Что эта была за власть, которая тонны дорогого металла просто выбрасывала на свалку по причине очередной денежной реформы…
Есть такое известное выражение – «родом из детства». Я, как и все взрослые, оттуда, но еще я родом – из армии. Родился я в пригороде Баку – это железнодорожная станция Баладжары (тогда это был Кировский район столицы Азербайджанской ССР). Сайт Управления Азербайджанской Железной Дороги ADY сообщает, что «Баладжары – одна из крупнейших сортировочных станций бывшего Советского Союза». Недавно ей исполнилось 135 лет со дня основания.
А вот, что писала о Баладжарах известная российская поэтесса В.Тушнова.
Запыхавшиеся паровозы
под струю подставляют рты.
Между шпалами лужи нефти
с отраженьями облаков…
Нам опять разминуться негде
с горьким ветром солончаков.
Лязг железа, одышка пара,
гор лысеющие горбы…
Снова станция Баладжары
на дороге моей судьбы.
Баладжары
В этом населенном пункте проживали в основном военные и железнодорожники. Но был и частный сектор – большой и малый аулы. Баладжары окружали несколько небоевых военных частей – автобат, рембат, желдорбат, военные склады Закавказского военного округа и наша воинская часть, которая сначала именовалась как в/с (т.е. военный склад) № 35 НКВД, затем – как в/с №35 МВД. Родственники нам так и писали на адрес: Азербайджан, г.Баку, ст,Баладжары, в/с №35 МВД. Было также несколько железнодорожных предприятий – это Управление ж/д станции, Локомотивное депо, Дистанция сигнализации и связи, Дистанция пути, Пропарочная станция (там промывали ж/д. цистерны), Вагонное депо (там ремонтировали эти цистерны). Стояла на станции, как и положено, водонапорная башня. Она и сейчас там стоит – ушлые товарищи открыли там кафе. Школа, где я учился, тоже ж/д-№2, стояла недалеко от центра Баладжар (центр назывался «Площадь») и наши пути домой могли пересекать «Площадь», где недалече стояла ее краса и гордость – водонапорная башня. Однажды в один из теплых солнечных дней, не то осени, не то весны, мы дружно возвращались с занятий и окинув равнодушным взором башню, обомлели: на ней метровыми буквами белой краской было написано: «Валя, я тебя люблю!». То, что это было написано кому-то из школьниц – однозначно. Но интересно другое. Станция – это строго охраняемый стратегический объект. До станции Баку – полчаса поездом. И надо же какому-то баладжарскому «Ромео», наплевав на МВД, КГБ, военные патрули, ВОХР, добровольных дружинников, всё видящую агентуру, скорее всего глубоко ночью, прихватив ведро белой краски, с огромной кистью, забраться на высоту 5-ти этажного дома и излить свои высокие чувства.
Что же насчет Валентин, то их было в старших классах несколько. Думаю, с ними беседовали представители соответствующих причем компетентных органов. Но никто, никогда, ни в чем не признался. Как говорится: совет да любовь.
