Ему принесли на подпись протокол Трибунала. Новобранец бежал с поля боя. Чтобы другие не бегали, в назидание решили расстрелять мальчишку. А он вспомнил, что и сам бегал от дикой стрельбы.
Эти молодые ребятишки, еще вчера державшиеся за материнский подол, сегодня оказались в центре страшных событий. Он ненавидел такие расстрелы перед строем совсем детей, только форма солдатская.
Схватил парнишку, переодели и в огонь бросили. Здоровенный мужик испугается. Сам генерал убегал, да родной дядя пригрозил расстрелять своими руками. И стрельнул бы. Крутой был мужик.
Страшно это, оказаться там, где смерть лютует. Лежат еще живые люди, а руки и ноги уже оторваны. Еще не упал солдат с распоротым осколками животом, и висячими кишками, которые тот пытался задержать руками.
Вот не думал бежать, а уже далеко от стрельбы и огня. Как убежал, и сам не знает. Тяжело со страхом справиться. Это вам любой психолог скажет. Силу воли надо, да где ее взять мальчишке?
Часть стояла за лощиной. Водитель генерала приспособился ездить так, что машину немцы ни разу не накрыли. Скорость менял часто, вот и проскакивали. Машина генерала выскочила из-за бугра. Немцы стрельбу открыли.
Герой Советского Союза, один из самых популярных и любимых в армии военачальников. Генерал-полковник Иван Михайлович Чистяков
Проскочив, остановился водитель. Стали ждать машину Трибунала. А машины все нет. Водитель божится, что все снаряды мимо легли. Ладно, поехали дальше в часть. Генерал вызвал арестованного солдата. Мелюзга-мелюзгой.
Все точно, молоденький парнишка сиганул в тыл, закричав «Мама». Плакал даже. Обратно возвращались через час. Члены Трибунала пили чай в столовой. Генерал вызвал комендантский взвод, и приказал доставить членов Трибунала к себе.
Вся троица входит, один печенье жует.
Чистяков спросил:
— Где они были? Почему не догнали их?
Объясняют:
— Дак обстрел начался. Мы и вернулись.
— Вы трусливо бросили командира под обстрелом. По закону военного времени будете расстреляны. Утром, в 9:00 часов.
Разом побелели все трое. Их увели.
Уже в три часа, глубокой ночью, позвонил Хрущев, тогда член Военного Совета.
Спросил Чистякова:
— Вы собираетесь расстрелять Трибунал?
Генерал ответил:
—Да.
Тот стал просить отпустить Трибунал. Обещал заменить другими. Генерал отказался. Оставил при себе всю троицу. Но более таких протоколов до конца войны на подпись ему не приносили.
автор: Валентина Сбродовская
