Жизнь третья: «Заново умираю»
«Не выйду замуж никогда!» — после развода с «графом» обещала юная максималистка. Но не сдержала обещания. Ее вторым мужем стал летчик-испытатель, владелец авиакомпании в Африке Жан-Клод Бруйе. Говорят, Марина не смогла устоять перед ореолом героической романтики. От Жан-Клода актриса родила еще одного сына — Владимира. А потом пара тихо-мирно рассталась.
К тому времени Влади повзрослела. Ее уже не интересовали мимолетные романы, да и поклонники поднадоели. Потому в конце 1960-х она с радостью приняла приглашение советского режиссера Сергея Юткевича поучаствовать в его фильме. «Я лечу в Москву. Надеюсь, там смогу отдохнуть от тусовок и кавалеров», — говорила она.
В СССР Влади прибыла вместе с мамой и тремя сыновьями. Актриса рассчитывала пробыть в стране «валенок и медведей» не больше пары месяцев, но встретив Владимира Высоцкого, осталась на целых 12 лет. О том романе написаны десятки книг. А вот что вспоминает сама актриса:
- «Владимир был самой большой страстью моей жизни. Конечно, я любила и других мужчин. Но любовь, страсть — это он».
- «1 декабря 1971 года я вышла за него замуж. Мы решили, что наш брак позволит ему уехать из СССР. Увы, это оказалось иллюзией, которая быстро сменилась разочарованием. В России Владимир чувствовал себя пленником, а во Франции — человеком ненужным».
- «Тот брак испепелил меня. С тех пор я не могу слышать Володиных записей. Когда он поет, я еще держусь, но как только начинает разговаривать с публикой, ощущение, будто он здесь, рядом, становится невыносимым. Я не могу. Я каждый раз заново умираю».
Жизнь четвёртая: всё кончено
Смерть Высоцкого надломила ее. В СССР француженку Влади недолюбливали. А на родине у актрисы началась жесточайшая депрессия. Говорят, Марина даже пыталась покончить с собой.
Ее спас врач-онколог Леон Шварценберг. Много лет он лечил от рака сестру Марины. В 1981 году по просьбе актрисы выхаживал смертельно больного Андрея Тарковского. А потом помог пережить жизненную трагедию и самой Влади. Леон ушел от жены и сына, оставив им дом, и попросил Марину временно его приютить. «Временно» затянулось на 23 года…
Рука об руку эта пара прошла через серьезные испытания. Леону, министру здравоохранения и в то же время убежденному стороннику эвтаназии, устроили травлю, обвинив в убийстве нескольких безнадежно больных людей. Марина отчаянно защищала гражданского мужа в прессе: «Я живу с этим человеком в одном доме и сплю в одной постели. И могу на крови поклясться, что честнее Леона я не знаю никого!»
Злая ирония судьбы: Шварценберг умер от той же болезни, от которой долгие годы лечил людей, — рака. В последние месяцы его жизни Марина, чтобы заглушить боль и страх, начала прикладываться к бутылке. А после похорон заперлась в доме и несколько лет выходила из него раз в неделю: чтобы закупить немножко продуктов и много — алкоголя. «Мне казалось, что жизнь моя кончена. Дети далеко, родных мужчин не осталось. От полного отчаяния и самоубийства меня спасли мои собаки, за которыми надо было ухаживать. И другая страсть — писательство», — позже признавалась Марина.
Жизнь N: Не последняя
На ее счету больше двух десятков книг. «Мир иллюзий оказался значительно спокойнее и добрее мира реального», — улыбаясь, говорит Влади. Но улыбка получается горькой. «Этой женщине пришлось пережить столько трагедий, что ее сердце превратилось в кусок железа», — как-то написал один известный французский журналист.
Актриса похоронила двоих любимых мужей. Чуть не похоронила сына: Игорь несколько лет назад попал в автокатастрофу и долгое время пролежал в коме. Его дочери — внучки Марины, ехавшие вместе с отцом, — скончались. «С некоторых пор смерти я не боюсь вообще», — светло улыбаясь, сообщает Влади.
А Франция вспоминает жутковатую историю, когда актриса серьезно опоздала на пресс-конференцию, связанную с выходом ее новой книги. Ворвалась в зал, запыхавшаяся и улыбающаяся, и с порога сообщила: «Простите за опоздание! У меня сегодня внук умер, потом машину негде было поставить…» Увидев ужас на лицах журналистов, поспешила объясниться: «Ой, ну вы понимаете, сын с невесткой такую истерику закатили! Пришлось их успокаивать, как маленьких. А ребеночку и недели не было, в родильном доме умер».
Однако несмотря на «железное сердце» и редкостное пренебрежение к смерти, Марина Влади до сих пор твердит одно: «Самое большое счастье — это жить. Я стольких похоронила: мужей, родителей, сестер, детей — что знаю это наверняка. Мне теперь нужно жить не только за себя, но и за своих покойников».