Наблюдательная вышка заставы
Заступление в наряд
После Победы в Великой Отечественной войне с мая 1945 г. эшелоны с демобилизованными воинами из Азербайджана прибывали именно в Баладжары, где с цветами, улыбками, слезами радости, оркестрами их встречали тысячи счастливых бакинцев. В июне 1941 г. солдатские шинели одели 600 тыс. выходцев из Азербайджана (при населении республики в то время в 3 млн. жителей). 300 тыс. не вернулись к родным очагам. Живым, здоровым, ранение не в счет, вернулся в родной Баку старшина Халил Везиров. Вся грудь в орденах и медалях. В Баладжарах его встречали повзрослевший сын Абдурахман и любимая супруга (фото№1). Как сообщает сайт «Бессмертный полк-Москва», Х.Везиров участвовал в освобождении от фашистов Украины, Белоруссии, Польши… Освобождал Варшаву, брал Берлин. В начале 80-х годов я работал журналистом в Госкомитете по ТВ и РВ Азербайджанской ССР и в преддверии Дня Победы готовил телепередачу о ветеранах Великой Отечественной. Вот тогда у меня и состоялась встреча с бывшим старшиной-орденоносцем. Много чего страшного, ужасного и о радостных днях войны рассказал ветеран. Некоторое время, в Берлине, старшина Везиров был одним из порученцев маршала Г.Жукова по хозяйственным делам. «Однажды Георгий Константинович вызывает меня к себе в кабинет», – рассказал Халил Рзаевич и дает мне очень важное задание». «Под твою личную ответственность и командование будешь сопровождать в Союз автоколонну из 9 «Студебеккеров», – приказал маршал, – доставишь мне на дачу всё в целости и сохранности». Естественно, старшина знал, какое добро – дары Победы – было забито под тентами американских машин. У старшины были соответствующие документы, подписанные самим маршалом Жуковым и автоколонна без происшествий, в течение нескольких дней, добралась до указанного объекта. В мирное время Халил Рзаевич руководил строительными организациями, возводил Сумгаит. В семье было пять детей. Многого достиг его сын Абдурахман (на фото слева). Работал дипломатом. Избирался первым секретарем ЦК ЛКСМ Азербайджана, секретарем ЦК ВЛКСМ, Недолгое время трудился на должности первого секретаря ЦК КП Азербайджана.
Старшина Везиров. Слева его сын Абдурахман. ст.Баладжары.
… Лихим конем промчались школьные годы. В ВУЗ я не пошел, а устроился работать в электроцех Вагонного депо станции Баладжары. Как-то раз к нам в депо приехали телевизионщики, чтобы снять фоторепортаж об одном из победителей социалистического соревнования. Да-да именно фоторепортаж. Видимо в те времена кинокамер на все съемки телесюжетов просто не хватало. Мне поручили подсоединять к электрощитам огромную осветительную лампу и по команде фотографа направлять луч света в различном направлении. Окончив съемку фотокор попросил меня попридержать эту мощную лампу в цеху. Мол-де намедни он приедет и заберет ее. Но этого не случилось. Несколько месяцев сиротливо она пролежала у нас в цеху, а потом я уволился. Это была вторая моя встреча с работниками отечественного телевидения. Как-нибудь расскажу и о первой.
Детство на территории части
Но все это было потом – во взрослой жизни. Но самое интересное, трогательное, захватывающее – это все-таки в детстве. Итак, в/с №35. Наш дом, естественно, на территории части, которая по всему периметру окружена колючей проволокой. В местах расположения складов стоят вышки с часовыми. Пройти в наш дом можно только через КПП – не иначе. Так что жили мы-детвора – несколько обособленно, в автономном режиме. Наши отцы, у кого они были, усердно несли свою службу. К примеру, мой отец Сергей Иванович Ляшко, старшина сверхсрочной службы, заведовал одним из складов. Батя моего соседа Жени Судакоа был капитаном. Говорили, что он много крови попортил «лесным братьям» после войны в Литве. В это можно было поверить однозначно, потому что матерью Жени была тётя Броня (Бронислава) литовка по национальности. Женин папа – дядя Володя – был очень строгим командиром и никогда не терпел наше присутствие, не всегда праздное, на территории части, а не в своем дворе, даже если рядом был его сын. Он просто командирским голосом выдворял нас в направлении нашего дома. В нашем же доме жил начальник в/с капитан Ясинецкий с семьёй, затем начальником стал майор дядя Ваня. Много было семей старшин. Дядя Миша Солошенко. Жутко ревновал свою жену красавицу-казачку. Довел ее до сумасшествия. Покончила с жизнью под колесами тепловоза. Большинство прошли Великую Отечественную. У моего отца в отдельной коробочке лежали ордена – «Красной звезды», «Великой Отечественной войны», медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа» и др. Он никогда не вспоминал о войне и никогда не надевал свои награды, даже в День Победы.
Февраль 1929 г, г. Запорожье, мой отец курсант С. Ляшко стоит крайний справа. На обороте написано: Полковая школа 90 Уральского стрелкового полка.
