Он был весь какой-то светлый, с открытым лицом и голубыми глазами. Под беретом прятались выгоревшие волосы. Широкие плечи, крепкие руки. Удивленно смотрит он на фотографии на свою новорожденную дочь.
Вот он уже стал отцом, а будто вчера сам был мальчишкой. Андрей обожал дочку. Баловал ее, потакал всем прихотям. Как чувствовал, что времени им вдвоем отведено мало. Когда жена Нина вернулась из роддома, практически все хлопоты по дому он взял на себя.
Через две недели он собирался домой, к жене и дочке, размышлял, какой подарок купить Ниночке и малышке. Мысленно представлял, как тихонько откроет своим ключом двери, и все радостно завизжат, увидев его в дверях квартиры.
Мечтая о доме, он видел, как у пункта гуманитарной помощи выстроилась длинная очередь из местных жителей, измученных войной. Старейшины подтянулись к пункту выдачи, ребятишки босые стояли на горячем песке, женщины теснились в сторонке.
Он знал, что доставлен груз, всего двадцать пять тонн продуктов. Знал, что все это быстро разойдется. Уже наловчились люди получать продукты с грузовиков, и те, кто выдавал, тоже всегда спешили.
И вдруг, вдали, по дороге, Андрей увидел три автомобиля, на высокой скорости мчащихся в сторону гуманитарного конвоя. Машины шли без опознавательных знаков. Как-то стало понятно, что это смертники. На войне чутье быстро вырабатывается.
Он вскочил, его товарищи тоже. Зенитчики дали предупредительный залп, но внедорожники не остановились. Они стремительно мчались на мирных людей, стоящих в очереди. Стало очевидно, что самоубийцы готовы к смерти.
Морпехи-зенитчики открыли огонь на поражение. Две машины замерли от точных попаданий. Потом, в одной из них, найдут 200 килограммов тротила. А третья машина неслась на скорости, и не могли ее остановить выстрелы.
Борта машины были обшиты бронелистами, что спасало от прямого попадания снарядов. Внутри смертельная начинка. Ребята вели прямой огонь из автоматов, но машина упрямо неслась вперед. Осталось всего сто метров до страшного взрыва.
Это мало для мчащегося автомобиля. Андрей, приказав всем отступить, схватил ручной гранатомет и выстрелил в упор. Атака смертников захлебнулась, но, раздался врыв такой силы, что раскаленный воздух Сирии показался прохладным бризом.
А сирийцы, мирно стоящие в очереди за гуманитарной помощью, бросились спасать раненых бойцов. Кто-то из сирийцев вел видеосъемку пункта выдачи. И этот страшный бой остался запечатленным навечно.
Андрей Тимошенков остался лежать на раскаленной земле. Его увезли в госпиталь, операция длилась много часов. Из искалеченного взрывом тела извлекли множество осколков, но спасти парня не сумели.
Школьник
Валентина Малякова – классный руководитель Андрея, сказала, что он был надежным мальчишкой. Любое поручение он обязательно исполнял. На него можно было положиться в школьных делах. Он приходил к ней на консультацию – учился заочно в техникуме. Все учителя хором говорят, что видно было – парень по кривой дорожке не пойдет
Сослуживец
Он был простым и надежным. В его характере отсутствовали снобизм, гордыня. Всегда готов прийти на помощь, какой бы сложно она ни была. Веселый, не унывающий, жизнерадостный парень. Он был соратник по оружию бойцам-сослуживцам, всегда готовым прийти на помощь.
Брат
Крепко стоял на защите интересов своей маленькой сестренки. Помогал ей разобраться со школьной программой, поддерживал в сложных ситуациях. Девочка делилась с ним своими проблемами и мыслями. Он подсказывал сестренке нормы морали, поведения, даже учил драться. Подруги завидовали ей: «У тебя крутой брат».
Муж
Он заботился о жене, как о ребенке. Ни каждый мужчина готов не спать ночами у детской люльки, стирать пеленки, готовить вкусности у плиты в ожидании любимой женщины. Он дома был нежным и ласковым.
Занимаясь спортом, привлекал жену и дочку. Или мог включить музыку и начать танцевать со своими девочками, втроем. Они хором пели песни по вечерам, смотрели фильмы и мультики. Иногда он сильно уставал. Но дома отогревался душой, и уходил спокойным на службу.
Воин
Он был воином уже с детства. Книги читал о войне, играл в «войнушку» с ребятами. Сразу после школы ушел на срочную службу. В армии сразу преобразился – стал более уверенным, твердым, склонным к размышлениям солдатом.
После срочной службы уехал по контракту в Калининград. Не было другого пути у мужчины его склада характера. Даже в отпуске он не изменял привычке делать по утрам зарядку, просыпаться до рассвета, завтракать, обедать и ужинать по расписанию.
Устав стал его настольной книгой. За годы службы он стал полностью военным человеком. Он не боялся умереть в бою. Считал это делом особой чести, не выйти из боя. Восхищался подвигами бойцов, прошедших Афган и Чечню.
Отлично стрелял, автомат стал его другом на время боевых действий в Сирии. Он всегда уважал воинское братство и знал, что может рассчитывать на помощь своих сослуживцев любое время дня и ночи.
Командировка в Сирии была не первой в горячую точку. Уезжая, он сказал жене: «Если придется умереть, хочу умереть в бою». Так он жил, так думал. И погиб, защищая мирных жителей в далекой от России Сирии.
Он мог отпрыгнуть, мог успеть спрятаться за стену дома. Навыков ему вполне хватало. Но тогда погибли бы люди, не имеющие отношения к войне. Он был в этом весь — военный до мозга костей.
Похороны
Его хоронили всем селом, на Родине. Маленькое село на Смоленщине. Никто не остался дома. Приехали сослуживцы, много родни близкой и дальней, друзья. Говорят, что похоронная процессия состояла из 3000 человек.
Длинная колонна медленно шагала по главной улице поселка. Родина приняла, как личное горе гибель Андрея Тимошенкова. Смахивали слезу мужчины, плакали женщины, выли собаки.
За гробом шла молодая вдова. Рядом тихо шла маленькая девочка…
автор: Валентина Сбродовская
