Немец стрелял почти в упор, но пуля прошла в паре сантиметров от сердца, пробила лёгкое, и он выдернув чеку, из последних сил поднялся, попал гранатой в амбразуру, и дзот замолк…
Герой артиллерист
Почти с тех самых пор, как на полях сражений появились пушки, артиллерию называют богом войны, а в ХХ веке без неё не обошлась ни одно сражение. Тем удивительнее, что за годы Великой Отечественной, из 11657 человек, удостоенных звания Героя Советского Союза, лишь 1677 были артиллеристами, а дважды Героев всего двое. Одним из них был Афанасий Шилин, получивший это звание, когда ему не исполнилось и 21 года, и ставший самым молодым дважды Героем. К тому же он стал единственным артиллеристом, получившим вторую Звезду Героя до 9 мая 1945 года.
Детство
Афанасий родился 1 сентября 1924 года в селе Петропавловка в 30 верстах от уездного Новоузенска и в 80-ти – от губернского Саратова. Отец, Пётр Иванович и мать, Ирина Исаевна были малоземельными крестьянами. Афанасий в семье был четвёртым – до него родились три дочери. Рожала Ирина Исаевна тяжело: повитуха так и сказала отцу, что выжил малец чудом. Четырежды Афанасий был на грани смерти: в детстве едва не умер от ветряной оспы и тифа, на фронте чуть не погиб от огня своей артиллерии, а вражеская пуля, выпущенная в упор, прошла в сантиметрах от сердца.
30-е годы были тяжёлые, родителям нечем было кормить детей. В 1933-м от голода и безысходности отец выправил в сельсовете документы, и перевёз семью в шахтёрский городок Ленинск-Кузнецкий в Сибири: до райцентра Кемерово было 100 км, до областного Новосибирска – 250. Жилья им не дали, и поначалу они ютились в землянке. В 1934-м Афанасию было только 10 лет, а он уже помогал отцу строить небольшой домик – кухня и комната, в которую поместились 6 кроватей – седьмая стояла на кухне, куда ещё поставили длинный стол. Трое детей родились в Ленинск-Кузнецком, их стало 7, и двое тех, кто был постарше, спали на этом столе.
Томское артиллерийское училище
Пётр Иванович работал на шахте, шахтёрам всегда платили хорошо, зарплаты хватало и на то, чтобы семью обеспечивать, и за учёбу Афанасия в старших классах средней школы по 150 рублей в год выкладывать. Сёстры тоже работали, так что жизнь понемногу наладилась. 22 июня 1941-го у Афанасия был выпускной вечер, после окончания школы он собирался учиться на горного инженера. Но после начала войны было не до учёбы, он пытался пойти в народное ополчение, но ему даже 17-ти не было, и его не взяли. Выбора не было, пришлось устроиться на шахту к отцу. 1942-м, когда Афанасию полнилось 18, его призвали в армию и направили в Томское артиллерийское училище, которое он окончил в июне 1943-го, и попал в 132-й гвардейский артполк. Сначала его назначили командиром орудия, потом – командиром разведки дивизиона, и вскоре он считался одним из лучших в дивизии корректировщиков.
Артиллерийский разведчик – военная специальность сложная и работа у него, несмотря на то, что глубоко во вражеский тыл они не ходят, рискованная: нужно постоянно быть на передовой, искать возвышенности над полем боя, чтобы видеть, где рвутся снаряды, даже на деревья лезть. Вражеские артиллеристы корректировщиков вычисляли, и обрушивали на них свой огонь. Корректировщику необходимы знания математики и умение хорошо ориентироваться на местности.
Немецкий полевой склад
В начале осени 1943-го Афанасий обнаружил немецкий полевой склад горючего, а затем в присутствии начальника артиллерии 12-й армии генерал-майора Михаила Сёмина всего двумя залпами уничтожил его, за что получил орден Отечественной войны II степени.
