогать.

Борис Ельцин

В ноябре 1996-го по личной просьбе президента США Уильяма Клинтона Дебейки прилетел в Москву, чтобы наблюдать за тем, как Ренат Акчурин, согласившись на то, от чего другие хирурги наотрез отказались, будет оперировать Бориса Ельцина, консультировать его, а в случае необходимости – и оказать практическую помощь. Однако вмешательства Дебейки не потребовалось: 5 ноября 1996 года российский хирург блестяще провёл первому Президенту России операцию по аортокоронарному шунтированию. Вскоре рукопожатие Ельцина стало крепким, он стал работать с документами, и прожил после этой операции почти 11 лет. Благодаря этой операции Майкл Дебейки стал, пожалуй, самым известным в России американским хирургом. 19 ноября 2003 года Академия наук России за выдающиеся достижения в области кардиохирургии наградила Дебейки своей высшей наградой – Большой Золотой медалью им. Ломоносова, а за год до своей смерти он получил высшую награду Соединённых Штатов – Золотую медаль Конгресса. Свою последнюю операцию Майкл Дебейки провёл в 1998 году, когда ему было 90 лет.

В 2005 году у 95-летнего Дебейки обнаружили аневризму аорты. Спасти его и продлить жизнь, можно было, лишь установив протез сосуда, то есть, провести операцию, которую он сам же разработал и выполнил множество раз. Операцию провели, Дебейки прожил ещё три года, оставаясь по сей день самым возрастным в истории человеком, который благополучно пережил такую сложную операцию.

За свою долгую жизнь Майкл Дебейки не только собственноручно провёл 50 тыс. операций, не только разработал методику многих операций, которые сегодня стали обыденными, не только создал десятки новых хирургических инструментов, не только предложил образцы сердечных и сосудистых протезов, написал полторы тысячи статей и десяток научных и научно-популярных книг. Он подготовил и, в буквальном смысле, воспитал сотни первоклассных хирургов, которые продолжают его дело, научил их получать удовольствие от своей работы. Учителем он был очень строгим. В жизни – мягкий, интеллигентный и застенчивый человек, добрый и нежный со всеми своими пациентами, в повседневной работе он был жесток к себе и к коллегам, нетерпим к чужим ошибкам, мог грубо отчитать того, кто, по его мнению, недостаточно ответственно относится к выполнению своих обязанностей, чья расхлябанность ещё не привела, а только может привести к трагедии – ведь в медицине, а уж, тем более, в кардиохирургии, мелочей не бывает. Он сам всегда стремился к идеалу, и требовал этого от других. К пятерым своим детям и жене Диане Купер Дебейки, с которой он познакомился в клинике в Хьюстоне, и которая работала там же медсестрой, он был столь же требователен, добр и внимателен, как и к другим людям.

Нет на земле ни одного врача, ни одного хирурга, у кого бы не было своего кладбища. Было такое кладбище и у Майка Дебейки. Но до конца своей врачебной и хирургической деятельности он не мог приготовиться к смерти пациента на хирургическом столе, никогда не мог с ней смириться. Он каждый раз умирал вместе с тем, кого оперировал.

автор: Николай Кузнецов