Навалившись плечом на щиток, он тяжело задышал, подхватил станины, потащил орудие в сторону. Рядом с ним работали Тихонов, Пурхоленко. На помощь бросился младший сержант Тарасов. Но не добежал. Упал, прижав к себе перебитую руку.
Александр опять приник к прицелу. Странное дело: фашистские танки не шли дальше тех, подбитых. Расползшись в разные стороны, они огрызались огнем. Видимо, ждали, когда вперед пойдет пехота. Но бронетранспортеры, сунувшиеся с брусчатки в вязкую, топкую низину, забуксовали в ней, стали отползать назад. А это удалось далеко не всем. Гвардейцы-минометчики сержанты Капустин, Редькин, Швоев стреляли без промаха. Мины ложились густо среди фашистских автоматчиков. Туман осел, и уже хорошо было видно панику, охватившую гитлеровцев. Они метались у своих машин, стараясь спрятаться за их броней, укрыться от непрекращающегося минометного огня.
— Акиньшин! — крикнул Шакин, — Постарайтесь достать последний танк.
Но до последнего было далеко. Снаряды от «самовара» до него не долетали. Вот еще одна машина осталась на шоссе, окутанная сизо-коричневыми клубами дыма. Остальные попятились назад и, развернувшись, на полной скорости стали уходить, расталкивая, круша замешкавшиеся на их пути бронетранспортеры.
…Они сидели возле своих медленно остывавших орудий с лицами, покрытыми копотью. Их шинели, каски были перепачканы землей. Они не смотрели в ту сторону, где на дороге догорали фашистские машины, валялись трупы в серо-зеленых шинелях. Они молча курили. Все выше поднималось над горизонтом солнце. Тусклое, холодное, оно все же прибило к земле морось, обнажив черные силуэты стылых деревьев. Стояла тишина.
Опять затренькал зуммер телефона. Находившийся ближе всех к нему старший сержант Иван Нетреба поискал глазами Тимофея Тарасова, но, вспомнив, что тот ранен, взял трубку сам.
— «Василек», слухаю… Так точно! — Он закивал головой, отвечая невидимому собеседнику. — Атаку видбылы. Скильки танкив було? Так хто ж их считав! Багато. Три горять. Други втиклы. Хто командир расчета? Нетреба…
На другом конце провода его не поняли. Серчая, стали кричать. Лицо у Ивана поскучнело. Он отстранился от телефонной трубки, протянул ее Шакину, и до солдат долетело, как в ней кто-то громко возмущается:
— Как это «не надо»?! Да ты знаешь, кто с тобой говорит! Да за такие слова…
Старший лейтенант Шакин взял трубку у вконец расстроенного Нетребы.
— Фамилия у него такая — Нетреба, товарищ «Третий», — пояснил он.— Гвардии старший сержант Нетреба. А огонь из немецкого безоткатного орудия вел гвардии сержант Акиньшин. Да, да, тот самый. Кавалер ордена Славы третьей степени. Ясно, — кивнул он головой. — Спасибо. Передам.
Он положил трубку, подошел к минометчикам.
— Ну что, Акиньшин, — обнял офицер за плечи наводчика — поздравляю со вторым орденом Славы. А тебя, Нетреба, с медалью «За отвагу». И еще, — он весело подмигнул солдатам и, шутливо погрозив пальцем Ивану, добавил, — командир дивизии обещал с тобой при случае разобраться…
Александр Васильевич Акиньшин
источник: voynablog.ru
