Рискуя сам оказаться в плену, он посадил свой самолёт рядом с обломками машины Забалуева, тот кое-как втиснулся в кабину «ишачка» – для этого обоим пришлось снять парашюты, что ещё больше повышало риск…

Рождённый для неба

В феврале 1939-го он стал Героем Советского Союза, а всего полгода спустя – дважды Героем, первым в стране. Друзья поздравляли, и немного, по-дружески, завидовали: скоро ты поедешь в Москву, и Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин вручит тебе сразу две Золотые Звезды. Но свои Звёзды он получить не успел, став единственным в Советском Союзе дважды Героем, который не получил ни одной медали «Золотая Звезда»: когда Сергей Грицевец первый раз стал Героем, такого знака отличия ещё не было, а первое вручение Звёзд состоялось уже после его нелепой трагической гибели. Грицевцу говорили, что он рождён для неба, а он лишь отшучивался – в небе нужно вести себя так же, как и на земле, только чуть хладнокровнее.

Детство

Родился Сергей Иванович Грицевец 19 июля 1909 года в деревне Боровцы неподалёку от Барановичей Минской губернии. Он рано лишился матери, умерли два старших брата – Василий и Владимир. Когда началась мировая война, ему не было и семи лет. Отец перевёз его и брата в Зауралье, в маленький посёлок Шумиха Челябинской губернии, где в то время было едва ли больше пятисот жителей. Отец устроился осмотрщиком вагонов на одноимённую железнодорожную станцию. Сергей пошёл в семилетку с железнодорожным уклоном, окончив которую, стал работать вместе с отцом на станции. По достижении совершеннолетия, в 1927-м Сергей уехал в Златоуст Уральской области, где окончил школу ФЗУ, работал слесарем на механическом заводе, который только так назывался, а на самом деле это была оружейная фабрика, и учился на вечернем отделении металлургического техникума. На заводе молодого активного парня продвигали по общественной линии, отправили учиться на профсоюзные курсы, когда он вернулся, избрали секретарём сначала цехкома ВЛКСМ, а потом выдвинули на освобождённую комсомольскую работу – он стал секретарём завкома комсомола крупнейшего в городе предприятия. Эта работа ему нравилась, он отдавал ей всего себя, и вскоре его перевели инструктором в горком ВЛКСМ – это была уже номенклатура обкома, и перед молодым парнем открылись широкие перспективы.

Однако комсомольско-партийной карьеры Сергею сделать не удалось – весной 1931 года Комсомол послал его учиться в годичную 3-ю военную школу лётчиков и летнабов в Оренбург. В школе Сергей вступил в партию. После окончания школы его направили в Киевский истребительный авиаотряд. Год он прослужил младшим лётчиком, а затем его перевели под Ленинград в Красногвардейск (ныне – Гатчина), и назначили командиром звена эскадрильи им. Ленина – это была высокая честь: в подразделения, носящие имя Ленина и Сталина, кого попало, не ставили. В 1935-м шесть серийных истребителей И-16 конструкции Николая Поликарпова, поднявшись с аэродрома Балей в 350 км от Читы, пролетели до города Спасск-Дальний с промежуточной посадкой в Хабаровске. Протяженность маршрута составила 1400 км, общее время в пути – 3 часа 10 минут. Это был рекорд для самолётов такого типа. Возглавлял перелёт Сергей Грицевец.

В 1936-м Грицевца направили в Одессу, в высшую школу лётчиков, где обучали тактике воздушного боя, после окончания которой присвоили офицерское звание лейтенант, зачислили в штат школы, и назначили лётчиком-инструктором. В «Жемчужину у моря» к Сергею переехали жена Галина и двухлетняя дочь Лариса.

Испания

Когда началась гражданская война в Испании, Грицевец забросал рапортами командование школы и Киевского военного округа. От него отмахивались, словно от назойливой мухи, говорили, что он хороший инструктор, что место его здесь, в школе, что воевать любой сможет, а вот подготовить лётчика – это искусство, в общем, всячески льстили и ублажали, однако Грицевец был настойчив и упрям. Чтобы избавиться от него, командование отправило его с глаз долой, но не в тёплую Испанию, а в жаркий Азербайджан, в Кировобад, где специально для обучения испанских республиканских лётчиков технике пилотирования и тактике воздушного боя на советских истребителях И-15 и достаточно новых И-16, была открыта так называемая 20-я школа особого назначения.

Намерения применить свои знания и умения на практике Грицевец не оставил, рапорты продолжал писать, и весной 1938 года, за год до полного окончания войны в Испании, он получил разрешение на выезд. Это была не командировка – Грицевец, как и другие советские специалисты, числился добровольцем, и паспорт у него был не на имя гражданина СССР. В июне 1938 года он среди других таких же «кадровых туристов» он приплыл на пароходе во французский порт Гавр, пересел там на поезд, и доехал до Испании. Вероятно, это была последняя группа советских лётчиков, прибывшая на выручку правительству республиканцев – в начале 1939 года Советский Союз прекратил оказывать помощь Испании.

