Страшные события Великой Отечественной войны все дальше и дальше уходят в прошлое. И все меньше остается в живых участников и свидетелей, которые могут правдиво рассказать о том, что пережили сами и тех, кто стал невольным очевидцем развернувшихся на их глазах сражениях.
Очень помогли нам воспоминания встретившихся нам, дяди Леши и дяди Сережи, сохранивших детскую дружбу и память о страшном бое.
Наша встреча с ними состоялась во время работ по розыску захоронения бойцов 6-й Танковой бригады. Поиски проходили в окрестностях поселка Чкалова. Метр за метром мы проверили все пустыри, рощи, постоянно общались с местными жителями, надеясь встретить очевидцев боя, который произошел здесь в ноябре 1941 года. Надеясь, что кто-то из знал место, где похоронены герои танкисты.
Рассказ очевидцев неравной схватки советских танкистов с танковой колонной фашистов поразил нас до глубины души.
Первым Алексей Алексеевич стал рассказывать, что им в ту пору с Серегой исполнилось по десять лет. «То, что нам пришлось увидеть тогда, мы запомнили навсегда. Простить и забыть невозможно»- продолжил дядя Леша.
Семьи мальчишек, жившие в бараках принадлежащих заводу, после обстрела и бомбежки немцами стали прятаться в землянках, вырытых возле рощи.
«Дети во все времена дети, без разрешения родителей, которые из страха за нас запрещали нам лазить по окрестностям. Тайком мы убегали из домов и землянок, нам все было любопытно и интересно, страха мы не испытывали.
Впервые мы испугались, когда на белом снегу увидели похожие на головешки тела танкистов» — сказав это, дядя Леша замолк задумавшись.
Разговор продолжил дядя Сережа: «Тела танкистов лежали недалеко от своих разбитых машин. Все они были скрюченные, остатки сгоревшего обмундирования прилипли к телам. Смотреть на них было тяжело, казалось, что это лежат дети. Ведь служить танкистами брали малорослых новобранцев, а обгорев, они совсем уменьшились. Обгоревших лиц разглядеть было невозможно. До сих пор во сне меня преследует эта картина и запах обугленного мяса. Даже мы, дети понимали, что смерь танкистов, была ужасной. Наши сердца наполнились яростью.
Душила досада от того, что я еще мал и не могу отомстить живым здоровым немцам за смерть наших танкистов. А фашисты в своих черных куртках с черепами, хохоча, обходили место боя. Останавливались, фотографировали трупы и самих себя возле остатков советских танков. На нас мальчишек они даже не смотрели. Что мы могли им сделать? После увиденного, взрослых и нас ребятишек тревожил один вопрос — что ожидает нас мирных жителей?». Дядя Сережа затянулся сигаретой, как бы предлагая дяде Леше вести тяжелое повествование.
Алексей Алексеевич рассказал, что танкистам был дан приказ не допустить врага к Ростову. «Прибывшие ранним утром экипажи осмотрели местность. Тридцать четверки, их было пять разместились за постройками, а маневренные Т-26 спрятали под срубленными деревьями». Дядя Сережа, не выпуская изо рта сигаретки, с горечью добавил: «Было их всего четыре». Дядя Леша опять вступил в разговор: « Бой, унесший жизни молодых ребят был недолгим. Один Т-26 расположился прямо возле дороги, он должен был дать сигнал, как только экипаж заметит появление немцев.
Подожгли его первым же выстрелом. Не имея другого вида связи, общались с помощью флажков. И как только они видели друг друга? Я думаю, все они с самого начала знали, что вряд ли выживут. Хранившиеся продуктовые пайки, бойцы еще, как только начали занимать позиции, раздали нам. Хлеб, тушенка, галеты были для нас роскошью. Командир, оставшийся потом после боя без ног, мне подарил шоколадку. Раздав продукты, они пытались отправить детей подальше от места предстоящего боя.
Послушавшись танкистов, многие пацаны ушли домой. Мне идти домой не было смыла, мама и сестра с утра на работе. Спрятавшись в кустах с оставшимися мальчишками, мы вели наблюдение. Я грыз галеты и не заметил, как все началось. Танк, что был возле дороги, начал стрельбу. Командир танка, встав на броню, сигналил флажками, указывая в сторону дороги. От взрыва танк распался на части. Лейтенанта, что был снаружи, отбросило взрывной волной к кустам метров за пятьдесят.
Оттуда, куда показывал флажками погибший танкист, появились немцы. Взорванный танк успел подбить несколько немецких машин. В бой вступили наши тридцатьчетверки. В один момент все перемешалось, покрылось дымом, в воздух летали комья земли деревья.
Рассмотреть происходящее было невозможно. Только слышны были непонятно чьи выстрелы. В нашу сторону летели осколки. У меня сильно заболела голова. Позже оказалось, что все мы, что наблюдали за боем, были контужены. Мне даже страшно было представить, в каком аду находились наши танкисты внутри танков.
Советские машины, пытаясь запутать немцев, постоянно совершали маневры, меняли позиции. Фашисты считали, что против них воюет целая танковая дивизия. Мощный взрыв подкинул танк, это от прямого попадания детонировал боезапас, хранившийся в машине. Обломки разлетелись в разные стороны. Экипаж сгорел заживо. Фашисты стреляли непрерывно. Черный едкий дым охватил две последние Т-26. Из одного сделали попытку выбраться танкисты, но промасленная одежда сразу вспыхнула. Ребята сбивали пламя с друзей. До последнего мгновения они оставались экипажем. Сгорели все.
Было жутко смотреть на все это. Прорвавшиеся немецкие танки подбили еще один Т-34. Горящий факел развернулся навстречу фашистам и боролся до последнего, успев подбить не одну боевую единицу врага. Члены экипажа горящегоТ-34 ценой своей жизни спасли товарищей. Сквозь расстилающийся вокруг дым место сражения плохо просматривалось».
Наши собеседники поблагодарили нас за проделанную работу, сказав, что хорошо то, что есть еще не равнодушные люди. Благодаря им, неизвестные могилы обретают имена. Находятся близкие, долгое время искавшие без вести пропавших солдат. Из поколения в поколение передается история Великой Отечественной войны.
