Агент выманил командиров якобы на встречу с подпольщиками и привёл их прямо в засаду…
Он никогда не называл себя генералом
Этот разведчик и диверсант почти всю Великую Отечественную либо воевал в партизанских отрядах, либо создавал их, либо учился сам и учил других методам борьбы за линией фронта. Воевать он начал младшим лейтенантом, а закончил майором, но, говорят, немцы называли его чёрным генералом, и не только за смоляную бороду, которую он носил – для них он и впрямь был чёрным. У него было под сотню советских, российских и иностранных наград, но отечественных, всё-таки, меньше, да и знают за границей о нём больше, чем на Родине. У него два ордена Красного Знамени – советский и чехословацкий, две Красные Звезды, ордена Отечественной войны I и II степени, он почётный гражданин почти двух десятков городов бывшей ЧССР. Если бы не такое несметное число наград, званий и регалий, можно было бы подумать, что биографию и приключения Даяна Му́рзина придумал какой-то беллетрист вроде Яна Флеминга или Юлиана Семёнова.
Детство и юность
Родился Даян 20 января 1921 года в деревне Старые Балыклы в 200-х верстах от Уфы. Отец – Фаткелбаян Галлямутдинович и мать, Фатима Хасановна, по национальности татары, были людьми грамотными, что для дореволюционных татарских и башкирских семей было явлением не таким уж частым. Даян был поздним ребёнком: когда он родился, родителям было по 38 лет. В семье все одинаково хорошо говорили по-татарски, по-башкирски и по-русски, и Даян, понимая, что русскоговорящему человеку не просто будет произнести отчество Фаткелбаянович, испросив, чтобы он не обиделся, согласие отца, сократил его до привычного уху Баяновича.
В родном селе школы не было, и Даян каждый день с ватагой односельчан 8 км ходил пешком, а, если везло, доезжал на телеге в райцентр Бакалы. Родители хотели, что бы сын не только стал грамотным, но и учил других, и, окончив с отличием семилетку, Даян поехал в райцентр Степановку в 65 км от Уфы, и поступил в педагогическое училище. В 1937-м, когда Даян из училища выпускался, село называлось уже Кушнаренково. Окончив училище, Даян попросился в Старые Балыклы, где недавно открыли начальную школу, потом недолго работал директором школы в Тактагулово.
Рижское военное училище
В 1939-м 18-летнего Му́рзина призвали в РККА, и после года службы в части направили в Рижское военное училище, из которого он вышел за месяц до начала войны с «кубарём» младшего лейтенанта в петлицах. Назначили новоиспечённого командира в 10-ю стрелковую дивизию 10-го стрелкового корпуса 8-й армии Прибалтийского особого военного округа. Штаб дивизии находился в небольшом литовском городке Куляй неподалёку от границы с Германией. Утром 22 июня немцы бомбили Каунас, и примерно через 6 часов перешли в атаку на позиции дивизии, которая заняла оборону на участке протяжённостью 80 км от мыса Паланга до Швекшны. На этом направлении враг имел почти 6-кратное превосходство в живой силе: на одну советскую дивизию 11-тысячного состава наступало три полноценные немецких пехотных дивизии, имевшие, к тому же, богатый опыт войны в Европе. Застрелив первого немца, и ранив второго, Даян очень удивился, что сумел убить человека. Это была необходимость, которая со временем в привычкой не стала, но Даян всегда помнил ставший крылатым завет Максима Горького: если враг не сдаётся, его во что бы то ни стало нужно уничтожить.