Сергей Ляшко. ж/д. ст. Кишлы под Баку в/с погранвойск
С. Ляшко (вот такая белоснежная форма, некоторое время, была в войсках)
Как-то раз отец ушел на службу, мать по магазинам, меня же оставили взаперти. Мне где-то 3-4 годика. В то время у нас появился небольшой оранжево-коричневый ламповый радиоприемник «Москвич». Это чудо техники меня очень сильно заинтриговало: как там в таком маленьком ящичке помещаются дяди и тети, целые оркестры? Они говорят, поют, смеются… Воспользовавшись отсутствием взрослых-контролеров, я решительно направил в отверстия декоративной решетки ножницы и разрезав на мелкие кусочки радиоматериал и громкоговоритель. Посмотрев щелочку, я не обнаружил там никаких дядей, тетей и оркестров, чем был очень разочарован. Как меня не «долбануло» электротоком в 220 вольт остается загадкой. Мои родители были людьми спокойными и терпеливыми. Отец унес раскуроченный приемник, якобы, на ремонт, в ателье. И, семья больше этого приёмника больше не видела, по известным причинам. В шестом классе многие ребята нашего двора «заболели» радиолюбительством, в том числе и я. Мастерили мы ламповые и транзисторные приемники, усилители, – кто на что горазд. Я даже записался в радиокружок Дворца пионеров и школьников им.Ю.Гагарина, который находился в центре Баку и героически по утрам «тащился» туда на занятия. Однажды руководитель радиокружка повел нас на экскурсию в Госкомитет по телевидению и радиовещанию Азерб.ССР. Нам показали большую студию с телекамерами, рассказали, как готовятся телепередачи, какая телевизионная техника бывает задействована. Это было первое мое знакомство с Азербайджанским телевидением (АзТВ).
На обороте: 1-ый Кавказский полк. С. Ляшко (справа), г.Кировоград.1929 г.
На обороте: г. Запорожье, 90 Уральский стрелковый полк. Командиры отделений Ляшко Сергей (слева), Богданов Виктор. Февраль 1930 г.
Пройдет очень и очень много лет и один мой приятель, узнав, что я занимаюсь коллекционированием и восстановлением антикварной ламповой радиоаппаратуры, подарит мне изможденный, старенький ламповый радиоприемник «Москвич». Радиоаппарат я восстановил, и он работает как «швейцарские часы». На радиоматериале, покрывавшем динамик была небольшая щелочка, я ее специально оставил, как приятное напоминание о безоблачном, лучистом детстве.
Родители: отец — Ляшко Сергей Иванович. После войны был направлен в Баку. Родился в городке Гуляй-Поле (Украина). Семья держала пошивочное ателье. Было это еще до революции. Их соседом был небезызвестный Нестор Махно, который частенько наведывался в ателье. Наверное, был еще тем модником. В гражданскую войну анархист Батька Махно воевал то за красных, то за белых. После гражданской сбежал в Париж. Чинил обувь. Тяжело болел. Там и почил. Мать: Елизавета Константиновна — работник советской торговли. Её отец работал машинистом паровоза в Мариуполе. Было у него 9 дочерей. Наследника так и не появилось. Во время Отечественной войны одну из сестер — Наташу угнали в Германию. Работала там на фабрике. Умудрилась там выйти замуж за грека. После войны они попытались податься в СССР, но их развернули назад. Остались жить в ФРГ.
В то время учились мы в начальных классах. Лето – сплошной праздник. Сосед, старшина, дядя Толя весь в ремнях портупеи, на боку кобура, направляется заступать на дежурство. Мы, малышня, окружаем его бойкой ватагой и просим его показать ТТ. Дядя Толя человек добрый, отзывчивый безотказный – он достает свой ТТ, отделяет магазин с боевыми патронами, оттягивает затвор, нажимает на курок – жесткий металлический щелчок и демонстрация легендарного советского оружия завершена. Дядя Толя резво загоняет магазин обратно, защелкивает кобуру, шутливо отдает нам воинское приветствие и торопится на развод по местам несения службы. Через несколько лет, как-то мы увидели, что дядя Толя с большим коричневым чемоданом вышел из дома. Догадались – едет в отпуск на малую родину. К своей жене – тёте Марии – дядя Толя так и не вернулся. Сложные у них были отношения.
