После этого их объявили национальными героями США. В Штатах запустили утку, что Маттерна сожрали голодные то ли русские, то ли эскимосы, то ли медведи, которые запросто разгуливают по советским городам…

Имя лётчика Сигизмунда Леваневского до сих пор покрыто тайной. Он разделил судьбу великого норвежского полярного исследователя и путешественника Руаля Амундсена, пропавшего вместе с самолётом пытаясь найти экспедицию итальянца Умберто Нобиле, которая месяц сидела на льдине после крушения в северных широтах дирижабля «Италия».

О детстве Сигизмунда известно мало: родился он 15 мая 1902 года в Санкт-Петербурге в семье потомственных польских дворян. О первых 15-ти годах жизни мальчика, о том, кто воспитывал его, где он учился, сведений нет, словно биография началась с 1917, когда он участвовал в Октябрьском перевороте, а через год, шестнадцати лет от роду стал бойцом Красной Армии. Где воевал, как воевал – история умалчивает.

В 1925 году Сигизмунд окончил Севастопольскую школу морской авиации. Лётчиком он был хорошим, но главное, мог другим рассказать и показать, как летать, поэтому его оставили в школе инструктором. Позднее его перевели в школу лётчиков в Николаев. Морские лётчики в те годы были в большой цене: аэродромов было мало. В ходу были летающие лодки – гидросамолёты, по большей части, иностранные. Им аэродромы были не нужны, но в авиации за всё приходится платить: при волнении на реке или на море взлететь и сесть они не могли, а с поплавками не могли сесть и на сушу.

В 1930 году Леваневского отправили в запас. С работой было туго, он уехал в Полтаву, работал, где придётся, пока через год о нём не вспомнили, и не назначили начальником Всеукраинской лётной школы. Должность была почётная, но работа Леваневскому мало интересная – он мечтал летать сам, далеко, на Север, на Дальний Восток. В 1933-м Леваневский поехал в Москву в управление полярной авиации Главсевморпути – от кого-то он слышал, что там ищут опытного морского лётчика для перегонки гидросамолёта в Хабаровск. Леваневский согласился и вылетел на Восток. Дело было не из простых: по трассе экипаж сам должен был искать посадочные полосы: рек-то в России много, но не на всякую в конкретных погодных условиях можно приводниться. Садились у маленьких деревушек на Волге, Иртыше, Оби, Енисее, Лене, Амуре, где самолёты были для людей в диковинку, многие прятались от страха, завидев грохочущую стальную птицу, спускавшуюся к ним с небес. Как-то в одной деревне умирающий дед, которому бояться было уже нечего, попросил вынести его из дома и показать «ераплан», а, увидев, сказал, что теперь и помереть можно.

Хабаровск. Маттерн

В Хабаровске Леваневского ждал Виктор Левченко, его давний приятель и будущий постоянный штурман. Там они узнали, что где-то над Чукоткой потерпел аварию одномоторный самолёт The Century of Progress – «Век прогресса», ни много, ни мало – которым управлял американский лётчик Джеймс Маттерн, совершавший кругосветный скоростной перелёт из Нью-Йорка. Для дозаправки он садился в европейских и советских городах и до Хабаровска долетел благополучно, а в районе Анадыря у самолёта отказал мотор, пилот совершил аварийную посадку и пропал. В Штатах запустили утку, что Маттерна сожрали голодные то ли русские, то ли эскимосы, то ли медведи, которые запросто разгуливают по советским городам. Эти измышления могли навредить только-только возникшим связям между СССР и США: 16 июня 1933 года 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт признал СССР и установил с ним дипломатические отношения на уровне послов. (На самом деле Маттерна, бредущего по тундре, куда глаза глядят, подобрали чукчи. Спасти-то его спасли, а где он находится, толком никто не знал – радиосвязи с Анадырем не было).