Балтийский вокзал
В первые недели войны в Прибалтике немцы продвигались на восток в темпе до 40 км в сутки, и даже сами не ожидали, что уже 24 июня 1941 года они практически без сопротивления войдут в Вильнюс и Каунас. В последние дни июня шли бои за Ригу. На Балтийском вокзале началась рукопашная, Даяна ударили сзади по затылку, и он упал. Сколько времени он так пролежал, он не помнил. На короткое время вокзал удалось отбить, Даяна вынесли в лес, и оставили там. На следующий день шёл дождь, Даян кое-как выполз на дорогу, какой-то латыш, ехавший мимо на телеге, подобрал его, и отвёз в детскую больницу в Риге, где с 30 июня уже были немцы. Они обыскивали больницы и госпитали, добивали тяжелораненых, тех, кто мог ходить, отправляли в лагеря военнопленных. Даян ещё с одним раненым из больницы сбежал, но их снова схватили. Землячка Даяна медсестра Вера достала им одежду и поздней ночью помогла уйти. До линии фронта было очень далеко: 9 июля враг взял Псков, 16-го – Смоленск. В Ямпольском районе Сумской области Украины они встретили партизан и вступили в один из отрядов, находившихся под общим командованием Сидора Ковпака.
Туркестанский легион
По плану немцев, в немалой степени рассчитывавших на раскол Советского Союза по идеологическим, но, особенно, по национальным и религиозным признакам, началось формирование национальных легионов из жителей Прибалтики, казаков, представителей автономных республик СССР. Многие всерьёз рассчитывали, что после выхода немцев на линию Волга – Астрахань и фактического прекращения существования СССР, Гитлер предоставит их народам суверенитет, хотя разгром созданных в первые дни оккупации Львова учредительных органов «независимой Украины», говорил об обратном. С самого начала войны немцы развернули националистическую пропаганду. В мае 1942-го кадровый военный разведчик барон Майер Мадер сформировал первый батальон туркестанского легиона, в состав которого вошли советские пленные из Средней Азии.
Для подавления партизан немцы направили в район Ямполя и Глухова части туркестанского легиона. Узнав об этом, Ковпак решил внедрить в легион Му́рзина, владеющего тюркскими языками, и которого легионеры мусульмане должны были признать своим. В легионе Даян появился под именем Юрий как бывший студент глуховского учительского института. Даян выяснил численности туркестанского легиона, его национальный и языковый состав, и узнал, что формируется Legion Idel-Ural (Идеть – Волга по-татарски), в который зачисляли башкир, марийцев, мокша, татар, удмуртов, чувашей, эрзя и представителей других поволжских народов, и для управления всеми восточными легионами создан специальный штаб. Добытые сведения Му́рзин передал в отряд, и оттуда их радировали в Центр. Результатом работы Даяна стал переход к партизанам больших групп легионеров. Они шли через специально организованный коридор в немецкой форме, а впереди со списками шёл Даян. В то время в легионе были даже коммунисты, которых Даяну удалось перевербовать. Немцы заметили разложение туркестанского и идель-уральского легионов, и в августе 1942-го перебросили их под Сталинград. Даян сумел сделать так, что эти части в сражениях участия не принимали. Партизаны, зная место формирования легиона, зная местные обычаи, могли засылать своих людей, могли проводить операции по вербовке и переходу их на сторону РККА.
Командование, оценив результаты подрывной работы Му́рзина, посчитало, что дело сделано, и решило сыграть в открытую. На позиции легионов с самолётов сбросили листовки на национальных языках с призывом переходить на сторону Красной Армии. Легионеры не понимали, кому верить, а немцы отреагировали мгновенно: в тот же день два легиона сняли с фронта и направили на Донбасс для ликвидации подполья. В этом деле и терроре против гражданского населения легионеры изрядно отличились, оставив о себе дурную славу, однако в ходе последующих боёв за Донбасс солдаты туркестанского и идель-уральского легионов дезертировали и разбрелись по окрестным сёлам.
