Иногда ему эту цель было по-человечески жалко. Но жалость эту он быстро прятал куда подальше.
— Принцип такой: если ты не убьешь его, он убьет тебя, — объясняет мне подполковник. — «Убей немца» — эти слова мы слышали везде. На курсах, в училище, на фронте от командиров. Потому что, если ты дашь слабину, то он, враг, твою жалость не оценит. У нас плакаты висели такие, пробирающие: женщина, похожая на наших матерей, смотрела тебе прямо в глаза и говорила: «Убей немца!». Убей, убей, убей!.. Когда ты слышишь, видишь это постоянно, понимаешь, что главная задача войны — уничтожить врага. Кроме немцев, у нас были и плакаты «Убей румына». Мы тоже от этих румынов настрадались. В глаза они нам улыбались, а за глаза — расстреливали и вешали… Уже после войны я остался служить во Львове. И вот там процветал терроризм. Орудовали бандеровцы. Идешь утром в часть, а вдоль дороги на щитах висят наши офицеры, которых они вырезали за ночь… Убить после этого врага или пожалеть?
Пехота болеть не успевала
Командир стрелкового взвода Клементьев был дважды ранен. Говорит, что сам удивляется, что дожил до 94 лет — в лопатке до сих пор сидит осколок. Ноет на погоду и поврежденная на войне нога.
— Мы, пехота, считали, что артиллеристские позиции — это большой тыл. Артиллеристов огонь не хватает. Ни пулеметы им не страшны, ни автоматы. Если артиллерист окопается, то ничем его не вышибешь, — рассказывал Семен Яковлевич. — Но у них другая беда — постоянно в земле, в сырости, многие заболевали и умирали. От пневмонии, к примеру. Мы же, пехота, просто не успевали болеть. Выйдешь в бой, получишь ранение — в госпиталь. Если выжил, конечно. Уже там становится понятно, что у тебя и воспаление легких, и еще какая-нибудь болячка прицепилась. В горах-то сырость, постоянные дожди, прохладно даже летом. К тому же нам часто не могли доставить горячее питание. Деревья — дубы, ели вековые — враг, отступая, свалил на единственную горную дорогу. Все — путь технике перекрыт. Дальше только пешком… Там же, в горах, я получил свое второе ранение. Мы стояли на Венгерской границе, у Ужгорода. Было ранее утро, солнце только появилось. И мы пришли на границу, ждали дальнейшей команды. Окопаться было нельзя под нами камни. Поэтому лежали за сваленными деревьями, курили. И вдруг, очень неожиданно, рядом начали взрываться снаряды. Мне повезло — ранило в лопатку. Другим ребятам, а было нас шестеро, повезло меньше. Цел остался только командир роты. А что он один сделает? Я как-то дополз до госпиталя, другие ребята ходить уже не могли — ждали помощи. Двоих убило на месте… Предугадать, где тебя поймает смерть невозможно. Сколько раз я шел на пули, а осколок свой получил, когда лежал за деревом с папиросой. Лица тех ребят, которые рядом со мной были за тем дубом, и уже не смогли подняться, помню по сей день. Семьдесят с лишним лет прошло, а я всех помню…
А где герои?
Семен Яковлевич признался, что ему обидно, что сегодня празднуют освобождение российских городов, а вот о датах освобождения Украины Чехословакии, Польши, Венгрии умалчивают.
— А если уж заходит речь, то теперь выясняется, что освобождали свои страны они, а мы вроде как присоседились к их победам. Но я точно помню, знаю, что освобождали их страны мы, русские парни с Урала, Сибири, из Центральной России, — убеждает ветеран. — А они, местные, из полевых военкоматов присылали к нам «пушечное мясо». Солдаты их были настолько необучены, что не могли винтовку на предохранитель поставить. Им говорят «Стоять!» и они, не зная этой команды, вставали во весь рост. А нужно упасть и окапываться. За четыре минуты спрятать голову и грудь. Ноги уже потом закапывают, если успеешь. Всему этому мы учили их на месте. И часто они просто не успевали что-то понять. Потому что ничего не знали и не умели. И вот теперь я слышу, что эти новобранцы — главные герои-освободители. Понятно, что есть страны, которым выгодна такая подача. Но есть и мы! Огромная страна победителей. Есть у нас журналисты, писатели и историки. И все мы, вместе, должны напоминать тем странам, о том, как было на самом деле и кто дал им то, что они сегодня имеют. А то память у них короткая, очень короткая. И для меня это очень обидно.
автор: Светлана Хлыстун
источник: topwar.ru
