“Надеюсь, что в любом бою я буду
достоин чести называться русским солдатом”.
(Из дневника В.Юрьева)
Василий никак не мог выбрать себе дело по душе. Он был парнем романтичным, но суровые будни жизни возвращали на грешную землю. Стал шофером, работал на заводе, после армии ушел на ж/д, но и там никак не приживался.
Мятущаяся душа искала чего-то, и никак не находила. Начал работать лесником, опять вернулся в город. Уехал на Крайний Север, и опять вернулся домой. Успел даже в театре поработать.
Все искал и искал себя. Хотя парень был сильный, а в путешествиях стал еще и смекалистым, рукастым, как в народе говорят. Непростая натура не давала ему усидеть на одном месте. Как будто он проверял себя, на что способен.
Искал, куда приложить силы. Десять лет он окольными путями шел к своему пути, когда дорога стала прямой и понятной. Даже уже придя на сверхсрочную службу, не сумел сразу определиться, что больше ему по душе.
И нашел-таки место. Служебное собаководство. Да, мы все знаем, что наши братья меньшие понимают нас, как никто другой. Они приняли друг друга – собаки и человек.
Он отдавал себя своим питомцам всего, без остатка. И они понимали его. А он, в надеждах уберечь от случайной гибели своих собачек, натаскивал их на имитаторах взрывных устройств.
И бомбардировал командование рапортами о командировке в Чечню. В декабре 1999 году Василий уехал с собакой на Северный Кавказ. Вот тут Василий впервые ощутил, как на острие души бьется сердце.
И стал писать о своих мысля в дневнике. Эх, если б он остался жив. Его дневник – памятник военного времени. Мы как будто бежим вместе с ним по разрушенному городу, а над головой сверкают трассирующие огни.
Старший прапорщик Василий Юрьев, пишет свою фронтовую жизнь. Он оставил бесценные наблюдения обычной, ежедневной жизни воюющих братишек. Не со стороны, как это делали журналисты, он был участником этой жизни.
Тонко оценивает рассветы и закаты над горами, чуткое ухо бойца слышит треск пулеметов и автоматов. Он пишет, как идет погрузка боеприпасов, рассказывает нам, что вяло текущая перестрелка перешла в тяжелый бой.
Бессонными ночами Василий все думает о жизни, о доме, о братишках, с которыми бежит по горным дорогам, о ночевках в холодных горных ущельях. Описывает красоты Кавказа, удивляясь, откуда здесь столько жестокости.
И опять бой. О себе воспоминаний Василий Юрьев почти не оставил. Тем более ценными кажутся нам слова офицеров, которые прошли с ним рядом по военным дорогам Кавказа.
Вот его командир – подполковник Владимир Донцов – говорит, что молодежь была сильно испугана. Они впервые пощупали войну руками.
Она шла рядом с ними, а не на экране кинотеатра. И нет даже времени, чтобы получить какую-то прививку от жуткого восприятия смерти. А Василий…он рядом, он близко. И никогда не прятался за спины солдат.
В бою под Шаами Юрт Донцов ранен, и Василий, стремительно закинув командира в машину, вывозит его из боя. Он всегда опасался за тех, кто молодыми пришли на войну. И пытался всеми силами избавить их от ненужной душевной боли.
Бой. 180 бойцов против 3700 бандитов. Трое суток шел непрерывный бой. Он пишет, что за семь суток прошли всю Чечню. Нет возможности выспаться, нет воды, еды очень мало.
Но он был заточен на лишения, приобретая их в течении своей неустроенной жизни. Ребята падают от усталости, есть раненые. Под огнем снайпера Василий выносит очередного братишку из боя.
Его группа попала под сильный огонь боевиков. Внимательно и тщательно оценив обстановку, Юрьев один зашел в тыл укрепленной огневой точки и уничтожил ее. Отряд двинулся дальше.
Боевики не щадили никого. Они подожгли дом, в котором находились маленькие ребятишки, надеясь уйти под прикрытием дыма от преследования. И Василий Ильич вошел в горящий дом, чтобы вынести детей из огня.
Обожженный, но живой, он встал в строй. Ни строчки нет в дневнике об этом подвиге. Он не считал, что сделал что-то особенное. Просто он так жил, на острие своего огромного сердца.
Зато пишет о простуде, о мокрых ногах. Мечтает о доме…
7 марта 2000-го братишки бились 12 часов.Он перестал бояться смерти. Она была всюду, и на глазах гибли молодые пацаны. Василий Ильич ненавидел смерть всеми силами своей души. И стремился защитить мальчишек, оказавшихся в мясорубке войны.
Он сожалел, что не попал в Афганистан. И Первая Чеченская война прошла без него. Он гордился Родиной, армией, и друзьями. Родина для него высокий звук. А рядом гибнут мальчишки. Почему?
Двадцать лет Василий Ильич провел в войсках. Он видел новое оружие, видел предательство и мужество, честь и бесчестье. Но здесь, на Кавказе, его поразило, что есть люди, офицеры, на которых может рассчитывать Россия.
Он так хотел домой. Женский праздник, а в доме две женщины – жена и дочь. События стремительно развивались…
7-8 марта шла зачистка села Комсомольское. Двое бойцов ранены. И опять Василий Ильич спасает своих бойцов, вытаскивая из из-под огня.
Утром, 15 марта, они двигались в сторону штаба через ожесточенное сопротивлявшихся бандитов. Сильного огня пока не было. Братишки знали, что затишье знак опасный.
А ребята продолжали гибнуть, и маневренная группа Василия Юркина, продвинувшись до первого убитого (лежал сержант Мороз), сначала сдернула его с места. Боялись, что тело заминировано. Под телом лежала граната. Но она не взорвалась. Зато боевики открыли сильный огонь. Один танк подбит, но сумел уйти в тыл своим ходом. Спецназ отошел, сдавая позиции.
Шел шквальный огонь, но…спецназ «своих на поле боя не бросает». Солдат ранен. И Юркин тащит его из огня, пытаясь спасти. А пуля снайпера уже мчалась к нему, со страшной скоростью…
8 августа 2000 года вышел Указ, согласно которому за отвагу и бесстрашие, Василия Юркина удостоили высокого звания Героя России (посмертно).