Школа особого назначения НКВД
С национальными легионами нужно было бороться не только на поле боя, их нужно было разрушать изнутри. В то самое Кушнаренково, где Му́рзин окончил педучилище, из Подмосковья эвакуировали школу особого назначения НКВД, и разместили в здании бывшего сельхозтехникума. Уже в конце 1941-го, когда ещё никаких национальных легионов не было, по инициативе дальновидного начальника 1-го разведотдела ГУ ГБ НКВД СССР Александра Короткова в школе открыли отделение подготовки диверсантов для работы в странах – союзницах Германии – Болгарии, Венгрии, Румынии, Словакии, Финляндии. Преподавали там руководители Коминтерна чех Клемент Готвальд, немец Вильгельм Пик, испанка Долорес Ибаррури – Пассионария, болгарин Георгий Димитро́в, правда, преподавали, они теорию классовой борьбы и основы марксизма-ленинизма. Специальным дисциплинам – конспирации, радио- и подрывному делу, стрельбе, фотографии, прыжкам с парашютом и ещё много чему обучали совсем другие люди. Из этой школы вышли многие в будущем видные деятели, в том числе руководитель ГДРовского МГБ – Stasi Маркус Вольф, которого знали там под псевдонимом Курт Фёрстер, то есть, Лесничий.
На территории оккупированной Молдавии
В мае 1943-го Сталин распустил Коминтерн, но диверсионные школы продолжали работать. Из Кушнаренково спецшкола переехала на окраину только что освобождённого Киева. Теперь к курсантам добавились выходцы из Польши, Чехии, Испании и Германии. В эту школу и направили преподавать Му́рзина. В декабре 1943-го Даян получил новое, более масштабное задание: с группой из восьми человек создать на территории оккупированной Молдавии партизанский отряд, и помочь наступающей Красной Армии освободить республику.
Первой забросили группу Морозова, а через три дня – группу Му́рзина. Над Одессой зенитки повредили самолёт, и Даян решил прыгать, не долетев до нужной точки. За пять дней маленькая группа сколотила на территории Молдавии боеспособный отряд в 120 человек, который принял первый бой у села Будель. Парашютистов немцы видели, и поняли, что к ним в тыл заброшены советские диверсанты, но появления такого крупного отряда не ожидали. Румыны сопротивления не оказали, у немцев были большие потери, а отряд после этого боя вырос впятеро. Они начали громить полицейские участки, склады с оружием, пускать под откос эшелоны. Вместе с войсками 2-го Украинского фронта генерала армии Ивана Конева отряд вошёл в город Сороки. За это Даян Му́рзин получил орден Красного Знамени.
Отряд им. Яна Жижки
В августе 1944-го в Словакии началось антифашистское восстание. Для заброски туда сформировали группу во главе с Яном Ушияком, в которую входило 15 чехов и словаков и 8 советских диверсантов, а Му́рзина назначили начальником штаба и разведки. Группу выбросили неподалёку от деревушки Склабино. Все приземлились удачно, но Даяна занесло на дерево, обрезав стропы, он свалился на землю, и разбил нос. Очень быстро Ушияк и Му́рзин собрали отряд почти в 700 человек, у половины было своё оружие, даже пулемёты. Отряд назвали в честь чешского народного героя Яна Жижки. Уже через три дня был тяжёлый бой за Мартын и Врутки, которые партизаны, в том числе и из отряда Яна Жижки освободили, несмотря на преимущество немцев в живой силе, технике и мощные фортификации. На помощь восставшим пробивались 1-й Украинский фронт маршала Конева и 4-й Украинский фронт генерала армии Ивана Петрова – для этого даже пришлось скорректировать планы Карпатско-Дуклинской операции.
У своих авторитет Даяна был велик: ему безоговорочно доверяли, его уважали и боялись. Мало кто знал, что ему, как в песне из фильма «Офицеры», не было и 25-ти, и, чтобы выглядеть старше, он отпустил бороду. Его будущая жена радистка Надежда Ермакова, впервые увидев его в отряде, решила, что это пожилой человек, глава большой семьи. Со свадьбой они решили не спешить, и поженились они лишь после Победы.