18-ая застава г.Астара. Азербайджанская ССР. Южная граница СССР
Так аскетически выглядели погранзаставы в то время
У нас и развлечения были в соответствии со статусом детей военных. Как-то раз играли мы в «войнушку» под соснами двора. Их у нас было великое множество. Из опавших иголок соорудили «штаб». Когда всех «перестреляли» и уже вечерело, с чувством исполненного воинского долга, мы разошлись по домам. И я тоже сидел дом, как вдруг в дом врывается моя мама Елизавета Константиновна и без предисловия начинает на меня орать – «Кто разрешил тебе брать спички? Зачем ты поджег ваш дурацкий «штаб»? Иди посмотри, что творится во дворе?» Я, как ужаленный выскочил во двор. Картина была более чем живописна. Наш «штаб» неистово горел. Так как опавшие иголки покрывали все «тело» сосны, и они были сухими и вспыхивали как порох, огонь уже пожирал всю сосну и это было очень опасно. Пламя могло бы перекинуться на соседние сосны, и эта была бы настоящая катастрофа. Слава богу, был вечер, все мужчины нашего двора отдыхали дома и вовремя сориентировались, и своим умелыми действиями пожар быстро потушили, благо в наших подъездах на стенах были огнетушители. Во время пожара там «шатались» Славик Даниленко и Витя Помогайбин. Злые, черные от копоти, наши местные огнеборцы взяли их в оборот с целью выявить «автора» пожара. Они страшно перепугались и от самого факта пожара, и от наезда взрослых и почему-то сказали, что «штаб» поджег Борька, т.е. я. Хотя в это время я сидел дома, это видела мать, но в обратном она не сумела убедить мужиков. Ребята были у нас поголовно грамотные, политически подкованные, настоящие дети советских военных. На стенах подъезда появились надпись: «Борис –поджигатель войны». Слоган – «Борис-председатель дохлых крыс» был зачеркнут простым карандашом. Таким образом мой общественный статус поднялся с «председателя» до мирового – «поджигателя войны». В то время советская пресса называла «поджигателем войны» США. Но, как это обычно бывает, прошло время, и эта история забылась. И только где-то лет через 15, когда мы основательно повзрослели, Витя и Славик признались мне, что это они подожгли «штаб», не ожидав, что будет такой сильный пожар и «боясь последствий, подставили меня.
Старшина заставы – мастер на все руки
Наш сосед по подъеду — старшина Ф.Даниленко. Для нас — дядя Федя. Прошел всю войну. Отец Славика Даниленко (поджигателя «штаба»)
Так у нас во дворе были свои «умельцы-оружейники». Брался кусок жесткой пружинистой стальной проволоки диаметром в 1 мм. и длинной сантиметров в 30-40. От начала провод пружинки – ударный механизм, оставлялся отрезок где-то в 10 см. Из последующего отрезка на металлическую трубоску наматывалась жесткая пружинка. Далее делался ободок в виде рукоятки с крючком. На отрезок от пружинки насаживались «шишки» зеленого цвета диаметром около 1 см – это были плоды (не съедобные) во множестве растущих у нас во дворе деревьев, как говаривали взрослые, «американской сирени». Отрезок закреплялся на крючке. Легкий нажим на рукоятку, крючок отходил и «шишки» резко били по цели. Если «шишка» попадала в незащищенную часть тела, было очень больно.
Находили мы на свалках части старые противогазы и этой резины делали высококачественные рогатки. В друг друга не стреляли – хватало ума – так рогатка была достаточно грозным оружием и могла, если не убить, то навсегда сделать инвалидом. Стреляли, в основном, по воробьям. Просто великолепным стрелком был признан у нас Гамлет Грдлян. Он никогда не промахивался. Не промахивался нападающий Гамлет, и когда мы играли в футбол с военными. Глазомер у него был отменный. Потом Гамлет отслужит срочную. Вернется. Все лето будет готовиться к поступлению в институт. Поступит. Закончит. А затем вся его бакинская родня снимется с насиженных мест и отправится к старшему сыну – в Ереван на постоянное место жительства.
