Небо безмолвное, глухое. Словно бархатный шатер, оно поглощает, скрадывает каждый звук. Видимо, Серов и Якушин ушли к линии фронта. И вдруг ухо ловит далекое гудение. Кто это? Люди на аэродроме замирают. И в тишине кто-то громко, с досадой говорит:
— Немец!
Да, ничего не поделаешь, немецкий бомбардировщик. Шум моторов с каждой минутой нарастает. Кляня фашистов последними словами, шоферы со злостью выключают свет.
Вслушиваемся. В шум немецких моторов вплетается другой звук — знакомый звук «чато». И в тот же момент молнией вспыхивает огненная трасса, за ней вторая, третья. Отчетливо слышится пулеметная трескотня.
— Горит! Горит! — восторженно кричат летчики.
Кто горит — ясно: «чато» уже над аэродромом. Безуспешно пытаясь сбить пламя, бомбардировщик валится вниз. Небо гаснет, издали доносятся глухие удары взрывающихся бомб. <…> Первым совершает посадку Серов. Летчики, авиамеханики бегут к нему. Улыбаясь, Анатолий отмахивается:
— Не я! Не я! Михаила будем качать! Он сбил.
Несмотря на отсутствие специальных посадочных огней, Якушин приземляется мастерски, останавливаясь возле самых автомашин. <…> Почин сделан. И какой почин — доказавший полную возможность борьбы истребителей с бомбардировщиками в ночных условиях! Первый в истории ночной бой. Первые строки в новой главе истории авиации».
Сам же Михаил Якушин так описывал тот скоротечный воздушный бой в своих воспоминаниях «В первой битве с фашизмом», вошедших в сборник мемуаров «Под знаменем Испанской республики»: «Через десять минут я увидел на встречном курсе бомбардировщик противника. Теперь-то он не уйдет. Я знал причину неудачи первого боя и не намерен ее повторять. Пропустив бомбардировщик, я развернулся на 180° и пошел на сближение сзади почти на одной высоте с правой стороны… Пристроившись почти вплотную и уравняв скорости, я прицелился и открыл огонь. С правой стороны фюзеляжа сразу же вспыхнуло пламя. Почти одновременно со мной открыл огонь по моему самолету стрелок, но было уже поздно: загоревшийся бомбардировщик начал падать. Я следил за его падением, пока он не ударился о землю…».
О том, насколько точным были его выстрелы, Михаил Якушин — или, как его называли ради конспирации, Родриго Матеа (позднее псевдоним сменили на Карлос Кастехон) — узнал на следующий день. Из донесений республиканских пехотинцев, в расположении которых рухнул сбитый «Юнкерс», стало известно, что все пятеро членов его экипажа были военнослужащими Люфтваффе. Из них четверо — фельдфебель Георг Юбельхак унтер-офицеры Фриц Берндт, Вальтер Брютцманн Август Гейер — погибли вместе со сбитым самолетом, и только один — лейтенант Лео Фальк — успел выпрыгнуть с парашютом и попал в плен.
За успех, которого Михаил Якушин добился в первом ночном воздушном бою в истории советской авиации, правительство республиканской Испании наградило его золотыми часами с надписью «За боевой подвиг». А советское правительство в свою очередь наградило летчика его первым орденом Боевого Красного Знамени — это случилось через пять дней, 31 июля 1937 года. А 22 октября, за полмесяца до конца его командировки в Испанию, лейтенант Якушин успел заслужить еще один орден Боевого Красного Знамени. Таким образом советское командование отметило его высочайшие летные достижения: за полгода летчик, совершивший более 120 боевых вылетов и принявший участие в 25 воздушных боях, уничтожил шесть неприятельских самолетов лично и еще два — в группе, став одним из самых результативных асов республиканской авиации. Такого же результата добился и его ведущий Анатолий Серов, который свою первую ночную победу — и тоже над бомбардировщиком «Ю-52» — одержал на следующую ночь, 27 июля.
После возвращения из Испании на долю Михаила Якушина выпало еще четыре войны. В июне 1938 года он — и снова на И-15 — отправился на помощь китайским летчикам, воевавшим с японцами. Затем — Зимняя война 1939-40 годов, которая принесла майору Якушину третий орден Боевого Красного Знамени, а после нее — Великая Отечественная. Летчик начал ее начальником Восточного сектора ПВО Москвы, а закончил командиром 215-й истребительной авиадивизии, особенно прославившейся в Восточной Пруссии и получившей почетное название «Танненбергская». Наконец, в 1950 году в числе других советских военспецов полковник Якушин вернулся в Юго-Восточную Азию, став участником Корейской войны в должности советника китайских военных летчиков. После возвращения из Кореи Якушин получил звание генерал-майора авиации, а незадолго до отставки стал генерал-лейтенантом.
автор: Сергей Антонов
источник: rusplt.ru
