Встретился я затем со Львом Львовичем Ждановым, писателем-переводчиком, бывшим в годы войны гвардии старшим сержантом; с Генрихом Иосифовичем Анохиным, кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Института этнографии имени Н.Н. Миклухо-Маклая, в годы войны гвардии старшиной; с Михаилом Яковлевичем Янкелевичем, полковником в отставке, председателем совета ветеранов города Калуги; с Павлом Григорьевичем Сутягиным, доктором географических наук, профессором Ленинградского государственного педагогического института имени А.И.Герцена, капитаном 1 ранга в отставке. Все они либо воевали вместе с Туром Хейердалом, либо дружили с ним многие десятилетия. Так что основную тему участия норвежского путешественника во второй мировой войне фронтовики раскрыли исчерпывающе. Очерк о Туре Хейердале я напечатал в «Красной звезде», в журнале «Север». Он полностью прозвучал на Всесоюзном тогда радио, публиковался в нескольких норвежских газетах и журналах. Потом «Политиздат» решил включить его в сборник «Они сражались с фашизмом». И тут произошло непредвиденное. Звонит перепуганный редактор сборника Валентин Романович Томин и сообщает, что из-за моего очерка стотысячный тираж книги пойдёт под нож: «И всё потому, Михаил Александрович, что вы написали: Сенкевич – полковник!» — «Так он и есть полковник с 1979 года!» — «Да, это вам известно, а читатель знать не должен, что в гражданском пусть и режимном научном учреждении служит действующий офицер. Военный цензор встал насмерть!».
Да, этих «душителей свободы в погонах» я знал, как облупленных. Никакие здравые аргументы никогда на них не действовали, если противоречили бесконечному перечню запретов, в большинстве своём идиотских и нелепых. Теперь они точно на радостях потирают руки: как же, такую крамолу не пропустили! И я записался на приём к начальнику Генерального Штаба ВС СССР маршалу Советского Союза С.Ф.Ахромееву, по совместительству, главному военному цензору. Сенкевич отнёсся к моей затее скептически: «У нас офицеры служат даже в министерстве образования, не говоря уже о других серьёзных ведомствах. Но кто ж признается, что экономика страны и даже её общественная жизнь насквозь милитаризированные. Так что зря ты, Мишаня, стараешься: не узнать миру о моём воинском звании». Он был прав, так сказать, в общем и целом. Но конкретный случай целиком зависел от НГШ. А с Сергеем Фёдоровичем мы были очень хорошо знакомы. Аргументы мои он поэтому выслушал внимательно. А я упирал на очевидное: глупо и смешно отрицать, что Сенкевич — полковник. Тем более, иностранным спецслужбам то давно и прекрасно ведомо. Получается, что мы своих людей дурачим. И умница-маршал, как говорится, проникся моими доводами. Он издал специальное распоряжение, разрешающее Сенкевичу впредь указывать помимо своего научного звания — кандидат медицинских наук, — еще и звание офицерское. Кстати, о том, что начальник ИМБП Олег Георгиевич Газенко – генерал-лейтенант, стало известно лишь после перестроечных катаклизмов. Юрий Александрович был чрезвычайно доволен моей настойчивостью. Сын офицера-фронтовика, сам послуживший в кадрах, он, отнюдь, не на словах ценил и уважал собственную принадлежность к армейскому строю. (Кстати, когда я стал полковником, Сенкевич подарил мне на погоны шесть латунных звёзд ручной работы).
До самой его скоропостижной кончины мы поддерживали отличные отношения. Сказать, что с Юрием Александровичем было интересно,- мало или ничего не сказать. Он притягивал к себе, потому что был из породы харизматиков. Интеллект, ум – это само собой. Сенкевич ведь автор нескольких книг («На «Ра» через Атлантику», «В океане «Тигрис», «Путешествие длиною в жизнь», «Их позвал горизонт»). Результатом его личных исследований в космической физиологии и психологии, в изучении человека в экстремальных условиях стали более сотни научных работ. Отлично он знал англоязычную литературу, слыл докой в классическом джазе. Но не в этом заключалось главное содержания личности учёного и телеведущего, попавшего в «Книгу рекордов Гиннеса». Он умел деликатно и мудро выстраивать человеческие отношения. Тур Хейердал рассказывал о своём русском друге примерно следующее. Строго говоря, без врача можно было обойтись в любой его экспедиции. Каждый человек, пускающийся в длительные путешествия, обязан уметь оказывать себе и другим весьма квалифицированную медицинскую помощь. Точно так же как должен он уметь найти общий язык с любым аборигеном. Это – азбука. «Юрий был мне ценен другим: он мог сплачивать людей разных национальностей, не прибегая к внешне броским и эффектным действиям – только своим примером. А это весьма непросто, когда ты маячишь перед другими круглосуточно и кругломесячно. Порой беспричинно ненавидишь своего vis-à-vis». Такое врождённое умение Сенкевича находить контакт с людьми я наблюдал в любой компании. Никогда он «не тянул одеяло на себя». Но в конечном итоге так всегда получалось, что больше всех слушали именно его.