Начальник полярной авиаслужбы Главсевморпути Марк Шевелёв поручил Леваневскому и полярному лётчику капитану Фёдору Куканову найти Маттерна, и предъявить его американцам. Леваневский сначала сел в бухте Нагаева, хотя воды из-за тумана не было видно, а затем перелетел в Анадырь. Дальше было проще: усадив в самолёт безмерно благодарного Маттерна, уже изрядно уставшего от оленей и чукчей, окруживших его безмерной заботой, 20 июля 1933 года Леваневский перелетел через Берингов пролив, и сел на воду рядом с полуостровом Сьюард, штат Аляска. После этого Леваневского и Левченко объявили национальными героями США. Маттерн отплатил Леваневскому, доказав, что между американским и советским народами, несмотря на различия в идеологии, нет никаких преград: он принял участие в поисках Леваневского.

Вернувшись с Аляски на Чукотку, Леваневский летал над трассой Северного морского пути, вёл ледовую разведку, искал пароходы, застрявшие во льдах. Леваневский полюбил Арктику, считал, что именно здесь настоящая работа для лётчика. Но наступала зима, он должен был перегнать гидросамолёт в Иркутск на ремонт. В Киренске к нему подошёл редактор местной газеты, и огорошил: «В Чувашии разбился польский лётчик Юзеф Леваневский. Это ваш брат?».

Брат

Да, это был родной брат Сигизмунда Юзеф, который после революции уехал в Польшу, и стал военным лётчиком. Он погиб 11 сентября 1933 года на самолёте PZL-19 при попытке поставить рекорд дальности полёта по прямой. Может, Сигизмунд никогда бы и не узнал о гибели брата, не случись этого на территории СССР. Вскоре Сталин оправил Леваневского с женой в Англию на авиационную выставку, и разрешил навестить родственников в Польше – мать, старшего брата и сестру. Уже после войны в Сокулке установили памятник братьям Леваневским.

В феврале 1934 г. Леваневский был в отпуске в Полтаве, когда услышал о том, что 13 февраля в Беринговом проливе льдами раздавило пароход «Челюскин».  На лёд эвакуировались 104 человека, в том числе, две девочки. В Москве создали правительственную комиссию по спасению челюскинцев во главе с членом Политбюро ЦК ВКП(б), Председателем Госплана СССР Валерианом Куйбышевым.

Челюскин

Леваневский помчался на почту, и отбил телеграмму в Главсевморпуть: «Готов лететь на помощь челюскинцам!». Стать спасателем вызвались многие. Полярный лётчик Маврикий Слепнёв предложил лететь в лагерь Шмидта с Аляски – оттуда было ближе. Предложение приняли. Во главе маленькой группы поставили полярного аса Георгия Ушакова – заместителя Отто Шмидта в Главсевморпути. В 24 часа им в правительственном ателье пошили шикарные костюмы, и отправили в Нью-Йорк, а оттуда – на Аляску. Там они купили два лёгких транспортных самолёта Consolidated Fleetster, имевших максимальную скорость почти в 300 км/час, дальность – 1000 км, и способных взять на борт 8 человек. К самолетам «прилагались» американские механики. В городе Ном, куда за полгода до этого Леваневский доставил Маттерна, его со товарищи встречали как старых друзей.

Челюскинцы не сдавались, строили на льдине деревянные дома из тех комплектов, что сняли с парохода, расчищали лёд для посадки самолётов, радист Эрнст Кренкель держал постоянную связь с Большой землёй. А там к спасательной операции готовились авиаторы. Лётчики, чьи имена были широко известны пока только в узких кругах, устроили базовый аэродром в чукотском становище Ванкарем, от которого до лагеря было всего 150 км. 5 марта Анатолий Ляпидевский после 27-ми попыток найти полосу, всё же первым посадил тяжёлый бомбардировщик ТБ-1 в лагере Шмидта. Он привёз продукты и топливо, а обратным рейсом вывез 10 женщин и 2 детей.

Следующий рейс лётчики выполнили лишь 7 апреля, но Леваневский всё равно опаздывал – только 29 марта они с Ушаковым и американским механиком вылетели с Аляски, и, миновав Уэлен, направились в Ванкарем. Однако облачность стояла почти до самой земли, самолёт обледенел, Леваневский потерял ориентировку, и сломал обе лыжи о землю, которая была так близко. Экипаж не пострадал, только Леваневский ненадолго потерял сознание. На следующий день их, оставшихся без самолёта, привезли в Ванкарем на собаках. Леваневский отправил в Кремль телеграмму: «Побеждённым себя не считаю!».

