С давних пор умы военных мореплавателей занимала идея тайных диверсий против неприятеля. Снаряжение для боевых пловцов, которые могли бы тайно подобраться к боевому кораблю противника и нанести ему повреждения или затопить, разрабатывал еще Леонардо да Винчи. Но создать первый корабль целевой постройки для подобных боевых задач удалось не всемирно известному ученому-энциклопедисту, а простому деревенскому плотнику из России…
Ефим Никонов родился в скромном подмосковном сельце Покровское-Рубцово. По сословию Ефим происходил из крепостных работников, а ремеслу его выучили плотницкому. Лет ему было уже около 30, когда в 1718 году плотник подал царю Петру челобитную, что мол он, Ефим сын Прокофьев Никонов, «буде императору угодно, за короткий срок и своими руками сделает к военному случаю на неприятеля потаенное судно, кое на море в тихое время будет разбивать корабли, хотя б и десять, и двадцать… И для пробы сему судну учинит образец»…
Схема одной из версий «потаенного судна»
Ефим был малограмотен, «умел начертать только имя своё», и челобитную за него писал «за мзду малую» учёный сосед. В Покровском никто не верил, что царь проявит внимание к полубезумной идее обыкновенного подневольного плотника, но получив письмо, примерно через полгода Пётр на него ответил. Ранее заняться судном, «могущим под водами потаённо ходити и бити из-под вод», не позволили военные обстоятельства — на Балтике шли баталии со шведом.
Едва ознакомившись с описанием проекта, Петр понял: скромный деревенский мужик, «крещеная собственность» думного боярина Нащокина, обещает ему, по сути, господство на море. Обещает наивно и бесхитростно: «буде сие судно не по нраву их Величеству, аще неугодно, под потерянием живота моего». Проще говоря, в случае провала проекта изобретатель готов был и на то, что его казнят…
— Вези сего Ефима-плотника ко мне! — велел Пётр Меншикову, — он плотник, я — плотник (вспомним, что Петр сдавал экзамен по корабельному плотницкому делу голландским инженерам), авось вместе мы над его диковинным кораблем что и надумаем! 13 января 1720 года в рабочем кабинете домика Петра в Петербурге встреча состоялась.
Царь пожелал беседовать с крепостным один на один, и доподлинное содержание разговора историкам неизвестно. Сообщается лишь, что на втором часу разговора Петр велел подать в кабинет бумагу и чертежный инструмент, а завершив беседу, распорядился угостить Ефима горячительным и щедро одарил.
Итогом встречи стал Указ российской Адмиралтейств-коллегии от 31 января (11 февраля) 1720 года: «Крестьянина Ефима Прокофьева сына Никонова мастером потаенных судов именовать и велеть ему сии суда строить на Галерном дворе от глаз людских подале».
Памятник-реконструкция «потаённого судна»
Эскиза, который, видимо, составил в ходе разговора с изобретателем царь, не сохранилось. Поэтому точные тактико-технические данные первой российской подлодки нам неизвестны. По описанию современников, корпус корабля был похож видом на «огромную бочку со скляными очами, в кои может человек изнутри зреть». Кстати, в строительстве Ефиму помогал специально нанятый бондарь, а из адмиралтейского имущества мастеру было выделено 15 железных полос, а также 12 штук «ровного скла (стекла) италианского в свинцовых переплетах с деревом и железом» так что «бочка с глазами» — скорее всего, не легенда.
В длину корабль был около 6 метров, в высоту и по миделю — 2. В корпус были вделаны 10 оловянных пластин со сквозными отверстиями для приема воды при погружении. В процессе всплытия вода откачивалась за борт вручную с помощью поршневого насоса.
Рулевое устройство и балластные кнехты лодки Никонова
В корпусе была сделана даже шлюзовая камера с люком для выхода водолаза-диверсанта из лодки, находящейся в подводном положении. Предполагалось, что, в случае успешных испытаний на герметичность корпуса, на лодке будут установлены «огневая труба» и движитель в виде весел.
Кстати о водолазе… Ефим позаботился и о нем: для первого российского морского «спецназа» был сшит герметичный костюм из воловьей и овечьей кожи, пропитанной смесью воска и животного жира. Воду такое снаряжение не пропускало. А в шлеме имело три отверстия: для вшивания стекол-окуляров и кожаной трубки «воздушного пузыря»… Воистину, научные идеи ходят по кругу: за много лет до Ефима Леонардо в Италии тоже планировал облачить водолазов венецианского дожа в кожаные комбезы со стеклянными очками и «дыхательным пузырем»…