Повзрослевшие дети заставы. Я (Борис Ляшко) -последний ряд слева. Справа — Гришка Грдлян (тот самый «меткий стрелок из лука). В середине — Славик Даниленко (один из поджигателей «штаба» во дворе).
Однажды наш дворовой парень Витя Помогайбин заявил нам, что он собрал «оружие века» и гордо продемонстрировал нам самопальное оружие, называли мы его – «поджиг». На деревянную рукоятку с основанием проволокой был прикреплен достаточно толстый ствол с прорезью для поджига. Он признался, что затолкал в ствол несколько коробков спичек вместо пороха и различные мелкие металлические предметы. Он душевно пригласил нас всех на демонстрацию своего оружия на одно из пустынных мест. Вместо мишеней расставляются несколько пустых консервных банок. Но никто еще не знает, что он просто не понадобится. Витя берет в правую руку пистолет, занимает боевую стойку, сует загоревшую спичку в прорезь и происходит яростный взрыв. Пистолет вырывается из рук Вити и сначала, как самолет, набирает высоту, а потом пикирует в сторону остолбеневшего Вити. Он не сдается и не теряется. Повернувшись спиной к пистолету-самолету, он резво пытается сбежать с поля боя, но не тут-то было. Его кровожадное детище решило покарать своего создателя и вонзается на излете в его спину. Витя падает, на всякий случай закрывая свою буйную голову руками. Естественно, когда началась эта вакханалия, мы дружно разбежались кто-куда. Но все закончилось благополучно – все остались живы и здоровы. И это было самое главное. Решили с таким буйным оружием не дружить. Зато придумали ничуть не лучше. Во дворе росло себе великое множество ветвистых сосен. Выбрав, пружинистую, крепкую ветку, мы сноровисто очищали ее от мелких веток и веточек. Находили хорошую, прочную бечевку. Вы правильно догадались, так мы делали луки. Из куска дерева, делали стрелы. Наш изощренный, деятельный ум, просто не мог себе позволить сотворить, как сейчас говорят, нелегальное оружие. На кончик стрелы мы насаживали заостренный жестяной наконечник из ржавой консервной банки. Как-то раз мы лениво перестреливались на нашей спортивной площадке с Гришей Грдляном (младший брат Гамлета). Дистанция – около 100 м. Выстрел рассчитывали так, чтобы стрела падала в 2 – 3 метрах от «противника». Вдруг, не знаю, что случилось с Гришей, то ли он на солнце перегрелся, то ли вспомнил старые обиды, нанесенные мною (чего не было в помине), то ли еще что-то, он резко направляет лук конкретно в мою сторону под 45 градусов относительно земли и стрела, сначала набрав высоту, затем стремительно неслась прямо в верхнюю часть моей непутевой головы. Все длилось каких-то несколько секунд. Тогда я на практике и узнал что-такое инстинкт самосохранения. Я успел поднять свою ручонку на уровень лба, и стрела вонзилась в мою руку. Если честно было страшновато. Стрелу тут же выдернул. Что интересно крови был не очень много. Тут же побежал в санчасть к медсестре тете Вале. Ее давно не удивляли наши «подвиги». Мы были ее постоянными клиентами. Вечером родители тоже не очень обратили внимание на мою перевязанную руку. Так как почти каждый день я приходил домой то с перевязанной ногой, то с порванной рубахой, то с бандажом под глазом… Шрам так и остался до сих на правой руке. Могло быть и похуже.