Гестапо внедрило агента к партизанам
В конце 1944-го Центр приказал всем партизанским отрядам, действовавшим в Словакии, перейти на территорию Чехии в Моравию, чьи промышленные районы имели для Германии стратегическое значение, поэтому граница со Словакией была под усиленной охраной частей вермахта, а в самом протекторате Чехия и Моравия партизанских частей не было. Ценой больших потерь пробиться туда удалось только отряду Ушияка. В тот момент гестапо пыталось внедрить своих агентов к партизанам, и борьба с ними была сложнее, чем открытый бой, ведь вели себя агенты, как настоящие партизаны. Агенту Дворжаку, который пришёл в отряд, якобы, из Праги, Даян интуитивно не доверял с самого начала, но Ушияк считал иначе, и оставил его в отряде. Дворжак выманил партизанских командиров якобы на встречу с пражскими подпольщиками. Му́рзин подозревал, что дело не чисто, но Ушияк твердил, что нужно идти, что отряду нужны новые связи. Дворжак привёл их прямо в засаду. Первым ранили Ушияка, он приказал Даяну спасать радистов, но тут самого Му́рзина ранили в ногу. Даян под огнём сумел доползти к реке, бросился в воду, и бурный поток унёс его подальше. Он выбрался на берег, дополз до избушки знакомого лесника, тот перевязал ему раны, и снова отвёл в лес. На 4-й день боль стала невыносимой, силы потихоньку оставляли Даяна. Он рукояткой пистолета разбил стекло компаса, и осколком вскрыл рану там, куда попала пуля. Пошла кровь, через некоторое время стало легче, и он уснул.
Все эти дни Даян не знал, что с отрядом, жив ли Ушияк, куда девался Дворжак. Вскоре его нашли бойцы из его отряда, и рассказали, что Ян застрелился, чтобы не попасть в руки карателей, штаб разгромлен, но радисты и рации не пострадали, а Дворжака нашли и расстреляли. 10 ноября 1944-го немцы начали повальные аресты и казни партизан. Убивали даже трактирщиков и булочников, которые продавали партизанам продукты.
«Чёрный генерал»
К весне 1945 года партизаны взяли под контроль бо́льшую часть Моравии. Гитлеровцы плохо представляли, кто им противостоит. Му́рзина они называли «чёрным генералом». Чёрным, потому, что единственной его особой приметой была чёрная борода, которую Даян поклялся не сбривать до Победы, а генералом потому, что у немцев не укладывалось в сознании, что командовать этой лесной армией может всего лишь майор.
2 мая 1945-го на главной площади только что освобождённого чешского города Злин, знаменитого своими обувными фабриками Томаша Ба́ти, проходил митинг победителей. На трибуне рядом с будущим президентом Чехословацкой республики, главой КПЧ ещё с довоенных времён Клементом Готвальдом стоял бородатый майор РККА Даян Му́рзин. После митинга они разговорились, и Готвальд сказал, что жил в Башкирии: до 1943 года Исполком Коминтерна находился в Уфе. На этом митинге было решено переименовать Злин в Готвальдов, а одну из улиц города назвать в честь Даяна Му́рзина. С таким названием улица просуществовала до 1990 года, а сегодня у неё политически нейтральное название – Длинная.
После войны, как человек с педагогическим образованием, имеющий опыт директорства в школе, Му́рзин устроился в РОНО родного Бакалинского района. Он заочно учился в Казанской школе милиции, а потом – во Всесоюзном заочном юридическом институте, окончив который, получил назначение на пост помощника прокурора Абзелиловского района, затем его перевели на такую же должность в Стерлитамак. В 1955-м Му́рзина назначили старшим следователем прокуратуры Башкирской АССР, с 1961-го он был замминистра по кадрам МВД Башкирии. Через год в прокуратуре республики он возглавил отдел по надзору за законностью в пенитенциарных учреждениях. С 1969-го почти 17 лет Му́рзин возглавлял республиканскую коллегию адвокатов в Уфе.
10 февраля 2012 года Даян Му́рзин умер в Уфе в возрасте 91 год.
автор: Николай Кузнецов
