Был конец февраля 1942 года, но в Берлине уже отчетливо пахло Весной. Было воскресение, но фельдфебель панцерваффе Курт Шмидт, решил тем не менее зайти на работу. После ранения и демобилизации под чистую по инвалидности, он работал заместителем почтмейстера в своем районе и работу свою он делал так же аккуратно и ответственно, как следил в свое время за вверенным ему чешским танком, вот и сейчас он решил проверить, как работает дежурная смена. Светило солнце, новый механический протез, выданный ему как кавалеру Железного креста, вполне приработался и теперь Курту костыли были не нужны, вполне хватало трости. Подоходя к перекрестку Шмидт увидел толпу зевак, которые бурно что то обсуждали показывая пальцами куда-то за угол. Слева вдалеке послышался рокот, перемежаемый металлическим лязгом, услышав эти до боли знакомые звуки, которые были тут невозможны, Шмидт на мгновение оцепенел, а потом бросился вперед расталкивая зевак. Выскочив на перекресток и посмотрев влево, туда откуда раздавались будоражащие память звуки, Курт увидел именно то, что боялся увидеть. По берлинской улице грозно и неумолимо полз огромный русский танк.
Министр пропаганды Третьего рейха доктор Геббельс, придумал как ему показалось, прекрасную пропагандистскую акцию. Он решил показать берлинцам трофеи германского оружия, захваченные на Восточном фронте и звездой показа, был бронированный монстр КВ-2, прозванный в германских войсках «Russisher Koloss» («Русский Колосс») или «Мамонт Сталина», но показ оказал на жителей столицы обратное действие. Смотря на огромный русский танк, немцы испытывали в первую очередь тревогу, переходящую у некоторых в страх. В Берлине было много парадов, но ни на одном из них Вермахт не демонстрировал подобной мощи и в головы у столичных жителей стали закрадываться мысли на тему, а сколько же у Иванов еще есть таких танков, десять, сто, а может тысяча?
Фельдфебель вспомнил первые дни войны, Литву и страшный танковый бой, в котором ему довелось участвовать и в котором он и потерял ногу.
Легенда об одиноком танке.
Фельдфебель Курт Шмидт служил в 6-й танковой дивизии, он был командиром танка PzKw-35t, одного из трехсот танков, которые чехи, целёхонькими передали Вермахту после Мюнхенского сговора. Это был неплохой танк, не уступавший русским БТ и Т-26. 6-й танковой дивизией командовал генерал-майор Франц Ландграф, его задачей был прорыв к старой русской границе, к вечеру 23 июня дивизия захватила литовский город Расейняй и форсировала реку Дубисса. Рота где служил Шмидт, входила в мангруппу полковника Эрхарда Рауса, и именно там эта танковая рота впервые познакомилась с русскими стальными монстрами. Это были КВ и они произвели на немецких танкистов устрашающее впечатление, а вернее это был один единственный танк КВ-2.
(В Литве, на 22 июня 1941 года, было пятьдесят танков КВ, но я расскажу вам об одном из них…)
Утром 24 июня в тылу группы Рауса, внезапно появился русский танк. Не обращая внимания на огонь танковых пушек и ПТО, русский стальной монстр как нож сквозь масло прошел через немецкие боевые порядки, расстрелял и раздавил колонну из 12 грузовиков со снабжением, которая шла к немцам из Расейняя и перекрыл единственную дорогу, ведущую из тыла к позициям группы. Типичная для Прибалтики лесисто-болотистая местность отличалась тем, что без дорог по ней могла двигаться только гусеничная техника, да и то с трудом. А тыловое снабжение обеспечивалось обычными автомобилями и гужевым транспортом, который кстати довольно широко использовался Вермахтом. Так что теперь группа Рауса не могла получать ни ГСМ, ни продукты, ни боеприпасы, ни эвакуировать раненых. Попытки объехать танк по пересеченной местности оказались безрезультатными, грузовики вязли в болоте. Полковник Раус отдал приказ уничтожить танк командиру батареи 50-миллиметровых противотанковых пушек Pak38.
Артиллеристы несколько часов на руках подтаскивали пушки через лес, подбираясь к КВ как можно ближе. А танк неподвижно стоял посреди дороги, и даже казалось, что экипаж его бросил. Но это было не так… Немецкая батарея развернулась в 600 метрах от танка и открыла огонь, который однако не дал, никакого видимого результата. И тут башня КВ, величаво развернулась в сторону батареи. Методично и грозно, загрохотало орудие КВ, за несколько минут немецкие пушки и большая часть их расчетов были уничтожены.