Днепр
В сентябре 1943-го Красная Армия вышла к Днепру буквально на плечах отступавших немцев. Это позволило во многих местах с ходу форсировать реку и захватить плацдармы на её правом берегу. Однако в нижнем течении в районе Запорожья положение было намного сложнее. Это был мощный промышленный район, важный и для немцев, и для Советского Союза. Там находилась гордость первых советских пятилеток – ДнепроГЭС, которую немцы хотели уничтожить, а советское командование – спасти. Кроме того, в этом месте Днепр вклинивается далеко на восток, словно скала нависая над путями в Крым и Кривой рог. Гитлер придавал этому району столь большое значение, что в феврале 1943-го лично прилетел туда, и приказал начать строить укрепления, куда более мощные, чем на других участках правого берега Днепра. Все вместе они составили линию обороны Panther–Wotan, или Восточный вал, который, по мнению Гитлера, был неприступен. Эти укрепления и в самом деле сыграли в обороне немцев важную роль: 3-му Украинскому фронту генерала армии Родиона Малиновского лишь 14 октября с большим трудом удалось освободить левобережную часть Запорожья, выйдя на берег Днепра в районе острова Хортица. При этом Центральный фронт генерала армии Константина Рокоссовского уже 22 сентября успешно форсировал Днепр неподалёку от Чернобыля, а Воронежский генерала армии Николая Ватутина 23 сентября – в районе Великого Букрина.
Длина Хортицы 12,5 км, ширина достигает 2,5 км, остров вытянут с северо-запада на юго-восток, его окружают несколько островов поменьше и Старый Днепр, ширина которого колеблется от 130 до 800 метров. В северной части скалистые берега Хортицы возвышаются на 30-40 метров над рекой, к югу высота постепенно снижается, переходя в болотистую равнину. По сути, это была природная крепость, которую использовали с древнейших времён. Историки считают, что именно здесь принял последний бой с печенегами князь Святослав. Позже неприступный остров облюбовали запорожские казаки. Немцы заминировали берега Хортицы, установили проволочные заграждения, построили 29 бронекуполов, вырыли траншеи полного профиля, устроили множество пулемётных гнёзд.
23 октября 1943 года командующий 12-й армии генерал-майор Алексей Данилин дал понять командиру 60-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору Дмитрию Монахову, что, раз наступление на Запорожье почти провалилось, Малиновский решил перебросить 12-ю армию севернее в район Днепропетровска. Однако 60-й дивизии ставилась задача активными действиями по захвату Хортицы связать немецкие войска, и не допустить переброску подкреплений в район главного наступления. Этот приказ фактически обрекал десантников на смерть.
Первое в жизни форсирование
25 октября 1943 года за 5 минут до полуночи на левом берегу Днепра командир артиллерийского прикрытия Шилин отправил в тыл своего разведчика, раненного осколком шальной мины. Теперь в его распоряжении остались только один наблюдатель и радист. Для Шилина это было первое в жизни форсирование, поэтому готовился он особенно тщательно. Вместо неудобной в бою шинели он надел ватник, взял планшет, бинокль, пистолет ТТ, автомат, каску, подсумки с гранатами и запасными дисками, набил карманы дополнительными патронами. Вес получился приличный, но Афанасий понимал, что в бою лишнего боезапаса не бывает. Ровно в полночь по цепочке прошла команда «На воду!» Лодки и плоты с бойцами усиленного батальона 178-го полка в полной тишине поплыли к Хортице. Вместе с ними шла группа прикрытия пехоты 132-го артиллерийского полка – всего почти тысяча человек – усиленный батальон. Внезапно немцы открыли огонь, мина взорвалась рядом с лодкой, и опрокинула её, когда до берега оставалось два десятка метров. Шилину повезло: он почувствовал под ногами дно, когда одежда набухла и, казалось, что с тем грузом, что он набрал, ему не выплыть. Он выбрался на песчаную отмель, и рухнул без сил.
К Шилину подбежал разведчик и доложил, что радист убит, рация намокла и вышла из строя. Приказав оставаться на берегу, Шилин побежал за бойцами батальона. Яростного натиска десантников немцы не выдержали, и стали отходить. Афанасий понимал, что без связи нет огня, а без огневой поддержки батальон не выстоит. Теперь, когда плацдарм был захвачен, нужно было установить связь с батареями, и пришлось снова переправиться на свою сторону. Разведчики нашли чудом уцелевший баркас, и вдвоём налегли на вёсла. Командир полка, выслушав доклад Шилина, немедленно выделил радистку с рацией и разведчика наблюдателя. Свободных раций и радистов перед наступлением не бывает, и лёгкость, с которой проблему удалось решить, Шилина удивила, но в тот момент в спешке он об этом быстро забыл. Бесхозный баркас уже забрали для перевозки на остров боеприпасов, и помогли сапёры: они дали лёгкую лодку с двумя гребцами.