Германия и Италия открыто поддержали мятежников, снабжали их военной техникой, направляли в Испанию лётчиков. Однажды фашистские самолёты, пользуясь низкой облачностью, скрытно подошли к аэродрому, на котором базировались самолёты республиканцев. Испанцы растерялись, не знали, что делать. Вдруг, неожиданно и для фашистов, и для лётчиков республиканцев, звено И-16, которое вёл аmigo ruso (русский друг) Серхио – под таким псевдонимом Грицевца знали в Испании – атаковало фашистские самолёты. Как он успел взлететь, никто не видел и не понял.

Уже через два месяца после прибытия в Испанию Грицевец получил под своё командование 5-ю эскадрилью. В Испании Грицевец пробыл меньше полугода. Поскольку единого для всех порядка учёта воздушных побед в то время ещё не установили, доподлинно не известно, сколько он совершил боевых вылетов и сколько самолётов противника он за это время сбил. Некоторые исследователи считают, что вылетов было около 300, а сбитых самолётов никак не меньше 30 – за просто так внеочередные майорские звания не присваивают и звание Героя не дают.

Дома ждали от он него писем, и он писал, что находится в командировке где-то на юге СССР, говорил, что работа интересная, но не сложная, коллектив дружный, питание хорошее. В общем, рутина и бытовуха. Письма доставляли в Москву, просматривали, если не было ничего, что хотя бы могло намекнуть, где находится отправитель, вкладывали в обычный конверт советской почты, клеили марки, ставили штемпель соответствующего почтового отделения, и отправляли, как положено. Если в письме было что-то, что вызывало у цензоров подозрения, его просто, до поры, до времени, подшивали в соответствующую папку. Но даже, несмотря на все эти предосторожности, многие жёны и родители догадывались, на каком «юге» их мужья и сыновья «работают».

Халхин-Гол

Вернувшись из Испании, 23 февраля 1939 года, в день Красной Армии Грицевец прочитал в газетах Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза, но почивать на лаврах долго ему не пришлось – разгорался военный конфликт на Халхин-Голе, и поначалу складывался он не в нашу пользу. Танков, пушек и самолётов было достаточно, но советские лётчики, не имевшие боевого опыта, почти сразу уступили небо японцам. Чтобы исправить ситуацию, в мае 1939-го в Монголию откомандировали Героя Советского Союза комкора Якова Смушкевича, который тоже воевал в Испании и как военачальник, и как лётчик. Смушкевичу дали полную свободу рук при подборе лётных кадров, и он взял с собой тех, кого лично видел в деле, и хорошо знал. В группу из 48 асов – по сути, истребительный авиаполк – Смушкевич включил и майора Грицевца. Для завоевания господства в воздухе летать приходилось много: Грицевец совершил почти 140 боевых вылетов, провёл 30 боёв с японскими лётчиками и сбил 12 самолётов, не получив при этом, как и в Испании, ни царапины, и ни единого повреждения своего самолёта.

26 июня у И-16 командира 70-го истребительного авиаполка майора (будущего генерал-майора, Героя Советского Союза) Вячеслава Забалуева при полёте над территорией противника отказал двигатель. Забалуев при жёсткой посадке, больше напоминавшей падение, не пострадал, но было это в 60 км от «линии фронта», и его ждал неминуемый плен, а японцы с пленными лётчиками не церемонились. Командира спас Грицевец. Рискуя сам оказаться в плену, он посадил свой самолёт рядом с обломками машины Забалуева, тот кое-как втиснулся в кабину «ишачка» – для этого обоим пришлось снять парашюты, что ещё больше повышало риск. И вот так, с Забалуевым, голова которого была внизу, возле педалей, а ноги на плечах лётчика, Грицевец взлетел с необорудованной кочковатой поляны, убрал шасси – а для этого на И-16, нужно было сделать почти 50 оборотов ручки, и вскоре благополучно приземлился на своём аэродроме.

Военный конфликт на Халхин-Голе закончился полной победой 1-й армейской группы Красной Армии под командованием комкора Жукова, но ещё до подписания 15 сентября 1939 года перемирия, 29 августа вышел Указ о присвоении майорам Сергею Грицевцу и Григорию Кравченко звания дважды Героев Советского Союза, хотя существовавшими на тот момент нормативными документами повторное присвоения этого звания не предусматривалось. Однако на то было личное указание Сталина, которому доложили о подвиге Грицевца. Поскольку в Указе фамилия Грицевца стоит первой, а Кравченко – второй, именно Грицевец формально считается первым дважды Героем, хотя, конечно, это мелочь.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, 3 сентября войну Германии объявили Англия и Франция. 8 сентября немецкие газеты сообщили о падении польской столицы, но это была ложь: Варшава сдалась только 27 сентября. 12 сентября командира 58-й авиабригады майора Грицевца вызвали в штаб Белорусского военного округа, и приказали готовить свою часть к освободительному походу в Польшу. Конкретную задачу обещали поставить непосредственно перед началом операции.

