И он опять берется за свое: число заводов возрастает до 40, Екатеринбург застраивается каменными домами, налаживается постоянная почтовая связь. Татищев требует от заводчиков поддерживать в порядке дороги и мосты. Предприниматели отказываются создавать школы при своих заводах — Татищев открывает их при казённых. В 1736 году он составляет «Учреждение, коим порядком учители русских школ имеют поступать». Это «Учреждение» явилось первым в России практическим пособием по педагогике.
Помимо этого он ведет работу над Общим географическим описанием Сибири и первым дает обоснование границе между Европой и Азией по Уральскому хребту.
Самым значительным событием за время деятельности Василия Никитича на Урале стало открытие в 1735 году богатейшего месторождения железной руды на горе Благодать, которое потом 250 лет снабжало рудой заводы.
Однако приобрести рудник возжелал сам Бирон, всесильный фаворит императрицы. Чтобы отстранить Татищева от горного дела (тот был сторонником национализации промышленности), временщик добился для него чина генерал-поручика и назначил главой оренбургской экспедиции для окончательного усмирения Башкирии.
Татищеву удалось провести несколько гуманных мер и тем самым успокоить восставших башкир, которые требовали для себя особых прав в составе государства Российского. Татищев ратовал за равноправие всех народов, населяющих Россию. Этой цели, считал он, должно служить и взаимное изучение языков. Сам Татищев владел несколькими языками тюркской и финно-угорской групп. Ещё в 1734 году по его настоянию Кондратович, преподававший в Екатеринбурге, составил несколько словарей. Позднее благодаря Татищеву был издан «Российско-татаро-калмыцкий словарь» и создана первая татаро-калмыцкая школа.
Между тем Бирон вызвал из Саксонии для управления горными заводами барона Шемберга, совершенно далёкого в своих познаниях от русской промышленности. Татищев отверг притязания Бирона и Шемберга на гору Благодать, когда они через подставного заводчика Осокина хотели её присвоить. Это и решило его судьбу.
Под следствием
В 1739 году Татищева заключили в Петропавловскую крепость и лишили чинов. «Свидетелей» против него собрали сплошь казнокрадов, находящихся под следствием (по такому случаю некоторых из них срочно освободили, закрыв их дела). Более двух лет работала следственная комиссия. Обвиняли Татищева в «непорядках», «взятках» и даже в дипломатической некомпетентности в отношениях с инородцами. Он защищался неопровержимыми фактами и отверг все наветы, касающиеся службы, так как не принимал ни одного серьёзного решения без согласования с властью.
А после смерти Анны Иоанновны «некомпетентного» Василия Никитича (хотя следствие по его делу не закончилось) отправили в неспокойную Калмыцкую комиссию — примирить враждующих инородцев, поскольку негласно именно за ним признавали умение улаживать сложные «национальные вопросы».
Затем он получил предписание срочно выехать в Астрахань. Здесь его и застало известие о назначении астраханским губернатором и о дворцовом перевороте в Петербурге, в результате которого на престол взошла Елизавета Петровна.
В Астрахани Татищев наладил производство шёлка, приглашал купцов, чтобы расширить торговлю. При этом он так и не получал не только достойного жалованья, но чаще его труд совсем не оплачивался. К тому же ему постоянно напоминалось, что следствие над ним не закончилось.
А тут еще Сенат распространил проект нового административного устройства — «Росписание высоких и нижних государственных и земских правительств». Татищев отправил в столицу записку, где указал ошибки в территориальном делении, произошедшие, по его мнению, из-за отсутствия ландкарт и корысти губернаторов и секретарей, которым было поручено составление данного «Росписания» (в своем время Меншиков приписал Ярославль и Тверь к Петербургской губернии, а Гагарин Вятку и Пермь — к Сибири).
В Сенате с раздражением восприняли комментарии Татищева и постарались направить против него гнев императрицы.
В итоге сановникам удалось возбудить старое дело Василия Никитича. В апреле 1745 года ему было предъявлено обвинение. Татищев освобождался ото всех должностей и должен был «жить в своих деревнях до указу, а в Петербург не ездить». Сам Василий Никитич искренне не понимал, что происходит, и почему его обвиняют.
— Инициатива наказуема. И кто виноват, что после Петра I, что ни император или императрица – то сплошные бездари, — думал Татищев, отправляясь в свою последнюю ссылку в имение Болдино…
Памятник де Геннину и Татищеву в Екатеринбурге
Впрочем, он до самой смерти оставался сторонником сильной монархической власти. Эти взгляды и отразились в его фундаментальном труде «История Российская с самых древнейших времен». Работать над ним он начал еще по просьбе Петра I. Обратившись первоначально к иностранным источникам, Василий Никитич нашел там множество ошибок, и поэтому решил основываться на русских летописях. Именно он открыл для науки такие документальные памятники, как Русская Правда Ярослава Мудрого, Судебник Ивана Грозного, Иоакимовская летопись. Одним из первых Татищев обратился к вспомогательным историческим дисциплинам — хронологии, генеалогии, геральдике. Особенность «Истории» состояла в том, что текст ее, начиная со второй части первой книги, представлял собой погодный пересказ летописей. В примечаниях автор сообщал свой взгляд на то или иное событие. Он пользовался многими не дошедшими до нас летописными списками, что очень ценно. В 1739 году Татищев передал труд в Академию наук на хранение. К сожалению, единственный экземпляр этой книги погиб при пожаре, пришлось восстанавливать «Историю» по черновикам…
Прожив необычную жизнь, Василий Никитич и окончил ее знаменательно. Летом 1750 года он заказал себе гроб и накануне смерти поехал в храм, пригласив собой мастеровых с лопатами. После литургии Татищев со священником пришел на кладбище и велел вырыть для себя могилу рядом с предками. Уезжая домой, он попросил батюшку приехать к нему на другой день. На следующее утро (15 июля), простившись с близкими, он тихо скончался.
автор: Анна Петросова
источник: www.stoletie.ru