В бой вступил весь батальон
На рассвете 26 октября ударили вражеские батареи, затем в атаку пошли пехотные цепи. Шилин передал данные пристрелочного залпа, и батарея попала точно в центр первой цепи. Сделав поправки с учётом движения немцев, Шилин передал данные, и огонь фугасно-осколочными снарядами открыл весь артполк. Немцы заметались, но Шилин уверенно управлял огнём. Немцы стали отползать назад. Вторая атака тоже была отбита исключительно артиллерией. Лишь в третьей атаке, которую немцы начали с разных сторон, они смогли приблизиться к нашим окопам. В бой вступил весь батальон, и врага отбросили. Однако к полудню немцы перегруппировались и нанесли удар при поддержке танков. Несмотря на артиллерийский огонь, немцы быстро проскочили опасную полосу, и вплотную подошли к нашим окопам, тем самым, обезопасив себя от огня пушек. Завязался беспощадный траншейный бой. Атаку удалось отбить ценой серьёзных потерь: был ранен комбат, убиты или ранены командиры рот, командование взводами приняли сержанты и старшины. В районе наблюдательного пункта из офицеров в живых остался лишь Шилин.
«Огонь на нас!»
Положение было тяжёлым, люди устали, они со вчерашнего вечера ничего не ели, патроны заканчивались. Никто не мог понять, почему не высадился второй эшелон, и будет ли вообще помощь? Шилин внушал бойцам, что подкрепление вот-вот подойдёт, что надо держаться, но вспомнил, что когда возвращался за рацией, не заметил никакой подготовки к высадке второго эшелона, что рацию ему отдали как-то спокойно, и начал догадываться, что помощи не будет. Однако пути назад у них не было: Днепр простреливался насквозь. Немцы на моторных лодках попытались обойти советские позиции, чтобы ворваться с тыла, их вовремя заметили и уничтожили, но стрельба с тыла вызвала панику: солдаты выскакивали из окопов и бежали к переправе. Бойцы решили, что если с берега Днепра немцам никто не помешал, значит, там уже никого нет. Шилин пытался остановить людей, в миг из армии превратившихся в вооружённую толпу. Ему помогали его разведчики, и часть бойцов остановить удалось. Развернув бойцов лицом к врагу, Шилин повёл их в контратаку, однако полностью вернуть позиции не удалось. До конца суток остатки батальона, разрезанные на несколько частей, отразили ещё 8 вражеских атак. Шилин 6 раз поднимал бойцов в контратаки. Патронов не было, дрались штыками и сапёрными лопатками. К двум часам ночи после 30-часового боя вокруг Шилина осталось два десятка бойцов – почти все были ранены. Немцы окружили НП. Шилин подполз к радистке и приказал вызвать огонь по участку 10. На том берегу знали, что там находится рация разведчиков, и не поверили. Выхватив трубку, Шилин, как Лёнька из «Сына артиллериста» Константина Симонова, приказал: «Огонь на нас!» После близкого разрыва своего снаряда Шилин потерял сознание, но, как и Лёнька, выжил. Потом его до конца жизни мучил вопрос: правильно ли он поступил, вызвав огонь на себя, и тем самым обрёк последних защитников острова на смерть.
Полуоглохший, полуслепой из-за тяжёлой контузии, Афанасий очнулся уже на левом берегу. Ему рассказали, что по приказу комдива группа добровольцев переправилась ночью на Хортицу. Вызванный Шилиным огонь на себя разметал немцев, и под его прикрытием группа сумела высадиться и отогнать немцев в глубь острова. Шилина долго искали, и лишь с восходом солнца его буквально откопали в блиндаже. Когда он окончательно пришёл в себя, к нему пришёл командир 178-го полка гвардии майор Михаил Тенцер, и сказал, что его представили к званию Героя. Тяжёлые бои на Хортице помогли нашим войскам одержать победы на других участках фронта, освободить Днепропетровск и Днепродзержинск.