14 сентября «Правда» на первой полосе напечатала статью «О внутренних причинах поражения польского государства», и всем стало ясно, что Советский Союз в стороне от польско-германского конфликта не останется. В тот же день Нарком обороны СССР маршал Ворошилов направил командующим Киевским и Белорусским военными округами директиву о начале 17 сентября наступления против Польши. В соответствие с этими директивами скрытное сосредоточение всех частей и родов войск должно было закончиться к полуночи 17 сентября.

Аэродром Болбасово

16 сентября майор Грицевец вылетел на своём полутораплане И-15 в Минск, в штаб БВО, куда его вызвали для получения задачи. После совещания в 19.05 три истребителя взлетели с аэродрома Микулищи, и взяли курс на Болбасово неподалёку от Орши. К аэродрому подходили, когда на него уже спустились сумерки. Это самое противное время для лётчиков – уже не день, но ещё и не ночь, все предметы размываются, теряют свои очертания, прячутся друг за друга, и даже опытному человеку трудно определить реальное расстояние между ними. В довершение ко всему, радиосообщение о прибытии на аэродром Болбасово группы самолётов поступило с запозданием, взлётно-посадочная полоса была не подготовлена к приёму самолётов в тёмное время суток – посадочные электропрожекторы были сняты, и в тот момент использовались для не менее важного дела. Наземные службы в спешном порядке кое-как обозначили полосу керосиновыми «летучими мышами», даже костры сигнальные разожгли, как в старые добрые времена. Однако для безопасной посадки и рулёжки в опустившемся на аэродром тумане, этого освещения для улучшения видимости оказалось явно недостаточно, а посадочных фар и сигнальных огней в то время у самолётов не было. Совокупность всех этих факторов, стечение обстоятельств и привели к непоправимому.

Грицевец, не совершая круга над аэродромом, с ходу в 19.50 первым посадил свой истребитель, и, зная, что следом за ним идут другие самолёты, но, не видя стоянок, быстро отрулил на ту часть поля, которая отделяет взлётную полосу от стоянок, но мотор не заглушил. Следом сел И-16 помощника Грицевца в бригаде майора Владимира Китаева. В тот момент, потеряв ориентировку из-за недостаточной освещенности и нечёткого обозначения взлётной полосы, на эту же нейтральную полосу стал заходить на посадку на И-16 командир 21 ИАП Пётр Хара. Это был опытный лётчик, совершивший в Испании 250 боевых вылетов, сбивший 16 самолётов противника, и всего за неделю до этого получивший очередное звание майора. Грицевец поздно увидел, что на него летит самолёт, дал полный газ, но его И-15 уже остановился, чтобы просто сдвинуть его с места нужно было иметь в запасе хотя бы несколько секунд, а их-то и не было ни у Грицевца, ни у Хары, который, вероятно, в темноте вообще не видел самолёт Грицевца – в сентябре в 8 вечера уже совсем темно. Самолёты столкнулись на земле, Грицевцу винтом его самолёта оторвало голову, Хара серьёзно пострадал, но остался жив.

Майора Хару тут же отстранили от командования полком, назначили расследование, но под трибунал не отдали и в лагерь не отправили, поскольку было совершенно очевидно, что заход к аэродрому и посадка совершались в крайне неблагоприятных погодных условиях в темноте при плохой видимости. То, что Хара был введён в заблуждение расположением посадочных огней и знака «Т», неопровержимо доказал тот факт, что он совершал посадку не против ветра, как написано во всех инструкциях, и о чём знает любой первогодок в аэроклубе, что уж говорить о лётчике, совершившем не одну сотню посадок, а по ветру.

После трагедии Хару использовали с понижением, но даром его боевой и лётный опыт не пропал – он готовил молодых лётчиков в тыловых училищах, и требовал, чтобы его отправили в Действующую армию. В 1944-м году многочисленные рапорты подполковника Хары, наконец-то, удовлетворили, и назначили командиром 352 ИАП. Его полк освобождал Белоруссию и Польшу, участвовал в штурме Берлина, ему присвоили почётное наименование «Минский» и наградили орденом Суворова 3-й степени. Сам Хара получил боевой и полководческий ордена, пять медалей.

Тело Сергея Грицевца похоронили не на кладбище, а здесь же, на аэродроме. Сегодня на этом месте стоит сельская школа. Он так и не узнал, что у него родилась дочь Нина. Старшая дочь Сергея Лариса Архангельская дала согласие на перезахоронение останков отца в Минске. Бюсты дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца установлены во многих городах и посёлках бывшего Советского Союза и в Монголии, его именем названы улицы, железнодорожная станция в Белоруси, школа в Монголии, швейная фабрика в Барановичах и теплоход на Дунае.

автор: Николай Кузнецов