У Рауса оставалась в противотанковом резерве одна 88-миллиметровая зенитка. Немцы стали осторожно подтаскивать зенитку к русскому стальному монстру, на позицию прямой наводки, маскируясь за ранее сожженными им грузовиками, германской колонны. Через четыре часа расчет занял позицию на опушке леса в 500 метрах от танка, башня которого была развернута в противоположную сторону. Немцы, уверившись в том, что русские танкисты их не видят, начали готовить зенитку к стрельбе. Но русские танкисты, видели все. Хладнокровие, с которым они подпускали противника как можно ближе, было поразительным. Когда немецкие артиллеристы начали наводить орудие на танк, башня КВ величественно развернулась и танк выстрелил. Зенитка и ее расчет исчезли в пламени взрыва. Полковник Раус впадал то в бешенство, то в транс. Ночью он отправил к проклятому русскому танку, отряд из 12, с задачей незаметно подобраться к КВ и заложить под него заряды.
Им удалось это сделать, поскольку экипаж танка, видимо, просто уснул. Заряды были установлены на гусенице и на борту танка и успешно подорваны. Удалось частично перебить гусеницу. Броню же танка, немцы в очередной раз пробить не сумели. После подрыва зарядов КВ открыл пулеметный огонь. Потеряв одного человека, группа саперов вернулась назад. Впрочем, потерявшийся сапер вскоре нашелся. Проявив несомненный героизм, он пересидел взрывы рядом с танком, убедился, что танк практически не пострадал, подвесил еще один заряд к пушке КВ и сумел его подорвать и уйти. Но как выяснилось позднее, все это оказалось бессмысленным. Два танка посланные на разведку были обстреляны и один из них уничтожен, прямым попаданием чудовищного снаряда.
А ведь эпопея с русским танком продолжалась уже сутки. Подавив свою танкистскую гордость, полковник Раус обратился к люфтваффе с просьбой прислать эскадрилью пикировщиков Ju-87 Штукас. Штабисты из командования люфтваффе стали уточнять состав советской группировки, затормозившей продвижение германской танковой дивизии. Узнав, что надо уничтожить один-единственный неподвижный танк в немецком тылу, штабной полковник люфтваффе, ответили Раусу, что уж если его героическая дивизия не может справится с этим ужасным русским танком, то бедным люфтваффе и подавно с ними не тягаться, а потом добавил не вполне цензурно, что ему надо обеспечивать поддержку фронтовых частей, а не швайнекерлов и швайнебубелей, застрявших в тылу…
Ситуация становилась запредельной. Из-за одного русского танка вся дивизия не могла выполнять поставленную задачу. Уничтожить КВ требовалось теперь любой ценой. Подтянули полу батареею 88-миллиметровых зениток из резерва дивизии, но надо было обеспечить им возможность стрелять. Пришлось подставить под огонь КВ целый батальон PzKw-35t.
Построенные братьями славянами танки не имели шансов пробить выстрелами своих 37-миллиметровых пушек броню КВ, но маневренность и скорость у них были отличные. Они атаковали советский танк с трех сторон, и маневрируя открыли отвлекающий огонь. Наш танк стал азартно водя пушкой, охотится за юркими «чехами». Скорость поворота башни не давала возможности хорошо прицелится по юрким PzKw-35t, но немцы тем не менее несли потери. Один 152 миллиметровый снаряд, взорвавшись между двумя немецкими танками, обездвижил их, а еще один снаряд взорвался за кормой танка фельдфебеля Шмидта, танк подброшенный взрывом буквально рассыпался в воздухе, очнулся фельдфебель уже в госпитале. Но немцы добились главного, за счет гибнущего батальона, они сумели скрытно подтащить к месту боя Flak18. Расчет зенитки поджег КВ первыми двумя выстрелами, а затем сделал еще пять выстрелов — так им хотелось уничтожить советского стального монстра, создавшего им такие проблемы.
Немецкие солдаты окружили танк, желая убедиться, что противник наконец побежден. Они обнаружили, что лишь два 88-миллиметровых снаряда пробили броню, остальные оставили только вмятины. Неожиданно башня КВ снова начала двигаться (видимо кто то из танкистов был еще жив). Немцы в ужасе стали разбегаться, но один, вскочив на броню, бросил гранату в люк. Эта граната и поставила точку в двухдневном бою. Потрясенные героизмом русских танкистов, немцы похоронили советский экипаж с воинскими почестями.
Наши танкисты, по сути, повторили подвиг трехсот спартанцев. Те ведь тоже не разгромили врага, а только задержали его. Разница в том, что триста спартанцев стали известны всему человечеству на века, а четырех танкистов забыли даже на Родине. Наверное сейчас так принято. Такие невеселые мысли приходят, когда чуть не каждый день, видишь по телевизору, как чиновники спокойно и ничего не боясь, отказывают ветеранам в заслуженных льготах.
И еще раз повторю, что тогда в Литве 22 июня 1941 года, было в строю ПЯТЬДЕСЯТ КВ, пусть половину из них грохнули Штукасы и Флаки, но остальные бросили из за поломок или просто целыми. На некоторых из них потом немцы весьма бодро рассекали. А эти ребята не бросили свой танк и сутки держали немецкую дивизию. А если бы еще 25 экипажей поступили так же? То на сколько бы дней или недель в общем задержалось бы тут немецкое наступление? А в первые дни войны, не то что день, каждый час был на вес золота.