Старшина заставы Ляшко Сергей Иванович
Водитель-пограничник Медведев обслуживает свой ГАЗ-69
Как-то раз направлялись мы в сторону, манившего своей прохладой противопожарного бассейна. Пройдя штаб наткнулись на ремонтируемый автомобиль – Газ-51. На страшненьком куске материи сиротливо лежали разные автозапчасти, ролики, шарики, электропровода, разные медные трубочки… Водитель нигде не наблюдался. Все ребята равнодушно прошли мимо. Но меня заинтересовала она из медных трубочек, и я прихватил ее с собой. Вечером был страшный скандал. Оказывается, это трубочка была частью бензопровода. Нет трубочки в моторе, нет бензина. Нет бензина – машина на приколе и нет подвоза хлеба и продуктов для питания личного состава. Досталось водителю за разгильдяйство – бросил разобранную машину без присмотра и пошел отобедать. Личный состав части остался без ужина. Старшине пришлось выдать сухие пайки. Меня выследили, отобрали трубочку (вовремя), отругали за диверсию против Вооруженных сил СССР, провели профилактическую беседу, трубочку водворили на место. Хорошо, что не расстреляли. Крупно повезло.
Застава на хозработах
Конный пограничный наряд
Да, многое из детства помнится хорошо, будь-то это было вчера. Еще одно из наших развлечений – это, простите меня, ходить на общегородскую мусорную свалку. Наша часть стояла у подножия горы, которая на несколько километров простиралась вдоль юго-запада поселка. Забравшись на вершину, мы могли вдалеке видеть жилые дома Баку, здания киностудии «Азербайджан» … Так вот, на этой пустынной площади и располагалась свалка. Там мы находили много чего интересного. Но самое главное-деньги. Мы находили там и набивали наши бездонные карманы медными монетами царской чеканки (!!!) – ½ копейки (т.е.полкопейки), 3 копейки, самой интересной монетой была 5 копеек. Она была крупной и увесистой – её диаметр составлял около 6-7 см, толщина 4-5 мм. Но это было еще «цветочки». Мы находили там также серебряные (!!!) советские полтинники (50 копеек) 1924, 1936 годов выпуска. На монете не то 24 г., не то 36 г., как сейчас помню, был изображен рабочий бьющий молотом по наковальне, на обороте – герб СССР. Простите меня, медь — это стратегический металл. Серебро – драгоценный металл. Что эта была за власть, которая тонны дорогого металла просто выбрасывала на свалку по причине очередной денежной реформы. Но тогда это нас мало волновало. Мы обменивались монетами друг с другом. Типа коллекционировали. Это продолжалось недолго. Потом они нам надоели, и мы раздаривали их друзьям, знакомым, одноклассникам. Что интересно и взрослых не очень тревожила эта тема. Государству – виднее. В настоящее время на месте этой свалки – 9-ый микрорайон города Баку – одним словом – спальный район.
Пеший пограннаряд
В конце 50-х в начале 60-х годов моего отца для дальнейшего продолжения службы направляют в Пограничные войска КГБ СССР (справка о ПВ). Тогда пограничные заставы стояли вдоль всего побережья Каспия начиная с пос.Карадаг (Карадагский район г.Баку) вплоть до самого южного азербайджанского города Астара. На летние каникулы мать сажала меня на «электричку», и я отправлялся к отцу на заставу. На станции прибытия меня встречал водитель-пограничник Медведев на своем ГАЗ-69, с отцом или без него. Все заставы были похожи одна на другую. Наблюдательная вышка с часовым в дневное время. Когда темнело караульный спускался с вышки и нес службу по внутреннему периметру заставы. В середине двора располагалось одноэтажное здание. Слева от входа – дежурная часть, напичканная самой разной техникой, подающей сигналы в случае нарушения государственной границы СССР. Там же оружейная комната. Кабинеты офицеров. Я почти никогда их не видел. Обычно летом они уезжали в отпуска на свою малую родину. Или учились на различных курсах, в Пограничной академии и летом сдавали экзамены. Справа от входа – курилка. Там стояли батареи отопления и всегда сушились обмундирование, обувь и др. Ведь пограничники уходили на службу в любую погоду. Дальше – казарменное помещение для отдыха личного состава с кроватями в один ряд. Над кроватями сеточный «шатер» – он здорово помогал спасаться от надоедливых мух и злых комаров. В дальнем углу справа – «Ленинская комната». На столах местные и центральные газеты. В обязательном порядке – журнал «Пограничник». Там было много всякой всячины о героических поступках «погранцов», поимке шпионов-нарушителей госграницы. Летом отцу было трудновато. Офицеров не было, и он отвечал за все: и за службу пограничных нарядов, и за политработу, и за воспитание личного состава, и за быт, и культурный досуг, продовольственное снабжение. Вечерком бойцы могли почитать газеты и журналы, написать письмецо на родину, поиграть в биллиард (был таковой), сыграть в настольные игры. Телевизор производства Бакинского радиозавода под названием «Рекорд-12» доставался из деревянного ящика с массивным замком для просмотра телепередач. Периодически на заставу наведывалась кинопередвижка с проектором типа «Украина», и показывала фильмы на радость нам и на горе пришедших отоспаться после наряда по охране госграницы. Просто другого просторного помещения на заставе не было. Было еще одно развлечение – купание в море, зазывно плескалось оно, буквально, в 100 м. от заставы. Курорт, да и только. Есть коллективная фотография на фоне моря, где отметился и я (фото).