Немцы без боя ушли с Хортицы
В ноябре 1943-го, ещё не долечившись, Шилин снова был в своём полку. В это время дивизия вела бои южнее Хортицы. Афанасий и здесь отличился: во время немецкой атаки он со своим взводом разведки обнаружил брошенное орудие, с которого немцы сняли все прицелы и ударник с затвора. Шилин развернул орудие, навёл через ствол, зарядил его, закрыл затвор, вставил в него обыкновенный винтовочный шомпол, и коротко ударил по нему сапёрной лопаткой. Тут главное было стоять сбоку от пушки, потому что шомпол полетел назад. 29 января 1944-го, опасаясь попасть в окружение, немцы без боя ушли с Хортицы и правобережной части Запорожья. Это означало окончание битвы за Днепр.
В паре сантиметров от сердца
22 февраля 1944 года вышел Указ о присвоении Шилину звания Героя. Весь 1944 год 132-й полк продвигался на запад, прошёл Южный Буг, Днестр, освобождал Кишинёв, получив почётное наименование Кишинёвский, участвовал в захвате Бухареста. В канун 1945-го 60-ю дивизию перебросили на Магнушевский плацдарм в Польше, откуда открылся путь на Берлин. 14 января 1945-го дивизия перешла в наступление. Управляя огнём, Шилин уничтожил два вражеских танка, самоходку и два дзота, но потом во фланг наступающим зашли автоматчики. В этот момент пуля попала в рацию, связь с дивизионом прервалась, и Шилин поднял бойцов в контратаку. Немцы стали отступать под защиту уцелевшего дзота, но их пулемёт молчал, боясь задеть своих. Завязалась рукопашная. Шилин приметил немецкого офицера, который отступал к дзоту, и пошёл за ним. Немец стрелял почти в упор, но пуля прошла в паре сантиметров от сердца, пробила лёгкое, и Афанасий захлёбывался кровью. В это время дзот ожил. Амбразура была в каком-то десятке шагов. Шилин выдернул чеку, из последних сил поднялся, попал гранатой в амбразуру, и дзот замолк.
Предписание явиться в Кремль
Почти месяц Шилин находился между жизнью и смертью. В марте, когда опасность миновала, доктора решили отправить его в санаторий, но он уговорил отпустить его в отпуск домой. Ехать можно было только через Москву. Находиться в столице, не встав на учёт в комендатуре, было опасно, Шилин выполнил все формальности, и чуть ли не назавтра получил от коменданта Москвы предписание явиться в Кремль для получения всех причитающихся ему наград – 24 марта 1945-го вышел Указ о присвоении Шилину звания дважды Героя. Возможно, Шилин был единственным, кто получил обе Золотые Звезды одновременно.
В строевой службе не годен
В апреле 1945-го гвардии капитан Шилин поехал домой. На вокзале его встречал весь город, состоялся стихийный митинг, его звали на шахту, в школу, в ФЗУ, на завод, в госпиталь. Однако Шилин торопился – он очень хотел побывать в Берлине, но не успел – война закончилась. Вскоре пришло предписание пройти медкомиссию, и доктора однозначно сказали, что к строевой службе Шилин не годен. Но без службы в армии Афанасий себя уже не мыслил. Он пробился на приём к главному маршалу артиллерии Николаю Воронову, у которого на тот момент Геройских Звёзд не было. Маршал посмотрел на две Звезды Афанасия, написал на справке огромными буквами «Годен», поставил свою подпись, вызвал секретаря и приказал подготовить направление в Академию им. Дзержинского.
Семья
В том же году в гостях у сослуживца Шилин познакомился с Тамарой, которая одна растила дочь Ларису. Они поженились, Афанасий принял Ларису, как свою. В 1948-м у них родилась дочь Ирина.
Сказывались боевые ранения
В 1960-м Шилину присвоили генерал-майора, перевели из артиллерии в ракетные войска стратегического назначения, и назначили командиром 10-й гвардейской дивизии РВСН, затем замкомандующего ракетной армии. В 1975-м Шилин окончил академию Генштаба и получил генерал-лейтенанта. Ему был всего 51 год, но сказывались боевые ранения, и ему дали должность, связанную с меньшими нагрузками – назначили заместителем председателя ЦК ДОСААФ. В мае 1982 года по просьбе ЦК ВЛКСМ Шилин поехал на БАМ на торжественную стыковку очередного участка. Вернувшись домой 22 мая, он почувствовал себя плохо, и в тот же вечер умер. Ему было 57 лет.
автор: Николай Кузнецов