Слепнёв во время посадки в лагере челюскинцев подвернул лыжу, но челюскинцы быстро починили самолёт, и он вывез 5 человек, а вскоре, ровно через два месяца после катастрофы, лётчики, выполнив в общей сложности, 23 рейса, вывезли всех. После этой эпопеи в свидетельствах о рождении детей появилось имя Оюшминальд – Отто Юльевич Шмидт На Льдине.

В указе о присвоении лётчикам специально учреждённого по этому случаю звания Героя Советского Союза, Сталин, после первым севшего на лёд, а потом ещё несколько раз летавшего в лагерь Ляпидевского, поставил Леваневского, участие которого в операции было номинальным. Леваневский такой милостью был удивлён, но от почестей не отказался, и наравне со всеми участвовал в грандиозных торжествах, которые сопровождали приезд челюскинцев и тех, кто их спасал, в Москву. Леваневский говорил, что награда – это аванс, и клялся оправдать доверие вождя.

АНТ-25

Случай вскоре представился. В КБ Андрея Туполева создали уникальный, с размахом крыльев в 34 метра, но одномоторный самолёт АНТ-25. Во время испытаний шеф-пилот туполевского КБ Михаил Громов, пролетел на нём 75 часов без посадок, покрыв расстояние в 12411, и стал Героем Советского Союза № 8. Самолёт Леваневскому понравился, он испросил у Сталина разрешение полететь через Северный полюс в США, и Сталин, очень ценивший Леваневского, разрешил. Так Леваневский стал автором идеи перелёта в США по самому короткому пути – через полюс. Второй пилот, опытный лётчик Георгий Байдуков и штурман Виктор Левченко приступили к подготовке полёта, который начался 3 августа 1935 года. Леваневский принял самолёт, доверившись наземным службам, и не доглядел: механики залили масла больше, чем нужно, оно, вытекая, попало на коллекторы мотора, и в кабине стало нечем дышать от гари. Леваневский, несмотря на протесты экипажа, принял решение возвращаться.

В Кремле Леваневский, объясняя свой провал, в присутствии Туполева, заявил, что больше на его самолётах он летать не будет, и назвал конструктора вредителем и врагом народа. Туполеву стало плохо, его увели под руки. Сталин предложил Леваневскому снова слетать в США, где его знают и любят, и подобрать нужный самолёт. Байдуков заявил Сталину, что АНТ-25 – машина отличная, и нигде в мире нет подобного самолёта, и ввиду бессмысленности такой поездки, просил Сталина в США его не посылать.

Считается, что, посылая Леваневского в Штаты, Сталин думал использовать доброе отношение к нему американцев, чтобы изучить и получить образцы новой техники. Внешне Леваневский соответствовал любимому американцами образу – породу не скроешь: он был высок, остроумен, но немногословен, в меру амбициозен, немного вспыльчив, элегантен, умел носить одежду, женщины от него были без ума.

Леваневский нашёл гидросамолёт Vultee V-1A фирмы Vultee Aircraft, который можно было использовать на Севере, перегнал его в Москву, но для сверхдальных перелётов он не годился. Леваневскому передали поручение Сталина – посмотреть четырёхмоторный дальний бомбардировщик ДБ-А «Академия», выглядевший весьма необычно: шасси у него не убирались, а были спрятаны в обтекатели, похожие на своеобразные «брюки» – от крыльев до колёс. Увидев его, лётчик умолял конструктора Виктора Болховитинова, дать ему эту машину! Штатовцам такое и не снилось! Болховитинов заявил, что ему нужен ещё, минимум, год для доводки машины. Какой там год – приказы Сталина не обсуждались. Конструктор поселился на аэродроме, и работал круглосуточно.