Как говорится, истинная правда. За долгие годы работы в передаче «Клуб кинопутешествий» (впоследствии «Клуб путешествий») Юрий Александрович побывал с творческими телевизионными бригадами в более, чем 130 странах мира! В некоторых, как, например, Египте, многажды. (Не зря же правительство страны пирамид наградило его орденом «За заслуги»). И ни разу никто из привередливых телевизионщиков не пожаловался на Сенкевича, хотя вдали от родины тот бывал весьма жёстким руководителем.
К слову, не все верно знают, что Юрий Александрович ни дня не работал в штате советского телевидения. Как не всем известно и то, что он очень часто приглашал на свои передачи в качестве комментаторов… наших внешних разведчиков, гласно или не гласно («под крышей»), работавших в разных странах мира. Сам он, конечно, будучи уже телеведущим, никогда не выполнял никаких спецпоручений по линии КГБ. В том не было никакой необходимости, во-первых. А, во-вторых (и это автор может утверждать по личному опыту), в «конторе глубокого бурения» чрезвычайно мало работало людишек мелких, недалёких, которые могли бы «подставлять» такую известную всему миру личность, какой был Сенкевич. Когда в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой» лейтмотивом проходит линия о том, как «КГБ воевало против поэта», мне просто смешно. Ибо редко кто в Советском Союзе так доброжелательно относился к Владимиру Семёновичу, как комитетчики. Благоволили они всегда и к Сенкевичу. С некоторыми Юрий Александрович дружил. Но всё же большинство его приятелей и знакомцев — выходцы из среды творческой: артисты, музыканты, литераторы. Скажем, первая жена Ирма была танцовщицей в ансамбле «Березка». Вторая – Ксения Николаевна – лингвист, консультант комиссии Союза театральных деятелей, затем – преподаватель английского языка. А вот дети – дочь Дарья и приёмный сын Николай – пошли по отцовским стопам в медицину. Николай Юрьевич проследовал в этом направлении ещё дальше, став председателем правления телекомпании НТВ.
Сумел не растеряться в постперестроечном российском бардаке и сам Сенкевич. Сначала он ушёл из ИМБП, затем уволился из кадров. И стал президентом «Медстройинвестбанка». Весной 1995 года учредил Общественное объединение «Клуб путешественников» и там реализовал свою давнишнюю идею тематических передач («Любовь моя и тревога» (Экологические проблемы), «Столицы мира», «Малые города России», «Телевизионный атлас России» и другие). Отдал дань Юрий Александрович и политике. Был советником Председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова по вопросам медицины и международной гуманитарной помощи. Выдвигался кандидатом в депутаты Государственной Думы второго созыва от избирательного блока Ивана Рыбкина по Санкт-Петербургу. Потом мне признавался: «Я как тот анекдотический еврей. Обязательно вступлю: либо в партию, либо в другое го…но». Анекдотов, кстати, знал много, умел их рассказывать. Но, вернувшись в очередной раз из-за рубежа, первым делом звонил мне и интересовался «новыми поступлениям». (Всю жизнь я коллекционирую анекдоты).
Читателю уже известно, что Сенкевич не стал космонавтом из-за каких-то неполадок с сердцем. Как очень приличный врач он хорошо знал свою слабину по здоровью. И если бы берёгся, следовал режиму, не напрягался, осторожничал (да хотя бы элементарно – не лез в политику), то, наверняка бы не ушёл из жизни в 66 лет. Генетика у него была здоровая: мать – Анна Куприяновна в девичестве Мачульская — трёх лет не дотянула до 100. Только это был бы уже другой человек, а не тот Сенкевич, которого знала когда-то вся страна, весь мир и который 30 лет кряду вёл телепрограмму «Клуб путешествий».
P.S. Именем Сенкевича назван пассажирский лайнер А-319 авиакомпании «Аэрофлот — Российские авиалинии» (бортовой номер VP-BUK). В Москве есть Мемориальный музей-студия, где он записывал свои передачи. Его имя присвоено Московскому государственному институту индустрии туризма (МГИИТ).
автор: Михаил Захарчук
источник: rosgeroika.ru