Личный состав заставы принимает морские ванны. Самый маленький- я (Борис Ляшко).
Застава «забивает козла»
Игры на свежем воздухе
На шашечном «поле боя» нет старшин и рядовых. Старшина проигрывает
Шпиона, наверное, поймали
Были на заставе и определенные животные служебного назначения – немецкие овчарки и лошади. Один раз меня покатали на лошади, но мне это не очень понравилось. Я был маленького росточка – от горшка два вершка. А круп коня – ого-го. В общем натер свои ноженьки и больше не желал прокатиться с ветерком. Проживали на заставе и служебные собаки, в основном, старенькие, медлительные, ушедшие в отставку по выслуге лет. Погранцы их любили и баловали как могли. Отца почти не видел. Работы у него было по горло. Почти всегда ночью проверял службу пограннарядов. Надевал портупею. Через плечо деревянную кобуру – приклад пистолета Стечкина и был таков. Однажды вечером заверещали сигналы технических средств защиты границы. Дежурный неистово прокричал: «Застава в ружье!». Пограничники шустро расхватали автоматы, погрузились в машину и отправились на место нарушения границы. Застава в мгновение – обезлюдела. Сиротливо отмеривал шаги часовой. В «дежурке» о чем-то шепталась дежурная смена. На заставе воцарилась не бывалая тишина. Было как-то не по себе. Возвращения пограничников ждать не стал. За день уморился и клонило ко сну.
«Мухтар, ко мне!»
Сержантский состав
Начальник заставы капитан Сафонов (в середине), пос. Аляты Азербайджанская ССР
Утро было тихим и спокойным. «Шпиона, наверное, поймали», – подумал я и поплелся в столовую. Но у входа стоял пограничник с автоматом, и он почему-то шёпотом сказал мне: «Старшина, допрашивает нарушителя, сюда нельзя». Нельзя так нельзя…Но голодным я не остался.
Вечерком спросил у папы: «А что было?». Он ответил: «Ничего особенного, все живы и здоровы. А нарушителя отправили в погранотряд для дальнейшего разбирательства». Больше старшина заставы не промолвил ни одного словечка. Видимо, такова служба.
Отцовские награды
Почетная съемка у развернутого знамени части
Все пограничники были моими друзьями. Как-то забрался на вышку к часовому, и мы долго болтали с ним обо всем на свете. Он стоя спиной к морю. Я заметил, как вдоль побережья пролетел вертолет. Пролетел, ну и пролетел. Через пару минут затрещал телефон. Часовой обронил фразу: «Никак нет, не пролетал…». Я понял, что разговор о вертолете и тут же, нашелся, закричал: «Пролетел, за твоей спиной, позвони, доложи дежурному, что вертолет только что пролетел…». Часовой вышел из будки весь белый, потерявший дар речи. Я как мог его успокоил и ретировался с вышки подальше от греха. За такое ротозейство часовой мог конкретно пострадать. Граница такого не прощает. Бдительность – первый закон границы. Но я его спас.
Детство, как и сама жизнь, имеет необратимое свойство пролетать быстро и незаметно, оставляя в благодарной памяти неизгладимый след.
г.Баку автор: Борис Ляшко