Чкалов летит в Америку

Тем временем Байдуков довёл АНТ-25 до ума, и пригласил Валерия Чкалова, другого, наряду с Леваневским, любимца Сталина, возглавить экипаж. Лётчики, понимая, чем рискуют, написали письмо вождю, но тот колебался: второй удар по престижу Советского Союза – это уж слишком. 21 мая 1937-го 5 советских самолётов АНТ-6-4М-34Р «Авиаарктика» доставили на Северный полюс научную экспедицию «Северный полюс-1» во главе с Иваном Папаниным. Для метеоразведки это было крайне важно, и 25 мая Сталин разрешил Чкалову лететь в Америку. Для Леваневского это был страшный удар! 20 июня в Ванкувере встречали экипаж Чкалова. Спустя три недели Леваневского буквально «добил» Громов: он на таком же АНТ-25 перелетел через полюс, пересёк Штаты с севера на юг и приземлился у городка Сан-Джасинто в Калифорнии, установив рекорд дальности. АНТ-25 был реабилитирован, и вошёл в сокровищницу мировой авиации.

Леваневский уже никогда бы не стал первым. Он тешил себя тем, что его перелёт будет не спортивным, а полноценным, коммерческим, и считал удачей уже то, что Сталин разрешил ему этот полёт. В состав экипажа вошли: заводской лётчик-испытатель Николай Кастонаев, штурман Виктор Левченко, заводской борт-механик Николай Годовиков, самый старший в экипаже, бортмеханик Григорий Побежимов, опытный полярник, радист Николай Галковский. За несколько дней до вылета в США был произведён контрольный полёт по маршруту Москва – Мелитополь – Москва с участием всего экипажа. Проверили системы, радиоппаратуру, электрику, гидравлику. Замечаний по работе самолёта у экипажа не было, всё работало нормально. Тем не менее, все понимали, что самолёт еще «сырой», как он поведёт себя на Севере, не известно, знали, что рискуют жизнью, но всё равно полетели.

Самолёт ДБ-А с обозначением Н-209 на огромных крыльях стартовал со Щёлковского аэродрома в Подмосковье 12 августа 1937 года в 18.15. До полюса, несмотря на облачность от Баренцева моря и сильный встречный ветер, долетели гораздо быстрее Чкалова и Громова – за 19,5 часов вместо 24. 13 августа, в пятницу в 13.45 Леваневский сообщил, что Н-209 на высоте 6 км прошёл над полюсом. В негерметичной кабине было очень холодно – минус 35ºС. Спустя 2 минуты пришло новое сообщение: испортился маслопровод (снова, как и у АНТ-25 масло), и «встал» правый мотор. Высота – 4600 метров, сплошная облачность. На этом связь оборвалась. В архивах есть полный текст последней радиограммы. После текста – цифры 48 3400 92. 48 – предлагаю совершить посадку. 92 – позывной Леваневского. Что такое 3400 до сих пор никто прочитать не может.

Где ты, ДБ-А № Н-209?

Поиски начались уже на следующий день, причём, с Аляски. Маттерн на трёх самолётах, арендованных за свой счёт, облетел побережье. Эскимосы на острове Бартер сказали, что гул самолёта слышали, но не видели из-за низких облаков. Из СССР были отправлены два авиаотряда. Герои Советского Союза участники высадки на полюсе Василий Молоков, Михаил Водопьянов, Илья Мазурук никаких следов не нашли. Наступила полярная ночь. Правительство СССР купило у американцев 2 самолёта – летающую лодку и сухопутную машину на лыжах. На них известный полярный исследователь Джордж Хьюберт Уилкинс совершил 5 дальних полётов при полном лунном освещении. Самолёт не нашли.

Много лет спустя полярный лётчик Алексей Лебедев, летая по Крайнему Северу, дважды находил, как он думал, самолёт Леваневского, но каждый раз это было не то. Одну из версий, где может находиться Н-209, разрабатывает американский исследователь Уолтер Курильчик. Он считает, самолёт упал в воду между островами Тэтис и Спай. Курильчик обследовал только часть этого района. По его расчетам, самолёт мог достичь этого пункта, магнитные исследования показывают, что где-то там лежат металлические предметы. Но ХХ век так и унёс с собой тайну гибели Сигизмунда Леваневского, его товарищей и самолёта ДБ-А № Н-209.

автор: Николай Кузнецов